— Ничего я не решил. Это ты сама сначала сказала, что от Железняка, а потом перевела базар на Вику, — Трухин отпрянул от машины, повернул голову в сторону балкона и сделал жест своей рыжеволосой сожительнице, снова появившейся на балконе, чтобы она вернулась в квартиру. Когда та в очередной раз исчезла за балконной дверью, он снова наклонился к приоткрытому боковому стеклу. — Я хочу проводить Вику. Когда ее будут хоронить? — А что насчет Железняка? — ответила я вопросом на вопрос. — Когда-то по молодости я сказал ему, что ради Вики готов на все. Собственно, тогда я из-за нее и попал на зону. Решил заработать, чтобы произвести впечатление. Все вышло совсем не так, как я рассчитывал. Но я ее не виню, сам не просчитал все до конца… Так когда похороны? — Железняк может быть причастен к ее убийству? — я дала понять Трухину, что не отвечу на его вопрос, пока не услышу ответ на свой. — Я не знаю, кто это сделал с Викулей. Но то, что ее муженька на тот свет Железняк пытался отправить, не исключаю. Он мне вроде хотел приятное сделать. Только я его об этом не просил и ничего никогда не стану подтверждать под протокол! Бусыгин выжил, непомерно разбогател и привязал к себе мою Вику своими бабками еще больше. — Трухин выпрямился и застыл в сосредоточенном молчании. — Нет, Викулю не Железняк приговорил. Ему нужно, чтобы я продолжал на него работать, а таким макаром он этого бы не добился. Так что насчет похорон? — Завтра, сначала будет отпевание в церкви Святого Воскресения. — Во сколько? — Петр снова наклонился к окну. — Сам узнаешь, — холодно ответила я, поднимая стекло, и тронулась с места, пока Трухин не перекрыл мне дорогу. Выезжая со двора, я увидела в боковое стекло, что он сел на скамейку и закурил. У меня не было сомнений, что Петр не убивал Вику. Да и Железняк, похоже, к этому преступлению не был причастен. Аргумент Трухина показался мне убедительным. Но покушение на Бусыгина, вполне возможно, спланировал Железняк. Либо он пристроился к несчастному случаю, чтобы еще больше расположить к себе Трухина. Коллега Федора, с которым разговаривала Ксения в больнице, был уверен, что балка совершенно случайно упала именно на голову Бусыгина. Убийство Виктории было совершено без единого промаха. Преступник не оставил никаких следов, но бросил тень подозрений на Венчика… Я осеклась, вспомнив другую версию. Нельзя было исключать, что Аясов убил Вику и забыл об этом. Был момент, когда мне казалось, что он вот-вот возьмется за кухонный нож, но потом раздался звонок в дверь. Что у Венчика творилось в голове, я не знала. Возможно, в нем уживались две личности, и одна не ведала, что творит другая. Если бы Савушкин был сейчас в Тарасове, ему наверняка бы удалось найти ответы на некоторые вопросы… А может, и нет. Я вспомнила, что Федор приглашал к Аяксу лучшего психиатра Тарасова, но тот развел руками, сказав, что память вернется сама, когда Вениамин будет к этому готов. Обычно прозрению способствует ситуация, схожая с той, что спровоцировала потерю памяти, либо сильный стресс. Припарковавшись около своего дома, я вышла из машины. Моя вечерняя поездка принесла свой результат. Версия, которую подкинула мне Семиточенко, была отработана — с большой долей вероятности Вику убил не Трухин. Глава 7 Утро было поистине добрым. Взглянув на свое отражение в зеркале, я поняла, что синяк стал совсем незаметен. Бальзам, который мне подарила моя подружка Светка, обладал просто чудодейственной силой. Теперь наконец можно было выйти в свет без толстого слоя тонального крема. Сегодня были похороны Вики. Похоже, Бусыгин действительно отвалил круглую сумму за то, чтобы экспертиза была сделана в максимально короткие сроки. Обычно криминальные трупы отдают родственникам на пятый день, а то и позже. Интересно, он хотел соблюсти христианские традиции, похоронив жену на третьи сутки после кончины, или опасался тщательной экспертизы? Мне очень хотелось понаблюдать со стороны за траурной церемонией, но я понимала, что не могу себе этого позволить. Наверняка вокруг будет полно оперативников, многие из которых знают меня в лицо. Засветиться на кладбище — означало продемонстрировать сотрудникам полиции свой интерес к убийству Бусыгиной. Я однозначно дала понять Кирьянову, что мне это не интересно, надо было придерживаться этой линии. Конечно, я рисковала, действуя на грани фола, когда пришла к Семиточенко, как к близкой подруге жертвы, и стала задавать ей вопросы, на которые она уже не раз отвечала. У меня просто не было другого выхода. Я нуждалась в этом источнике информации, как бредущий по пустыне — в роднике. Вся надежда была только на то, что с Ксенией больше не станет общаться кто-то из следственной группы. Третий раз беседовать с одной и той же свидетельницей — это уже перебор! Пока Бусыгин был занят похоронами жены, я решила навести о нем справки в гольф-клубе. Побродив по Интернету, я выяснила, что в Тарасове он всего один и называется «14 клюшек». Членство в этом клубе стоило немалых денег, но первое ознакомительное занятие было бесплатным. Оно и понятно, прежде чем получить клубную карту, потратиться на инвентарь и экипировку, надо определиться, подходит ли тебе этот вид спорта. Мои познания в нем носили весьма расплывчатый характер. Несколько раз я видела по телевизору, как играют в гольф, но правил толком не знала. Слышала, что это интеллектуальная игра, но пока в моей голове не укладывалось, как именно наличие в мозге серого вещества влияет на дальность полета мяча и попадание его в лунку. Мне повезло: как раз сегодня были занятия с новичками, и осталось одно свободное место. Я забронировала его, кликнув по нужной кнопке, и стала собираться на тренировку. Специальной формы для занятий гольфом у меня не было, зато имелась теннисная. Ее я и взяла с собой. Клюшками и мячами администрация клуба обещала меня обеспечить за символическую плату. Согласно кодексу гольфистов, нельзя брать деньги непосредственно за обучение игроков-любителей, но за все остальное — не возбраняется. Гольф-клуб «14 клюшек» располагался километрах в двух от поселка Князево. Возможно, именно его близкое расположение к дому повлияло на то, что Бусыгин решил заняться этим видом спорта. Вряд ли бы он стал ездить перед работой на другой конец города, чтобы поупражняться в ударах клюшкой по мячу. * * * В раздевалке я услышала разговор двух гольфисток, который сразу же привлек мое внимание. — У него железные нервы. Другой бы на его месте отказался от участия в соревнованиях по семейным обстоятельствам, а этот вчера отзвонился и подтвердил свое участие в предстоящем турнире. — Серьезно? — Так и есть. Но ты, Лора, зря радуешься, не думаю, что твоя задача упростилась. Можно отбить мужика у реальной женщины, а у той, что ушла любимой, почти невозможно. Любить, не натыкаясь ни на какие раздражающие факторы, можно бесконечно долго. — А кто тебе сказал, что он любил эту курицу? — усмехнулась Лора и вышла из раздевалки. Проводив ее взглядом, вторая гольфистка обратилась ко всем остальным: — Всех, кто записался на занятия к Чуриловой, прошу поторопиться. Одно из правил этикета гласит: «Кто задержался, тот пропускает вперед другую команду». Тренерша вышла из раздевалки. Я могла бы последовать за ней, поскольку уже переоделась, но меня заинтересовали обрывки разговора, доносящегося из дальнего угла. Подойдя поближе к женщинам постбальзаковского возраста и делая вид, что ковыряюсь в своем смартфоне, я стала прислушиваться и к ним. — Наденька, с чего ты решила, что Саша меня не позвал на похороны? — Люда, ты же сама только что жаловалось, что муж в последнее время никуда не берет тебя с собой. — Он был не против, чтобы мы поехали на кладбище вместе, но я отказалась, сказав, что с бусыгинской женой была едва знакома. На самом же деле я уже была записана на эту тренировку. Только Саша ничего об этом пока не знает. Я решила сделать ему сюрприз. Он пропадает здесь часами, если не сказать, что днями, а я дома сижу. Ничего, вот подучусь и буду вместе с ним играть. — Люда, а это правда, что жену Бусыгина убил какой-то буддийский монах? — Надя, да какой он монах! Так, приживала. — В смысле? — Пока ты, Наденька, по своим заграницам ездила, у нас здесь такое произошло! Бусыгин бомжа из трущоб поселил у себя, приодел, откормил и стал его в качестве цирковой обезьянки с собой всюду водить, чтобы людей развлекать. — Люда, а ты ничего не путаешь? Мне говорили про духовного наставника. — Да, Федор называл его своим сенсеем, — Людмила усмехнулась. — А как еще он мог называть в деловых кругах того нищеброда? — Но зачем он вообще Бусыгину сдался? — Фишка такая, понимаешь? Сейчас модно иметь духовного наставника. Это оказывает психологическое воздействие на партнеров. Язык у того приживалы неплохо подвешен, так что он отлично справлялся с ролью сенсея. Когда переговоры заходили в тупик, он байку какую-нибудь со смыслом рассказывал, и настроение у партнеров менялось в ту сторону, которая Бусыгину была выгодна. Саша говорил, что этот человек помог Федору такие лакомые контракты подписать! Все, Надя, время поджимает! Потом договорим! Дамы направились к выходу, волоча за собой тележки с клюшками. Я направилась за ними. На площадке «ти», на которой начинается игра, нас, новичков, собралось шестеро: я, две дамы постбальзаковского возраста, парень лет двадцати и два дедка-пенсионера. Чурилова разбила нас на две тройки, почему-то поставив меня в одну команду со старичками-бодрячками, а парнишку — с дамами, которые обсуждали в раздевалке Бусыгина и его сенсея. Я хотела воспротивиться такому решению, но Чурилова предупредила, что спорить с ней ни по одному вопросу не стоит. Надо неукоснительно следовать правилам и соблюдать этикет. Умом я понимала, что это правильное решение. В каждой команде должна присутствовать «молодая кровь» для подстегивания более зрелых игроков. Но такая расстановка сил шла вразрез с моими истинными интересами. Наверняка женщины могли бы еще что-то интересное рассказать о Бусыгине. Научиться играть в гольф не было для меня самоцелью, но стоило только оказаться на стартовой зоне, как появился спортивный азарт. Мой первый удар по мячу оказался удачным, я попала в лунку, чем заслужила уважение своих партнеров. Один из них так долго менял стойку и положение клюшки, что перед самым ударом у него заклинило спину. Второй оказался гораздо проворнее, но забыл поставить на свой мяч идентификационную метку, поэтому его посчитали потерянным. Часа через два мы худо-бедно добрались до площадки с идеальной травой. В ушах так и звучал голос Чуриловой: «Не стойте на чужой линии! Не вносите клюшки на „паттинг-грин“! Не задерживайтесь на „грине“! Аккуратнее ставьте флаг, аккуратнее!» — Танечка, — обратился ко мне партнер, забывший пометить свой первый шар, — позвольте поблагодарить вас за прекрасную игру. Если бы не вы, я бы дальше «ти» не продвинулся. Вы меня вдохновляли своими меткими ударами. Признайтесь, это далеко не первая ваша игра! — Первая, — честно призналась я. — Тогда у вас врожденный талант. — Алексей Петрович, вы переоцениваете мои возможности. Просто повезло с трассой. — А вот мне категорически не повезло, — стал жаловаться дедушка с больной спиной. — И зачем я только послушал тебя, Леша? Ты говорил, что гольф — это спорт для ленивых. — Миша, а разве это не так? Скажи, неужели на футбольном поле игроки так же неспешно передвигаются, как здесь? — Согласен, в этом смысле гольф — это не футбол. Однако тут тоже сноровка нужна. Танечка, а вы что скажете? — Скажу, что здесь думать надо, — ответив, я поспешила в сторону административного здания, чтобы сдать клюшки. Общение с этими старичками мне было совершенно не интересно. Как я успела понять, они жили не в Князево, а приехали сюда из Тарасова. Одному сын подарил клубную карту, а второй пришел на пробное занятие за компанию. О Бусыгине они ничего не знали. Когда я сдавала инвентарь, приемщица разговаривала с уборщицей. — Валя, да как же ты его не помнишь? У него волосы такие зализанные назад, и глаза близко к носу посажены. — Не помню! Здесь третий день все о нем говорят, а я не пойму, кто таков… Фамилия вроде на слуху, но в лицо я его не знаю. — Да как же тебе объяснить? — женщина не на шутку задумалась. — Скажи, не при тебе ли Комарову на руках сюда принесли, когда она ногу подвернула? — При мне. Но разве это Бусыгин ее — принес? — В том-то и дело, что какой-то новичок. Она специально перед Бусыгиным сделала вид, что оступилась, ногу подвернула, потому идти не может. Лорка думала, он подаст ей руку, поможет дойти, а Бусыгин лишь пообещал найти ей врача. Среди новичков доктор оказался, вот он и пошел Комарову спасать. — Вспомнила! Он при мне спрашивал, где врач. Значит, это и есть Бусыгин, — прозрела уборщица. — Не понимаю, что Лорка в нем нашла! — Говорят, он один из самых богатых людей Тарасова. Правда, раньше женат был, а теперь вот вдовцом стал. — Не Комарова случаем его жену заказала? — предположила уборщица. — Что ты мелешь! — махнула на нее рукой приемщица инвентаря. — Не иначе детективных сериалов насмотрелась… — Да, смотрю. А что здесь такого? — женщина взяла ведро, швабру и направилась за стеллажи.