— Но ты ведь так не думаешь… Он ухмыляется и целует меня в пересохшие губы. — Нет, я знаю, что хорош в этом деле! Я легонько толкаю его в бок, и Джейд приглушенно стонет от боли. Я и забыла, что пару часов назад ему пришлось участвовать в драке. — Прости, я… — … я знаю, — прерывает меня Ривз и оказывается сверху, упершись на руки. — Ответь честно только на один вопрос. — Какой? — Ты жалеешь о том, что сегодня произошло? — Сейчас я ни о чем не жалею. — А завтра? — Это уже второй вопрос. Он склоняется к моему уху и шепчет так, что моя кожа запускает разрядную волну мурашек: — Отвечай, иначе я заставлю говорить! — Почему тебя волнует то, что будет утром? — Потому что я не хочу, чтобы эта ночь стала последней. Кажется, Коуэн, я влип в тебя по самое не балуй… Это не первое признание в моей жизни, но именно оно является инициатором приятно замершего сердца. Только что со мной произошло самое лучшее, что могло произойти. В глубине души я всегда ждала этого. Время пришло, таймер сброшен, это случилось. Дыхания вновь сливаются в вихрь. Я не отвечаю, а лишь крепко его целую, отдавая все оставшиеся силы только ему. Только ему… Глава 21 Я сбежала. Я часто так делала, но этот раз стал особенным, не таким, как все. Я ушла, пока он спал, чтобы скрыть свое смущение (да-да, именно его). Проснувшись голой в его комнате, я тихонько оделась в мятое вечернее платье и, прежде чем закрыть дверь, оставила до омерзения миленькую записку, в которой было написано, что я буду ждать его в пять вечера в кафе. Я решила, что признаюсь ему сегодня в своих чувствах, ведь ночью так и не сказала о них. В квартире слишком тихо для двенадцати дня. Камилла, судя по всему, вернулась домой очень поздно. Я получила кучу сообщений от нее и Эштона. В основном там было много фото в бассейне универа с подписью: «Ты многое пропустила». Друзья еще пока не знают, что я получила явно больше в эту ночь, чем они. Приведя себя в порядок, я падаю на кровать в мягкие подушки и глупо улыбаюсь. Вместе с настоящей зимой пришло счастье. Его вкус, кажется, впечатался в мои горячие губы. Я закрываю глаза, и меня мигом уносит в свежие воспоминания. Джейден. Его крепкие руки. Цепляющий и пронзительный, до приятной щекотки в животе, взгляд. Сладкое дыхание, обволакивающее кожу. Прикосновения. Дух перехватывает. Я стала впечатлительной девчонкой? Только не это! — Ну и где тебя нелегкая носила, блудница? — Сонная подруга заходит в комнату и садится рядом, потирая глаза. — А ты чего поднялась так рано, еще же только обед? — Капли воды, когда ты мылась, падали слишком громко. Ты же знаешь, я чутко сплю. — Ага, если чутким считается выстрел из пушки, тогда да. Обычно тебя не добудишься. — Ладно, раскусила! Вообще-то я переживала и надеялась узнать, как ты вчера бросила своего дружка. — Камилла! — Обнимаю я ее и чмокаю в щеку. — Я так тебя люблю! — Воу-воу, ты кто и куда дела мою Коуэн? — Она здесь, ты просто еще не до конца проснулась. В общем, мы вчера расстались с Диланом без драмы. — И? — И? — Это все? Я не принимаю столь развернутого ответа. На пересдачу! И что с твоей шеей?! — приглядевшись к красной отметине, восклицает она. — Обожглась, когда выпрямляла волосы, — стараюсь соврать я. — Неплохо же тебя какой-то стайлер для укладки засосал. Кто производитель? Тоже себе такой хочу. Камилла играет бровями, подчеркивая пошловатую суть ее помыслов. — Берк! — Коуэн! Ты расскажешь всю правду, а? Подруга сурово глядит на меня, сложив руки на груди. Она такая милая, даже когда злится. Эта смешная морщинка, выступающая каждый раз на лбу, когда она хочет казаться строже, так умиляет. — Хорошо, думаю, ты уже созрела для этого… Зубных фей не существует! — Я никогда друзей не била, но сейчас готова попробовать! — кидая в меня подушку, визжит Кэм. — Обещаю, что все остальное ты узнаешь потом, мне нужно торопиться, — уклоняясь от бомбардировки, хохочу я. — И куда же ты путь держать намерена? — Нужно съездить к отцу и рассказать ему обо всем. Лучше, если он узнает о расторгнутой помолвке от меня. — Ладно, но вечером, дорогуша, придет Грифф, и мы вдвоем вытащим из тебя все, что нужно. — Уже страшно! — отшучиваюсь я, скрываясь за дверью шкафа. Я сижу в машине перед отцовским домом и смотрю в окно. Похолодало. Легкий морозец приклеил маленькие снежинки, похожие на звезды, к стеклу. Снежные хлопья осели в белизне. На обочинах лежат внушительные сугробы, местные детишки уже начали строить проходы, воображая, что это туннели в сказочный мир. Вокруг все такое белое и чистое, словно новая, нетронутая чернилами страница книги. Мама любила зиму. Мы часто проводили время на катке, когда я была еще совсем ребенком. Вспоминая ее сейчас, мне кажется, что она где-то рядом. Сидит и держит за руку, обнимает, согревает, успокаивает. Через пару недель ей бы исполнилось сорок пять лет. Она бы смогла сделать столько всего грандиозного… — Дакота, дорогая, как я счастлива тебя видеть! — открывая дверь, с ходу восклицает розовощекая экономка. — Я без предупреждения… — Это твой дом, оно здесь лишнее. Здесь всегда все рады видеть тебя. — Спасибо, это взаимно. Миссис Данн, папа наверху? — Да, он… с мисс Лайтман, — замешкавшись, отвечает она. Я лишь улыбаюсь и взлетаю по лестнице на второй этаж. Можно понять ее осторожность, ведь она все еще побаивается моих затихших монстров. Полгода назад я бы за такое сообщение устроила знатный скандал с разбитым имуществом, и гонцу бы тоже не поздоровилось. Но это время прошло. — Дакота? Отец отрывает взгляд от документов. — Привет, пап. Я плюхаюсь на стул, внимательно глядя на блондинку в строгом костюме. Джозефина с опаской смотрит в ответ, стараясь как можно спокойнее улыбнуться.