— Разрешите представить нашего дорогого гостя — президента малайзийского информационного агентства господина Ахмада! — Очень рады! — ответил посол. — Спасибо, что нашли возможность посетить наше мероприятие. — Я прилетел из Москвы. Заведующий отделом МИД СССР Корнилов! Приветствуем столь высокого гостя в советском представительстве! — Фотографии наглядно показывают самые разные стороны жизни и деятельности страны, — сказал Ахмад. — Они без лишних слов разъясняют происходящее в отдельно взятом государстве и в мире в целом. Поэтому ознакомиться с фотоматериалами всегда интересно. После церемонии открытия выставки состоялся фуршет. Заместитель министра культуры Малайзии выпил только газированной воды. Ахмад позволил себе пару бокалов пива. Посол пил воду без газа. У него был больной желудок, поэтому пиво было противопоказано, а крепкий алкоголь он не любил. Прибывший из Москвы завотделом выпил две порции виски. «Гулять, так гулять!» Порции были крошечными, виски разбавлено содовой, так что ему даже в голову толком не ударило! Но хоть приятно подумать, что выпил виски!.. Среди гостей на церемонии открытия выставки помимо малайзийских официальных лиц присутствовали местные граждане. Это был постоянный актив советского культурно центра, в основном молодые люди — этнические индийцы. Юноши пили пиво, они не мусульмане, алкогольные напитки не возбраняются, а девушки налегали на кока-колу. В обычные дни они посещали советский культурный центр, чтобы поиграть в бадминтон, настольный теннис, пометать дротики дартс. Иногда ради приличия перелистывали страницы иллюстрированного журнала «Советский Союз», разглядывая только фотографии с подписями и не вникая в текст. Брошюры и другие пропагандистские материалы, разложенные на полках, так и пылились, к ним никто не прикасался. В ближайшее воскресенье после церемонии открытия фотовыставки в советском культурном центре Веригины отправились в кинотеатр в центральном районе Куала-Лумпура. Там шел американский фильм о знаменитом английском агенте 007 — From Russia with love. Джеймса Бонда играл Шон Коннери. Этот британский актер отличался атлетизмом и подлинной мужской красотой: не смазливый мальчик, а настоящий альфа-самец. В фильме рассказывалось о похождениях Бонда в Турции и некоторых других странах. Агент 007 противостоял советскому агенту в исполнении Роберта Шо. Этот актер был перекрашен в блондина под русского. Русского в нем выдавало и то, что он не знал, как толком пользоваться приборами в вагоне-ресторане «Восточного экспресса». Далее была кровопролитная драка между Бондом и русским агентом в купе поезда. По ходу фильма Бонд и его помощники сражались с болгарскими агентами, помогавшими русским, следили буквально из-под земли из перископа за тем, что происходит в советской дипломатической миссии в Турции. К концу ленты Бонд соблазнил советскую разведчицу Татьяну Романову, которая влюбилась в Джеймса. Вся эта киноклюква заканчивалась тем, что Татьяна ослушалась свою начальницу полковника Клеб. Видимо, создатели фильма имели в виду русское слово «хлеб», но перековеркали на Клеб. Эту роль исполнила пожилая актриса с неприятной внешностью. А Романова вместе с Бондом уплыла на катере по простору одного из заливов Венеции. Когда Юрий и Елена вышли из кинотеатра на улицу, то увидели толпу местных жителей. Одни только что посмотрели этот фильм, другие спешили на сеанс. Тысячи людей за один день показа фильма. Сотни тысяч за весь период демонстрации антисоветской ленты. «Это настоящая американская пропаганда в форме художественного фильма, — подумал Веригин. — А что мы противопоставляем? Брошюрки на полках культурного центра, где посетителей — раз-два и обчелся!» * * * Веригин занимался служебными делами в качестве руководителя информационного отдела посольства и прежде всего как заместитель резидента. По этой основной линии, ради чего он и находился в Куала-Лумпуре, приходилось в основном вести рутинную работу, связанную с отчетами и аналитическими записками. Среди оперативников подполковник уделял особое внимание старшему лейтенанту Кривцову. У Александра Кривцова, уроженца Орла, талантливейшего парня, служба в Малайзии была первой длительной загранкомандировкой. Веригин даже завидовал Кривцову белой завистью, поскольку у того на первом месте была оперативная работа, а не написание бумаг. Подполковника тянуло к работе в поле, а не в кабинете. Ему не хватало гонок, сопряженных с риском, требующих отваги и удачи. «В опасных гонках, — думал Юрий Веригин, — в одних случаях я выступаю в качестве волка, выискивающего добычу и набрасывающегося на нее. При другом раскладе — охотники гонятся за мной, и уже я должен уйти от погони или вступить в яростную схватку и победить. Но в обоих случаях эти волчьи гонки чреваты смертельной угрозой». Среди животных волки нравились Юрию больше всего. Наряду с немецкими овчарками. Но собаки — все же домашние животные, зависящие от хозяина, от человека. А волки — сами по себе. Они сильны и вольнолюбивы. И в то же время отличаются дисциплинированностью, слаженностью действий. Подчиняются вожаку стаи, которым становится сильнейший. Но каждый волк имеет возможность в полной мере проявить себя, показать свои смекалку, силу и жестокость. Эта жестокость вызвана не дурным характером, не избыточным адреналином, а суровой необходимостью, природными данными, заключенными в этом страшном и одновременно красивом звере. В Кривцове Веригин чувствовал родственную душу, видел в нем в определенной степени преемника. Для Александра, судя по всему, работа тоже была на первом месте, он отдавался своему ремеслу в полной мере. Веригин как бы примерял судьбу Кривцова к своей собственной и понимал, даже не умом, а сердцем, что Александр тоже будет идти до конца ради успеха дела, не взирая на возможные последствия для себя. Кривцов работал в Куала-Лумпуре второй год, специализируясь прежде всего на поисках новейших разработок в области науки и технологий. Ему удалось зацепить местного инженера-электронщика, индийца по национальности. Они познакомились на городском теннисном корте, куда Кривцов приезжал два раза в неделю. Несколько раз играли вместе. Потом Кривцов позвал инженера в кафе при корте. Выпили по прохладительному напитку, поболтали о собственных проблемах, а также о событиях в мировом теннисе. Через пару месяцев Кривцов пригласил индийца поужинать, естественно, в индийском ресторане. Взяли чандури-чикен и виски. После нескольких порций скотча инженер стал особенно словоохотливым. Говорил он прежде всего о семье, о детях. Несмотря на сравнительно молодой возраст, он имел уже троих детей — двух девочек и мальчика. Добился все-таки рождения наследника! — Да, семья — святое дело! Это главное в жизни! — заметил Кривцов, имевший всего трехлетний стаж семейной жизни и не обзаведшийся пока детьми. — Семья для меня — все! — горячо откликнулся индиец. — Ради нее я живу и работаю! — Похвально! Я могу только позавидовать главе многодетной семьи, — признался молодой советский дипломат. — Я горд своим семейным положением! — с пафосом сказал малайзийский инженер. — Мы с женой не чувствуем обременения семейными заботами, хотя проблем хватает. — А какие проблемы? — наивно поинтересовался Кривцов. — Питание, одежда — на все нужны деньги. А еще оплата аренды квартиры. Я работаю один, жена занимается хозяйством и детьми. — Если что, Раджив, обращайся ко мне! — откликнулся Кривцов. — Что ты имеешь в виду, Алекс? — тут же спросил Раджив Александра, которого он именовал для простоты произношения Алексом. — Я могу одолжить деньги. Мы живем вдвоем с женой, детей нет, а жалованье в посольстве солидное. — Нет, мне пока не требуется. Но если что, то обращусь. Спасибо за предложение! — Не за что! Мы же не только партнеры по теннису, но и почти сверстники. Должны помогать друг другу. Ты будешь натаскивать меня в теннисе, а я, если потребуется, поддержу тебя в финансовом плане. В последующие две встречи на теннисном корте они не возвращались к денежной теме. Играли и разъезжались по домам. В третью встречу Раджив, покидая корт, предложил Алексу выпить по прохладительному напитку в кафе при клубе. Выпив по тонику, но без джина, они засобирались по домам. Тут Раджив как бы мимоходом сказал: — Алекс, ты как-то предложил одолжить мне деньги, если понадобится. Сейчас у меня сложилась такая ситуация, когда требуется… — Не надо ничего объяснять! — перебил партнера по теннису его приятель. — Скажи сколько нужно, и все! — Две тысячи ринггитов. Нужно купить новые кровати и письменные столы девочкам. Они пойдут в школу в этом году. — Нет проблем. Принесу на следующей неделе в этот же день. Через неделю в раздевалке, когда вокруг никого не было, Алекс передал Радживу конверт с тремя тысячами ринггитов. Это соответствовало двухмесячной заработной плате хорошо оплачиваемого работника среднего уровня. Ринггит примерно равнялся доллару. — Здесь три тысячи. Отдашь, когда сможешь! — напутствовал Алекс напарника — электронщика передового предприятия данной отрасли. — Верну долг через месяц! — клятвенно произнес Раджив. — Родители жены обещали помочь. — Через месяц так через месяц, — ответил Алекс. — Встретимся в теннисном клубе, как обычно. Но не на корте, а сначала в раздевалке! — Хорошо! — с готовностью согласился Раджив. Разрабатывая дальнейший ход операции, Веригин и Кривцов обсудили план следующей встречи оперативника с малайзийским инженером. — Александр, теннисный клуб — пока самое подходящее место для встречи с индийцем. Пока, — с нажимом произнес Веригин. — Вы так считаете, товарищ подполковник? — Как ты докладывал три месяца назад, малайзийская контрразведка произвела подход к тебе на территории клуба. Это не был в полной мере вербовочный подход, а легкое прощупывание. — Да, тогда вместо обычного тренера-китайца, услугами которого я пользовался время от времени, вдруг появился малаец в роли тренера. После тренировки он поинтересовался, как у меня дела, нет ли проблем, и предложил обратиться к нему, если появится необходимость. — Обычный разговор, но с подтекстом. — Я тогда довольно грубо ответил ему, что мне ничего не надо, и, не попрощавшись, удалился. — С тех пор этот малаец не появлялся на корте, ведь так? Малазийцы потеряли интерес к тебе, и теннисный клуб пока является безопасным местом. — Судя по всему, именно так. — Проведем решающую встречу с ним в теннисном клубе. Если он заглотит крючок, то последующие встречи будем осуществлять в других местах. — Хорошо бы клюнул!.. — выдавил Кривцов. — Прикрывать тебя буду я вместе с капитаном Шамановым. Сейчас обсудим детали операции. — Лично вы?! — удивился старший лейтенант. — Да, я сам, — ответил подполковник. — Вспомню молодость. А то засиделся за письменным столом и застоялся на приемах. — У вас теперь другой уровень! И мера ответственности иная. — Будем исходить из того, что я главный инициатор и разработчик операции, а ты, Александр, выступал на вторых ролях. Но исполнение операции ложится на тебя, ты будешь солировать. А я буду на подхвате. — Ничего себе подхват! — искренне изумился Кривцов. — Для меня оперативные действия в поле — самая интересная сторона нашей работы. Это высший пилотаж для разведчика, — признался Веригин. * * * Через месяц, в день запланированной встречи Кривцова и инженера в теннисном клубе, Веригин с Шамановым отправились в этот клуб, прихватив теннисные ракетки и спортивную амуницию. Прибыли лишь на полчаса раньше намеченной встречи Алекса и Раджива, чтобы зря не светиться в клубе. Сразу три советских дипломата в теннисном клубе — это может показаться подозрительным. Местная администрация сообщит в полицию, те свяжутся с контрразведкой. Контрразведчики на всякий случай отправятся в теннисный клуб. Но на все это потребуется время, не менее часа. Поэтому надо провернуть все по-быстрому. Веригин и Шаманов осмотрелись в клубе. Посторонних глаз не заметно. Они вышли к стене и постучали мячом для тренировки удара. При том внимательно посматривали по сторонам. В назначенное время встречи Кривцова с электронщиком Веригин и Шаманов вернулись в раздевалку. Капитан остался снаружи, а подполковник вошел внутрь. Не здороваясь с находящимися внутри двумя теннисистами — русским и индийцем, — третий теннисист в лице Веригина направился к своему шкафчику, по ходу изучая психологическое состояние индийца. Открыл дверцу шкафчика, вынул свои собственные и шамановские вещи и пошел обратно к выходу. Как и было условлено при обсуждении в резидентуре хода операции, два раза коротко кивнул теннисисту с европейской внешностью, давая знать, что все нормально, можно приступать к главному. Покидая раздевалку, Веригин повернулся вполоборота и, изловчившись, щелкнул стоявших рядом Кривцова и электронщика мини-камерой в виде зажигалки. Не прямой компромат, если сфотографировать момент передачи денег, но все же кое-что. Инженер малайзийской электронной компании вместе с третьим секретарем посольства Советского Союза в неформальной обстановке. Может пригодиться на тот случай, если индиец вдруг сдрейфит. Но вряд ли он пойдет на попятную. Ведь все равно опорочит себя так или иначе, да и денег лишится немалых для него.