Потекли обычные рабочие дни. Большую часть времени Веригин проводил в стенах посольства, в помещении резидентуры, а не в поле, как в Токио. Здесь он пока не занимался вербовкой и не встречался с агентами. Как заместитель резидента курировал работу части сотрудников резидентуры. Резидент руководил деятельностью всей резидентуры, а также нескольких оперативников, которых он считал наиболее перспективными. Веригин обрабатывал местную прессу — газеты и журналы на английском языке, выискивая полезные материалы по внешней и внутренней политике Малайзии. Анализировал информацию, стараясь уловить тенденции этой политики и возможные варианты ее развития и перспективы влияния на ситуацию в Юго-Восточной Азии и в целом в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Еще в Москве он вычитал в свое время в одной из книг, что 80 процентов необходимой информации разведки мира могут черпать из открытых источников: периодической печати и документальной литературы. Работал Веригин и с живыми источниками — с людьми. Большей частью в ходе дипломатических приемов, беседуя с иностранными дипломатами и малайзийскими чиновниками. На приемах ему доводилось бывать не так часто, как послу, который несколько раз в неделю уезжал на рауты на «мерседесе» с красным советским флажком на небольшом флагштоке на переднем крыле. Веригин посещал приемы и коктейли несколько раз в месяц. Иностранные посольства в Куала-Лумпуре — различные по размеру и составу. Самые большие — американское и советское. А вот, к примеру, штат посольства Румынии состоял из пяти человек, включая одного технического сотрудника. Вместо посла Бухарест представлял временный поверенный в делах, но на постоянной основе. В любом посольстве обязанности руководителя дипмиссии в период поездки посла на родину в командировку или в отпуск исполняет советник-посланник, на это время приобретающий статус временного поверенного в делах. В румынском посольстве в малайзийской столице временный поверенный постоянно замещал посла. Он ездил на небольшой машине, причем сам за рулем, а не с водителем. Приезжая на очередной прием, он высаживал супругу, отгонял автомобиль на стоянку, возвращался к жене и с нею под ручку шествовал на официальное мероприятие. Веригин, не большой любитель выпить, на приемах все же не избегал алкогольных напитков. Предпочитал джин и водку, поскольку они бесцветные, как вода. Как раз вода и являлась главным аргументом, важной составляющей пития. Сделав один-два глотка джина из бокала, Юрий затем запивал следующие глотки алкогольного напитка водой из стакана. Так выглядело со стороны. На самом деле он не проглатывал джин, а выплескивал его изо рта в этот самый стакан с водой. Когда стакан наполнялся до верху, он брал другой с водой и другой бокал с джином. Если не употреблять вовсе на приеме алкоголь, то будешь выглядеть инородным телом, привлечешь ненужное внимание. Особенно часто Веригин посещал приемы и коктейли, устраиваемые посольством ГДР. Эти мероприятия проходили в резиденции восточногерманского посла, которая находилась на одной улице с виллой, где проживали Веригины. В другом конце улицы, но все равно — пешком минут пять. Юрий брал Елену с собой на многие приемы, за исключением тех, где он сам по статусу не вполне соответствовал уровню присутствовавших, но все же являлся туда. Протокольные мероприятия в резиденции посла ГДР он всегда посещал и непременно с женой. Они выходили из своего дома уже вечером, когда солнце садилось и жара чуть-чуть спадала. Единственная неприятная вещь — иногда в воздухе кружила какая-то мошкара, суетливо стремившаяся попасть тебе в лицо. Мероприятия в резиденции посла ГДР прельщали Веригина не только территориальной близостью, тем, что они проходили по соседству, но и соседством, близостью по профессии некоторых его участников. Юрий присматривался к тем сотрудникам посольства ГДР, которые отличались от остальных собранным видом, цепким, изучающим взглядом. Иными словами, «рыбак рыбака видит издалека». Веригин каким-то образом угадывал, кто является сотрудником Штази. Восточногерманская разведка преуспела во всем мире, она считалась пятой по значению разведкой после советской, американской, английской и израильской. Особенно тесные отношения сложились у Юрия с Юргеном, почти тезкой. Юрген был тоже выпускником МГИМО и неплохо говорил по-русски. Эти накапливаемые связи с коллегами из ГДР весьма пригодились впоследствии. Нужно заранее готовить почву, чтобы в нужный момент получить всходы. Веригин не злоупотреблял приглашением президента информационного агентства Ахмада посещать его, но все же время от времени бывал в здании агентства. У них с Ахмадом установились, можно сказать, доверительные отношения, они были почти ровесниками и что еще более важно — обладали схожим жизненным настроем, хотя являлись представителями разных наций и цивилизаций. В этот раз во время встречи в агентстве они обменялись мнениями о наиболее значимых событиях на мировой арене. Потом перешли к бытовым вопросам. Веригин рассказал о том, как ездил с женой на побережье купаться. Понравилось и ему, и ей! Слушая незатейливый рассказ советского дипломата, президент агентства набирал телефонный номер. Сказал несколько фраз по-малайски, замолчал, дожидаясь ответа. Получив ответ, он положил трубку и что-то чиркнул на календаре. Потом обратился к собеседнику, словно извиняясь за то, что параллельно с разговором с ним улаживал какие-то свои дела. — Заказывал номер в отеле в Куала-Лумпуре для друга из Пенанга, — объяснил Ахмад Юрию. — Друг приедет из провинции поразвлечься в столице? — с понимающей улыбкой задал риторический вопрос Веригин. — Нет, он приедет по делу через месяц. Он бизнесмен, крупный бизнесмен. Понятное дело, у президента малайзийского информационного агентства друг — явно не мелкий лавочник, а шишка покрупнее. Иначе быть не может, разве только, если тот друг детства. — Проведет переговоры по бизнес-проекту? — Будет готовиться в течение нескольких дней к поездке в Пекин. Он войдет в число сопровождающих лиц в нашей официальной делегации. Веригин не стал задавать дополнительных вопросов, чтобы не показывать интереса к этой теме. Ему уже ясно, что примерно через месяц в Китай отправится правительственная делегация Малайзии для ведения с китайской стороной переговоров по торгово-экономическим вопросам. Вернувшись в посольство, подполковник тут же отправил в Москву шифротелеграмму о предстоящей поездке малайзийской делегации в Пекин. Буквально через несколько часов пришел запрос из Центра: уточнить и подтвердить факт намеченной поездки делегации в КНР и собрать сведения о целях визита. Судя по всему, в Москве заинтересовались данной информацией, связанной с Китаем. Китай в тот период не являлся противником Советского Союза, но все же был негласным конкурентом в вопросах влияния в Азиатско-Тихоокеанском регионе, Москва ревностно относилась к Пекину — другу и соратнику. Сведения о внешнеполитическом и внешнеэкономическом курсе Пекина представляли значительный интерес для советского руководства. Как раз на следующий день был намечен cocktail party в резиденции посла ГДР. Юрий, конечно же, не упустил этого случая, отправившись туда вместе с Еленой. Мошкары на улице на сей раз не было. В ходе коктейл-парти Веригин накоротке переговорил с Юргеном и попросил узнать, если представится такая возможность, о предстоящем визите малайзийской правительственной делегации в Китай. Через три дня утром Юрий как бы невзначай столкнулся в задней части территории советского посольства с Юргеном, который привез свою пятилетнюю дочь в детский сад при посольстве. — Как дочь? Как дела в целом? — приветствовал Веригин коллегу из Штази. — Все нормалек! — Ого, Юрген! Ты делаешь успехи в русском языке. Знаешь даже такие словечки. — Знаю еще кое-что. — Я весь внимание! — сразу же перешел на серьезный лад Веригин. Юрген заговорил, перейдя на шепот: — Малайзийская официальная делегация действительно отправится в Пекин через месяц. — Цель визита известна? — Переговоры по торгово-экономическому сотрудничеству. Ожидается подписание межправительственного соглашения. — Спасибо Юрген! Я твой должник! — поблагодарил Юргена Юрий. — Сочтемся! — коротко ответил сотрудник посольства ГДР. Веригин срочно отправил шифровку в Центр. Он подтвердил факт предстоящего визита делегации в Пекин и сообщил о намеченном подписании соглашения. И Юрий действительно отблагодарил Юргена за помощь. Хотя это была далеко не равноценная услуга, но все же она подтвердила установившиеся дружеские отношения между ними. Дело в том, что буквально через несколько дней после этой памятной для Веригина встречи с Юргеном того срочно вызвали по телефону в советское посольство, сообщив, что Катрин заболела: у нее резко поднялась температура. Юрген быстро примчался в советское посольство, чтобы забрать дочь, но, паркуясь около входа в помещение детсада, задел передним крылом машины дерево. Хладнокровный и четкий в работе, он не смог сдержать волнения, связанного со здоровьем дочки. Узнав о происшествии с автомобилем Юргена, Веригин вмешался в решение проблемы «дорожно-транспортного происшествия». Он договорился с завхозом посольства, чтобы дело представили так, будто подсобный рабочий посольства задел доской крыло автомобиля сотрудника посольства ГДР. Соответственно, ремонт машины оплатило советское посольство. * * * Это срочное сообщение из Москвы 10 ноября 1982 года обрушилось со всей неожиданностью, хотя подспудно все готовились к нему. Скоропостижно скончался Леонид Ильич Брежнев, Генеральный секретарь ЦК КПСС, Председатель Президиума Верховного Совета СССР. Хотя 75-летний Брежнев был старым, больным человеком, казалось, что он будет с трудом передвигаться и говорить еще несколько лет. Но нет. Наступил конец эпохи Брежнева, длившейся 18 лет. Генеральным секретарем ЦК партии был избран на Пленуме ЦК Юрий Владимирович Андропов. Ему 68 лет, все же помоложе Брежнева, внешний вид более подходящий — подтянутый, собранный. В советском посольстве в Малайзии известие об избрании Андропова генеральным секретарем встретили с энтузиазмом. Особенно радовались, хотя внешне не подавали виду, сотрудники резидентуры. Ведь Андропов являл собой выдающегося представителя отряда чекистов. Он полтора десятилетия успешно возглавлял Комитет государственной безопасности СССР, в январе 1982 года стал секретарем ЦК, а в ноябре уже возглавил правящую партию. Веригин, размышляя о выдвижении на вершину власти Андропова, вспоминал этапы влияния чекистов на все аспекты жизни в стране. Сразу после революции чекисты — боевой отряд партии — стали играть ведущую роль. По существу, органы госбезопасности: ВЧК — ГПУ-НКВД — МГБ при Сталине даже затмили партию, их влияние было определяющим и решающим. При Хрущеве и Брежневе партия вновь выдвинулась на первый план и стала контролировать госбезопасность. Аппаратчики КПСС назначались на значительные посты в КГБ, прежде всего в кадровых службах. Но даже в оперативных подразделениях появились выходцы из партии — не на оперативной работе, а на руководящих должностях. С одной стороны, подобная ротация позволяла партии взять под контроль органы государственной безопасности. Но, с другой стороны, выходцы из партии не являлись профессионалами в сфере госбезопасности, не способствовали развитию КГБ с профессиональной точки зрения, идеологическая составляющая стала порой превалировать над чисто профессиональными нормами. Теперь, при Андропове, думал подполковник госбезопасности Веригин, все должно вернуться на круги своя. Не в плане репрессий в русле сталинских теорий «по мере построения социализма усиливается классовая борьба» и «лес рубят — щепки летят», а в контексте выдвижения органов государственной безопасности на передний край государственного строительства и управления. Но это все было впереди. А пока в повестке дня стояли похороны Леонида Ильича и реакция в мире на смену власти в СССР. На совещании у посла обсуждался вопрос об организации церемонии приема соболезнований в посольстве по случаю кончины Брежнева. В зале приемов установили столик, на него водрузили книгу для записей соболезнований. Рядом поставили траурный венок. Все это было сделано в соответствии с указанием из Москвы, в рамках посольства. А в резидентуре приняли решение по поводу самостоятельных мероприятий в связи с кончиной Леонида Ильича Брежнева. Резидент выдвинул собственную инициативу по этому печальному поводу. Причем полковник не счел нужным извещать о данной инициативе посла. Ведь наступили другие времена. Резидент приказал фотографировать всех пришедших выразить соболезнования в связи с кончиной Брежнева и выяснять их фамилии и должности. Затем просмотреть записи в книге соболезнований. Все это было необходимо, по уверению резидента, для того чтобы выявить истинных друзей Советского Союза, изучить их биографии и по возможности использовать в дальнейшем в рамках решения оперативных задач. Веригин не счел эту инициативу резидента такой уж ценной и эффективной, но тем не менее вместе с другими сотрудниками резидентуры приступил к ее реализации. Офицер безопасности посольства — 35-летний блондин с щеточкой усиков — фотографировал всех подходивших к книге соболезнований, беспрестанно щелкая затвором фотоаппарата. Остальные помечали в блокнотах тех, кто оставил запись в книге соболезнований. Другие просили представиться малазийцев и иностранцев, которые не оставляли слова соболезнования и свои подписи в книге соболезнований. Приходили представители политических и деловых кругов, послы иностранных государств. Некоторые из пришедших в посольство СССР выразить соболезнования по случаю кончины господина Брежнев с изумлением и недоумением взирали на сотрудников посольства, спрашивавших их фамилии и должности. Иные тут же безропотно сообщали запрашиваемые данные. Но практически у всех в головах сквозила одна и та же мысль: ведь это советское посольство, здесь всего можно ожидать!.. * * * Приход Юрия Владимировича Андропова к власти всколыхнул всю страну, посеял надежды на лучшее будущее. Конечно, партия знает, кого выдвигать на высокий пост. Веригин и его коллеги были горды, что Советский Союз возглавил выходец именно из их конторы. Вернее, яркий представитель системы государственной безопасности. Наконец страна попала в твердые руки, направляемые холодным рассудком и горячим сердцем. Отпускники, возвращавшиеся в посольство из Москвы, командированные оттуда, прибывавшие на несколько дней, рассказывали о последних событиях в советской столице и в целом в стране. Из советской периодической печати также можно было почерпнуть кое-что. Юрий Владимирович взял курс на наведение порядка в стране. Борьба с разгильдяйством и коррупцией вышла на первый план. Андропов направил генералов и старших офицеров КГБ в некоторые государственные учреждения для укрепления кадрового состава. Они выполняли по существу роль комиссаров. Не лезли руководить всем процессом, но внимательно наблюдали за происходящим, с тем чтобы не допустить нарушений и перегибов, тактично вмешивались в нужный момент в развитие ситуации. Для широких народных масс новый курс при Андропове ассоциировался с публичной борьбой с нарушениями трудовой дисциплины и мздоимством. Телезрители, радиослушатели и читатели газет с откровенным удовольствием и скрытым злорадством знакомились со сводками с фронтов неустанных выступлений против злостных нарушителей трудовой дисциплины и социалистической законности. Офицеры КГБ и партийные работники совершали в дневное время рейды по кинотеатрам, баням и прочим заведениям подобного типа, выискивая тех, кто в рабочее время отдается отдыху и развлечениям. Ловили чаще всего начальников среднего звена. Но порой попадалась в сети и крупная рыба. Пожалуй, самый громким делом стало задержание в рабочее время в сауне председателя Госкомспорта Сергея Павлова. Бывший первый секретарь ЦК Всесоюзного ленинского коммунистического союза молодежи, ставший руководителем системы физкультуры и спорта в стране, банально попался голым в парном отделении элитной сауны. Хорошо еще, что с ним не было девиц соответствующего пошиба!.. Павлова строго наказали, сняв с должности председателя Госкомспорта. Затем направили послом в Монголию. Посол — тоже немалый пост. Всех бы так наказывать! Монгольская Народная Республика была одним из ближайших сподвижников Советского Союза по социалистическому лагерю. Но почему-то Монголию выбирали в качестве места ссылки для проштрафившихся руководителей и крупных функционеров. Во второй половине 50-х годов послом в Монголию был назначен Молотов, входивший в состав так называемой «антипартийной группы», разоблаченной Хрущевым в 1957 году. И вот теперь, в начале 80-х, послом в МНР отправили Павлова. Веригин несколько раз видел Павлова в 1972 году в период зимней олимпиады в Саппоро, куда он, Юрий, был отправлен в качестве одного из переводчиков советской команды. Во время 10-часового перелета из Москвы в Токио Павлов вышел из салона первого класса «к народу» в экономический класс. Этот жизнерадостный, часто улыбающийся курносый блондин с розовыми щеками непроизвольно вызывал симпатию. Павлов поприветствовал команду, поинтересовался настроением спортсменов. Вместе с председателем Госкомспорта в салон экономкласса вышел заведующий сектором отдела пропаганды ЦК партии. Этот сектор курировал физкультуру и спорт в стране. Завсектором был серым кардиналом, зорко следившим за правильным развитием процессов в сфере массовой физической культуры и спорта высоких достижений. И внешность он имел как на подбор: высокий, сухощавый, чернявый, с цепким взглядом. Еще один раз Веригин видел Павлова на соревнованиях по прыжкам с трамплина. Стояла ясная, солнечная погода. У всех зрителей было прекрасное настроение. Сергей Павлов с улыбкой наблюдал за прыжками спортсменов. «Вот работенка у Павлова, — подумал тогда Юрий. — Наблюдай за соревнованиями, давай общие указания».