* * * Пьеру Бальмену очень пригодилось полученное образование архитектора. Во время учебы в Школе изящных искусств он в течение двух лет учился делать чертежи, строить проекции и сечения. Рождение кутюрье происходит точно так же, как и рождение художника или исследователя: с ранней молодости, какую бы дорогу ни выбрали, они движутся навстречу своей судьбе. Ворт, молодой приказчик, урывал от своей основной работы немного времени, чтобы в лондонском музее срисовывать детали одежды; Пуаре, занимавшийся продажей зонтиков, делал в блокнотах наброски силуэтов элегантно одетых дам. И все будущие кутюрье непременно украшали поля школьных или студенческих тетрадей рисунками модных нарядов. То же самое делал и Бальмен – свои архитектурные макеты окружал фигурками модно одетых дам. Сначала он делал это просто потому, что так ему нравилось; позднее – уже в предчувствии перемены профессии. Молино эти фигурки очень понравились, и дело кончилось тем, что он пригласил к себе на работу их автора. Через несколько лет, в 1940 году, Бальмен уже работал модельером у Лелонга, а после освобождения Франции от нацистских захватчиков основал собственный Дом моды. «Я все воспринимаю как архитектор и думаю как архитектор», – говорил Бальмен. Достаточно взглянуть на его осеннюю коллекцию 1945 года, чтобы увериться в правильности этих слов: в ней преобладают архитектурные элементы; вся одежда выполнена в вертикальных линиях – платья, плащи, накидки, прямые юбки и куртки строгого покроя. С той поры стиль его изменился, из моделей исчезли статичные элементы. В них уже не найти ничего чрезмерного, экстравагантного, они отмечены изысканной элегантностью; их вполне можно носить сразу после создания. Бальмен оставался верен не только своим изначальным принципам, но и силуэту «прекрасной дамы». Философия его заключалась в сформулированной им аксиоме: «Искусство кроя – это архитектура движения». Как у постоянного поклонника всего, что имеет отношение к архитектуре, в его мастерской всегда можно было найти фигуры-макеты в модных одеждах, всевозможные чертежи, выкройки и проекции. * * * Современный кутюрье изъясняется на особом, подчас абсолютно непонятном для окружающих языке, но это и неважно. Любая сделанная им находка, как она ни экстравагантна, – это уже победа, и принимать ее нужно именно как победу. Ненавидимый одними, восхваляемый другими, Юбер де Живанши, без сомнения, один из наиболее дерзких среди молодых кутюрье своего времени. В 1952 году, когда состоялся его дебют, ему исполнилось двадцать пять лет, но за плечами уже был четырехлетний успешный опыт работы у Скиапарелли, где он создал знаменитые кардиганы, выполненные из разных материалов – кожи, шерсти, бархата. Каждая коллекция Живанши подтверждала изобретательность его ума, начиная с блузы «Беттина», созданной из простой хлопчатобумажной ткани, до последних моделей, всегда довольно смелых. В моделях Живанши и Баленсиаги, представленных в осенних коллекциях 1956 года, появился новый силуэт: узкий и прямой с едва обозначенной талией, он, казалось, вернулся к линиям Пуаре. У этого силуэта, в общем принятого модой, оказалась необычная судьба: вместо того чтобы быть отвергнутым современной женщиной, он был ею принят, еще более утрирован и преобразован, в результате чего появилось платье-мешок, которое с удовольствием носили женщины всего мира и всех возрастов. К счастью, эта мода просуществовала недолго. * * * В начале своей карьеры Пьер Карден был почти неизвестен, но через небольшой промежуток времени заявил о себе как о самой яркой индивидуальности среди кутюрье своего времени. Постоянно заботясь о соблюдении пропорций, он создал особую технику, которую назвал «архитектурным потоком». В течение нескольких лет его работы не вызывали особого интереса у публики, но вдруг в 1957 году произвели настоящий шок. Женщин не волновало, что его модели оказались малопригодными для повседневной жизни, – они со всех ног кинулись навстречу новой моде. Постепенно Карден остепенился, нисколько не растеряв своей индивидуальности художника-авангардиста. Одри Хепберн в вечернем платье от Живанши, 1954 Французская актриса Жанна Моро и кутюрье Пьер Карден, Рим, 1964 * * * На сцене Высокой моды появился еще один молодой кутюрье – Ги Ларош[277], чей дебют совпал по времени с началом карьеры Пьера Кардена. Если попытаться дать характеристику его творческому стилю, то, вероятно, его можно квалифицировать как перемещение из моды «новой волны» в область искусства и литературы. * * * После пятнадцатилетнего перерыва Шанель в 1954 году вновь открыла свой Дом моды. Публика встретила это открытие настороженно и скептически, дав кутюрье прозвище Мадам Кураж (Мадам Смелость). Однако ирония и скептицизм оказались неуместными. Шанель, как и сорок лет назад, торжествовала победу. Женская рука взяла дирижерскую палочку, и, повинуясь ей, звучание оркестра сладилось, и гармония ее творений оттеснила на задний план крикливость и экстравагантность немалого количества других кутюрье. Причина этого удивительного успеха состояла в том, что Шанель осталась верна своему стилю – стилю современной женщины. * * * Дом Жака Хейма сейчас, как и всегда, стоит на надежно заложенном фундаменте, не зависит ни от субсидий, ни от финансовых комбинаций. Что же это за Дом Высокой моды, который может позволить себе такую независимость? Жаку Хейму удалось мастерски совместить принципы управления коммерческой организацией, производственной фабрикой и художественным предприятием. Легко понять, что только реальная женщина, а не какой-то отвлеченный силуэт, способна пробудить творческую фантазию кутюрье. Именно поэтому возникли изысканный стиль и безупречная элегантность моделей Хейма, снискавшие признание не только во Франции, но и за ее пределами, где их встречали как эталон французского вкуса. Фирма «Хейм и современность» представляла идеальное решение в выборе одежды с точки зрения практичности, экономичности и элегантности одновременно. Благодаря специальной, тщательно отработанной технике, новой организации работы модели платьев класса Высокой моды, которые создавались модельерами Дома и профессионалами швейного дела, впервые стали доступны более широкому кругу клиенток, так как их цена была вполовину меньше обычной. Линия «Хейм для девушек» сохраняет в своих моделях поэтическое очарование цветущей юности. * * * К списку прославленных кутюрье довоенного периода, таких как Дессе, Нина Ричи, обязательно следует добавить имена Жака Грифа[278] и итальянскую создательницу мод Карвен[279], которые одевали многих звезд кинематографа, создавая для них сценические костюмы и повседневную одежду. * * * Синдикат Высокой моды не только во Франции, но и за ее пределами объединяет всех, работающих в области шитья одежды по меркам. Однако на звание «кутюрье Высокой моды» имеют право претендовать только те, кто каждый сезон представляет не менее двадцати пяти моделей. Титул «кутюрье-созидатель» доступен тем, кто представляет за этот же срок как минимум шестьдесят моделей. Но сегодня, как и в прошлом, слава приходит лишь к новаторам. Только шесть-семь современных кутюрье могут считаться великими созидателями, пионерами моды. Краткие заметки о высокой моде Идея (воображаемое интервью) Историк моды: Вы создаете по двести зимних моделей, по двести летних, кроме того, множество демисезонных – для этого же необходимо столько воображения, фантазии! Откуда вы черпаете такое огромное количество новых идей? Кутюрье: Моих объяснений, откуда берутся идеи, можно набрать на целую книгу. Они приходят ко мне отовсюду, и вдохновить меня может буквально все: женщины, которых я встречаю на улице; какие-нибудь сцены, увиденные в кинофильме; жесты, линии, движения, цвета – сначала это мимолетные, летучие видения, но впоследствии они закрепляются, приобретают определенную форму… Вопрос: А гравюры со старинными модами, произведения искусства – для вас они являются в какой-нибудь степени источниками вдохновения? Ответ: Конечно, но только я не выделяю специально какую-то линию, форму. Восхитительные драпировки скульптур Танагра[280], элегантная гибкость одежд на персидских миниатюрах, картины великих мастеров – все это способно раздразнить мое воображение. Очень часто достаточно одного взгляда на рисунки со старинными модами, как моя, казалось бы, иссякающая фантазия разгорается с новой силой. Вопрос: Как вы считаете, моды прошлых времен могут влиять на изменение современного стиля? Ответ: Только в некоторой мере. Хотя было бы неплохо, если бы существовало между ними родство и современная мода приблизилась к моде прошлого. Вопрос: И все-таки спрошу еще раз: случается ли, что кутюрье на основе определенного давно прошедшего стиля, который чем-то его привлекает, может создать некую постоянную форму, основу для любой его модели? Ответ: Это невозможно! Любое творение пронизано духом своего времени. Историкам моды достаточно одного взгляда на платья, созданные Вионне или Аликс в греческом стиле, на стилизации Ланвен на эту же тему, чтобы безошибочно определить дату их рождения: 1925, 1930 или 1940 год. Иначе откуда тогда это поразительное сходство в коллекциях, которое, вопреки мнению публики, вовсе не следствие какого-то сговора между кутюрье. Вопрос: Как вы считаете, современные моды быстрее сменяют друг друга, чем в прошлые века? Ответ: Так действительно считают, но лишь потому, что не в наших силах вернуться в прошлое, чтобы судить об этом. Перелистывая самые старые сборники мод, даже конца восемнадцатого века, мы заметим, что и тогда мода изменялась с не меньшей скоростью, погоня за новинками была не менее напряженной. После нас, возможно, лет через сто, историки костюма обнаружат в моде нашего времени гораздо бо́льшую стабильность, чем нам представляется сейчас. Известно, что мода складывается из двух элементов: основного стиля, он меняется довольно медленно, и мобильных деталей, меняющихся от сезона к сезону. Все подчиняется закону строгой логики, в соответствии с которым развиваются изобразительное или прикладное искусство, стили изготовления мебели или оформления интерьеров. Историк моды: Вы рассуждаете как ученый… Кутюрье: …Но действую как художник, так как прилагаю все усилия, чтобы привести в равновесие два основных элемента моды и установить между ними гармонию.