— Я только за. Сколько с меня? — Я поставила на пол пакеты с продуктами и стала открывать молнию на сумке, висящей на — плече. Соседка назвала сумму, а затем неделикатно поинтересовалась: — Так почему вы вчера не открыли мне дверь? — Я не слышала вашего звонка, вероятно, была в ванной. Зоя Георгиевна, вот, возьмите, — я протянула старшей по нашему подъезду несколько купюр. Она пересчитала их, сунула в карман жакета, но продолжала стоять на месте, не решаясь еще что-то спросить. Пришлось у нее уточнить: — Я больше ничего не должна? — Я проверю по своим записям, и если есть какие-то долги, то вечером зайду к вам. А может, вы сами помните, на похороны бабы Любы из сорок девятой квартиры деньги сдавали? — Нет. А когда она умерла? — Почти месяц назад. Сын ее гробовые пропил, вот нам и пришлось всем домом провожать ее в последний путь. — Сколько с меня? — Это сколько вам, Таня, не жалко. Скоро сороковины будут. Надо бы помянуть. — Да, конечно, — я протянула Зое Георгиевне еще несколько купюр. Потом повернулась к двери и вставила ключ в замок, но повернуть его не смогла. Это означало, что с обратной стороны был вставлен другой. Соседка продолжала топтаться за моей спиной и ждать, что называется, у моря погоды. То ли она размышляла, за что бы с меня еще стрясти деньги, то ли догадывалась, что в моей квартире кто-то живет и хотела рассмотреть, кто именно. Неужели Венчик имел неосторожность засветиться на балконе? Или он нарушил мой запрет и выходил на улицу? Ситуацию спас телефонный звонок. Я достала из сумки смартфон и приложила его к уху, ответив: — Да, Света, я тебя слушаю. — Таня, привет! Что-то ты давно ко мне не наведывалась, — посетовала моя подружка-парикмахерша. — Да я как раз собиралась тебе на днях позвонить, — сказала я, оглянувшись на соседку. Та осознала, что дольше оставаться на лестничной площадке без существенного предлога не слишком прилично, и подошла к лифту. Он все еще находился на нашем этаже. Перед тем как зайти в кабину, соседка оглянулась на меня и чему-то ухмыльнулась. Неужели она все-таки видела Аясова и узнала в нем человека, за информацию о котором обещано серьезное вознаграждение? — Таня, ау! Ты куда пропала? — кричала мне прямо в ухо Светка. — Да здесь я, здесь. Спасибо, что позвонила. Ты даже не представляешь, как ты вовремя это сделала! — Представляю, как ты обросла! Челка, наверное, уже глаза закрывает, — моя подружка поняла мои слова слишком буквально. — Пока нет, но подстричь ее не мешало бы. — Сквозь свои слова я расслышала, как поворачивается в замке ключ. — Ладно, Света, я пока занята, но в ближайшее время обязательно созвонимся. Венчик открыл мне дверь. Я хоть и знала, что он выглядит не совсем привычно для меня, но все равно не ожидала увидеть его в своем укороченном махровом халатике с принтом в виде алых губок. — Таня, ты извини, что сразу не услышал, как ты открываешь дверь. Заснул. Знаешь, читал всю ночь напролет, вот меня и сморило днем. Подхватив пакеты, я зашла в квартиру, закрыла дверь и спросила: — Венчик, тебя здесь кто-нибудь видел? — Нет, — не слишком уверенно произнес он. — Соседка напротив так и норовила заглянуть в эту квартиру. Скажи, ты точно не выходил из дома? — Не выходил, — мотнул он головой. — Может быть, она видела тебя на балконе? — Там, признаюсь, был. Хотелось подышать свежим воздухом, но я в полный рост не светился, сидел на корточках. Не думаю, что меня кто-то видел. Вчера в дверь звонили, я тихонько подошел, посмотрел в глазок, понял, что это не ты, и не стал открывать. — Правильно. — А сейчас я проснулся, пошел на кухню водички попить и услышал чьи-то голоса в подъезде. Оказалось, что это ты с какой-то женщиной разговариваешь. Пока она в лифт не зашла, я дверь не открывал. — И это правильно, — похвалила я Венчика. — Вот, я тебе еды принесла. Правда, не знаю, что ты любишь… — Я не привередлив, — Аякс взял у меня из рук пакеты и понес их на кухню. — Сонечка меня тоже спрашивала, что я люблю. Ей хотелось что-нибудь для меня вкусное приготовить. Я обещал ей подумать, да так и не успел ничего ответить. Постоянное чувство сытости притупляет разум. — Венчик, ты что, починил кофемолку? Я ее выбрасывать собралась. — Зачем? Она теперь еще сто лет прослужит. — Но как же ты смог ее починить? — удивилась я, поскольку считала ее безнадежно вышедшей из строя. — Не знаю, так вышло, — пожал плечами Аякс. — Руки сами взялись за дело, будто они проделывали нечто подобное множество раз. Мне, конечно, пришлось поискать инструменты. — Если бы я знала, что ты починил этот аппарат, то купила бы зерна. Но я принесла уже молотый кофе, помол такой, что его можно прямо в чашке заваривать. — Это хорошо. Я у Федора пристрастился к этому напитку. Скажи, Таня, — Вениамин заглянул мне прямо в глаза, отчего по моему телу пробежали мелкие мурашки, — как продвигается расследование? У тебя уже есть подозреваемые, кроме меня? — В одном я уверена, это не Костик, — сказала я, занявшись перекладыванием продуктов из пакета в холодильник. — Что я тебе говорил! — Да, насчет него ты оказался прав. Кстати, Дерябкин уверен, что ты не мог убить Вику, — я мельком взглянула на Аясова. Тот даже приосанился, услышав такой лестный отзыв о себе. — А вот насчет Ксении я пока ничего определенного не могу сказать. Я не нашла никакого подтверждения, что она может быть причастна к убийству своей подруги, но и обратного я утверждать не могу. Она очень непростая. — А по-моему, как раз наоборот, — Венчик потуже завязал пояс, чтобы полы халата не расходились. — Она единственная из всех моих новых знакомых, кто ведет себя в реальной жизни так же, как в Интернете. Каждый раз, когда Аякс напускал в свой голос таинственности и замолкал, через непродолжительную паузу следовало ждать очередную притчу. Но что он мог рассказать сейчас? Еще месяц назад Интернет был для Аясова мистическим пространством, о котором он слышал от меня, но куда не был вхож. Неужели, прожив всего месяц в доме Бусыгина, он поднаторел во всем этом, обзавелся соответствующими гаджетами, логинами и паролями? — Что ты имеешь в виду? — полюбопытствовала я. Венчик опустился на стул и стал рассказывать, глядя куда-то вдаль сквозь арочный проем кухни: — Один старик с длинной седой бородой каждый день гулял в парке и видел, что молодые люди сидят на скамейках, смотрят в свои телефоны, планшеты, ноутбуки, при этом они смеются, хмурятся, удивляются. Однажды ему стало интересно, что же вызывает такие эмоции. Он подсел к симпатичной девушке и спросил: «Позвольте полюбопытствовать, барышня, чем вы сейчас заняты?» Продолжая водить пальцем по дисплею планшета, она сказала: «Дедуля, не мешайте мне, я в Интернете общаюсь со своими виртуальными друзьями!» Старик попытался заглянуть в этот самый Интернет, но ничего особо интересного там не увидел. «Неужели там лучше, чем здесь?» — спросил он. «Еще бы! — усмехнулась барышня. — Там я могу быть, кем только захочу. Любой ник! Любой статус! Нет проблем! Я могу любые комментарии под фотографиями звезд написать, даже раскритиковать их могу, а своего начальника и вовсе забанить! Я могу неделями там не появляться… Нет, пожалуй, неделя — это перебор, могу два дня там не появляться, а могу, наоборот, целые сутки сидеть в Интернете. Могу психануть и удалить свой аккаунт, либо создать еще штук пять и накручивать себе лайки. Все только от моего желания зависит. Дедуля, а вы не могли бы немного подвинуться, а то мне солнце прямо в глаза светит?» Старик почему-то заупрямился, спросив: «А почему бы вам, милая барышня, не пересесть на скамейку напротив? Она полностью в тени». Девушка посмотрела на старика с бородой, как на ископаемое, и сказала: «Не могу я пересесть, там Интернет не ловится». Старик усмехнулся и пересел на другую скамейку, он мог себе это позволить, поскольку жил в реальном мире. У притчи был современный сюжет, и меня посетила мысль, что Венчик ее сам придумал, попав в новую среду обитания. Если так, то он был не только очень наблюдательным, но и обладал литературным даром. Раньше мне казалось, что Аякс пересказывал притчи, которые прочитал в потрепанной книжице, которую я несколько раз видела у него в руках. Теперь я думала иначе — Вениамин рассказал мне столько поучительных историй, что все они просто не уместились бы в той книжке. Если барышня из притчи могла вести себя как хочет только в виртуальном мире, а седой старик — исключительно в реальном, то Ксения, по мнению Венчика, комфортно чувствовала себя и там, и там. — Ты хочешь сказать, что Семиточенко лишена всяческих комплексов, что она легко говорит людям правду в глаза, не боясь бросить вызов обществу? — Да, Таня, именно это я и хотел сказать, — подтвердил Венчик, в глубоких глазах которого отражалась мудрость человека, много повидавшего на своем веку. — Я ошибался, подозревая ее. Если ты, общаясь с Ксенией, ничего уличающего ее в убийстве не заметила, значит, это не она. Эта женщина просто не умеет лукавить. Дипломатия — это не ее конек, по этой самой причине Федор не хотел вкладываться в ее бизнес. Он считал, что она не сможет его потянуть. — Позволь с тобой не согласиться. Я познакомилась с ее «вкусно-букетным» бизнесом, и у меня создалось впечатление, что там все прочно и серьезно. — Она сама не приложила к нему особых усилий. Идею бизнеса подсказал Ксении ее отец, дал денег на его развитие, первое время сам все контролировал, а потом уехал в Питер, у него там семья — молодая жена, дети. У нее поначалу было пять точек продаж, осталось только три, и те могут скоро загнуться. Так Федор сказал. Он считает, что ей надо было пойти на компромисс и потесниться, отдав часть помещений в субаренду. Но Ксения категорически воспротивилась этому, заявив, что у нее там целостный дизайн, который она не может нарушить. — Я могу ее понять. Если часть павильона будет занимать пивоварня или маникюрный салон, то статус ее бутиков упадет. Лучше сократить их число, чем потесниться. — Может статься, что и сокращать будет нечего, — со знанием дела произнес Венчик, будто разбирался во всех тонкостях ведения подобного бизнеса. — А в каком направлении Ксения планирует развиваться? — полюбопытствовала я. — Она собирается открыть сеть небольших магазинчиков экопродуктов. Федор попросил жену выяснить, с какими поставщиками она планирует работать. Вика побеседовала с ней по-дружески, та и не поняла, что ее тестируют. Оказалось, что никаких договоренностей с фермерами у Ксении нет. Она просто решила, что экопитание — это перспективное направление, поэтому фермеры сами будут ее искать, а не она — их. Семиточенко делает ставку опять-таки на оригинальное оформление этих магазинов, — Венчик усмехнулся одними уголками рта. Он снова рассуждал так, как будто сам разбирался во всех тонкостях малого бизнеса. Или Аякс повторял слово в слово то, что слышал от Федора? — И дизайн этих магазинов разрабатывает Константин? — предположила я. — С чего ты взяла? — удивился Аясов. — Это не его профиль. Костик пишет прекрасные картины, которые выставляются в галереях. Я не стала разочаровывать Вениамина, увековеченного на одном из холстов кисти Константина Дерябкина в образе старца, бредущего по пустыне, что его автор не брезгует расписывать стены в кабаках. — Скажи, а не заметил ли ты, чтобы Вика была чем-то с вечера расстроена или встревожена? — Да, она была встревожена, и я даже знаю причину этой тревоги. — А почему же ты до сих пор ничего мне об этом не говорил? — Вика переживала, сможет ли она деликатно сказать Ксении, что Федор решил отказать ей в инвестициях. — Выходит, Федор сознательно назначил Ксении встречу, а сам, не желая сказать ей в лицо, что ее бизнес-идея никуда не годится, взял и уехал в гольф-клуб, оставив жену отдуваться за все? — предположила я. Венчик виновато потупил взор. Если принять во внимание то, что он был консультантом Бусыгина, то вывод о том, что Федор Петрович последовал именно его совету, напрашивался сам собой. — Я не смог его отговорить, — признался Аякс. — У меня не нашлось подходящих слов. Федор часто обращался ко мне за разного рода советами. Вечером он пришел ко мне, рассказал, что Ксения хочет пустить его деньги на ветер, и спросил меня, как ему поступить в этой непростой ситуации. Я считал, что лучше всего сказать ей правду — об открытии нового бизнеса надо забыть. Бусыгин попросил меня это аргументировать. Я рассказал ему одну притчу, не буду тебя, Таня, томить ее пересказом. Она длинная и, вероятно, не слишком поучительная, раз до Федора не дошел ее смысл. Скажу тебе только то, в чем состояла мораль. Ксения сама не умеет лукавить, так что надо ответить ей тем же. Мне показалось, что Федор меня услышал, но, не увидев его за завтраком, я понял, что был накануне недостаточно убедительным. Если бы Бусыгин остался дома, то с Викой могло бы этого не произойти… В том, что случилось, отчасти есть моя вина. Венчик обхватил голову руками, и мне даже показалось, что он беззвучно заплакал. — Если кто-то имел достаточно веский мотив убить Викторию, он сделал бы это не в тот день, так в другой. Или она… Хотя, почерк скорее мужской, чем женский. В доме было еще двое мужчин — охранник Филипп и сосед Арсений. Аясов убрал руки от лица и переспросил: — Арсений? — Да, Ксения сказала, что она разговаривала с ландшафтным дизайнером, когда раздался крик Лизы. — Я не знал, что Арсений был там.