Он тоже сжал ее ладонь в ответ, но немного слабее. – Не бойся. Дело не в них. Это я допустил оплошность. – Но ты же опытный. Как тебя могли задеть в перестрелке? Он опустил взгляд, не зная, что же ответить на вопрос Америки, которая не покидала больницу ровно до того момента, пока доктор не сказал, что с Лероем все в порядке. Его помощница была столь верна ему, что казалась родной сестрой. Ее беспокойство и забота и правда грели душу и в другое время даже заставили бы Аима задуматься о том, как ему повезло. Но сейчас голова была полна другими мыслями. Он мысленно снова вернулся в тот переулок, где его подстрелили. Он постоянно возвращался к той секунде, когда увидел ее, девушку. Меньше всего он ожидал увидеть что-то подобное. В его представлении «Волки» – это несколько мужчин-профессионалов, чьи действия отточены до безупречности, они сильны, умны и почти неуловимы. Но перед ним появилась она… Она, девушка! Казалось бы, такая хрупкая, но в то же время очень спортивная и очень ловкая, что можно было понять по ее движениям. Из-под капюшона выбивались темные пряди, а на лице белая волчья маска, а еще чистые морозно-голубые глаза, которые по-звериному уставились на Аима. Она точно не была профессионалом, потому что ее действия были неуверенные и неумелые, и действовала она по приказу одного из мужчин, тоже члена группировки – высокого, сильного, по-видимому, их главаря. Из-за этой странной ситуации Лероя и подстрелили. Не успев ничего сделать, он схватил в плечо пулю. – Вопрос, Мерик, в другом. Почему стрелявшая в меня девушка промазала? Личико секретарши вытянулось от удивления. Она убрала рыжие волосы за уши и робко спросила: – Девушка?.. – Да, одна из «Волков» – девушка. Можно предположить, что она лишь помогала. Но на ее лице тоже была их маска, как и у остальных участников. Значит, она работает с ними. Пока подержи это в секрете. Хочу сам поработать с этой информацией. Стим как-то растерянно пожала плечами: мол, дело-то твое, тебе и решать. Но ей все еще было интересно, и она, кивнув на перевязанное плечо Лероя, спросила: – И что, это она тебя так? – Да. И знаешь, что меня мучает? «Волки» – профи как в сфере IT, так и в стрельбе. А она попала мне в плечо. Как думаешь, что бы это могло значить? Аим задал этот вопрос, чтобы проверить, придет ли Америка к тому же выводу, что и он. Он так делал часто, когда хотел поговорить с кем-то о деталях преступлений, которые расследовал. И Стим такие интеллектуальные игры нравились. – Ну, предположить, что она плохо стреляет, было бы странно, раз она в «Волках», верно? – Конечно, – кивнул Аим. – Тут только два варианта. Либо она действительно плохо стреляет, и тогда назревает вопрос: а зачем она группировке? Какую роль она играет в их работе и почему? Либо она прекрасно стреляет и промахнулась нарочно. Тут уже вопрос посерьезней: неужели она хотела оставить меня в живых? И если да, то зачем? Стало видно, что размышления Аима озадачили Мерик. Она потупила взгляд и пробормотала: – Ты в больнице время даром не терял. Сколько же разгребать нам потом придется… Лерой слабо улыбнулся, потому что он и правда планировал дело носом рыть. Но, думая о той девушке из группировки, он вдруг вспомнил о другой. И едва у него появилась мысль о ней, как в палату вошла медсестра в зеленой форме и встала прямо под подвешенным к стене телевизором с выключенным звуком, по которому шли новости. Она выделялась ярким пятном на фоне белых стен и пола. – Мсье Лерой, к вам еще один посетитель, – улыбнулась она и мельком опустила глаза в планер, – Анна-Мария Валевская. Пустить? Взгляды Мерик и Аима встретились. Он словно без слов сказал ей: «Не оставишь нас вдвоем?», а она словно ответила: «Только не это». Разумеется, она знала об их отношениях, но Лерой ни разу не разговаривал с ней об этом, да и не хотел знать ее мнение на этот счет. – Да, – коротко бросил он. Америка не слишком своевольничала в вопросе личных дел своего начальника, но сегодняшний день оказался исключением. – Капитан… это у вас что, серьезно? – спросила в полтона Стим. Аим такого вопроса не ожидал и вскинул брови. – А тебе что за дело, Мерик? – Она все-таки подозреваемая. Неправильно это, капитан. – Она больше не под подозрением в этом деле, – спокойно ответил Аим. – Можешь не беспокоиться об этом. – Давайте не будем так быстро списывать ее со счетов, – настаивала Америка, которая сегодня была на удивление смелее обычного. – Возможно, стоит пересмотреть ее участие в деле еще раз. Ощутив легкое раздражение, но не имея сил ругаться, Лерой повторил: – Мерик, можешь не беспокоиться об этом. Увидимся в офисе. Стим не ответила. Она встала, молча взяла свои вещи и ушла. Это было очень непохоже на нее, но Лерой отогнал эту мысль. Сейчас он смотрел на дверь палаты и ждал. Через пару секунд она открылась, и вошла Анна-Мария. Черные густые волосы спадали на ее плечи и спину, веснушчатое лицо казалось немного бледным, а тело в хлопковой рубашке и джинсах – исхудавшим. Она медленно подошла к нему, слабо улыбаясь. – Аим, не хотелось бы встречаться в больнице всякий раз после того, как ты убегаешь на работу. Так тебя надолго не хватит. Лерой искренне рассмеялся, подумав о том, как приятно ему видеть Рию. Но он и не подозревал, как долго она придумывала свою первую фразу. А еще он не знал, как тяжело ей было выдавливать из себя эти шутливые слова, не понимал, как ей хотелось умереть, видя его на больничной койке по ее вине. Он ничего этого не заметил, потому что Рия была искусная актриса, прожившая половину своих дней в лицемерии и постоянной борьбе. Играть-то она играла, но сердце буквально разрывалось от правды, которую она носила в себе. Может показаться, что работать на два фронта достаточно легко. Но на самом деле это убивает и давит. Именно об этом думала Рия по дороге сюда. А когда она вошла, то на секунду даже задумалась, что лучше: обнять Аима или выброситься к черту в окно. К слову, оно было соблазнительно приоткрыто. – Анна-Мария, – тепло улыбнулся Аим, – стоило проваляться здесь почти два дня, чтобы дождаться тебя. – Ты же знаешь, у балерин весь гребаный день занят. Хотя на самом деле она не приходила потому, что боролась с чувством вины, пыталась собрать себя по осколкам и подготовиться к тому, как будет смотреть в его глаза. Валевская полагала, что она бессовестная и равнодушная. Какая же это ошибка! У нее были и душа, и совесть. И сейчас они дивным тандемом шарахнули со всей силы по Анне-Марии, сбив ее с ног. Лучше бы их и правда не было. – Иди ко мне, – протянул Лерой к ней здоровую руку. – Мне тебя не хватало. Сердце вновь болезненно сжалось, на мгновение захотелось броситься ему в объятия и рассказать, какой Маэль паскуда и как ей хотелось быть рядом с Аимом, как не хотелось стрелять! Но это было невозможно. Анна-Мария взрослая девочка, ныть нельзя. Она только прикусила губу почти до крови, подошла к Лерою и присела на край его постели. Она отметила, что у него лишь одно пулевое ранение – в плечо, чуть выше грудной клетки. Больно, но не смертельно. Ну, хотя бы так. Она коснулась его лица пальцами, и глаза Аима заблестели. – Что, даже не спросишь, как же меня угораздило? – ухмыльнулся он. «Не спрошу и даже не планирую», – промелькнуло в голове у Рии. – Работа есть работа, – пробормотала она. – Мы тянем связки и ломаем ноги, чахнем от анорексии и задетых амбиций. А вы умираете, когда ловите пули и ножевые. Всякий делает свой выбор. – Это как-то жестоко даже для тебя, – с сомнением произнес Аим. – Тебе нисколечко не жаль меня? О, знал бы он, насколько жаль и насколько ей тошно от себя! Пусть Валевской и хотелось побыть с Лероем побольше, но именно сейчас она мечтала смыться поскорее или, может, провалиться сквозь землю, что угодно, но только не эти доверчивые глаза и мягкий голос. Она снова видит перед глазами его лицо, ошарашенное и пораженное. Он дергается, когда она спускает курок. Он жмурится от боли и падает. – Конечно… мне жаль. Мне так жаль, что это случилось. Я бы всех там перестреляла. «Особенно Маэля». Эта мысль приятно отозвалась в голове. Краткая вспышка сильной ярости поразила Анрию. Вот кого она сейчас хотела видеть, вот кто должен ответить за ее мучения, вот на ком можно отыграться. И это не шутка. Ей действительно хотелось избить Сантану. Анна-Мария не будет с этим медлить. Поднявшись с постели, Валевская посмотрела усталым взглядом на Лероя и забрала свою руку из его пальцев. – Знаешь, какая ты сейчас? – вдруг спросил Лерой, рассматривая ее в медовых лучах закатного солнца. Валевская вопросительно вскинула брови. – Задумчивая и красивая. – Ой, – Рия махнула рукой, потянувшись к сумочке. – Не спорь. Ты красивая, красивая, безумно красивая! – протараторил Лерой. – Я очень рад, что ты приехала. – Извини, но мне снова нужно на работу, – соврала она. – Я вырвалась к тебе буквально на пару минут. – Так быстро? – печально сказал Аим. – Знаешь, мы могли бы поужинать после того, как меня выпишут. У тебя или у меня. – С радостью. Рия склонилась к Лерою, и он подарил ей мягкий и легкий прощальный поцелуй. Приятный, как теплое заходящее солнце. Именно такие ассоциации появились у Анны-Марии. Она попрощалась к ним и вышла из палаты. Давящее чувство вины и отчаяния сменилось предвкушением и нарастающим бешенством. Маэль Сантана. Теперь ей нужен лишь Маэль. За то, как он поступил с ней, она раскрасит ему лицо похлеще, чем Софи. Глава 17. Амбивалентность Парни собирались по своим делам. Най, шарясь по карманам в поисках ключей от своего белого Lexus, наставительно сказал: – Не думай, что Рия тебя радушно примет, когда ты приедешь к ней. Скорее всего, она попытается тебя убить. Маэль сам знал, что от этой девушки можно ожидать чего угодно. Интересно, почему это приводило его в такой детский восторг? – Я редкого качества дипломат, – хвастливо подметил Сантана. – Прежде чем она сумеет ударить меня, мы поговорим. Леманн с сомнением посмотрел на Маэля, который всякий раз после встреч с Анной-Марией возвращался то с ушибами, то с царапинами, то с синяками.