Когда Веригин вышел из раздевалки, Кривцов тут же обратился к инженеру: — Как дела? — Понимаешь, Алекс, я не успел собрать все деньги, чтобы отдать долг. Обещаю вернуть деньги через две недели. Клянусь! Иного поворота событий партнер индийца по теннису не ожидал. Он не стал требовать возврата денег. — Раджив, можешь не спешить с возвратом долга. Я потерплю. Но ты тоже можешь оказать мне услугу. — Какую же? — живо откликнулся электронщик. — Я имею техническое образование и в свободное время вожусь ради собственного удовольствия с электронной аппаратурой. — Вот как?! — вопросил индиец, уже почувствовавший что-то непростое, неслучайное в словах русского дипломата. — Поэтому мне было бы интересно ознакомиться с местными достижениями в сфере электроники. — Но я лишь простой инженер, а не ученый, не изобретатель! — ответил индиец, с ходу все же не отвергнувший предложение, а вернее, просьбу партнера по теннису. — Я понимаю. Поэтому и просьба у меня безобидная: принеси мне новейший образец чипа, а также микросхему, если удастся достать! — Чип и микросхему? — переспросил Раджив. — Да, чип и микросхему! — ответил Алекс. При этом он быстро достал из своей сумки в шкафчике целлофановый пакет и передал его Радживу. — Что здесь? — удивленно спросил индиец. — Не ящерица и не гнилые яблоки, — успокоил его Алекс. — Здесь пять тысяч ринггитов. Когда принесешь чип и микросхему, передам еще десять тысяч ринггитов. О долге и возврате всех этих денег просто забудь! Раджив не взял деньги и внимательно посмотрел на Алекса. После паузы спокойно произнес: — В следующий раз принесу чип и микросхему. Но деньги мне за это не нужны. При этих словах он вытащил из портмоне небольшую стопку денег. — Возвращаю долг! Правда, здесь тысяча ринггитов. Остальные деньги верну потом. Не удалось собрать сразу всю необходимую сумму. — Раджив, в чем дело? Я от всей души предложил деньги! — А я от всей души буду помогать Советскому Союзу! Но не за деньги. — Объясни пожалуйста, друг! — Ваша страна, Алекс, самая прогрессивная на планете. Вы выступаете за мир во всем мире, отстаиваете интересы людей труда. — Да это так, — констатировал Кривцов. — Я рад, что ты, Раджив, так думаешь о моей стране. — Поэтому я готов помогать Советскому Союзу — оплоту мира и прогресса! — заявил Раджив с определенной долей пафоса. — Я понял, Раджив! Огромное спасибо тебе заранее! — Но денег мне не надо. Это от чистого сердца! — Спасибо еще раз! Ты настоящий друг — не только мой, но и моей страны! — А где мы встретимся в следующий раз? — полностью пошел на контакт индиец. — Через неделю успеешь? — Успею! — Тогда в том же индийском ресторане в семь вечера. В клубе больше не будем встречаться. Лучше каждый раз договариваться о новом месте встречи, — пояснил Кривцов. — Договариваться о новых встречах? — переспросил индиец. — Да, о новых. Надеюсь, что малайзийская электронная индустрия не будет стоять на месте. — Ты, Алекс, имеешь в виду… — Да, я это и имею в виду. Ты согласен, Раджив? — Согласен! — четко ответил инженер. — А сегодня сыграем недолго, минут пять. Потом ты сделаешь вид, что подвернул ногу, и мы быстро покинем теннисный клуб, — отдал инструкции советский дипломат. Он уже получил право на это. Обе стороны остались довольны результатами нынешней встречи. Одна просто ликовала в душе по поводу удачной вербовки, хотя еще предстояло получить через неделю и получать в дальнейшем образцы электронной продукции и соответствующую документацию. Другая восприняла случившееся более сдержанно, но все же с чувством собственного достоинства. Раджив гордился тем, что приобщился к делам великой страны — Советского Союза, которому он оказался нужен и полезен. * * * На мусульманский праздник Рамадан президент малайзийского информационного агентства пригласил заведующего информационным отделом посольства Советского Союза к себе домой. Так было положено: визиты вежливости должны наносить родственники, подчиненные, знакомые. Веригин входил в число последних. В воскресенье Юрий вместе с Еленой поехал на виллу Ахмада. Президент агентства жил в конце все той же Джалан Ампанг. С магистрали, ближе к горам, нужно свернуть налево на более узкую улицу. Вилла Ахмада раза в два просторнее дома, который занимали Веригины. И прилегающий сад очень большой. Советского дипломата и его супругу принимали в гостиной размером с волейбольную площадку. Мебели было мало: в центре — низкий стол с приставленными кожаными креслами, у одного из трех окон — сервант с изящной посудой, а в дальнем углу — секретер. Отсутствие большого количества мебели делало помещение еще более обширным, но каким-то холодным, необжитым. — Поздравляем с традиционным мусульманским праздником! — приветствовал Веригин хозяина дома и его супругу — ровесницу Ахмада, женщину лет сорока с небольшим, невысокого роста, с правильными чертами лица, но уже выказывающими признаки увядания — как известно, восточные женщины рано расцветают и быстро стареют. — Спасибо за то, что нашли время посетить наше скромное жилище! Благодарим за поздравления! — ответил Ахмад. — Для нас посещение вашего дома, господин Ахмад, большая честь! Мы рады возможности встретиться с вами и вашей очаровательной супругой. — Располагайтесь вот здесь! — Ахмад указал на журнальный стол. Хозяин дома и гости уселись в кресла, а хозяйка вышла из гостиной, но вскоре вернулась с подносом. На нем были блюдо с рисом и маленькими кусочками баранины, политыми соусом. На отдельной тарелке лежали кексы. Третья составляющая угощения — холодный чай в фарфоровом чайнике. Не успели гости и хозяева приступить к трапезе, как зазвонил телефонный аппарат. Ахмад извинился и отошел в угол к секретеру. Разговор по телефону затянулся. Веригин встал и подошел к стене, на которой красовались фотографии в рамках. Обычные семейные фото. Вот Ахмад вдвоем с женой в саду своей виллы. На другой фотографии их уже четверо в доме — вместе с двумя детьми: мальчиком и девочкой школьного возраста. Президент информационного агентства и большая группа его сотрудников на фоне белого высотного здания агентства. Одна фотография привлекла пристальное внимание Веригина. На ней Ахмад запечатлен рядом с премьер-министром Малайзии в неформальной обстановке — около входа в какой-то большой дом, возможно, дом главы правительства. Веригин задержался у этой фотографии. Заметив интерес гостя именно к этому фото, жена Ахмада встала со своего места и подошла к русскому. — Это Ахмад вместе с дядей, — пояснила женщина. — Премьер-министр — дядя господина Ахмада? — переспросил Веригин. — Да, Ахмад родной племянник премьера. Веригин не стал развивать эту тему и быстро вернулся на место за журнальным столом. Он не хотел, чтобы Ахмад понял, что он знает о его близких родственных связях с главой правительства. Зачем показывать осведомленность? Лучше работать под простака. Хозяин дома вернулся к столу, и все приступили к еде. Это был, скорее всего, ланч. Завязался разговор на отвлеченные темы. О местной жаре, о холодах и снеге зимой в Советском Союзе. О прелестях индийской, китайской и русской кухни. — Господин Ахмад, я иногда вижу вас по субботам в автомобиле на Джалан Ампанг, — заметил Веригин. — Вы сами за рулем зеленого «мерседеса». — По субботам я отпускаю водителя. Сам сажусь за руль, — подтвердил Ахмад. Обычно автомашину вел индиец высокого роста и крепкого телосложения. Его кожа была темнее, чем кожа шефа. — Вы работаете по субботам, а как проводите воскресные дни? — поинтересовался советский гость. — По воскресеньям отдыхаю дома, езжу играть в гольф. Или же отправляюсь за покупками в торговый центр. И буквально через две недели Веригины увидели Ахмада в торговом центре «Ампанг Джая». Елена намеревалась было подойти к новому знакомому, но Юрий вовремя остановил ее. — Он не один! Не стоит подходить к ним! — одернул он жену. И в самом деле, рядом с Ахмадом стояла молодая женщина лет тридцати. Высокая, красивая, жизнерадостная. Она что-то говорила спутнику со смехом, обнажая белые ровные зубки.