Пролог Время течёт по-разному… В каждой конкретной ситуации, в каждом конкретном месте. Иногда оно медленно тянется, словно свежесобранный мёд вытекает из ложки в тарелку. А порой, словно сорвавшись с цепи, просто обескураживает своей скоростью. И при том, что стрелки часов движутся по кругу, само время неумолимо движется вперёд, подчиняясь только своим незатейливым правилам. Контролировать это нельзя, можно только принять его условия и плыть, стараясь удержаться в лодке под названием «сегодня». Каждый знаком с этим чувством, когда опаздываешь на важную встречу, а время, кажется, ускорилось раз в десять. Только большая стрелка часов указывала на цифру «2», а через минуту она уже на «9». Или, наоборот, приехал на встречу заранее, скажем за полчаса. Посмотрев на часы через полчаса после прибытия, обнаруживаешь, что прошла всего пара минут. И мы часто забываем, что нужно жить здесь и сейчас. Не ждать, не бежать, а именно жить. В этот вечер Денис снова задержался на работе и снова торопился на последний трамвай. Плохо, что продал машину, иногда без неё очень неудобно. Он посмотрел на часы. Уже полдвенадцатого, скоро пресловутые часы обозначат начало нового дня, совместив две стрелки на цифре «12». Вокруг непроглядная темень, а до последнего трамвая осталось десять минут. – И когда же я научусь правильно рассчитывать время?! – спросил он в пустоту. – А если тебе этого больше не нужно делать?.. – из тёмной арки двора вышел какой-то старик, которого Денис в отсутствие света даже не заметил. – Извините, – растерянно промямлил парень, не ожидая услышать ответ на свой вопрос. – Это я не Вам. – А мне кажется, что мне, – старик явно был не в себе. – Я тороплюсь, – Денис вспомнил о трамвае и с новыми силами рванул на остановку. «Что за странные люди вокруг?», думал он по пути. Посмотрел на часы – осталось две минуты. Но вот уже и остановка, и как раз трамвай подоспел. Денис побежал ещё быстрее, минута – и он забежал в небольшой вагончик. Успел! Теперь можно перевести дух. Странно, обычно последний трамвай забит людьми. А в этот раз он совсем один. – Следующая остановка… – начал говорить и тут же оборвался электронный женский голос. «Что-то не так», подумал Денис и решил подойти к водителю. Когда он подошёл и увидел того, кто управляет трамваем, вспомнились все триллеры и фильмы ужасов, которые парень видел в своей жизни. Денис решил, что сходит с ума. За рулём сидел тот самый старик из арки. – Что-то хотел, Денис? А парень не смог проронить ни слова. Что происходит? Может, он спит? – Ну что молчишь? – старик продолжал испытующе смотреть на него. – Я… Пожалуй… Сяду на место… – Уверен, что здесь твоё место? – старик прищурился и с улыбкой посмотрел на Дениса. – А где же?.. – парень был настолько растерян, что даже не понял, когда трамвай тронулся с места. – Ну уж, точно, не в этом трамвае и не в дворовой арке каких-то хрущевок, – Денису показалось, что старик ему подмигнул. – Ты домой сильно торопишься? – Н-н-н-нет… – только и смог вымолвить молодой человек. – Ну тогда я тебе кое-что покажу, если ты не против… – старик каким-то способом повернул там, где не могло быть рельсов. – Ты когда-нибудь слышал о Кристалле вечности? 1. Истоки Земля вновь сотряслась от жуткого удара. Вивиан, на ходу спустив с головы тогу, спешил от храма Юпитера к своему дому. И хотя ему всего лишь нужно было пересечь форум, дорога казалась бесконечной. Кажется, с получением нового статуса, жрец получил и величайшее проклятье. С тех пор, как он стал великим понтификом Помпей, вся жизнь, несмотря на ожидания, пошла под откос. Не прошло и месяца, как случилось побоище с жителями Нуцерии. Климент, его старший сын, не смог остаться в стороне и отправился на защиту города. Тяжёлое ранение – и даже лучшие лекари Рима не смогли удержать жизнь сына. Безутешная вдова Агата и двухлетний сын Юстиниан не смогли найти приют у убитых горем родителей Климента и перебрались в другой конец города. Спустя три года – это ужасное землетрясение. Любовь всей его жизни, супруга Вида, ещё не оправившаяся от горя утраты сына, пыталась помочь всем и каждому в тот ужасный день. Сколько людей она тогда спасла, выведя их в безопасное место. Ценой собственной жизни… И в тот же чёрный день при эвакуации пропали без вести Агата и Юстиниан. Самый страшный день в жизни жреца… Вивиан остался вдвоём с семилетним сыном, безутешный родитель и муж, оберегающий единственного оставшегося родного человечка, как зеницу ока. Сын Максимиллиан и служение Юпитеру в почти разрушенном храме не давали сойти с ума. И вот, спустя семнадцать лет относительно спокойной жизни – вновь дрожь земли. Везувий, дремавший все это время, дал о себе знать. Почти все жители Помпей, бросив свои дома, поспешили покинуть город – в памяти ещё были живы воспоминания о прошлой катастрофе. Вивиан же не мог так просто сбежать. Сегодняшний день был особенным. После жертвоприношения и молитв Юпитеру, верховный жрец намеревался не заполнять официальные записи предзнаменований. Несмотря на то, что они отвлекли бы его от очередного расставания с сыном… Максимиллиан был дома и снаряжал колесницу. – Отец, я без тебя не поеду! Мы вместе, до конца, ты помнишь? – молодой человек буквально впился в жреца тревожным взглядом. – Сын, мы все решили, – устало вздохнув, ответил жрец не требующим возражений тоном. – Я не могу потерять ещё и тебя. Но и город пока покинуть я не вправе. Ты отправишься в Рим сейчас, а спустя день прибуду и я, и мы вновь будем вместе. – Но… – Максимиллиан хотел возразить, но жрец поднял руку, показывая, что разговор окончен. Парень, несмотря не буйный нрав, никогда не перечил отцу, поэтому в мгновение ока замолчал и понуро продолжил свою работу. – Я буду ждать тебя через шесть дней у Южных ворот, – Максимиллиан обнял отца и, ещё раз проверив упряжку, запрыгнул в колесницу. – Удачи, сын, – глубоко вздохнул великий понтифик. – Да прибудет с тобой благословение Юпитера. – До встречи, отец! – и, не медля больше ни секунды, он сорвал лошадей с места, подняв клубы пыли. – Надеюсь, на сей раз получится, – глубоко вздохнул Вивиан. Верховный жрец поспешно зашёл в дом и достал с полки тяжёлый фолиант. Огромная чёрная книга с изображением драгоценного камня… Вот уже на протяжении четырёхсот дней Вивиан проживает этот день снова и снова. Каждый день – испытание. Каждый день верховный жрец пытается вернуть свою семью. Каждый день погибает в потоках лавы, под колесницей или в удушье от пепла. А на следующий день снова возвращается из храма, делает записи предзнаменований, записывает результаты экспериментов в чёрный фолиант… И вновь все по кругу. Со времени гибели Климента Вивиан молился всем богам, он не мог поверить, что сына больше нет. Даже наличие младшего наследника не смогло вывести его из этого состояния. Жрец верил, что боги смогут вернуть сына. Он собирал знания, обращался ко всем, кто мог хоть как-то помочь. Тайно он посещал самые далёкие уголки Империи, проводя свои исследования. И вот, наконец, он нашёл чернокнижника из Неаполя, который смог предложить ему решение. Кристалл из недр Везувия, остуженный голыми руками, во время первого землетрясения. Паника, горечь утрат, боль – все это, подкрепленное словами заклинаний чёрной магии, должно было создать инструмент для возвращения сына. – Эта магия – самая опасная из известных мне, – сказал тогда Вивиану колдун. Никто на моем веку, насколько мне известно, не воплощал эту идею в жизнь. В процессе ты потеряешь больше, чем обретёшь… – Мне плевать, – ответил жрец. – Столько законов нарушено, богов уже давно гневят мои поступки. «А если бы магистраты знали, чем я занимаюсь, меня бы давно лишили титула и распяли…», продолжил он про себя. – Я тебя предупредил, – пожал плечами чернокнижник. Если бы Вивиан знал, к чему все это приведёт! Не был бы он одержим идеей возвращения сына, Вида, скорее всего, была бы жива… К горлу, как всегда, при воспоминании о родных, подкатил ком. Жрец вновь вздохнул и принялся дополнять свою книгу о Кристалле новыми записями. Удивительно, но все, что он в неё записывал, не стиралось из реальности, как из других книг, а оставалось нетронутым. Единственная, кто помнит происходящее, помимо Вивиана. Всё, что связано с Кристаллом, было нерушимым. На протяжении всех этих месяцев Вивиан вел летопись Кристалла, собрал всю информацию от чернокнижника и записал её здесь, на всякий случай, зашифровав. Но жрец так и не смог приблизиться к разгадке. Кристалл просто не работал. То, что в нем сосредоточена огромная сила, Вивиан не сомневался. Но «активировать его, чтобы раскрыть все способности камня», как говорил колдун, у жреца не выходило. И вот четыреста дней назад, когда на его глазах впервые погиб Максимиллиан, Вивиан смог запустить силу, что была заключена в Кристалле. До сих пор он не может забыть ту адскую боль, что пришлось пережить в тот день. Вся скорбь мира от утраты единственного родного человека, адская боль от прожигающей насквозь лавы, и, кажется, ещё больший жар от невесть откуда взявшегося в руке Кристалла. И темнота… А потом – новый день, жрец очнулся на полу в своём доме, с Кристаллом в руках. Точнее, с Кристаллом и его осколками, которые он, на всякий случай, решил спрятать в разных частях Помпей. Кристалл же изменился до неузнаваемости – из неправильного куска породы он стал идеально ограненным камнем, сотни мелких граней переливались всеми возможными цветами – от иссиня-черного до кроваво-красного. Вот только новый день повторился точь-в-точь, как и предыдущий… И опять, опять, опять… Вивиан понял, что шанс выпал довольно призрачный. Но плата, действительно, оказалась слишком высока. А ведь он думал, что хуже гибели Виды и его сыновей быть ничего не может… С тех пор его жизнь превратилась в сплошной кошмар – круговерть горечи и людских страданий повторялась вновь и вновь. За это время он смог научиться в мелочах менять свою реальность, но самые важные события жизни изменить не мог – Вивиан, а главное, его Макс, почти всегда погибали, этого было не изменить. А если жрец оставался жив, то все равно просыпался утром в день извержения… Но сегодня с утра все шло по-другому, и великий понтифик понял, что это его последний шанс. Принести жертву в храме Юпитера, множество раз разрушенного землетрясениями на его глазах, затем отправить Максимиллиана в Рим, его должен принять Плиний… Сделать записи предзнаменований, ведь сегодня он, вероятно, сможет зафиксировать историю, а может, и спасти многие жизни… Хотя нет – к Плутону записи предзнаменований. Лучше уделить время летописи Кристалла… И теперь, когда летопись окончена, пора действовать. Вторая колесница была подготовлена ещё утром. Черные кони, в ожидании, рыли копытом землю. Вивиан отвязал упряжку, и взмахнув поводьями, сорвал колесницу с места. Кристалл в руке, книга в сумке на плече. Вперёд, вперёд, вперёд, по опустевшим улицам! Сколько раз он прорабатывал этот побег, доведя его до совершенства. И сегодня был настоящий концерт после всех репетиций. Он был уверен, что все получится. Вот только все снова, несмотря на старания, подготовку и удачные предзнаменования, пошло наперекосяк. Сегодняшний день, действительно, был особенным. Сначала лошади, испугавшись рухнувшей колонны храма Аполлона рванули совсем в другую сторону, а потом, колесницу подбросило на огромном валуне. Вивиан упал на землю, на несколько минут потеряв сознание. Когда жрец пришёл в себя, лошадей и след простыл.