— Сейчас и вы услышите, — Вокалистка запахнула куртку, словно опасалась жестких порывов ветра. На противоположном берегу в отдалении раздались беспорядочные выстрелы из охотничьих ружей. Полковник схватился за бинокль, пошарил окулярами вдоль заросшего берега и увидел: пара десятков встревоженных куропаток метались над порослью осоки, не решаясь далеко покидать насиженные места. Некоторые из птиц падали камнем, другие, подраненные, дергались, пытаясь улететь, плюхались в воду и барахтались там, пока не затихали. Фигурки охотников скрывали прибрежные кусты. Вот кто-то показался между деревьев в полный рост, но сколько Трифонов не настраивал резкость, лица он не смог разглядеть. Даже мощный бинокль оказался бессилен, ну и ладно, для таких случаев у него есть Вокалистка. — Они? — спросил Трифонов, когда стрельба стихла. Оба знали о ком идет речь. Накануне Вокалистка изучила голоса всех членов Политбюро, чтобы безошибочно выполнить важное задание. Она кивнула, разделась до купальника, включила магнитофон и начала диктовать: — Ну как, что добыл? — произнесла она голосом партийного чиновника под кодовым именем Валет. — Куропатка, — ответил менее весомый по рангу член Политбюро Десятка. — Моя крупнее будет, — похвастался Валет. — Я двух или трех подцепил, в воду свалились. Сейчас ребята достанут, — вальяжно заявил тот, кого Андропов с ненавистью назвал Королем. — А я глухаря снял — здоровый петух, помял ваших курочек. — Со смехом включился в разговор Щелоков. Его шутку поддержали. После нескольких пошлых анекдотов министр отдавал распоряжение персоналу: — Так, хлопцы, вы дичь подберите, приготовьте, как положено, и стол организуйте, а мы пока погуляем. — Добре, — поддержал Валет. — Там и сравним, что лучше: мягкая курочка или старый кочет. Когда егеря и помощники удалились разговор государственных чиновников принял более интригующий оборот. Король первым заговорил о насущном: — Глухаря завалить не проблема, он мало что слышит. А наш противник ушки торчком держит и нос всюду сует. Он, можно сказать, матерый кабан. — Нет, он зверь покрупнее — лось, не иначе. Лось в очках! — хихикнул Валет. Щелоков оставался серьезным: — Лося я брал. Цель крупная даже сзади, когда убегает, такого любо-дорого завалить, не промахнешься. Но мы имеем дело не с трусливым травоядным, а с хищным зверем. — С волком? — подсказал Десятка. — Умным и сильным волчарой, который умеет прятаться и сам готов напасть, — согласился министр. — А волка в одиночку не возьмешь, тут нужно действовать командой, грамотно расставить флажки, заманить в ловушку и загнать зверя под четкий выстрел. — Если мы не загоним, волк разорвет нас по одиночке. Клыки у него острые, — грустно заметил Валет. — Как загонять будем? — после паузы спросил Король. — Для этого мы здесь, чтобы обмозговать серьезное дело без лишних ушей, — взял инициативу Щелоков. — Я вот, что думаю… И начался спор, каким образом дискредитировать Андропова в глазах Брежнева, какими обещаниями переманить его сторонников в верхушке партии и на местах, как очернить председателя КГБ в глазах общественности и при этом самим не проколоться раньше времени. Вся многоходовая комбинация должна выглядеть естественно, будто и не они это делают. — Кто бы мог подумать. Как пауки в банке, — комментировал услышанное Трифонов. Он так увлекся интригами партийных небожителей, что пропустил то, что происходило рядом. Охране Щелокова доложили о въезде на охраняемую территорию подозрительной «волги» с пропуском министерства обороны, и полковник Забелин решил лично выяснить, кого нелегкая принесла в неурочное время. Ведь существуют неписанные правила, что во время отдыха членов Политбюро, любые гости, пусть даже маршалы и генералы, могут появиться в Завидово только по их личному приглашению. Трифонов забыл об осторожности, потому что обычно любую опасность и непредвиденных гостей легко засекала Сана. Но сейчас Вокалистка, сконцентрированная на далеких голосах, подсознательно глушила все окружающие шумы, чтобы не упустить малейших подробностей партийного заговора. Забелин с тремя вооруженными оперативниками застал их врасплох. — Кого я вижу? Опять — любовная парочка! — гаркнул он, появившись из-за кустов. Трифонов вздрогнул и обернулся, Сана перестала диктовать. Она была в открытом купальнике, босиком и растерянно прижимала магнитофон к животу, стесняясь назойливых мужских взглядов. — Какими судьбами на этот раз, полковник? Горячим шоколадом в лесу не пахнет, — язвительно промолвил Забелин. — У нас с собой термос, в машине. — И магнитофон. Зачем? Музыки я что-то не слышал. — Девушку интересуют голоса птиц. Она записывает их и изучает. А где больше всего диких птиц в окрестностях столицы? Конечно в Завидово. Тут кряква, чирки, тетерева. — Да вы — ходячая энциклопедия. Можно послушать? — со скрытой иронией попросил Забелин. Трифонов изобразил удивление, превратившееся в согласие: мол, что поделаешь. Он шагнул к раздетой девушке, Сана протянула ему аппарат, томно вытянулась под солнечными лучами, и мужские взгляды, как по команде, сконцентрировались на прелестях женского тела. Трифонов принял магнитофон, споткнулся — и аппарат выпал из его рук. Он быстро присел, прикрыв магнитофон распахнутой ветровкой. Пока все переводили взгляды от нагнувшейся за одеждой девушки, Трифонов, сетуя на свою неловкость, встал и удрученно рассматривал магнитофон: — Треснул. Даже не знаю будет ли работать. — Дайте мне. — Забелин вырвал аппарат и нажал клавишу воспроизведения. В первые секунды показалось, что кассета пуста, а потом тишину прорезало чириканье птиц и мелодичные трели. Трифонов расслабился, уняв сердцебиение. Он убедился, что успел заменить кассету на ту что нужно и пошел в наступление: — Вы распугали всех птиц, полковник. Слышите, как хорошо было здесь, пока вас не было. Потом кто-то начал стрелять, затем вы приперлись. Мы просто хотели наслаждаться природой. Забелин с минуту слушал запись, выключил магнитофон и перешел на официальный тон. — Это закрытая территория, товарищ Трифонов. — У меня есть пропуск. — Сегодня он не действителен. — Министерство обороны имеет право… — Не мне вам объяснять инструкцию об охране высших государственных чиновников. — Ах, вот кто там палит по птичкам, — понимающе кивнул Трифонов. — Покиньте охотничье хозяйство. Наслаждайтесь природой где-нибудь в другом месте. Или в другое время. Трифонов пожал плечами, мол, что поделаешь. Он обнял Вокалистку, и парочка направилась к машине. Забелин смотрел им вслед и не верил, что можно полюбить девчонку с безобразным шрамом на лице. Еще он не верил в сомнительные совпадения. Охрана Щелокова уже несколько раз зафиксировала странную парочку в непосредственной близости от министра. Сначала около здания министерства, затем у загородного дома, а теперь здесь в охотничьем хозяйстве. Если о Трифонове они собрали достаточно информации, то о девушке со шрамом известно лишь, что с недавних пор она числится внештатным сотрудником отдела паранормальных явлений. О работе отдела ходят разные слухи. Недавно травили байки про какой-то голый микрофон. К чему бы это? Раз в неделю полковник Трифонов являлся в кабинет Андропова с отчетом. На этот раз председатель КГБ встретил его в хорошем настроении. — Не зря я вас послал в Завидово, поймали горе-охотников за длинный язычок. А голос-то у твоей Вокалистки какой точный, сразу и не догадаешься, что это пересказ разговора, особенно если слушателя как следует накрутить. — Андропов сдержано улыбнулся, не разжимая губ. — Видел бы ты лицо Десятки, когда я включил при нем эту запись. Он чуть в штаны не наложил. Ответная улыбка Трифонова была ярче и шире, не часто глава Конторы искренне хвалит подчиненных. Однако реакция начальника отдела Андропову не понравилась. Он свел брови, качнул рукой, разрешая полковнику сесть, и перешел на сухой деловой тон: — Раздавить Десятку было не трудно, теперь он на моей стороне. Валет впечатлен моими возможностями, взял время на раздумья, чтобы сохранить лицо, но в итоге согласится, я уверен. А вот Короля нахрапом не возьмешь. Этот жук уж если ввязался в игру, то будет повышать ставки до предела. Ну да черт с ним! Король — аппаратная глыба, но не ключевое звено. Без силовой поддержки он превратится в скалу из песка. Андропов на время задумался, словно убеждал себя в правоте своих слов или подыскивал другие варианты. Затем болезненно сморщился, мотнул головой и процедил сквозь зубы: — Нет, со Щелоковым договориться невозможно. Его надо полностью дискредитировать. — Мы продолжим наблюдение, — отозвался Трифонов, чтобы заполнить новую паузу. Председатель КГБ поправил очки и косо взглянул на полковника: — Про нашего исчезнувшего Шеймина он так и не проболтался? — Мы не слышали, — ответил Трифонов. Сергей Васильевич хорошо помнил, как Андропов настаивал на версии, что исчезновение начальника шифровального отдела майора Шеймина вместе с супругой дело рук сотрудников милиции. Они убили их и спрятали труппы по прямому приказу Щелокова. Нужно лишь добыть доказательства, а для этого все средства хороши. Чтобы раздавить соперника Андропов был готов на любые действия, в том числе на фабрикацию прямой улики — голоса министра внутренних дел. Председатель КГБ подался вперед и холодным немигающим взглядом впился в Трифонова. Он говорил тихо, но жестко: — Я уверен, что вы слышали, как Чурбанов докладывал Щелокову об убийстве милиционерами нашего офицера. Только кассету забыли принести. Трифонов застыл, опасаясь возразить. Как опытный сотрудник, умеющий читать недосказанное, он прекрасно понимал к чему клонит начальник. — Через три дня кассета должна лежать у меня на столе, — приказал Андропов.