— Таня, ты столько для меня делаешь, что мне никогда с тобой не расплатиться. — Перечинишь мне всю бытовую технику, расплатишься, — пошутила я. — Легко, я в кладовке пылесос нашел в нерабочем состоянии. Завтра им займусь. — Отлично, — я ободряюще улыбнулась. На самом деле поводов для оптимизма у меня совсем не было. С большой долей вероятности ключ к расследованию убийства лежал в области психиатрии, а это не мой профиль. Как бы я ни хотела проникнуть в подкорку головного мозга Венчика, мне это было не дано. Нужен был специалист, который смог бы ввести Аясова в транс и проявить белые пятна его биографии. Таких специалистов в нашем городе было пруд пруди, но мне нужен был тот, кто смог бы сохранить все увиденное и услышанное в тайне. У меня на примете имелся такой человек. Несколько месяцев назад он сам обратился ко мне за помощью. По завершении расследования, которое Савушкин мне заказал, я услышала расхожую фразу: «Татьяна Александровна, я ваш должник. Обращайтесь ко мне, если что». Так говорили многие мои клиенты, разве что Остапенко предпочел поставить в наших отношениях жирную точку. Сев в машину, я достала смартфон, нашла в контактах номер своего бывшего клиента и набрала его. — Слушаю вас, Татьяна Александровна! — раздался знакомый голос. — Иван Сергеевич, мне понадобилась ваша профессиональная помощь. У одного моего знакомого случаются провалы в памяти. Надо бы кое-что проявить, — обозначила я суть проблемы, а потом добавила: — Но по некоторым причинам он не может обратиться к любому специалисту. — Я вас понял! Скорее всего, речь идет о полной анонимности. Правильно, что обратились ко мне, я обязательно поработаю с вашим знакомым, но только на будущей неделе. Я сейчас в командировке в Москве. Время терпит? — Думаю, да. — Как только я вернусь в Тарасов, сразу же позвоню вам, Татьяна Александровна, — заверил меня Савушкин. — Хорошо, — попрощавшись со своим бывшим клиентом, я отключила связь. По дороге на свою основную квартиру я решила несколько отклониться от оптимального маршрута, чтобы проехать мимо бизнес-центра «Славянский». Это здание было одним из первых строительных объектов Бусыгина, стилизованных под старину. Горожане отнеслись к его появлению скептически. Само по себе оно было красивым, с лепниной в виде славянских персонажей — громовержца Перуна, райской птицы Сирин и бескрылого Гамаюна. Однако это здание терялось среди соседних непритязательных строений. Бизнесмены жаловались на высокую арендную плату, клиенты — на отсутствие парковки, прохожие — на узкий тротуар, а любители селфи — на троллейбусные провода и рекламные щиты, закрывающие обзор с другой стороны Зерновой улицы. Этот бизнес-центр был тем, что объединяло Бусыгина и Аясова, точнее, не он сам, а место, на котором был выстроен сей объект. Когда-то на четной стороне короткой Зерновой улицы находился детский сад, с которым у Венчика были связаны воспоминания из прошлой жизни. Возможно, он сам посещал этот садик, а может быть, там работала его любимая женщина. Потом детский сад был снесен, и началось строительство делового центра, ставшего впоследствии любимым детищем Федора Петровича. Возможно, Бусыгину действительно доставляло удовольствие смотреть на «Славянский» из окна своего автомобиля, но не исключено, что он намеренно возил Аясова по этому маршруту. Именно в тот момент, когда я проезжала мимо «Славянского», меня посетила мысль, что эти двое мужчин могли быть раньше знакомы. Федор пришел забирать щенка и узнал человека, нашедшего и спасшего Гвидона, а тот его не узнал. Пообщавшись с Вениамином, Бусыгин сделал ему предложение, от которого бомж-философ не смог отказаться. Венчик хоть и пытался растолковать мне, чем именно зацепил его Федор, но его объяснение было больше похоже на самовнушение. Мне казалось, что Аякс скорее для себя приводил аргументы, чем для меня. Возможно, его решение переехать в Князево было неосознанным. Сработала глубинная память, и Венчик потянулся к человеку из своей прошлой — жизни. Но вот что подвигло Бусыгина так поступить, я до сих пор точно не знала. Да, он консультировался с Венчиком, но не всегда следовал его советам. Аякс порекомендовал ему прямо сказать Ксении, что он не станет вкладываться в ее новый проект, но Федор предпочел уйти от откровенного разговора, делегировав роль оглашающего вердикт супруге. Совет Вениамина был не так уж плох, ведь тянуть до бесконечности с отрицательным ответом все равно бы не получилось. Мои размышления наткнулись на непреодолимую преграду. По сути, я занималась расследованием впотьмах. Если бы у меня была возможность взглянуть хоть одним глазком на материалы дела, то выйти из тупика было бы проще. Меня даже посетила мысль позвонить Кирьянову и забросить удочку: «Володя, привет! Сижу третий день без работы, скучаю. Решила поохотиться за головой того, кто убил Бусыгину. Все-таки три миллиона вполне приличная сумма. Я бы с тобой поделилась. Ты ведь мне поможешь?» Пытаясь придумать ответную реплику, я представила самодовольную усмешку Кирьянова, а потом услышала его голос: «Таня, я знал, что ты позвонишь. Не терпится узнать, что у нас есть на твоего знакомого бомжа?» Я попробовала перестроить вступительную часть нашего диалога, но очень скоро пришла к выводу, что звонок Кире — это не самая хорошая идея. Мельников мне почему-то до сих пор не звонил. Вряд ли раздобыть интересующие меня сведения было для него большой проблемой. То ли Андрей был вынужден срочно заняться выполнением своих непосредственных служебных обязанностей, оставив мой запрос на потом, то ли он, вопреки моим заверениям, обнаружил связь Трухина с жертвой громкого преступления, поэтому не спешил делиться со мной тем, что ему удалось выяснить. Так или иначе, но я не стала лезть на рожон, напоминая приятелю о своей просьбе. Глава 6 Уже дома, под чашечку крепкого кофе, я стала строить новые версии, отталкиваясь в своих размышлениях от жертвы. Кому могла быть выгодна смерть Виктории? Она почти все время проводила в Князево, лишь изредка выезжала в Тарасов за покупками да в гости к брату. Круг ее общения замыкался на семье и подруге, с которой, по сути, у нее было мало общего, разве что школьные воспоминания. На данный момент она была дважды разведена и изо всех сил пыталась развивать свое собственное дело, вторая практически свыклась с ролью неработающей жены преуспевающего бизнесмена. Чтобы не сойти с ума от безделья, Вика нашла себе хобби — стала мастерить картины из скрученных полосок бумаги. В то утро она задержалась в столовой, чтобы найти место для нового панно… Меня впервые посетила мысль, что Бусыгина могла стать случайной жертвой. Ее могли убить, приняв за прислугу, Лизу или Соню. Эта мысль, пока ничем не подтвержденная, меня порадовала, ведь она давала надежду на то, что Венчик невиновен. Именно на этой вдохновляющей ноте мои размышления прервал звонок Мельникова. — Да, Андрюша, слушаю тебя, — ответила я, стараясь быть как можно более непринужденной. — Трухин освободился полгода назад, — начал с главного Мельников, — вышел по УДО. Знаешь, если бы не было первой судимости, то ему, скорее всего, дали бы условный срок. Да и с первой ходкой все не так однозначно. Не удивлюсь, если парня подставили. Помню, мы группу Железняка разрабатывали, спланировали одну операцию по его поимке, но в сети попался не он и не его ближайшие подельники, а вчерашний школьник. — Как же такое могло произойти? — Крот у нас в конторе оказался, вот он и предупредил Железняка. Тот подставил новичка. Трухин получил минимальный срок, вышел, а через полгода снова нарушил закон. Знаешь, за что его второй раз посадили? — За разборки на дороге. — В общих чертах так и есть, но если взглянуть поглубже, то тут столько интересных нюансов вырисовывается, — Мельников выдержал интригующую паузу. В мою голову сразу полезли мысли о том, что Андрей все-таки выяснил про знакомство Петра с Викой. — Таня, вот как ты думаешь, на какие средства Трухин сразу после того, как первый раз откинулся, купил себе «Лендровер»? С облегчением выдохнув, я выдала первое, что мне пришло в голову: — Железняк расплатился с ним за то, что тот взял вину на себя. — Правильно мыслишь. А теперь скажи, как ты думаешь, случайно или нет, но «автохамом», которого якобы решил проучить Трухин, оказался давний недруг Железняка? — Думаю, не случайно. Скорее всего, под эту спонтанную разборку на дороге был замаскирован заказ, — предположила я. — Да, видимо так, и если бы это удалось доказать, то Трухин получил бы гораздо больший срок и вряд ли бы вышел так рано по УДО. Возьму на себя смелость продолжить, что Трухин и дальше будет работать на Железняка. Таня, скажи, твое расследование случайно не касается каким-то образом этого криминального авторитета? — Андрей, я обещала своему клиенту хранить молчание, — сказала я, давая интонационно понять, что его предположения могут быть верными. Мне на руку было такое заблуждение, ведь оно уводило в сторону от моего реального расследования. — Таня, мне не нужны подробности, но если тебе понадобится помощь в поимке Железняка, можешь на меня рассчитывать. Да, ты интересовалась местом регистрации Трухина, записывай, — Мельников продиктовал мне адрес. — И еще, возможно, это не имеет никакого отношения к делу, которым ты сейчас занимаешься, но Трухин учился в одной школе, более того, в одном классе с женой Бусыгина. Напрасно я думала, что мой приятель не обнаружит данный факт. Мельников раскопал эту информацию и оставил ее на десерт. Причем преподнес Андрей эти сведения как бы между прочим, хотя, возможно, догадывался, насколько они важны для меня. — Бусыгина — это та, которую недавно убили в собственном доме? — поинтересовалась я, тщательно подбирая каждое слово. — Да, за поимку ее убийцы назначено вознаграждение. Правда, Трухин совершенно не похож на того, кто, по мнению вдовца, совершил это преступление. Таня, а что ты думаешь по этому поводу? — в голосе Мельникова послышались нотки, дающие понять, что мое мнение на этот счет интересует его больше, чем все, о чем он спрашивал ранее. — Хочешь сказать, что Трухин снова выполнял заказ Железняка? — я решила придерживаться одной линии. — Не уверен. Зачем ему смерть домохозяйки? — Возможно, заказ был на Бусыгина, но под руку попалась его жена, — предположила я. — Допустим, она узнала своего однокашника, проникшего в дом, и тот решил избавиться от свидетельницы. — Возможно, так все и было, — задумчиво произнес Мельников. — Но я этим делом не занимаюсь, а посему пусть мои коллеги свои головы над этим ломают. Да, фотографию Трухина я тебе выслал на почту, — добавил Мельников и первым отключил связь. Проанализировав наш разговор, я пришла к выводу: Андрей все-таки поверил, что я не занимаюсь расследованием убийства Бусыгиной. Его больше интересовал криминальный авторитет по кличке Железняк. Мне вдруг пришло в голову, что моя наспех слепленная версия могла оказаться верной, но только с одной поправочкой. Петр убил Вику не столько потому, что она его узнала, а сколько потому, что она его когда-то отвергла. Возможно, перед ним даже не стояла цель ликвидировать Бусыгина, необходимо было вывести его из состояния равновесия, чтобы он сбавил свои бизнес-обороты. Убийство жены бизнесмена могло решить сразу две задачи: отомстить Вике и морально опустошить Федора. Мне не было доподлинно известно, имел ли Железняк какое-то отношение к этому убийству, но, со слов Ксении, мотив расправиться с Викой у Петра был. На вопрос о том, как преступник попал в дом, у меня уже был готовый ответ — Лиза привезла его туда на своей машине. Другого способа я пока не видела. Несмотря на то что был уже поздний вечер, я решила наведаться к домработнице Бусыгиных. * * * Позвонив через домофон в нужную квартиру, я услышала уставший женский голос: — Кто там? — Здравствуйте! Я к Лизе. Откроете? — К Лизе? — удивилась женщина. — Так ее нет дома, она на работе. — На работе? — с той же степенью изумления переспросила я. — Да, а вы собственно кто? Что вам нужно от моей дочери в столь поздний час? — полюбопытствовала дама. — Понимаете, мне рекомендовали Лизу в качестве домработницы. — Хорошо, заходите, поговорим, — моя собеседница разблокировала дверь. Когда я поднялась на четвертый этаж, то увидела женщину лет пятидесяти в шелковом халате до пят. — Простите, что не приглашаю вас в дом. Моя внучка только-только заснула, как бы не разбудить ее нашим разговором. Значит, вам нужна домработница? — Да, мне рекомендовала ее Альбина, — я сослалась на родственницу Ксении, у которой работала Лиза до Бусыгиных. — Да-да, помню такую, очень щедрая женщина была. Жаль, что уехала из Тарасова. — Я готова хорошо платить, и по ночам у меня работать не надо. — Возможно, мою дочь и заинтересует ваше предложение. Скажу вам по секрету, — женщина придвинулась ко мне почти вплотную, — нынешние работодатели пашут на моей дочери и днем, и ночью. Моя девочка света белого не видит. — Неужели ей совсем не дают выходных? — удивилась я. — В последнее время — нет! Это форменное безобразие! Я уж не помню, когда в последний раз видела свою дочь, она днюет и ночует у своих хозяев в Князево. Не понимаю, что ей там делать ночью. Горшки вроде выносить не за кем. А вы тоже за городом — живете? — Нет, в вашем же микрорайоне. — Это хорошо, значит, машина Лизе не нужна будет, а то я так совсем навыки вождения потеряю, — размышляла вслух моя собеседница. — Какое жалованье вы готовы положить моей дочери? Сколько раз в неделю ей надо у вас работать? Это был вопрос с подвохом. Я лишь приблизительно знала, во сколько оценивается труд приходящей домработницы. Однако молчать было неприлично, и я назвала цифру. Похоже, что не отгадала, потому что на лице моей собеседницы появилось неприкрытое разочарование. — Это за два рабочих дня в неделю, — добавила я. — Совсем другое дело! Этак Лиза сможет и еще куда-нибудь устроиться! — Мне показалось, что ее мать уже подсчитывает доходную часть семейного бюджета за счет Лизиного заработка. — Оставьте мне свой телефон, я обязательно передам его своей старшей дочери. — Может, я лучше сама с ней свяжусь? Альбина давала мне ее номер, но я его случайно… Мне не удалось договорить свою фразу до конца, потому что открылась дверь, в нее выглянула девушка лет двадцати, кивнула мне в знак приветствия, а затем обратилась к матери: