– Я не пойду, – я упрямо качнула головой и сделала еще шаг назад. – Не хочу испытывать судьбу. Дакота недоуменно нахмурила темные брови. Ее хорошенький носик сморщился, когда она спросила: – Ты о чем? Простой вопрос взбесил настолько, что ладони сжались в кулаки. Неужели Дакота не понимает?! – А если зверь кинется на нас? – произнесла я немеющими губами. Несколько безумно долгих секунд мы смотрели друг на друга со всей серьезностью. Но потом тишину взорвал заливистый смех Дакоты. Это случилось настолько неожиданно, что я оторопело отскочила еще на пару шагов. – Ты так ничего и не поняла? – улыбнулась вампирша, а я скрипнула зубами. – Нет, – процедила я взбешенно. – Я в последнее время вообще мало что понимаю! Взгляд Дакоты стал чуточку мягче. Она шагнула мне навстречу и без слов протянула раскрытую ладонь. Этот жест вышел таким легким, ненавязчивым и совершенно искренним, что я невольно, без раздумий вложила свою руку в ее. Чужие тонкие пальцы аккуратно скользнули между моими. Прохладные подушечки коснулись моих костяшек. – Я хочу кое-что тебе показать. – Прямой взгляд зеленых глаз проник в самую душу, что трепетала от страха… и предвкушения. – Обещаю, все будет хорошо. Верила ли я ей? Не знаю. Но все равно пошла за Дакотой и не вырвала руку, даже когда мы обе заходили в зал, окутанный тенями. Стоило пересечь порог, под потолком тут же тускло засветились желтые лампы, и я смогла разглядеть помещение, в котором оказалась. Мы с Дакотой стояли на небольшом выступе в форме полукруга, а внизу простиралась широкая арена, которую мерил шагами огромный волк. Зверь никак не отреагировал на наше появление и вскинул желтые глаза, лишь когда из моей груди вырвался шумный вздох. – Не бойся, – пальцы Дакоты крепче стиснули мои, – он тебя не тронет. Вопреки словам вампирши, я не могла отделаться от мысли, что мы недостаточно высоко. Я ведь прекрасно помнила, как тогда, в камере, вурлак встал на задние лапы и навалился на решетку, пытаясь ее выломать. Хищник в холке достигал полутора метров, а если он снова повторит тот трюк и встанет во весь рост… – Тут нет ни прутьев, ни сетки, – испуганно подметила я. – Если вурлак прыгнет, мы даже сбежать не успеем! – Ему незачем, – отмахнулась Дакота. – Вурлаки не нападают на вампиров, если те их не злят. Я потрясенно уставилась на Дакоту, глупо приоткрыв рот. Однако девушка не видела этого. Легко высвободив свою ладонь из моей, она подошла к краю платформы, ухватилась за специальный поручень и оказалась на вертикальной лестнице, сооруженной из стальных прутьев. – Дакота! – позвала я ее, не в силах спокойно наблюдать, как девушка добровольно спускается к огромному жуткому чудовищу. Мой голос дрогнул, выдавая волнение. Я виновато прикусила губу и тяжело сглотнула, когда наши с Дакотой взгляды встретились. Она ободряюще улыбнулась, а затем в один прыжок оказалась на арене. Затаив дыхание, я наблюдала за тем, как с каждым шагом Дакота становилась все ближе к вурлаку. Легкая походка, расслабленная поза. Вампиршу будто не заботило, что она находилась лицом к лицу с ужасным монстром, который способен убить ее одной лапой. Но еще больше меня пугали слова, эхом гремевшие в сознании. «Вурлаки не нападают на вампиров». Так вот зачем Дакота привела меня сюда? Хотела наглядно доказать, что моя вампирская природа сильнее человеческого прошлого? Ведь тогда, в клетке, вурлак не тронул меня, хотя я была связана по рукам и ногам. Он бросался на прутья, пытаясь добраться до прислужников, которые издевались надо мной… Хотел растерзать обидчиков, но полностью игнорировал меня. Сейчас же вурлак даже не смотрел на Дакоту. Она без страха подошла к зверю и потрепала пушистый бок. Темный мех оказался настолько густым, что рука девушки погрузилась в него почти по локоть. Внутри меня что-то сжалось, нервы загудели от напряжения. Несколько мгновений я, затаив дыхание, ждала, что вот-вот произойдет нечто ужасное. Вдруг Дакота ошиблась и удача отвернется от нее в самый неподходящий момент? А затем вурлак утробно зарычал. Но не от гнева, не от предвкушения вкусной добычи… а от удовольствия. Острые волчьи уши прижались к лохматой голове. В наслаждении зверь прикрыл желтые глаза с узкими вертикальными зрачками, а Дакота рассмеялась. – Ваше величество так и будет стоять наверху? – глянув на меня снизу вверх, крикнула она. От подобного обращения захотелось передернуть плечами. Вдруг получится стряхнуть с себя нежеланный титул? Но, собравшись с мыслями, я все же сделала то же, что и Дакота парой минут ранее. Взялась за поручень и начала спускаться на арену. Преодолев половину ступеней, я тревожно обернулась. Вдруг зря решилась играть с судьбой? В прошлый раз мне могло просто повезти: хищник меня не заметил или посчитал слишком скучной добычей. Вдруг дело не в том, что эти звери не трогают вампиров, а в том, что это ручное чудище Дакоты? Тогда, выходит, я добровольно шагаю навстречу смерти. Но, оглянувшись, я не увидела ничего подозрительного. Вурлак лежал на каменном полу, а Дакота сидела рядом, привалившись спиной к лохматой лапе, и ждала меня. Когда мои ступни коснулись пола, паника резко отступила. Я поняла, что даже сейчас, когда я беззащитна и нахожусь так близко, вурлаку до меня нет никакого дела. Зверь лишь лениво приоткрыл один глаз, услышав приближающиеся шаги, но быстро потерял всякий интерес и, кажется, задремал. Даже не знаю, что я испытала в тот момент. Облегчение? Восхищение? Боль? Ведь все это значило только одно: Хаген в моем происхождении не ошибся, как бы я на это ни надеялась. – Можно погладить? – спросила я тихо, не сводя глаз со спящего зверя. – Вурлака или меня? – вопросом на вопрос ответила Дакота. Я оторопело подняла на нее взгляд. Наверное, мои брови взлетели на лоб от удивления, а глаза округлились до размера кулака. Щеки обожгло странное смущение. – Шучу, – примирительно подняла руки девушка и ухмыльнулась. – Конечно, ты можешь его погладить. Если осмелишься. Последние слова вампирши прозвучали как вызов. Это еще больше подстегнуло мою решимость, и я, гордо вскинув подбородок, с деланым спокойствием коснулась черного загривка. Правда, рука дрожала, а сердце норовило сломать ребра изнутри, но внешне я старалась держать лицо, чем заслужила одобрительную улыбку Дакоты. – Вот видишь, – склонив голову набок, сказала она, – это совсем не страшно. Поначалу мне так не казалось. Я все же ожидала какого-то подвоха и невольно вздрагивала при малейшем движении вурлака. Однако чем дольше я гладила жесткий мех, тем отчетливее понимала – зверь меня и правда не тронет. – Почему вурлаки не нападают на вампиров? – спросила я, когда окончательно успокоилась и поняла, что мне ничего не угрожает. – Лучше спроси, почему они нападают на людей, – фыркнула Дакота, и в одной фразе я услышала столько отвращения, что мне снова стало жутко. Но вовсе не из-за зверя, мирно спящего рядом… Вместо того чтобы что-то сказать, я села на пол напротив Дакоты и внимательно вгляделась в ее помрачневшее лицо. Зеленые глаза сузились, мягкие губы обратились в тугую нить. – Вурлаки хоть и хищники, но долгие века они никогда не трогали ни людей, ни вампиров, – начала девушка. Ее взгляд затуманился пеленой воспоминаний. Она словно глядела вглубь себя, выворачивая душу и память наизнанку. Я смотрела на нее с изумлением, не понимая, откуда в ней такие резкие перемены. Почему простой рассказ исказил красивое лицо печалью, а в глазах поселилась усталость? – Ты знала, что мех вурлаков устойчив к любой магии? – вдруг спросила Дакота. Я качнула головой, а вампирша продолжила: – Вот как раз в этом и кроется корень зла. Слабые людишки надеялись, что шкуры вурлаков помогут им защититься от влияния вампиров. Меня передернуло. «Слабые людишки». Прозвучало это грубо и колко. Так, что стало стыдно за саму себя. Ведь, несмотря на происхождение, я росла среди людей и до сих пор считала себя одной из них. – Люди начали охотиться на вурлаков, истреблять их ради меха, пока вампиры пытались остановить браконьерство. Правда, природа восстановила справедливость раньше закона. Животные умнее, чем мы привыкли думать. Я перевела взгляд на вурлака, который больше не спал. Он смотрел на меня спокойным, почти человеческим взглядом, от которого на душе поселилась тоска. Сейчас этот дикий зверь казался таким мирным, почти домашним. И если все правда обстояло так, как говорила Дакота, реальность просто омерзительна. Сколько же вурлаков успели вырезать люди, прежде чем обозлили целый вид? – Спасибо, что рассказала, – обронила я тихо. – Я этого не знала. Дакота слабо улыбнулась, принимая благодарность: – Мой отец был зоологом. Сказала это и умолкла. Мне показалось или последние слова Дакоты и правда горчили тоской и болью? Мне хотелось спросить ее, но язык прилип к нёбу, а слова не шли. Да и нужно ли лезть в чужую душу? – Зачем этого вурлака держат в резиденции? – спросила я, чтобы прервать затянувшееся молчание. – Его не держат, – пожала плечами девушка. – Видишь вон там, в стене, проход? Я посмотрела туда, куда указала Дакота, и кивнула. Вход в коридор зиял непроглядным черным пятном и выглядел достаточно жутко. – И что это? – Подземный ход в лес за резиденцией. Он достаточно далеко от города, так что если вурлак выйдет через этот тоннель, то не столкнется с людьми и будет свободен. Проход всегда открыт, но за несколько месяцев вурлак так и не захотел вернуться домой, в свою стихию. Наверное, это потому что он еще совсем малыш… – Малыш?! – Я изумленно уставилась на гигантского волка, который в холке был почти с меня ростом. – Угу. Хаген нашел его в лесу с раненой лапой. Привез, приказал вылечить и проложить тоннель, чтобы кроха мог вернуться домой… – Только вот его дом уже здесь, – надтреснутым голосом закончила я и до боли прикусила губу. Этот зверь сильно напугал меня в нашу первую встречу. Да и, что таить, во вторую тоже. Но, оказывается, у нас общего куда больше, чем можно было предположить. И я, и этот вурлак с детства росли не в своем мире. А когда пришла пора возвращаться домой, сделать это оказалось слишком сложно. Только вот волку ничего не мешает остаться рядом с хозяином, а я обязана отказаться от привычной жизни ради сотен тысяч чужих. – У него есть имя? – Я запустила пальцы в жесткий мех и прижалась к теплому боку вурлака, желая спрятать совсем не крохотного волчонка в своих объятиях. – Нет. Хаген сказал, что имя еще сильнее привяжет вурлака к нам, а нас к нему. И тогда расставаться будет сложно. А так мы надеемся, что однажды волк сам решит уйти, и просто ждем. Я молча кивнула, а сама подумала о том, как же все это странно. Ведь Хаген уже привязался к волчонку, это очевидно. Интересно, в тот день, когда принц застал меня и вурлака в одной клетке, что его взбесило больше? Покушение на меня или то, что пытались использовать его питомца? В любом случае не важно, во мне было дело или в вурлаке, за свое непослушание и самовольство те бедолаги уже поплатились собственной кровью. И во всем снова виноват чертов Мергер… Сердце тяжело ухнуло, а затем подскочило к горлу, мешая дышать. Демоны… Я ведь совсем забыла про меч! Последний раз я видела его ночью, когда в гневе рубила клинком подушки. А потом? Я даже не помню, как уснула. Не знаю, куда дела клинок. И с утра тоже нигде его не видела.