Из-под старого пледа сыпалось битое стекло. И с каждым упавшим на пол осколком улыбка Финна становилась всё шире. – И удар у тебя что надо, – одобрила Кона. – Жалко, что ты сразу нам не сказала, – произнёс Рокки. – Меня чуть удар не хватил, когда ты пошла к телевизору. Если бы ты его включила, я… я… – Он бы нас околдовал, – договорил Чез. – И мы все оказались бы в ловушке. Эмма уставилась на рычаг, который держала в руках. Вид у неё был далеко не победоносный. Она тяжело дышала, как если бы чудом спаслась от смерти. «Нам грозила страшная опасность», – подумал Финн. – Я… сама не знала, что буду делать, – призналась Эмма. – Я ни о чём не думала, пока Чез не положил руку мне на плечо. Но я надеялась… Почему рычаг не открыл туннель в другой мир? Почему опять не сработал? – Так вот что это было! – воскликнул Финн. – Ну, Эмма, ты просто героиня! Ты пыталась открыть туннель, даже когда тебя манил телевизор! Эмма стукнула рычагом о стенку чуть ниже телевизора. Ничего не произошло. Она бросила рычаг на пол: – А я уже начала надеяться! Лана подняла рычаг – осторожно, словно бесценную жемчужину. Или яйцо. Или семечко. То, из чего могло что-то получиться. – Вы думали, что он откроет дорогу в другой мир? – спросила Лана. – Это один из таких рычагов? – Она повертела его в руках. – О-о… вот, значит, как выглядят монетки, когда достигают своей цели и соединяются. – Достигают цели? – повторил Финн, буквально вцепившись в эти слова. – В каком смысле? Рычаг не достиг цели, иначе мы бы вернулись в наш мир! – Я имею в виду – все монетки, из которых он сложен, дошли до адресата, – сказала Лана. – Видите, на них написано «УСЛЫШЬ НАС, НАЙДИ НАС, ПОМОГИ НАМ…»? Значит, сообщения доставлены. И прочитаны. Я об этом только слышала, но говорят, если собрать достаточно монет, можно с их помощью открывать туннели и странствовать между мирами. Это уже не просто связь двойников. – Мы видели, как работает рычаг! – заверил её Финн, поднимая рычаг с пола. – Он привёл нас сюда! И поможет нам попасть обратно: главное – найти подходящее место! И ты отправишься с нами и будешь там в безопасности. И… – Он вдруг вспомнил, что его мир перестал быть безопасным – ведь туда вторгся мэр Мэйхью. А мама, Натали и остальные лежат без сил под действием бомб-вонючек. – Нет, – сказала Лана, грустно качая головой. – Нет, если ваш рычаг перестал работать. И если, как ты говоришь, мэр Мэйхью уже в вашем мире. Он, скорее всего, и там установит экраны, контролирующие сознание. И тогда монетки перестанут путешествовать между мирами. Все пути закроются. Сколько бы у нас ни было монеток и рычагов. – Но это же просто твоя гипотеза? – спросила Эмма. – Ты же не на сто процентов уверена? – Она как будто умоляла сказать ей, что есть какой-то способ победить мэра Мэйхью и других злодеев, которые хотят с помощью телевизоров и бомб-вонючек покорить оба мира. – Я знаю, что монетки больше не могут путешествовать между мирами, – произнесла Лана таким тоном, словно сообщала о чьей-то смерти. – Они перестали это делать в девять часов тридцать восемь минут. Значит, и рычаги тоже. Финн не смотрел на часы с тех пор, как проснулся утром. Но девяти часов тридцати восьми минут, когда в доме Натали дождём начали сыпаться монетки, совершенно точно ещё не было. И когда Чез открыл туннель в полу, скорее всего, ещё тоже не было… Но когда Рокки попытался воткнуть рычаг в стену и ничего не вышло, уже вполне могло быть девять часов тридцать восемь минут. – Ты чего-то не договариваешь, – заметила Эмма. – Где ты была утром в девять тридцать восемь? Что ты делала? Из каких источников получила информацию? – Эмма была настоящим учёным. Для неё всегда были важны факты. Лана тяжело села на постель. – Я не то чтобы нарочно что-то скрывала, – сказала она. – Просто я… не привыкла доверять никому, кроме Натали. Я больше ни с кем не была так откровенна. Эмма взглянула на Финна, будто просила его о помощи. Но что он мог сказать? – Дай, – сказала Кафи, изгибаясь в руках сестры. Наверное, ей хотелось подобрать с пола осколок. – Давай отодвинем кровать, – предложил Финн. – Пусть ползает с той стороны. – Чтобы продемонстрировать свою силу, он принялся оттаскивать кровать от стены и… остановился, когда днище кровати задело стоящие под ней картонные коробки. – Ух ты! У тебя здесь что, мировой запас монеток?! Из коробок посыпались сотни монеток. Или даже тысячи. – Нет! – простонала Лана. – У меня… у меня всего несколько штук! Забудь, что ты это видел! Никому не говори! Особенно моим родителям. Они меня сдадут. Ты не… Финн сел на кровать рядом с Ланой. Запястьем, обмотанным скотчем, он коснулся монеток, которые лежали – как он теперь понял – в пакете у неё под футболкой. – Ты дружишь с Натали из этого мира, а мы дружим с Натали из нашего мира, – сказал он. – Точнее, мы дружим с обеими Натали. У тебя есть монетки, и у нас тоже. Ты хочешь бороться с телевизорами, и мы хотим. И бомбы-вонючки тебе, наверное, тоже не нравятся. Мы на одной стороне. Лана придвинулась к Финну. Чез, Эмма, Кона и Рокки, словно по молчаливому уговору, сели полукругом на пол у постели. Кона посадила Кафи в центр, чтобы та наконец могла поползать. Все сидели и ждали. Наконец Лана прошептала: – Есть разные способы контроля. Правительство управляет людьми. Рокки скептически фыркнул: – Спасибо, мы в курсе. – Нас не учат этому в школе, – продолжила Лана. – Что-то я узнала, потому что подслушивала. Ещё я наблюдала за разными официальными лицами на мероприятиях, которые посещала с родителями. Для большинства людей я некрасивая и не очень умная девочка. – Нет, ты красивая, – быстро возразил Финн. – И наверное, умная тоже. Просто насчёт ума трудно понять с первого взгляда. Лана улыбнулась, намекая, что он не открыл ей ничего нового: – Всё нормально, я и не хочу, чтобы на меня обращали внимание. Я вроде как сливаюсь с интерьером. – Я тоже, – негромко произнёс Чез. – В школе меня в основном все игнорируют. – А мы нет! – крикнули Финн и Эмма почти одновременно. А Финн добавил: – И Натали тебя не игнорирует! При мысли о Натали Чез едва сдержал улыбку. – Давай дальше, – потребовала Эмма, повернувшись к Лане. – Что-то началось ещё до моего рождения, – сказала Лана. – Сначала учёные придумали вонючие бомбочки, которые действуют на мозги. – Это неправильно, – заявила Кона. – Учёные не должны такого придумывать. Нам в школе рассказывали. – В вашем мире – возможно, – ответила Лана и поморщилась. – Может быть, в моём мире тоже такое запрещали много лет назад, а потом просто наплевали на этот запрет. Нам в школе таких вещей не рассказывают. – А как действует этот запах? – спросила Эмма. – Похоже, он внушает людям страх, грусть и отчаяние. Это типа феромонов? Он воздействует на гипоталамус, который находится в мозге, или… – Думаешь, наука тебе поможет? – недоверчиво спросил Рокки. – Ты что, хочешь изобрести противоядие? – Не груби! – одёрнул его Финн. Эмма похлопала брата по коленке, словно призывая его успокоиться: – Ну, может быть, кто-нибудь придумает средство против этого запаха. Я не утверждаю, что хорошо знаю химию. Но если мы приведём из нашего мира какого-нибудь умного и смелого учёного… – Запах сейчас даже не самое главное, – перебила Лана. – Руководство пошло дальше. Запах – это просто первый шаг. Типа трёхколесного велосипеда. А теперь наши лидеры несутся на ракете… – Ты имеешь в виду телевизоры, от которых люди не могут оторваться? – спросила Кона. – Да. Финн протянул руку и сгрёб пригоршню монеток. – Но ты… мы… у нас же есть вот это, – сказал он, пропуская их сквозь пальцы. – Твои родители не в курсе, что у тебя под кроватью столько монеток, поэтому ты можешь противостоять телевизору, а они нет. Откуда вообще взялись все эти монетки? Наверное, так себя чувствовала Эмма – она всегда сыпала вопросами. Лана крепко сжала губы. Финн похлопал её по коленке точно так же, как Эмма похлопала его. – Наша мама рассказала нам, как эти монетки появились, – произнёс Чез. – Во всяком случае, первая монетка. Восемь лет назад, когда наша семья жила здесь, мама послала монетку своему двойнику в другой мир. И её двойником оказалась мама Рокки. Лана с удивлением посмотрела на Рокки, а затем на Грейстоунов. – Мы знаем, что Натали и её мама тоже получили монетки от своих двойников, – подхватила Кона. – Лана, это ты помогла их послать? Лана покачала головой: – Нет. Но это я рассказала Натали про монетки. Неделю назад. После вечеринки, на которой на неё напали. Натали очень хотела что-нибудь сделать. Что-нибудь серьёзное. Ей надоело, что все постоянно врут и притворяются счастливыми. Хотя на самом деле людям страшно. Никому не позволяется самостоятельно думать и принимать решения. В нашей стране есть только один лидер. У нас проводят выборы, но это одно название. Голосовать можно лишь за одного кандидата. Правители могут арестовать кого угодно под надуманным предлогом, и «преступники» даже не имеют права защищаться. Если дело и доходит до суда – это всё сплошной обман. С помощью громких речей обычных людей заставляют чувствовать отвращение к «злодею» – то есть человеку, который, возможно, не сделал ничего плохого.