Феникс не сопротивлялся:, никак еще не мог прийти в себя после аварии. Трясущейся рукой он обхватил лоб, закрываясь от солнечного света и при этом пытаясь разглядеть участников ДТП, но силуэты не поддавались опознанию. — Он? — Он… Сопровождение успело взять Диму под руки и развернуть в какое-то неизвестное для него направление, как со спины послышались почти синхронные хлопки. Хватка тут же ослабла, лишая беглеца какой-либо опоры, и Ипатьев интуитивно протянул руку в поисках стены. Повезло, слева оказался фасад дома. На плечо опустилась ладонь, его довольно грубо развернули. Следом чей-то кулак тараном влетел в живот. Феникс громко ухнул, стремительно согнувшись пополам. Но та же рука на плече вернула его обратно в стоячее положение. Слух уловил стальной голос Железнова: — Ну уж нет! Его будем забирать мы… а то какие-то дебилы хотят забрать его… ишь какие, вне очереди! Взгляд сфокусировался, и перед Димой предстало лицо капитана. Разгневанная физиономия налилась красным цветом, глаза сверкали молниями. Оперативник что-то говорил…. — О… привет… — произнес Дима, через силу выдавив улыбку. — Чуток промахнулся, извини. Точнее надо будет в след… Тяжелая рука локомотивом промчалась по его лицу, на губах он почувствовал соленый привкус. — У-уф… — Феникс шатнулся и оперся рукой о фасад дома за спиной. — З-забыл… что… р-рука у тебя тяжелая… — Ага! — сквозь зубы сказал Железнов. — Вот напомнил, не благодари. Вдалеке слышалась серенада приближающихся сирен. Мертвец усердно пытался выяснить какие-то нерешенные вопросы, причитая, какой дурак Феникс, что он заварил дурацкую кашу и теперь они по разные стороны баррикад… При этом не забывая время от времени его трясти, порой впечатывая в стену. В какой-то момент «качки» мозг резко включился, пустив очередную дозу адреналина в кровь. По телу пролетел разряд тока, от которого болевые эффекты отошли на задний план, а приступы тошноты исчезли. Еще мгновение, и из горла Ипатьева вырвался нарастающий истерический смех. — Чё ты ржешь?! — зашипел Мертвец, сильнее сжав плечо. — А ты думаешь… что все так просто? Просто так взять и поймать меня? — Лично я вижу такую картину — ты передо мной и никуда не денешься! — в голосе капитана звучала надменность и чувство превосходства. Сам же Феникс почувствовал, как силы стремительно возвращались к нему, последствия аварии чуть отступили. Губы медленно растянулись: — Тогда… уполномочен вас огорчить… Учащенный треск продолжил мысль Феникса, а Железнова затрясло. Хватка ослабла, а сам «гигант» повалился на землю. Трощанович лишь успел обернуться, как словно на крыльях к нему подлетел Дима и ткнул припасенным шокером в бок. Беднягу задергало, он смог сделать лишь шаг назад и, запутавшись в ногах, рухнул на асфальт. — Всегда, б…ть, учил… следить за пленным… Первым делом обыск… — проворчал Ипатьев и, швырнув в сторону шокер, рванул в ближайший переулок. Улица вывела его на ту самую главную площадь — простенький квадратик, на западной стороне какой-то памятник, пара скамеек с людьми ближе к центру. Требовалось добраться до убежища, где была бы возможность прийти в себя, отлежаться, обдумать. «Стая» просто так не оставит его, загнав в рамки определенной территории: они будут прочесать каждый дом, а местные органы, узнав, что тут укрывается террорист, мигом выделят все необходимые полномочия и средства. Следовательно, действовать нужно быстро. Один день на приход в себя и составление нового плана. Почти преодолев всю площадь к спасительному проходу в сторону квартиры, он услышал очень знакомый голос: — Стоять! Руки! Ух, какой Док сегодня раздражительный. Дима резко приблизился к какой-то группе молодых людей, ловким и дерзким движением вырвав под локоть девушку. Та не успела даже пикнуть, как оказалась перед побитым «волком» в качестве живого щита, а он демонстративно выставил у головы заложницы пистолет. Вряд ли к такому были готовы Воронин и сопровождавшие его чешские полицейские. Люди поблизости отпрянули ближе к домам. Заложница была худенькой, в легкой черной куртке черного цвета. Сначала она попыталась вырваться, но приставленное оружие быстро погасило такое желание. — Димыч! — окликнул Док, отрывистым движением показав коллегам опустить оружие. — Хватит всего этого. Сколько еще нужно покалечить людей, чтобы все закончилось… — Ты и так все знаешь, — прервал Феникс бывшего брата. — Мы не остановимся ни перед чем! — Одумайся! Последний шанс все исправить! Девушка в его руках что-то кричала, наверное молила отпустить. Тычок в затылок, и Дима прошипел ей в ухо: — Shut up! [59] Затем взгляд на Юру: — Уже ничего не поменять, друг мой. Мы уже прошли все что только можно! Так что все без толку! — И чего ты этим добиваешься?! Берешь в заложники тех, кого призван защищать?! — Вы это хреново делаете, как по факту получается! — бросил небрежно Ипатьев, изучая обстановку вокруг. — Раз один человек водит всех за нос! Было видно, что слова задели Воронина Ипатьев склонился к девушке, чуть потянув за собой, прошептал жестким голосом: — If you obey me, I will save your live and let you go… [60] — Он потянул ее за собой, постепенно отступая к проходу. Полицейские успели сделать шаг вперед, как пистолет сильнее уткнулся в голову девушки, а звериный тон заставил их замереть на месте. — One step! One step, mothersfuckers, and she will die! [61] — Дим… — лишь успел произнести майор. — Забудь, Док! — крикнул он ему, отходя назад. Позади народ расступился, понимая, что не стоит ввязываться. — Уже ничего не поменяешь… все, что могло случиться, — случилось в Ливии. Цепная реакция запущена, и вам не остановить ничего! Этот груз на складе станции — обманка! Вы клюнули, что от меня и требовалось! Большего и не надо. Я отработанный материал, как и вы все. Так что… могу поздравить с тем, что вы все профукали! — Get him![62] — отдал команду полицейским Воронин. Ипатьев жестким движением вниз усадил девушку на колени и без промедления выстрелил в двух крайних. Один отскочил за лавку, второй просто упал на землю, третий блюститель закона вместе с Доком нырнули за памятник. Заложница закрылась руками, но почувствовала поцелуй в макушку и что-то вроде «I do apologize» [63] . И все — никакой хватки на плече. Она осмелилась повернуть голову назад и посмотреть на террориста, но его и след простыл. Пользуясь суматохой, Фениксу удалось уйти с прилегающей к площади территории, предварительно убрав пистолет в кобуру. Он резко ушел в прилегающий переулок. На короткой прямой дистанции Дима позволил себе ускориться, что заставляло шугаться вышедших на происходящее жителей из расположенных здесь кафе и магазинчиков. Оно и понятно — неизвестный, искалеченный человек бежит неясно от чего и куда. Несмотря на то, что анализировать обстановку и в целом воспринимать поступающую информацию было очень сложно, импульс головного мозга дал понять телу о приближении к нужному проходу, поэтому мужчина снова лишь резко свернул и помчался дальше. В памяти всплыл маршрут днем ранее, когда Дима ходил менять деньги в местном обменом пункте валют. Значит, он уже рядом с убежищем. Повиляв еще по улицам, Феникс выскочил из переулка прямиком перед входом во двор, где виднелась знакомая статуя, и, не сбавляя темпа, рванул что есть сил. Казалось, только пересечь этот узенький квадратик и все, можно оставить с носом всех (пусть и на время), но когда мужчина оказался у статуи, сзади по слуху рубанула лишь холодная команда: — Стоять! Строгий басистый тембр голоса заставил бегуна сделать несколько шагов и замереть на месте, а эхо щелчка за спиной — выдать единственную уместную фразу «приплыли». Трижды глубоко вздохнув и выдохнув, беглец медленно развернулся, опустив руки по бокам. Перед ним предстал сам Ворон: аналитик, одетый в приличную серую ветровку и темные брюки, держал пистолет чуть ниже уровня головы некогда подчиненного, а сухой взгляд карих глаз бегал по «пленнику», особое внимание уделяя рукам. Уж он его хорошо знает — можно ожидать чего угодно. — Ворон… и ты тут… — Пленник говорил сбивчиво, стараясь отдышаться. Грудь после аварии все еще нормально не могла вмещать нужное количество воздуха, из-за чего приходилось дышать чуть чаще. — Не заставляй меня еще и с тобой драться… — вдох. — Мы с тобой этого оба не хотим… да и если ты нажмешь на спуск — засветишься по самые гланды и будет тяжеловато многое объяснять в Москве. Феникс старался придать голосу больше уверенности и твердости, но в глубине души очень сильно волновался. Дистанция не подходящая, резко сократить не получится. Да и адреналин уже сбавлял эффективность: ноющая боль постепенно начинала проявляться по всему телу, слабость стремительно уничтожала запасы последних сил, а голова гудела колоколом, отдавая в виски колкой болью. — Это уже будут мои проблемы, а тебе пора заканчивать эту херню, Феникс, — сухо и максимально спокойно прозвучало от стрелка. — Все, конечно, прикольно. Покатались по странам, побегали марафоны за чем-то непонятным, но дальше тебя я отпустить не могу… если ты сдашься, то я гарантирую тебе, что смогу решить все нюансы и помочь тебе. — Не-е-е… — протяжно высказался Феникс, слегка качнувшись, но мигом выпрямился. Остаток сил он берег для маневра. — Я тебя хорошо знаю… меня потом затаскают. Лучше сначала сделаю все как нужно мне, а потом — весь ваш. Даже сопротивляться не буду! — Хочу отметить, что всеми своими действиями, — тон Ворона не менялся, оставаясь максимально спокойным, — ты делаешь только хуже. Время уходит, соответственно меньше шансов на твое спасение. Феникс, вновь шатнувшись, натянул нахальную улыбку и колко продолжил парировать: — И ты оторвал свою жопу, проделал столь длинный путь, чтобы это мне сказать?! Смело… если бы у меня было настроение, я бы похлопал… — Ты самый настоящий идиот, Феникс! — чуть шикнул Ворон, прищурив глаз. — Возможно… — Взор постепенно тонул в пелене, но медленно переведя его через плечо аналитика, Феникс разглядел какую-то странную фигуру. Она стояла на противоположной стороне улицы, безмолвно наблюдая за происходящим. Не сильно похож на какого-то своего человека или на тех, кто пытался его сегодня поймать. — Все продумано… не стоит бояться за меня… И интуитивно размял кисть и пальцы. — Не вздумай! У меня приказ на ликвидацию, и ты прекрасно знаешь, что я не остановлюсь… — бескомпромиссно произнес аналитик, чуть приподняв оружие. — Кишка тонка… — с вызовом прозвучало в ответ. Ворон не успел сориентироваться, когда рука Феникса довольно резво задрала куртку с правой стороны, оголив вороненый пистолет. Еще мгновение — оружие было уже на уровне диафрагмы и стремительно поднималось для выстрела. Он был всего лишь один… Голуби, сидевшие на окрестных крышах, взмыли в небо, громко хлопая крыльями и тревожно воркуя. Дима дернулся, зарычал, завалившись сначала на бок, потом на спину, выронил пистолет. Жгло в районе груди, боль стремительно нарастала, тело затряслось в судорогах, а дыхание прерывалось, сжимало горло. Слабеющими ладонями Феникс пытался пережать кровоточащую рану. Ворон медленно приблизился к нему, отпихнув ногой Glock в сторону. Каменное лицо не проявляло ни единой эмоции. — Видит бог, я не хотел этого… к сожалению, у нас такая работа… — Аналитик наблюдал, как жизнь уходила из бренного тела, несмотря на то, что Феникс хватался за любую возможность остаться в живых. Его рот издавал какие-то невнятные звуки, движения ослабевали, взгляд угасал. — Хорошо, что это сделал я. Спасибо за службу… — Н-Настя… — последнее, что вырвалось из приоткрытого рта Ипатьева. (звуки набора номера, гудки) — Алло… — Это я. — Докладывай (голос звучал сухо, отдавая безразличием). — В Бельгию груз ушел без проблем, чего нельзя сказать о контейнере для Белоруссии. На хвосте все-таки были люди из Управления. Но у них сейчас проблем и без нас будет за беспорядки в Чески-Крумлове. — А что с этим отступником? — Его убрали свои же… — Чудно… не подведите меня. На кону стоит многое. — Конечно!