— Задняя дверь была распахнута. — Вы оставляли заднюю дверь открытой? — спросил Барнс женщину. — Такой ночью, как эта? — Она была закрыта? — Не помню. — На дверном наличнике кровь, — продолжил Мэлон. — Ее много также между комнатой для стирки белья и кухней. — А он сам? — Его нет. Наверное, он сбежал, услышав вой сирены. Вытирая пот, с бешено бьющимся сердцем, размышляя одновременно, как совместить ясновидение и другие психические феномены с его прежним взглядом на жизнь, Барнс вышел вслед за младшим офицером через кухню и комнату для стирки белья к задней двери. Женщина пошла за ними, задавая вопросы, на которые Барнс не давал себе труда отвечать. Гектор Гонсалес ожидал их на заднем дворе. — За этой оградой есть аллея, — сказал ему Барнс. — Беги по ней и предупреди наших людей — они расставлены по двум кварталам во всех направлениях. — Мне страшно, — проговорила женщина. «И мне тоже», — подумал Барнс. — Обследуй кустарник с обеих сторон дома, — приказал он Мэлону, — и проверь еще там, около забора. — Слушаюсь. — И вы оба, держите оружие наготове. * * * Ожидая у полицейских машин недалеко от дома, Гарри Оберландер препирался с мэром. Он покачивал головой так, будто сам внешний вид Гендерсона приводил его в изумление. — Какой же вы мэр, — с едким сарказмом заметил он, — если в полицейской работе рассчитываете на помощь ведьмы. Гендерсон отвечал бережно, будто тяжелый гигант отбивался от нападок соперника более легкого веса: — Она не ведьма. — Вы хотите сказать, что ведьмы не существуют. — Как я уже сказал, советник, она не ведьма. — Она — мошенница. — Она — ясновидящая. — Ясновидящая, темновидящая... — Вы очень остры на язык. — Это лишь другое название ведьмы. Дэн Голдмэн посмотрел на Оберландера. «Нет худших врагов, — подумал он, — чем те, кто считают себя лучшими друзьями». Если Гарри, не удовлетворившись словесной перепалкой, начнет наносить удары в упитанный живот мэра, ему придется разнимать их. Так уже случалось не раз. — Вы не догадываетесь, почему я продал вам мою половину нашего общего мебельного бизнеса? — спросил Оберландер Гендерсона. — Вы ее продали, потому что у вас нет никакого дара предвидения, — мрачно улыбнулся Гендерсон. — Видение, предвидение. Я ее продал потому, что такой суеверный дурак, как вы, рано или поздно доведет дело до банкротства. — Однако этот бизнес приносит сейчас гораздо больше выгоды, чем когда-либо раньше, — парировал Гендерсон. — Простофиля! Слепой простофиля! К счастью, до того, как должен был быть нанесен первый удар, Харли Барнс вышел на порог дома и закричал: — Все в порядке! Идите сюда! — Сейчас мы посмотрим, кто из нас дурак, — проворчал Гендерсон. — Они должны были схватить его. Он пересек дорожку и побежал по лужайке с изяществом, свойственным некоторым полным людям. Оберландер засеменил за ним, как сердитая мышка, наступающая на пятки бегемоту. Подавив усмешку, Голдмэн пошел за ними. * * * Алан Таннер сидел на водительском месте рядом со своей сестрой. Увидев Харли Барнса в дверях дома, он спросил: — Они поймали убийцу, Мэри? — Не знаю, — ответила она. Ее голос звучал тяжело, она казалась утомленной. — Разве не было никаких выстрелов? — Не знаю. — Должно же быть хоть какое-то движение. — Наверно. — Мэри, это безопасно для Голдмэна? — настойчиво спросил Макс с заднего сидения. Она вздохнула, и, покачав головой, закрыла глаза кончиками пальцев. — Я правда не знаю. Я потеряла нить. Я ничего не вижу. Макс опустил стекло. Во влажном воздухе его голос был хорошо слышен: — Эй, Голдмэн! Офицер находился уже в центре лужайки. Он остановился и обернулся. — Может, вам лучше остаться? — крикнул Макс. — Харли хочет, чтобы я присоединился к ним, — ответил Голдмэн. — Помните, что сказала моя жена. — Все в порядке, — откликнулся Голдмэн. — Ничего не случится. Они поймали его. — Вы уверены в этом? — спросил Макс. Но Голдмэн уже, повернувшись, направился к дому. — Мэри, — позвал Алан. — М-м-м-м. — Ты хорошо себя чувствуешь? — Вполне.