— У тебя что-то случилось? — Он подходит ко мне и целует в холодную щеку. — Нет, просто решила заглянуть в гости. Мисс Лайтман, все хорошо. Я не стану устраивать показательные выступления. Ничего не имею против вас и моего папы. Рада, что вы вместе. Правда. Женщина расслабляется и даже облегченно выдыхает, словно все это время носила тугой корсет. — Я знаю, Дакота, Уэйд мне сказал… Спасибо. — Вам не за что меня благодарить. И на будущее, просто знайте, я не люблю, когда рядом со мной люди напрягаются. — Я подмигиваю ей и поворачиваюсь к папе, который вытянулся в струну, все это время молча слушая нас. — В общем, мистер Коуэн, я должна вам кое-что сказать… Вчера мы с Диланом расстались. Он, не ожидав такого заявления, сползает на кресло, озадаченно потирая лоб. — Как?! В смысле расстались? Почему, дочка, что случилось? — Причина проста, мы не подходим друг другу. — Как это? Но все это время ты была… — … да, я надеялась, что смогу найти хоть что-то, но это оказалось невозможным. Я знаю, что он хороший, добрый, успешный, но он не мой человек. — Дакота, не дури! — восклицает он точно так же, как когда-то мама. Она часто прибегала к этой фразочке. Кто бы мог подумать, что я вновь ее услышу? Я улыбаюсь, вспоминая ситуации, когда такое заявление бросалось в мою сторону, как снежок в физиономию: я пыталась делать сложные связки, мать строго заявляла: — Дакота Мерси Коуэн, не дурите! Хватит пытаться перепрыгнуть через собственную голову. Я надевала какое-нибудь неподходящее для приема платье, а она, сидя на кровати, мимолетно произносила: — Не дури, оно тебе не идет. Уткнувшись в подушку, я оплакивала расставание со своей первой любовью в девятом классе, и слышала настойчивый стук в дверь, сопровождающийся ободряющим голосом: — Милая, ну не дури. К черту этого прыщавого пацана, он тебя не достоин! — Я тебя не понимаю, Даки… — Отец выгибает бровь. — Пап, ты можешь не понимать, это нормально, но ты можешь меня просто любить. — Я и люблю тебя, родная, очень люблю! И поэтому желаю тебе только счастья. — Наверное, я счастлива… Мне кажется, я по уши влюблена в одного человека. — Это в кого?! Вопрос, загнавший меня в тупик. Как сказать самому близкому человеку, кто волнуется за меня по любому поводу, кто вытерпел столько кошмаров, что я полюбила байкера? Того, кого принято считать не самой подходящей кандидатурой для спокойной жизни. — Это парень… — Пришла моя очередь замешкаться. — Ну, это многое проясняет. Кто он? — Несвойственная ему строгость выливается в словах. — Пап, я пока не могу тебе этого сказать. Я замечаю, как он напрягается всем телом, как его глаза наполняются беспокойством. Я знаю, что он сейчас чувствует и боюсь, что смогу его сильно огорчить. На помощь приходит мисс Лайтман, появившаяся вовремя, как сигнальная ракета в кромешной тьме. Она кладет своему возлюбленному руку на плечо и тихо говорит: — Уэйд, Дакота уже взрослая девушка и она вправе решать сама, кто ей нужен. — Я просто хочу знать, кто этот парень. Всего-то… — Ты боишься, как огня того, что я снова могу сорваться. Я могу дать тебе слово, что этого не случится. Просто пока я и сама не знаю, что происходит в моей жизни, а спешить говорить лишь о том, что может быть, глупо. Но обещаю, когда все прояснится, я поделюсь с тобой всем. Джозефина, решая оставить нас наедине, удаляется из кабинета. Отцовский взгляд смягчается. Я чувствую, что он готов дать мне шанс веры, которого я не заслужила, но который постараюсь оправдать. — Иди сюда! Он крепко обнимает меня, отдавая все свое тепло и заботу. Я закрываю глаза и вижу маму, улыбающуюся и мирно наблюдающую за этой картиной в сторонке. И мне не хочется размыкать веки, чтобы продлить эту идиллию. Я уверена, что если бы она была здесь с нами, то тоже поддержала меня… Я так люблю этих двоих! — Милая, почему ты плачешь? — утирая слезы со щек, осторожно спрашивает отец. — Я просто знаю, что у меня есть ты. Я чувствую, что мама живет в моем сердце, и я чувствую поддержку от нее… Это так странно, но в тоже время нормально. — Это более чем нормально, это правильно, дочка. — Спасибо тебе… спасибо за то, что волнуешься и переживаешь даже после того, что я натворила. Спасибо, что веришь. — Я твой человек, и по-другому поступать не имею права, да и ни за что не захочу. На встречу с Джейденом я еду в глубоких раздумьях. После чаепития с семьей чувствую себя умиротворенной, но слегка озадаченной. Какая-то неуверенность вновь залезла в мою душу и свесила нагло ножки. Разговор с отцом заставил усомниться — а правильно ли я поступаю, позволяя своим чувствам к байкеру окрепнуть? Вдруг я совершу ошибку и вновь окажусь в яме? Но одна часть меня борется с предрассудками и заставляет ехать на место встречи. Мысли попутно возникают сами по себе, но моя сущность из последних сил противится им. Выбрось все из головы и перестань глупостям брать над тобой верх. Хватит бежать, пора остановиться! Так я и оказываюсь у кафе. Захожу внутрь и ищу столик, за которым уже должен сидеть Ривз. Я слегка задержалась. Увидев его возле окна, я неловко улыбаюсь, собираясь подойти ближе. Но этого не происходит. Меня словно ограничили в движении, провели невидимую полосу, за которую нельзя переступить. Ноги не слушаются, мысли начинают шуметь. Я не нахожу лучшего решения, как сесть за барную стойку, чтобы прекратить это сумасшествие и успокоиться. Даже отсюда замечаю его ямочку на щеке. Джейден улыбается. Может, он думает о чем-то хорошем в этот момент? Он такой милый даже с синяком под глазом… Я вижу его встревоженный взгляд, направленный на часы, после второй чашки чёрного кофе. Пятнадцать минут, двадцать, полчаса. А я все также сижу у стойки, скрывшись за надежным капюшоном, и наблюдаю за тем, как он коротает время в ожидании. Еще спустя пару минут я улавливаю в его потухших глазах грусть и разочарование, как будто только что его предали, окунули в грязь лицом. Мне неприятно, хочется встать и подойти к нему, провести вечер и встретить утро вдвоем, остаться. Но… я боюсь. Глава 22 Она не пришла, и я знаю причину. Я байкер, который участвует в гонках, следит за тем, чтобы на его улицах не было чужаков. Драки, шрамы, избитые лица. Она некогда ушла от этого, оставила в темноте своей памяти в надежде на полную амнезию того периода. А на что я надеялся? Чего хотел? Увидел записку с сердечком в конце и меня словно подменили. Я вновь стал сентиментальным мальчишкой, чувствующим любовь вокруг. Я снова захотел стать лучше, совершить хорошее, полезное хоть для кого-то. Весь день я будто бы порхал, как гребанная бабочка с цветка на цветок, и даже помог какой-то тетке донести кучу шмоток до машины. И это все из-за единственной ночи, проведенной с Дакотой! Коуэн — исчадие ада, но этим и зацепила. Если и существует совершенство, то это она. Я тащусь от ее пылкости, дерзости и даже стервозности, я восхищаюсь ее добротой и любовью к близким. В ней все эти чувства идеальны, они смогли ужиться друг с другом. Я часто слышал, как она мило говорила по телефону со своими родными, после изводящей ругани со мной. И она не притворялась, была собой в тот момент. Я сидел там за столиком час и ждал, как собака, только ее. Час пялился в окно, надеясь увидеть знакомое лицо. Час пил гребанный кислый кофе, подбирая правильные слова. Я столько всего хотел ей сказать, но она лишила меня этой возможности, заставив заткнуться. Она испугалась, эта сумасшедшая девчонка испугалась! И что же мне теперь думать, мисс Дакота Коуэн? Ваши выходки с каждым разом все изощреннее и изощреннее. *** Слезы. Их может быть мало и много. Но не всегда достаточно, чтобы стало совсем легко. Хочется завыть, как одинокий волк на полную луну прямо сейчас! Я иду по парковке, давясь соплями и не обращая внимания на прохожих. Я видела, как он уходил, но ничего не предприняла, чтобы остановить. Я видела его руки, сжатые в кулаки, словно он собирался врезать кому-то по морде. Злость вперемешку с расстройством выливалась из его глаз, как переполненный водой стакан. Я сыграла с ним в игру на терпение, и кто-то из нас сегодня проиграл. Тупица, дура, идиотка! Это конец? Это конец всему? А все из-за моих идиотских загонов. В кого я превратилась?! Чего я испугалась?! Он не такой, как они, он другой! И я знаю это, чувствую! Что со мной происходит? Почему я всего боюсь? Я столько раз решалась на многое будучи неуправляемой, но когда вернулась к нормальной жизни, риск стал синоним страха. Просидя около часа в машине и немного успокоившись, я набираю Камиллу: