— Deus sit cum nobis! — Et nos et angeli eius mortis! (один из говорящих завершил разговор) Настя томилась: девушка нервно ходила туда-сюда по комнате в ожидании хоть каких-то новостей, судорожно покручивая кольцо на пальце. В голове суетились мысли. За последние несколько часов она себя не один раз ругала за то, что пришла туда, нашла этого непонятного и странного Ворона, который, кажется, темнит. Отсутствие хоть каких-то известей ее еще больше нервировало, хотя тот же самый Ворон обещал держать в курсе. И все ради чего? Теперь она сидит в непонятной квартире, в ожидании то ли чуда, то ли страшных вестей, и главное — не понимает, зачем ввязалась во все это. Но звонок телефона будто электрошоком вернул Настю в реальный мир. С первыми же нотками весьма звонкой мелодии девушка в одно мгновение переместилась в противоположную часть комнаты, к лежащему мобильнику на подоконнике, суетливо подхватила в тоненькие ручки. На экране всего лишь отображалось «Номер неизвестен», но она ловко подцепила зеленую кнопку ответа, уведя вправо и от волнения чуть не уронив мобильный, сразу приложила трубку к уху. — Да?! Да, да, слушаю! — возбужденно крикнула она. Но с другого конца леденящим тоном прозвучало: — Все кончено… Глава 10. Брюссельский эндшпиль[64] Брюссель. В очередной раз этот город стал местом, куда стянулся весь политический свет ведущих стран двадцатки для решения важных мировых вопросов. Всё по высшему уровню — большое количество пресс-конференций, заключение важных для развития стран договоров и соглашений, даже не обошли стороной и развлекательную программу для глав государств, и их сопровождающих. Саммит должен продлиться целую неделю, что уже было важным событием. Особое внимание этого политического мероприятия притягивала встреча президентов РФ и США: многие знатоки, да и сами эксперты в этой непростой сфере утверждали, что это будет историческое событие, которое положит начало новому витку развития отношений между двумя странами или же ухудшению. Пессимисты и противники встречи (что за Атлантикой, что на просторах Сибири) кричали о вероятной третьей мировой, которая превратит в прах всех и вся. Даже выходили с протестами, но, к сожалению или к счастью, они остались в стороне — все внимание было приковано к Брюсселю. Шел четвертый день саммита. Переговоры между главами государств затягивались и выходили за рамки установленного регламентом времени, что заставляло советников и представителей правительств сильно беспокоиться. Но больше всего сейчас приходилось нервничать службе безопасности российской делегации. Полковник Евгений Яковлев, начальник охраны на саммите, прекрасно осведомленный о вероятном (а точнее, о предстоящем) покушении, не спал вторые сутки, рассчитывая все возможные ходы террористов. Коллеги из Управления настаивали на отказе участия России в этом саммите, но сам президент оказался непреклонен. «Это будет показателем слабости и трусости нашего государства в решении многих проблем на мировой арене» — этой фразой была поставлена жирная точка на всех прошениях об отказе. Помимо делегации в Бельгию прибыли специалисты Управления, которых Яковлев видел всего один раз, на брифинге, после чего получал лишь сводки об их деятельности. Да и то скупые. Из-за этого складывалось впечатление, что эти люди не работают, да еще смущал тот факт, что старший группы специалистов представился не как положено — звание, фамилия, имя — а какой-то дурацкой кличкой «Ворон». Но все подчиненные обращались к нему именно так. Странные они, эти оперативники Управления. Хотя, по некоторым справкам (и они тоже были скупы на описание, ссылаясь на гриф), послужной список у этих парней достойный. Конечно, достойный, чтобы вклиниться в систему безопасности главы государства. Яковлев прислонил пальцы к виску — голова от недосыпа и нерегулярного питания начинала ныть все сильнее, а обезболивающие уже перестали действовать в полную силу. Штатный медик группы ему тонко намекнул, что злоупотребление может привести к соответствующим последствиям. Хотя сам полковник прекрасно понимал — тут дело больше в поддержании работоспособности всего процесса защиты, которым, как ни странно, очень усердно интересовался некий майор Воронин из той же группы специалистов Управления. Как доложили начальнику СБ — «с большим упорством пытался узнать расписание четвертого дня саммита, на что был перенаправлен к вам для уточнения и пояснения целей такого интереса». Яковлев отметил, что майор так и не пришел к нему. В какой-то момент подозрение выросло само по себе, в особенности с имеющейся информацией о покушении. Вечером прошлого дня ему удалось встретить Воронина и поговорить, так сказать, без погон. Человек ему поначалу казался весьма скрытным, даже чересчур, — не сильно распространяется о своей службе, задачах и прочих деталях. Полковник прекрасно понимал, что люди такого плана точно не расколются в рамках скрытых вопросов, а даже смогут неплохо парировать и в конечном итоге оставить тебя в дураках. Майор тут же уловил, к чему идет дело, перебил полковника и, приблизившись к нему, тихим голосом, чуть ли не шепотом, сказал следующее: «Евгений Рафикович, мы с вами два боевых офицера с богатым боевым опытом, и оба понимаем, что тут может случиться. Вдобавок мы с вами работаем на одну цель — защиту главы государства. Вы внутренний круг обороны, мы — внешний. И это будет чудесный синтез. Но прошу пока не доставать меня и моих людей расспросами, потому что мы сами все поясним, чуть позже». На вопрос «когда?» Воронин лишь отрывисто ответил — «завтра». «Завтра» уже наступило, а самого майора он так и не видел. Его комната (да и что таить — комнаты его людей) была пуста, а дежурный видел, как сотрудники Управления покинули расположение делегации в пять утра. Помассировал висок, головная боль чуть ослабла. Яковлев взглянул на часы — 16:45. По расписанию, президент уже должен спускаться к машине и отправляться на банкет, устраиваемый принимающей стороной в честь успешных переговоров. Окинув взглядом помещения холла гостиницы, где остановилась российская делегация, полковник чуть повернул голову вправо и, нажав на бесцветную кнопку на кончике пальца правой руки, осторожно произнес: — Скиф — Яку! — На связи! — последовал мгновенный ответ. — Что у вас там? Транспорт готов, ждем вас, — глаза начальника СБ то и дело бегали по всему пространству, особое внимание уделяя мелькавшим в секторе наблюдения сотрудникам отеля. — Пять минут, — доложил Скиф. — Принято! Выпрямился. В висках снова закололо. Транспорт уже подготовлен, все под контролем, но опытный сотрудник ФСО[65] поймал себя на мысли, что нужно попросить кого-нибудь принести с кухни пару тостов. На удивление, они тут очень вкусные и даже питательные. — Всем внимание! Альфа в движении! Сообщение в наушнике мгновенно развеяло всякую мысль о еде, взгляд переместился к лифту. Цифра на табло застыла на четверке, а через секунду рядом с ней материализовалась стрелка вниз. Грузятся. Щелчком пальцев полковник привлек внимание сидевших в уголочке охранников, те синхронно поднялись и прошли ко входу в гостиницу. Еще одного выставили к лестнице для дополнительного контроля, а четвертого — ближе к ресепшн. Взгляд вернулся обратно на табло: двойка лениво сменилась на единичку, и Яковлев шикнул на весь холл, мол, всем внимание, украдкой кивнул подскочившему из служебного помещения молодому сержанту. В шутку ему была дана кличка «Адъютант Его Превосходительства», поскольку парень на время командирования в Брюссель стал личным помощником начальника. В общем, полковник Яковлев с личным адъютантом выстроились по обе стороны у кабины под протяжный звонок и плавно открывающиеся створки дверей. Первым в холл вышел Скиф. Высокий, жилистый специалист в звании прапорщика выглядел хмурым, задумчивым, голубовато-серые глаза бегло окинули холл и остановились на командире. Треугольное лицо с гладко выбритым подбородком молодило его, да и из-за комплекции Скиф казался задохликом, который чудом попал в ФСО, да еще в близкое окружение президента. Обменявшись взглядом с Яковлевым, мужчина кивнул, направившись к дверям гостиницы. А вот следом в холле оказался глава Российской Федерации. Александр Андреевич Климов. Коренастый мужчина в элегантном черном костюме-тройке вступил на этаж твердой походкой, почти чеканя шаг блестящими туфлями. Богатое военное прошлое не отпускало Александра Андреевича и частенько проявлялось в его мирном амплуа. Серые глаза внимательно изучили сначала помещение, после устремились на начальника службы безопасности. Лицо сохраняло хладнокровие, добавляя к уверенному в себе мужчине своеобразный шарм. Волевой подбородок гладок, коротко постриженные черные волосы почти в тон цвета костюма. Аккуратные брови предавали целеустремленному взгляду решительный вид. Увидев Яковлева, сдержанный образ слегка нарушился легкой добродушной улыбкой, в которой глава страны развернулся к начальнику службы безопасности, протянул мускулистую ладонь. — Добрый день, Евгений Рафикович! — негромким баритоном Климов поприветствовал полковника. Тот на секунду выпрямился в стройке смирно и ответил на рукопожатие президента. Крепкое рукопожатие — показатель трудолюбивого человека. Александр Андреевич вышел из обычного среднего класса, получил образование, отслужил долгое время в армии, поездив по стране, где общался с такими же простыми людьми, как и он сам. Слушал внимательно, не прерывая. Он всегда с собой на такие встречи носил блокнот и ручку. Ему хотелось помочь каждому, хотя, как военный, прекрасно понимал — всем помочь невозможно. Но встречи научили его разбираться в глубине проблемы или потребностях, что способствовало составлению общей картины происходящего в стране и сформировать варианты решения и реформ столь большого государства. И, покинув Вооруженные Силы Российской Федерации в звании подполковника, он начал долгий и тернистый путь — в депутаты, потом в Госдуму, а там — и сама дорога к посту президента. Климов давал обещания и начинал их реализацию по понятному всем пути, не прикрываясь какими-то формальностями. В серьезных случаях — будь то катаклизм, катастрофа или теракт — никогда не отсиживался в кабинете, а лично приезжал на место и общался с людьми. Журналистов не любил: когда те пытались ходить с ним, снимать, как он ведет беседу, то всегда вежливо «отгонял» их. Его бескорыстность и открытость помогли заручиться сильнейшей поддержкой и стать поистине народным избранником. После смерти предшественника были назначены выборы, в которых Климов обошел всех оппонентов с огромным перевесом — их лимит доверия давно был исчерпан. Александр Андреевич принял руководство в тяжелые времена, и предстояла титаническая работа по восстановлению всех сфер жизни и производства. Поэтому он с огромным запасом энергии принялся за работу. О достижениях за период правления этого человека можно говорить много, но отрицать, что Климов стал спасением для державы, было глупо. — Добрый день, господин президент! — произнес полковник. — У вас все в порядке? — спросил Климов, чуть задержав руку в рукопожатии, а когда Яковлев хотел было ответить докладом об обстановке по профессиональной привычке, президент добавил: — У вас усталый вид… Начальник службы безопасности не растерялся, ответил твердым тоном: — Да, все в порядке! — Мы с вами, Евгений Рафикович, из профессии, в которой не привыкли просить помощи. — Александр Андреевич жестом пригласил собеседника идти дальше вместе. — Понимаю — этот саммит очень выматывает морально и физически. Ваши люди работают на пределе. Полковник кивнул: — Это же наша работа… — По возвращении обязательно распоряжусь, чтобы вы со своей командой полноценно отдохнули. Яковлев чуть замешкался, а лицо наполнилось удивлением. — С-спасибо… но работа еще не окончена. — Вы правы. Но я всегда смотрю немного вперед. С другой стороны от Климова, отставая на шаг, шел адъютант. Позади, метрах в двух, двигались двое из сопровождения — телохранители. Всё под контролем, и полковник решил воспользоваться положением. Он осторожно начал: — Господин президент… — Да? — Тот взглянул на него, остановившись. Яковлев сделал то же самое и решительно продолжил: — Я понимаю, что вам уже надоели с этим, но если есть возможность пропустить сегодняшний банкет… Климов остановил его жестом руки: — Евгений Рафикович, понимаю ваши опасения в рамках полномочий. Благодарю за обеспокоенность, но сейчас нам нужно показать силу духа и стойкости. Полковник продолжал напор: — Очень большая вероятность угрозы покушения… — Все же у меня лучшая охрана! — парировал Климов. — Послушайте, Евгений Рафикович, я прекрасно осведомлен о готовящемся покушении, о некой непонятной группе лиц, которые чем-то недовольны, и прочих тонкостях, влияющих на саммит в целом. Ради нашего государства готов идти до конца. Как и вы когда-то присягал на верность и клялся защищать устои и народ. И если ради этого придется возложить свою жизнь на алтарь — да будет так! Я — офицер, и умереть за страну для меня честь! Плюс, я уверен в Вас и Ваших людях, и готов им доверить жизнь и здоровье. Президент всегда вызывал у Яковлева огромное уважение. Такие слова от него дорогого стоили. — Мы вас не подведем, господин президент! — Спасибо, Евгений Рафикович. А теперь нам пора? Надеюсь вас увидеть на банкете. Голос Яковлева слегка дрогнул: — У меня приоритет — ваша безопасность. — Вот и совместите приятное с полезным! — с сдержанной улыбкой подхватил президент. — В любом случае вы должны быть рядом со мной. Считайте, это личная просьба. Яковлев тут же ответил: