47 Получив недвусмысленный приказ сфабриковать компромат против Щелокова, Трифонов отошел от оперативной работы. Полковнику требовалось время, чтобы обмозговать щекотливую ситуацию. Если от приказа нельзя увильнуть, то надо составить текст компрометирующего разговора министра МВД и его зама с использованием характерных фраз. Теперь Вокалистку во время заданий сопровождала Евгения Корман. Так было лучше для конспирации: две подружки меньше привлекают внимание, чем примелькавшаяся физиономия полковника КГБ. — Останови здесь, — попросила Вокалистка Евгению, когда они проезжали мимо смотровой площадки на Ленинских горах. Корман припарковалась и вопросительно посмотрела на напарницу. — Дальше ехать необязательно, — объяснила Сана. — Он свернул в ворота неподалеку отсюда. — Там правительственные дачи. Какой особняк по счету? — Второй. — Щелоков приехал к Королю, — констатировала Корман. Женщины вышли из машины. Корман выбрала место на краю смотровой площадки и встала так, чтобы отгородить Вокалистку от шумных туристов, щелкающих фотоаппаратами. К корсажу платья Саны был прикреплен микрофон, замаскированный под крупную брошь. Тонкий провод под одеждой соединял спец-брошь с портативным магнитофоном в дамской сумочке. Пару минут Сана созерцала панораму Москвы, а затем нажала кнопку записи. Хозяин правительственной дачи увлек министра в парк для тайной беседы. Вдали от всех за высоким забором они чувствовали себя неуязвимыми. Их голоса звучали слева от Вокалистки, она привычно диктовала подслушанный разговор в микрофон, абстрагируясь от шума справа. Там гомон туристов дополнялся веселыми выкриками свадебных компаний, приезжавших на смотровую площадку для фотосессий. Немного завидуя нарядным невестам Сана подсознательно отвлекала внимание на их радостные возгласы и то и дело бросала взгляд на счастливые пары, чем вызывала недовольство Корман. Слух Вокалистки раздвоился. Она монотонно повторяла разговор Короля с министром и в то же время представляла себя в свадебном платье. В какой-то момент Сана уловила детский гвалт: много радостных детских голосов собралось в одном месте. Она пробежала взглядом по смотровой площадке. Нет, дети не здесь. Они дальше во Дворце пионеров на совместном концерте детской самодеятельности с артистами цирка. Выступление клоунов вызвало гром смеха. — Не отвлекайся! — шикнула Корман, заметившая рассеянность агента. Вокалистка настроилась отгородиться от детского веселья, но что-то ее насторожило. Шипящий неприятный звук никак не соответствовал детскому концерту. Так плавится горящий линолеум. Ползущий огонь шипит, набирает силу — и все это происходит там же во дворце пионеров! Она встряхнула звуковую память и восстановила события последних минут. Мальчишки в кружке радиотехники что-то паяют, они слышат смех в актовом зале, бросают поделки и бегут на концерт. Включенный паяльник падет на пол, и вот уже от расплавленного линолеума загорается стол и вспыхивает штора. Горящая ткань падает на пластмассовые заготовки, они полыхают, источая едкий запах. Огонь уже полностью охватил комнату с радиоприборами и готов перекинуться на соседнюю с химикатами. Густой дым стелется по коридору ядовитым облаком, а рядом в концертном зале полно беззаботных детей. Еще немного и отравленный дым отрежет им путь к главному выходу. Лицо Саны прорезал испуг. Она вцепилась в Евгению и потянула ее за собой: — Там, там… Поехали во Дворец пионеров. — Ты что творишь? Работай! — зашипела Корман. — Там огонь и дети. — Ты не пожарная, а агент Конторы, — одернула старшая группы напарницу. — У нас приказ — писать министра! — Позвони Трифонову, — попросила Сана. В машине имелся радиотелефон, но Корман была непреклонна: — Нам запрещено выходить на связь. Здесь серьезная охрана, нас запеленгуют. Почему с тобой я, а не полковник? Его знают в лицо, а я сойду за подругу. И вообще, соблюдай конспирацию, на нас уже пялятся. — А мне плевать! Сана сорвала брошь-микрофон и швырнула украшение вниз по склону. Она хотела идти в машину, но Корман схватила ее за руку. — Стоять! Мы никуда не пойдем, ты будешь их слушать и писать текст в блокнот. Но Сана слушала совсем другое. Ее организм настроился на происходящее во Дворце пионеров. Она осязаемо видела, как распространяется огонь, а беззаботные дети увлеклись веселым представлением. Едкий дым неумолимо заполняет пути отхода. Если возникнет паника, дети побегут к основному выходу и попаду в ловушку. Она должна быть там, чтобы помочь им выбраться. Объясняться с непреклонной Корман некогда, надо избавиться от нее. Однако силой этого не сделать, Евгения обученный агент и владеет специальными приемами. Эх, жаль, что у нее нет способностей брата, тот бы нейтрализовал женщину своим убийственным голосом. Но у нее тоже есть голос, способный на многое. И Сана закричала. Она издавала высокий и мощный звук, нацелив его на живую преграду. Ее крик, помноженный на гнев, буквально оглушил и оттолкнул Корман. Та скорчилась от боли, зажала уши и осела у каменного ограждения, не в силах сопротивляться. Нечеловеческий крик взбудоражил окружающих. Сана стояла, расставив руки, разинув рот и вытянув шею, ее тело дрожало от напряжения. Туристы испуганно пятились, не веря собственным глазам: девушка не может так кричать. Паника невидимыми щупальцами охватывала толпу, у слабых подкашивались ноги, они закрывали голову руками, более сильные брели прочь, пытаясь спрятаться за машинами и деревья. Крик оборвался. Сана выплеснула всю душевную энергию, ее глаза горели, волосы растрепались, лицо и шея покраснели от сплошной сыпи, а жуткие бороздки шрама лоснились от пота. Теперь ей никто не смел мешать. Она сделал три глубоких вздоха и направилась к машине. В этот момент на смотровую площадку выбежал полковник Забелин с двумя охранниками правительственной дачи. Он увидел знакомую женщину с отметиной на лице, садившуюся за руль. Это уже стало системой — странная женщина при подозрительных обстоятельствах в непосредственной близости от места, где находится Щелоков. А Трифонова рядом нет. Не она ли представляет главный источник опасности для министра? 48 Санат Шаманов третий день находился в Москве. Он приехал в столицу по поручению Антона Самородова. Антон хотел разыскать его сестру Сану, а Санату надоело прятаться по охотничьим домикам от любопытных соседей. Несколько раз за ним приезжали в деревню серьезные люди — сотрудники госбезопасности. Однажды пришлось нейтрализовать двух чекистов его коронным способом. С тех пор все соседи предупреждены, чтобы сразу сигнализировали о его появлении. Доносы, конечно, не проблема. Он услышал бы коварные звонки, приближение чужих к деревне и мог бы прятаться вечно, но однажды его позвал незнакомый голос. Да-да, вот так просто взял и попросил о встрече. Незнакомец зашел в лес и, не повышая голоса, сказал: — Санат Шаманов, я знаю, ты меня слышишь. Санат, я прошу встретиться со мной, чтобы поговорить о твоей сестре Сане. Я люблю ее и хочу найти. Помоги мне. Он повторил просьбу несколько раз и Санат, разумеется, его услышал, хотя находился в нескольких километрах в лесу. Приезжим оказался Антон Самородов, близкий друг Саны, хорошо знакомый с ее талантами и знавший, что ее брат способен на большее. Саната поразило признание в любви к сестре. Он убедился, что гость совершенно один, и явился на встречу. Они поверили друг другу. Разговор получился деловым, Антон просил разыскать Сану и давал денег на поездку в Москву. И вот уже третий день Санат в огромном многомиллионном городе занят поисками сестры. Он не наводил официальных справок, а бесконечно колесил по городу на автобусах, троллейбусах, специально купленном велосипеде и делал главное — прислушивался к многоголосому гомону. Как бы не велик был город, если Сана в Москве, то рано или поздно он ее услышит. Отчаянный крик девушки на смотровой площадке помог ему. Он услышал родной голос, который невозможно спутать — это она, это Сана! Он подцепил ее голос на крючок изощренного слуха, как рыбак скрытую толщей воды рыбу. Он не видит сестры, но леска слуха натянута, Сана может отойти, уехать, но связь между ними уже не прервется. Даже если она замолчит, ему достаточно стука ее шагов, звуков телодвижений и просто дыхания. Между ними всего несколько километров — это удача! Санат оседлал велосипед и помчался напрямик через дворы и дороги. Уникальный слух помогал ему проскакивать между пешеходами и лавировать среди машин, даже не глядя на них. Санат определил, что сестра уехала от точки первого крика на «волге» — это не проблема. Отслеживать шум двигателя много проще, чем дыхание человека. К тому же путь ее продолжался недолго. Автомобиль резко остановился, Сана хлопнула дверцей, рванула на себя железную калитку какой-то ограды и побежала по прямой каменной дорожке. Куда она спешит? Вот она остановилась, замерла, прислушивается. Санат крутил педали и распараллеливал слух, чтобы понять ее цель. Сестра около длинного здания, расположенного посреди большого сквера. Она хочет понять, что происходит внутри. А там гремит концерт, радуется детвора и… Шумит огонь! Санат на время прекратил крутить педали. Огонь внутри здания с детьми? Не может быть! Но так и есть, он не ошибся, это не звуки печки, камина или другого контролируемого пламени, так шумит беспорядочный огонь, пожирающий все на своем пути. Пламя небольшое, но, судя по противному шипению, огонь порождает опасный зловонный дым. А что же Сана? Она входит в здание, и в этот момент там срабатывает пожарная сигнализация. Однако на вой сирены не сразу обращают внимание, здесь привыкли к диковинным поделкам юных конструкторов. И тут начинает кричать Сана. На ее сверхмощный вокализ, управляемый душевной тревогой, невозможно не реагировать. Дети выходят из зала. Сначала их немного, на лицах скорее любопытство, чем смятение. Сана продолжает голосить, за ее спиной ползут мутные клубы дыма. — Пожар, — догадывается кто-то, Сана болезненно кивает и тут же несколько детских глоток подхватывают: — Пожар! Бежим! Поднимается паника, люди выбегают из зала, первое их желание ринуться к главному выходу, но на пути стоит Сана. Она уже не кричит, а загораживает проход раскинутыми руками и объясняет, где запасные выходы, подсказывает, что мальчики могут вылезти через окна. Ее голос источает твердость и уверенность. Она говорит четко и коротко, ее слушаются. Паника стихает, сотрудники дворца пионеров регулируют детские потоки, рослые парни помогают маленьким. Звучат сирены пожарных машин, техника тормозит перед зданием, хлопают дверцы, слышны команды. Пожарные в защитных костюмах бросаются в пекло главного входа, за ними тянутся надутые рукава шлангов, струи брандспойтов бьют по открытому огню, клубится пар, трещат сломанные двери и перегородки, пожарные ищут пострадавших. Прибывают машины скорой помощи. Дети во дворе, они напуганы, жмутся в кучку, однако уже в безопасности. Клоун и фокусник начинают импровизированное представление на главной аллее. И вскоре раздается первый детский смех. Медики ищут, кому помочь. Есть дети с ушибами, мелкими травмами, но пострадавших от огня нет. И тут пожарные выносят девушку. Это Сана. Она стояла до последнего, перекрывая путь в опасную зону, и задохнулась. Медики грузят ее в машину, подключают к кислороду, делают укол, оказывают неотложную помощь. — Если бы не она, не знаю, что было бы, — признается главный пожарный и с тревогой спрашивает: — Что с ней? Сана приходит в себя, ее тошнит. — Это нормально, — заверяет врач. — Легкая степень отравления дымом. Девушка скоро будет в норме. Во Дворец пионеров приезжает Трифонов, о сумасбродной выходке Вокалистки его оповестила Корман. Полковник находит у врачей Сану, убеждается, что ее здоровью ничто не грозит и уводит девушку из-под носа прибывшего на происшествие журналиста. Не хватало, чтобы уникальный агент поведала миру, каким образом она первой узнала о далеком пожаре. — Ты все сделала правильно, — подбодрил Трифонов Вокалистку, увозя ее в служебной машине. — Корман я объясню. В этот момент они проехали мимо запыхавшегося велосипедиста, спешившего к Дворцу пионеров. Заметив «волгу», он остановился. Сана не обратила внимание на брата, зато Санат узнал сестру и успел рассмотреть ее спутника. За автомобилем он не погнался. С возвышенности Ленинских гор его слух доведет машину до любой точки Москвы. — Сегодня отдохнешь, а завтра у тебя новое задние, — сказал Трифонов. — Кто на этот раз, сам Андропов? — пошутила Сана. — Мы должны записать кассету — разговор Щелокова с Чурбановым. Текст я согласовал. Он протянул листки, Сана просмотрела их и возмутилась: — Да это же… — Это приказ! — оборвал ее полковник.