Банионис прекрасно сыграл в «Мертвом сезоне». Этот фильм имел огромный успех. Но «Семнадцать мгновений весны» отличались оглушительным, небывалым успехом. Штирлиц стал для зрителей, да и для всего населения, народным героем почти как Чапаев. О Штирлице пошли анекдоты, как о Чапае. * * * В жизни Юрия Петровича Веригина наметились перемены. И весьма значительные. Но что это принесет в итоге — неведомо. Майора Веригина вызвали летом к начальнику управления. Генерал-лейтенант, как обычно, не стал растекаться мыслью по древу и сразу же начал по существу: — Веригин, принято решение направить вас в загранкомандировку. — На встречу с МакНелли? — не утерпел вклиниться с уточнением Веригин. — Забудьте о МакНелли! Это теперь не ваша забота. Вам предстоит другая работа. — Какая же? — Вы направляетесь в Малайзию заместителем резидента! Подготовлено представление о присвоении вам воинского звания подполковника. — В Малайзию?! Замом резидента? — искренне удивился Веригин, хотя ему по роду деятельности вроде бы не к лицу проявлять удивление, тем более перед лицом высокого начальства. — Да, в Малайзию, — подтвердил генерал. — Вы прекрасно понимаете, что мы не можем направить вас в Японию или в США. Западная Европа тоже отпадает — ЦРУ и японская разведка, наверняка, передали туда сведения о вас. — Просто — все это неожиданно! — искренне поделился Веригин. — Конечно, прошло сравнительно мало времени после бегства Мазуна, вашего напарника. Потенциальный противник прекрасно помнит, кто вы и каков ваш потенциал как разведчика. — И все же… — начал было Веригин. — Майор, вы прекрасно знаете себе цену как оперативнику! Мы тоже осведомлены о вашем потенциале. К тому же вы добровольно отказались от продолжения контактов с МакНелли. — Это в интересах дела. — Вот именно! В интересах дела! Для вас дело, судя по всему, важнее личного успеха. Такой подход следует ценить и поощрять. Наступила пауза в разговоре. Майор переваривал услышанное, а генерал-лейтенант думал, не слишком ли он разоткровенничался с этим Веригиным. — Малайзия, — продолжил начальник управления, — приобретает все больший вес в Ассоциации государств Юго-Восточной Азии. Нам также важна позиция этой страны в ООН в плане поддержки или неприятия наших внешнеполитических инициатив. Поэтому наша деятельность в этой стране становится все более значимой. — Понимаю, товарищ генерал! — откликнулся Веригин. А про себя подумал: «Но Малайзия, конечно же, не Япония». — Еще один момент, который следует учитывать! — подчеркнул генерал. — Нас интересует позиция Куала-Лумпура в случае чрезвычайных обстоятельств. Я имею в виду: смирится ли Малайзия с проходом наших военных кораблей через Малаккский пролив для их выхода в Мировой океан при резком обострении международной обстановки и угрозе военных действий? — Буду иметь в виду, товарищ генерал! — Да, Веригин, хочу по-дружески предупредить вас: Малайзия — это не Япония. Формат нашей работы там отличается от масштаба деятельности в Японии. Так что не лезьте на рожон! — Что вы имеете в виду, товарищ генерал? — переспросил Веригин, хотя, пожалуй, не стоило задавать этот вопрос. — Я имею в виду, что там уровень нашей работы ниже, чем в таких странах, как Япония. Это связано с различными причинами. Во-первых, Малайзия как государство все же не входит в число тех стран, которые определяют мировую повестку дня. Во-вторых, как бы это поделикатнее сказать, в Малайзии у нас кадры несколько слабее, чем в резидентурах в США, Великобритании, Германии, Японии. И это естественно. — Конечно, Малайзия не входит в число ведущих государств мира, но занимает достойное место в Азиатско-Тихоокеанском регионе, — отметил Веригин. — Я рад, что вы, майор, понимаете ситуацию. Но все же уточню кое-что: в Куала-Лумпуре у нас резидентура гораздо меньше, чем в Токио. И круг задач — уже. — Понимаю, товарищ генерал! — И последнее: резидент там уже предпенсионного возраста, поэтому направляем вас как молодую кровь. Но не зарывайтесь! — Так точно, товарищ генерал! Начальник управления поморщился. Он перешел с Веригиным почти на доверительный характер разговора, а тот все отвечал построевому, не обращая внимания на деликатность момента. Но все же следовало приоткрыть ему карты. — Майор, работайте в Малайзии спокойно! Не лезьте поперек батьки в пекло! Помолчав, генерал произнес самое важное в ходе этого разговора: — Веригин, Малайзия для вас — не последний шанс в карьере. У нас большие планы в отношении вас на будущее! * * * Веригин начал готовиться к командировке в Малайзию. Стал изучать открытые материалы по этой стране, оперативные донесения из резидентуры в Куала-Лумпуре. Параллельно он приступил к освоению обязанностей в рамках своей будущей официальной должности в посольстве СССР в Федерации Малайзия — первого секретаря, заведующего информационным отделом посольства. В азиатском отделе МИДа он уже успел постажироваться перед командировкой в Японию. Теперь предстояло познакомиться в общих чертах с деятельностью на информационном поле. Веригин выбрал в качестве ориентира ведущее информационное агентство страны, договорился с первым заместителем генерального директора агентства о встрече. Но первого зама не оказалось на месте в условленное время: он срочно уехал по каким-то неотложным делам. Веригину не оставалось ничего иного, как ждать его возвращения «с минуты — на минуту», как сообщила секретарша. Огромная приемная была предназначена одновременно для генерального директора и его правой руки, но у каждого имелся свой секретарь. Направо была дверь в кабинет гендира, а налево — в кабинет первого зама. Ожидание первого заместителя затягивалось. Неожиданно из правой двери вышел генеральный директор агентства и дал короткое указание секретарю. Веригин встал, поздоровался и представился. — Вы ко мне? — спросил генеральный директор. — Нет, я к вашему первому заместителю. Мы договорились о встрече с тем, чтобы он вкратце рассказал об основах информационной деятельности. Я готовлюсь к работе в Малайзии в качестве заведующего информационным отделом посольства. Генеральный директор посмотрел на часы, что-то прикидывая в уме. — Знаете что, давайте я вам расскажу вкратце об этой работе! Владимир Семенович может задержаться. — С удовольствием воспользуюсь такой возможностью! — с готовностью откликнулся Веригин, широко улыбнувшись. — О такой беседе можно только мечтать. Гендиректор еще раз внимательно посмотрел на гостя. Судя по всему, этот еще сравнительно молодой — в районе сорока — человек умеет произвести хорошее впечатление. Кабинет оказался еще больше приемной. Окна-витражи выходили на бульвар. Помимо рабочего стола генерального директора в кабинете был длинный стол для совещаний. «Здесь генеральный директор и работает, и проводит совещания, и принимает гостей», — подумал Веригин. — А за границей, во всяком случае в Японии, — руководители организаций и компаний в свой кабинет не допускают посторонних людей, а принимают их в отдельной комнате для переговоров». — Начнем с азов подготовки информации, — радушным тоном, отнюдь не нравоучительным голосом произнес генеральный директор. — Любая информации зиждется на трех китах: что, где, когда. Иными словами, вначале следует сообщать о самом событии, затем о том месте, где оно произошло, и уже потом о времени, о том, когда это событие случилось. — И так в любой информации? — уточнил Веригин. — В любой. Таков закон жанра. А то некоторые газетчики начинают свою заметку или статью со слов «вчера». Это сразу же снижает качество информации. — А какие еще существуют постулаты информации? — с интересом спросил Веригин. — Существуют еще три других основных положения подготовки информации. Будь то короткое сообщение информационного агентства или же развернутая статья в газете или информация по радио, телевидению. Прежде всего следует сообщить основные данные, суть информации. Потом идут уточняющие моменты, которые способствуют более полному раскрытию излагаемого. И наконец — различные детали. Три составляющих, причем каждая последующая как бы нанизывается на предыдущую. Тут неожиданно зазвонил один из многочисленных телефонных аппаратов на приставном столике. Не аппарат АТС-1 или АТС-2 правительственной связи, а какой-то другой. Видимо, ВЧ. — Здравствуйте, Константин Федорович! Рад вас слышать! — приветливо отозвался генеральный директор агентства на голос в телефонной трубке. — Здесь у нас довольно тепло. А у вас в Гаване — жара? Генеральный директор помолчал, слушая слова своего далекого собеседника. «Это посол Советского Союза на Кубе Катушев», — догадался Веригин. — Жарко по климату и по работе? — переспросил гендир. — Это знакомо, я имею в виду рабочий накал. Опять наступила пауза со стороны генерального директора: он слушал своего незримого собеседника. — Так мы дали речь Фиделя Кастро в Дели на конференции руководителей неприсоединившихся стран. Этот текст был распространен секретариатом конференции, и мы передали его по ленте в полном объеме. Что? Это все же не полный текст речи? Хорошо, мы добудем полный текст и передадим его вам в Гавану. Генеральный директор положил трубку и тут же нажал одну из кнопок на другом аппарате — все аппараты цвета топленого молока. — Зайдите ко мне, Михаил Иванович! — коротко обратился гендир. Буквально через две минуты в кабинет постучали. Михаилом Ивановичем оказался полноватый мужчина за пятьдесят лет. — Познакомьтесь, это наш коллега из МИДа товарищ Веригин, а это — заведующий латиноамериканской редакцией. — Маслаков! — коротко представился вошедший.