– Над этой я работаю уже третий день, но пока не уверена насчёт цветов. Как думаешь, оставить как есть? Как тебе цветовая гамма? Начатая картина была в зелёно-коричнево-фиолетовых тонах. Чарли скрестил пальцы в надежде на то, что Мангустина забудет, что врать нехорошо. Хотя он уже успел убедиться, что обманывать она совсем не умеет… – Да, – сказала она, – это так… это просто… – Она выглядела ужасно сконцентрированной, а потом вдруг схватила полотно, не особо церемонясь. – Это потрясающе! – прошептала она. Чарли был удивлён – так искренне это прозвучало. – Что ж, я польщена! – воскликнула Цезария и рассмеялась. – А теперь пора приниматься за пиццу! Давайте-ка за стол! Она направилась к своему месту, а Чарли, воспользовавшись моментом, признательно улыбнулся Мангустине: – Спасибо, что подбодрила её! Теперь она целую неделю будет в хорошем настроении. Ей сейчас это очень нужно! Мангустина подошла к нему так близко, что он почувствовал, как ему передаётся исходящее от неё тепло. – Скажи, твоя мама давно начала рисовать? – тихо шепнула она ему на ухо. – Да, несколько лет назад. – И тут он вдруг понял, что страсть к рисованию появилась у его мамы ровно пять лет назад. Произошло это именно в тот момент, когда исчезла бабушка… – Это не абстрактное искусство, – прошептала Мангустина, и Чарли заметил, что она побледнела. – Твоя мама рисует руны, ну… то есть пытается: они у неё не очень выходят. Она мешает цвета, поэтому руны непросто расшифровать, но замысел очевиден – это защитные заклинания… И на последнем полотне она попыталась изобразить очень мощную руну. – Ты что, хочешь сказать, что моя мама занимается магией, не отдавая себе в этом отчёта? – Я хочу сказать, что глубоко в подсознании твоя мама убеждена, что кто-то в этом доме находится в смертельной опасности. 13 Чёрная аллегория Во время обеда Мангустина вела себя странно. Её жесты были то резкими, то нарочито сдержанными, словно она была рада находиться у Чарли дома, но до ужаса боится совершить какую-нибудь оплошность. Сначала Чарли думал, что она тушуется оттого, что сидит за одним столом с директором школы. Но Мангустина открыто восхищалась Цезарией, а значит, её смущало что-то другое. Вообще Чарли никак не удавалось понять Мангустину. Иногда она вела себя вполне приветливо, а потом вдруг резко отстранялась… И всегда была готова защищаться. Даже этим утром они почти поссорились целых два раза, при том что Чарли умел профессионально нейтрализовать любые конфликты своей фирменной улыбкой. Так как же у неё получилось довести его до белого каления утром? Он попытался вспомнить их разговор во всех подробностях и, прокрутив в голове слова Мангустины, подпрыгнул как ужаленный. Тогда он не обратил на них особого внимания, но ведь она в сердцах сказала: «Ну, давай объясни мне, как же ты собираешься меня превзойти. А у тебя ведь всё для этого есть: и крыша над головой, и Спутник мага, и знаменитая бабушка-волшебница!» Крыша над головой… И тогда до него дошло, что он понятия не имеет, где живёт Мангустина. Мангустина, которая всегда была одна. Мангустина, которая ни разу не упомянула о своих родителях. – Почему ты на меня так смотришь? – вдруг спросила она. Чарли не пришлось отвечать, потому что в тот самый момент под стол, сметая всё на своём пути, нырнул кот. – Бандит, что случилось?! – Только не говори мне, что этот зверь дерётся с половой тряпкой! – воскликнула Цезария. – Боже мой, да он совсем из ума выжил! Чарли в ужасе побежал спасать Тряпулю, которая спряталась в его рюкзаке. Оглядевшись, он увидел, что она прошлась по всем комнатам на первом этаже и на совесть вымыла в них полы. Он быстренько отнёс её на второй этаж, набрал ведро воды и поставил его в углу комнаты. Тряпуле, судя по всему, понравилось: уходя, Чарли слышал, как она самозабвенно плещется. Наконец он вернулся за стол, и они смогли закончить обед без новых происшествий. – Спасибо, было очень, очень вкус- но. – Мангустина была потрясена до глубины души, и Чарли было больно на это смотреть: обычный обед в семейном кругу произвёл на неё такое сильное впечатление… Даже мытьё посуды оказалось для неё как бальзам на душу: она взялась помогать с таким рвением, что Чарли стало не по себе. – Ладно. Я, наверное, пойду, – сказала она наконец, положив тряпку. – У меня ещё тренировка. – Ты идёшь к Учителю Лину? – спросил Чарли. – Да. – Ты тоже играешь в шахматы? – удивилась Цезария. – Э… – в недоумении раскрыла рот Мангустина. – Именно, – перебил её Чарли, – и я, и Мангустина – мы очень много тренируемся. Кстати, мам, я провожу её, если ты не против. – Конечно, нет! А я пока выведу бабушку в сад. Свежий воздух пойдёт ей на пользу. Перед уходом Чарли подошёл к почтенной Мелиссе и поцеловал её в щёку. Она не обратила на это никакого внимания. * * * – Твоя мама очень приятная женщина, – сказала Мангустина, пока Чарли надевал шапку-выручалку. – Я рад, что ты это заметила. Большинство людей этого не видят из-за её авторитарности. – Он прокашлялся и решился спросить у неё прямо: – Ну а ты? – Что я? – Мангустина насупилась. – Ну, в общем… а что насчёт твоих родителей? – спросил Чарли, сомневаясь, правильно ли поступает. Лицо Мангустины словно окаменело, и она ускорила шаг. И наконец, когда она уже опередила Чарли минимум на метр, он услышал: – Умерли. Чарли задержал дыхание, мысленно выражая почтение этим двум душам. Что же нужно говорить в подобных случаях? Он не знал, что делать: догнать Мангустину или дать ей время побыть одной. Нуждалась ли она в утешении? Хочет ли она об этом поговорить? Или же лучше закрыть эту тему, как могилу – раз и навсегда? – Умоляю вас, помогите! – вдруг послышался мужской голос неподалёку. – Я не могу остановиться! Он танцевал как одержимый. Технически исполнение было не ахти, но он явно вкладывал в танец всю душу. Мангустина повернулась к Чарли. Глаза у неё блестели, но он сделал вид, что ничего не заметил. – Похоже, где-то неподалёку разгуливает ещё одна ловушка для спокойных! – воскликнула она. И словно в подтверждение её слов, буквально в нескольких метрах от танцующего мужчины стала отбивать чечётку пожилая женщина, которая тоже принялась звать на помощь. – Сюда! – крикнул Чарли. Всё произошло очень быстро, как потом вспоминал Чарли: их как будто ждали. Они переходили от одного танцующего к другому (многие из них умоляли о помощи), пока наконец не вышли к ловушке для спокойных. Она оказалась в двух кварталах от них и стояла на самом видном месте. Обезвредить её казалось проще простого. На небольшой площади с фонтаном ярмарочный полировальный автомат для обуви бесплатно начищал ботинки прохожим с помощью целой армии щёток. – Вижу жемчу, – сказала Мангустина. – А что насчёт Тибальда? Разве его не должно быть где-то рядом? – громко спросил Чарли. И тут он вспомнил, что до сих пор не рассказал Мангустине о своей ночной прогулке, во время которой видел, как Тибальд проворачивает какие-то тёмные делишки. Но и в этот раз он рассказать не успел – через секунду они увидели, как Тибальд на полной скорости летит прямо на них. Он мастерски воспользовался эффектом неожиданности и, промчавшись мимо них на огромной скорости, обхватил Мангустину за талию и взмыл с нею в воздух. Мангустина истошно завопила. Чарли в панике бросился следом за ними, но потом остановился. Без метлы он был беспомощен – Тибальд с Мангустиной уже поравнялись с крышами. Что же делать? Нужно во что бы то ни стало найти способ ей помочь! И тут в голове у него прозвучала фраза, которую Мангустина повторяла не раз: «Я не нуждаюсь ни в чьей защите, понятно тебе?» И ведь в чём-то она была права. Она гораздо сильнее его. И она очень сильно разозлится, если он попытается выручить её и упустит ловушку для спокойных. «Сначала разберусь с ловушкой, а потом помогу Мангустине, если она к тому времени не вернётся». И он побежал к полировальному автомату. Автомат легко подпустил Чарли к себе, и Чарли это совершенно не насторожило. Достать из автомата жемчу тоже оказалось просто как дважды два. И вот тогда, прямо у себя за спиной, Чарли услышал стук копыт. В шею ему впились как когти ледяные мурашки. Он понял, что сам попал в западню. Собрав всю волю в кулак, он обернулся. Человек в чёрном. На чёрном коне. В чёрной накидке. В чёрной широкополой шляпе. Чёрный платок скрывает лицо. Всадник. Когда Чарли опознал все эти характерные черты, сердце у него ушло в пятки. В огромных песочных часах, висящих у Всадника на поясе, жемчи одна за другой падали в нижний отсек, издавая глухой звук перекатывающихся жемчужин. В правой руке у него была огромная коса. И он начал медленно поднимать её вверх. Коса. Песочные часы. Конь.