– Ваше величество, что вы такое говорите, какое прости? – укоризненно начал начальник тайной канцелярии, но, ощутив неудовольствие К’ирсана, быстро перестроился: – Кхм, да… На том, как восприняли ваши подданные слияние всех ваших владений в единое государство. Чиро посмотрел на короля и, дождавшись поощрительного кивка, продолжил: – Так вот, после того как на прошлой седмице высочайшим указом земли трех королевств было решено именовать Империей Сардуор, а ваше величество милостиво приняло титул императора… ни моими людьми, ни людьми Мигуля Шесть Струн никаких вспышек недовольства замечено не было. Общий настрой скорее благожелательный, но без всплесков и проявлений бурных эмоций. Да будет мне позволено сказать, большинству нет никакого дела до того, как называется их страна. Тем более что с воцарением на престоле вашего величества все мы ощущаем себя больше подданными империи, чем жителями каких-то мелких королевств. – Неожиданно Кунише замялся и, глянув куда-то в сторону, сообщил: – Вот только императором вас никто звать не спешит. Владыка как-то ближе… – Ну и мархуз с титулом. Что там с соседями? – поинтересовался К’ирсан. Чиро вздохнул. – Да все то же самое, Вл… мой император! Грязь, и ничего кроме грязи, – сообщил он. – Тирания, сатрапия, территория Зла… Хорошо Нолд «выручает»: после бойни в Долине цветов страны Протектората Истинных не иначе как порождениями Тьмы считают. Всех мархузов на них повесили, нам почти ничего не осталось. Глава тайной канцелярии снова замялся, явно решая, продолжать доклад или нет. Немедленно заинтересовавшийся Кайфат, для которого подобные встречи давно уже стали рутиной, не торопил Чиро, терпеливо ожидая, когда тот соберется с мыслями. В выборе своего давнего соратника он не сомневался, а раз так, то зачем зря дергать человека? Наконец Кунише решился. – Впрочем, про нас тоже не забывают… Не стесняются даже до грязных слухов опускаться! – сказал он, облизав пересохшие губы. – Да простит меня Владыка, но в своей наглости Светлые… больше просто некому!.. дошли до того, что объявили вас беглым рабом, некогда прислуживавшим их дикарю эл’Даргу! На последней фразе голос бывшего Щепки сорвался, и он закашлялся. Однако Чиро зря волновался – К’ирсана новость ни капли не удивила. С таким темным прошлым, как у него, было бы странно, если враги не вытащили на свет самые неприглядные эпизоды. И он давно был к этому готов. – А эльфийским ренегатом меня не называют? Или возродившимся Древним?.. Хотя нет, лучше членом королевской фамилии Закатной империи, вернувшимся из мира мертвых в тяжелые для народа Сардуора времена… Как звучит, да? – с тихим смешком принялся рассуждать король. – Таких историй обо мне нет? А вот это упущение. Бороться с байкой про рабство, как и с любыми другими слухами, глупо и бесполезно. Зато вбросить десяток еще более безумных, которые затмят любые выдумки врагов, дело хорошее… Так что займись этим вместе с Мигулем. – Будет сделано, Владыка! – закивал Чиро с видимым облегчением. Правители обидчивы и не любят, когда им приносят неугодные вести. На столь спокойную реакцию К’ирсана он явно даже не надеялся. Впрочем, от следующего вопроса он удержаться все же не смог. – И… ваше императорское величество, а вы… к Древним точно никакого отношения не имеете? Чем вызвал у К’ирсана уже настоящее, а не поддельное веселье, надолго обеспечив хорошее настроение. Даже после окончания аудиенции и ухода Щепки король нет-нет и начинал снова ухмыляться. Если уж подозрительный начальник тайной службы так воспринял эту наспех придуманную сказочку, то что говорить про остальных. Десяток подобных историй, и любая попытка Светлых очернить К’ирсана, пусть даже подкрепленная какими-нибудь доказательствами, вроде купчей на раба, будет обречена на неудачу. Ну разве плохо? Все бы проблемы Кайфата решались столь же просто. А то куда ни сунься, везде воз сложностей и телега трудностей. С чем-то одним разберешься, так другое вылезает. Вон, вчера делегация от гномьей общины Старого Гиварта приходила. Жаловались, что Пять королевств, созданные Длинноухими на севере, даже после заключения договора с К’ирсаном не спешат открывать границы для гномьих торговых обозов. И Хозяева Порубежья просили увеличить число морских караванов в Порубежье… Как будто у Кайфата свой торговый флот имеется, а Темные за просто так конвои организовывают. И ведь пришлось пообещать подумать… Или тот же клан Серебряной луны. Его глава вдруг вообразил, что за верную службу королю и на фоне борьбы с последними сторонниками прежней власти в новых землях он может попробовать урвать лишний кусочек владений для своих людей. Вроде бы ничего серьезного, но падение в Бездну начинается с малого. И К’ирсан был вынужден пригласить слишком хитрого деда во дворец для задушевной беседы. Придавленный волей и аурой короля ханец быстро сдулся и забыл обо всех притязаниях, спихнув ответственность на увлекшихся помощников. Кажется, проблема была решена, но осадок-то ведь все равно остался! И вот уже Чиро Кунише получает приказ утроить усилия по вербовке агентов среди клановцев… А ведь были и другие подобные случаи, происшествия, мелкие и не очень конфликты, и во все надо вникать, кого-то мирить, кого-то наказывать. И так день за днем, седмица за седмицей. В таких условиях головоломные занятия в Заклинательном покое или на Малом полигоне, тяжелые тренировки с ханьцами из охраны или выматывающие ритуалы в Кругу магов или шаманов стали чем-то вроде передышки. Возможности отдохнуть от политических дрязг и сопутствующей им грязи. За этими размышлениями К’ирсан сам не заметил, как покинул кабинет и спустился в дворцовые подвалы. Никаких встреч в планах больше не было, и он мог смело посвятить остаток дня изысканиям в Заклинательном покое, полностью отдавшись своему истинному призванию – магии… Прошлогодние сражения со Светлыми эльфами обогатили копилку знаний К’ирсана идеей создания парочки новых заклинаний. Все в духе правила: то, что нас не убивает, делает лишь сильнее. У врага оказалось оружие, которое в боях стало очень неприятным сюрпризом для Кайфата, и пусть Длинноухие не достигли успеха, король-маг все равно желал заполучить в свои руки нечто подобное. То, что не сработало против него, вполне могло хорошо себя показать против других. Его заинтересовали прежде всего заклинания – по словам Мокса Лансера, читавшего о них в хрониках Эпохи Войн, – Объятия Света и Цепь Боли. Первое применил против Кайфата во время покушения тот самый Длинноухий, что заявился в гости в виде астральной проекции с чудовищно мощным артефактом наперевес. Положа руку на сердце, если бы не Гхол, К’ирсан того боя бы точно не пережил. По запасам Силы Перворожденный был вне конкуренции, да и в плане владения Искусством оказался полон сюрпризов. Первая же его атака Объятиями Света едва не достигла цели: обычные Щиты лопались под их воздействием точно мыльные пузыри. И Кайфату пришлось уходить из эпицентра удара подкрепленным магией прыжком. С Цепью Боли было еще интереснее. Сама концепция заклинания, проникающего практически под любые защиты и атакующее магов болью, очаровывала короля-мага своим изяществом. Зачем ломиться сквозь барьеры чужих чар, если можешь сделать так, что враг попросту окажется не способен их поддерживать? Вот над этими двумя заклинаниями К’ирсан и бился последнюю пару десятков седмиц. Медитации и работа со знаком Ир’рг помогли восстановить большую часть вражеских плетений, и все, что ему оставалось, это исхитриться и обойти главное ограничение на их использование – собственную неспособность работать со Стихиями Света и Воздуха. Опыт в подобной переделке классических чар у него накопился колоссальный, так что поначалу К’ирсан ожидал быстрого результата. Казалось бы, разложи заклинание на элементы, перепиши символами Истинного алфавита, привяжи к своему Источнику либо к Астралу, а там и об оптимизации задумайся… Чего проще?! Но на деле все оказалось гораздо сложнее. Как выяснилось, отдельные фрагменты плетений были попросту не предназначены для работы с доступными Кайфату энергиями, и их требовалось заменить чем-то иным. Одно тянуло за собой другое, структура заклинаний все больше усложнялась, а результат их применения все дальше отклонялся от оригинала. В какой-то момент король-маг получил два абсолютно новых плетения, настолько громоздких, что их применение в реальном бою пусть даже Кругом магов стало по-настоящему непростой задачей. И похоже, что без шанса как-то исправить ситуацию в лучшую сторону. Особенно сильно К’ирсана в этом смысле разочаровал собственный вариант Цепи Боли, названный им Шоком. Он ведь уже представлял, как вкладывает эти чары в тот же пульсар, наделяя его способностью поражать врагов под самыми надежными Щитами, как вдруг такое разочарование. Головоломная конструкция из нескольких сотен символов мало того, что из-за запредельной сложности уничтожала саму идею внезапного удара, так еще и конфликтовала с большей частью доступных К’ирсану чар. С Объятиями Света и того хуже. Недоступность данного аспекта Силы вынудила заменить поражающий элемент чар на нечто иное, гораздо более смертоносное. И Кайфат выбрал на эту роль жутковатую магическую субстанцию из Выдоха Вечности. Те самые всепожирающие зеленые пузырьки, для защиты от которых Светлым понадобилось спешно вспомнить о запретной магии Крови. Прекрасная идея, вылившаяся в создание плетения с претенциозным названием Гнев Вечности, которое… даже в неактивной форме так било по мозгам, что король-маг постоянно терял концентрацию. И никакие ухищрения здесь не помогали. Способностей К’ирсана оказалось недостаточно для владения чарами подобного уровня, и что-то ему подсказывало, столь высоко задранную планку он не возьмет никогда. И как тут быть? Последующие два часа К’ирсан провел в глубокой медитации, то так, то эдак прокручивая наброски новых плетений. Разбирал их на составляющие, звено за звеном собирал вновь и опять раскладывал на базовые элементы… Такие манипуляции не использовали Силу, требуя от мага лишь высочайшего уровня контроля над своим духом и разумом. И пусть у Кайфата и того и другого было в избытке, успеха занятия не принесли. Все, чего он добился, это исправление мелких огрехов и появление окончательной уверенности в том, что Шок и Гнев Вечности использовать подобно обычным чарам не получится ни у кого. Так и напрашивалась идея запихнуть их в очередной артефакт, но какой материал выдержит столь могучие конструкции? Древние создатели Зуу’ль’теков, может, и нашли бы ответ на данный вопрос, но не он. Выйдя из транса, Кайфат несколько минут сидел неподвижно, глядя перед собой остановившимся взглядом. Неудача больно била даже не по самолюбию, а по вере в собственные способности. Для привыкшего обходить любые препятствия и выкручиваться из любой ситуации мага попадание в подобный тупик… раздражало. Наконец К’ирсан с сомнением покосился на приставленный к стене меч. После заключения в него выхолощенной сущности Ловчего верный клинок стал медленно превращаться в нечто большее, чем просто личное оружие мага. Артефакт переродился или скорее все еще перерождался во что-то принципиально иное. Появлялись новые свойства, закреплялись и становились неизменными старые. Искра бессмертного бестелесного создания сцементировала все вложенные ранее чары, сделав практически невозможными любые серьезные изменения энергетической структуры меча. Добавить в эту устоявшуюся систему сразу пару новых плетений, да не какую-то банальщину, а нечто поистине могучее и тяжеловесное, попросту не получится. Ради интереса К’ирсан прикинул, какого уровня придется проводить ритуал для заключения в клинок Гнева Вечности. Звезда из двадцати восьми лучей, двойная вязь из всех символов Истинного алфавита, как минимум десяток опорных конструктов из магии рептохов и рептохорсов плюс прорва золота в качестве основы для постройки колдовской фигуры – без этого даже начинать не стоит. Сюда же следует отнести обязательное участие помимо самого К’ирсана еще троих чародеев, каждый из которых будет отвечать за свой аспект Силы – Древнюю магию, Астрал и что-нибудь стихиальное, скорее всего Огонь и Землю, как наиболее близкие для материала клинка. Увы, но всего этого точно будет недостаточно, если завершающей точкой ритуала не станет жертвоприношение. Причем коровой или иной скотиной здесь не обойтись. Для обряда подобной сложности требовалось нечто другое, рожденное на Торне и вместе с тем абсолютно чуждое ему. И даже кровь иномирянина, текущая в жилах К’ирсана, здесь помочь не могла. – В общем, невозможно! – зло бросил К’ирсан, развеивая висящие перед ним строчки формул. – Только зря время потратил… Упруго поднявшись на ноги и прицепив на пояс клинок, Кайфат повернулся к выходу. Сегодня здесь делать больше было нечего, но некое неявное чувство заставило его замереть на месте. Чувство опасности молчало, но что-то явно было не так. Сильно не так. Во всю ширь развернув свою ауру, К’ирсан принялся обшаривать пространство на сотню саженей вокруг силовыми щупами, попутно чутко прислушиваясь к любым магическим и астральным возмущениям. Ничего, тишина. Все ровно так, как должно быть. Заговоренные стены дворца по-прежнему нерушимы, цела колдовская защита внутренних помещений, а охранники бдят на своих постах. Но почему проклятое чувство никак не желает исчезнуть? Зудит и зудит, словно надоедливая мошка, раз за разом напоминая: ищи, ищи, рядом происходит что-то нехорошее. Внезапно стопы уловили слабенькую дрожь, а потом еще и еще. Будто совсем рядом, в самом дворце какой-то мерзавец вздумал заняться земляными работами. И снова все пропало. – Проклятье, да я же везде уже посмотрел! – пробормотал К’ирсан раздраженно. – Откуда… Мелькнувшая мысль поразила своей простотой. Во всем дворце было всего несколько мест, в которые король-маг не мог заглянуть. Мест, защищенных настолько сильно, что никакое постороннее внимание не могло прорваться сквозь завесу чар. Наверху это были королевские покои, рабочий кабинет, внизу же… внизу подобная защита стояла на нескольких Заклинательных залах для особых ритуалов, в пустующей тюрьме и… в хранилищах артефактов и ценностей. Одно из таких находилось от К’ирсана всего в двух шагах, за поворотом коридора. Юрговы дети! Его что, грабят?! К’ирсан рванул к выходу из комнаты, на бегу проверяя подвешенные в ауре чары и попутно досадуя, что отпустил Руала погулять в дворцовом саду. Сейчас ему все это может пригодиться. Потому что простой воришка в столь защищенное место, как дворец Владыки Империи Сардуор, точно не полезет… За дверью царила тишина, даже двое стражей у входа в хранилище и те сохраняли молчание, то ли опасаясь близости грозного короля-мага, то ли действительно относясь к службе с истовым рвением. – Ваше императорское… – дружно рявкнули бойцы, едва К’ирсан появился из-за поворота. И ему спешно пришлось показывать знаками, чтобы они не орали. – Ничего не слышно? – на всякий случай спросил Кайфат, особо не надеясь на положительный ответ. – Никак нет, Владыка! – уже на тон ниже бухнул один из охранников. – Ну тогда в сторону, – приказал К’ирсан, снимая с пояса связку ключей. С некоторых пор перед каждым спуском в дворцовое подземелье он брал с собой комплект ключей ото всех мало-мальски важных помещений. Кто знает, куда его может завести желание быть в курсе всех дел, не подниматься же на поверхность из-за такой ерунды? И вот теперь такая предусмотрительность сильно его выручила. Хитро изогнутый стержень от настоящего гномьего замка уже вошел в скважину, когда К’ирсан повернулся к бойцам и предупредил: – Если вдруг что не так – вперед не лезть! Под ногами мне точно мешаться не надо… Механизм едва слышно щелкнул, и Кайфат скороговоркой произнес десяток слов-ключей, временно отключающих сторожевые плетения. Одна ошибка, и на пост охраны уйдет сигнал о попытке взлома, а само хранилище накроет одеяло колдовского Сна. Был соблазн прямо сейчас активировать встроенную защиту, но К’ирсан решил не рисковать. Не факт, что вор не озаботился подходящими амулетами и пробуждение чар не спугнет его раньше времени. Если этот вор, конечно, есть. Потому как К’ирсан все еще сомневался… Наконец створки беззвучно раскрылись, и свет из коридора выхватил пролом в полу в центре хранилища. Предчувствия не обманули: в одно из самых надежных мест дворца заглянули воры. – Ахшхат! – рявкнул К’ирсан, активируя спящие заклинания. Вдоль стен моментально зажглись два десятка ламп, заливая все помещение светом, и… на этом работа охранной системы закончилась. Не было ничего – ни сигнала о нарушителе, ни удара обездвиживающими и парализующими чарами. Ничего! Зато взгляд зацепился за погасшие и помутневшие магические кристаллы по углам хранилища, распахнутые дверцы шкафов, опрокинутые стеллажи и странные дорожки грязи на белоснежных плитах пола, тянущиеся от одной разгромленной стойки с драгоценной утварью, слитками золота и серебра до другой. И кажется, Кайфат знал, кто оставляет такие следы. Источник магии на мгновение сжался, чтобы затем исторгнуть разбегающуюся волну зеленого света. Ничего серьезного, простая волна Силы, неспособная навредить даже ребенку, но идеально подходящая, чтобы лишить стабильности столь хрупкие заклинания, как Невидимость или отвод глаз. И он оказался прав. Саженях в шести от пролома воздух вдруг замерцал, дождем брызнули искры, и перед К’ирсаном во всей красе предстал полностью закончивший трансформацию наг. Уже не раз виденное четырехрукое туловище, плавно переходящее в хвост из множества костяных сегментов с жуткой «погремушкой» на самом кончике. Вместо человеческой головы – рогатый череп, обтянутый кожей и щеголяющий огромной зубастой пастью. Ну и, разумеется, неизменная ороговевшая пластина на месте глаз. Сюрприз! Мысленно К’ирсан еще пытался осознать, какого мархуза к нему в хранилище забрался змееног и откуда он вообще взялся, а тело уже начало реагировать. В нага устремились сразу все подвешенные заклинания: две «сосульки», Копье Силы и три Молнии. Мощи этой атаки вполне хватило бы, чтобы пробить Щит иного мага, но в бою с порождениями Бездны на такой исход можно было даже не надеяться. Сейчас это была лишь попытка не дать твари атаковать первой, заставить ее уйти в оборону. Одно хорошо, ни одно из заклинаний не создавало масштабных разрушений, действуя против одиночных целей. Устраивать побоище под собственным дворцом, уже один раз пострадавшим от схватки могущественных чародеев, К’ирсан не хотел. Как и ожидалось, успеха атака не принесла. Ничуть не пострадавший и лишь немного дезориентированный змееног, чье тело защищала энергия Бездны, сразу с четырех ладоней ответил магическими лучами. Вот только Кайфата на том месте уже не было. Не жалея Силы, он гигантскими прыжками устремился к богопротивному монстру, вытягивая из ножен меч. Из-за спины донесся сдавленный крик, и К’ирсан почувствовал, как жизнь покинула одного из охранников. Тот все же сунулся в хранилище за своим королем и немедленно за это поплатился, попав под заклинание нага. Однако королю было не до сожалений. Едва он оказался менее чем в полусажени от нага, как его аура свернулась в силовой кокон, который тут же вспух десятком копий. Стена Шипов в бою с На’аг’Леохом неплохо себя показала, и Кайфат не собирался отказываться от прошлого опыта. Правда, на этой раз наконечник каждого из копий представлял собой знак Ка’тол, под завязку напитанный самой разрушительной формой энергии. И били они не по магическим снарядам нага, а по его проклятой ауре. Этакая вариация укола плетением, давно уже освоенная К’ирсаном и теперь доведенная до совершенства. В ауре на груди и животе монстра моментально возникли и начали стремительно разрастаться лохматые разрывы, а плоть в соответствующих местах стала чернеть и покрываться ужасными язвами. Даже для иммунного к воздействию многих чар змееногу придумка Кайфата оказалась чересчур сильна. Впрочем, наг мгновенно сориентировался – отклонил корпус вправо, уходя с вектора основной атаки, а затем крутнулся на месте и хлестнул хвостом. И теперь уже К’ирсану пришлось уходить из-под удара. Подчиняясь наитию, он с помощью магии взмыл вверх, пропуская чудовищную «погремушку» под собой, и… точно дровосек рубанул так удачно подставившегося врага по хвосту. Мощь клинка, помноженная на мастерство короля, плюс вовремя активировавшееся заклинание Разрыва преодолели защиту змеенога, и тварь лишилась весьма серьезного оружия. Как же закричал принявший Благословение Бездны вор… От его вопля с потолка посыпалась пыль, а собранная в хранилище драгоценная утварь отозвалась угрожающим звоном. Мархуз знает что там со вторым охранником, но К’ирсану, если бы не вовремя наброшенная защита, точно бы не поздоровилось – оглох бы как минимум. Одно хорошо, теперь даже глухому стало известно, что в подвалах королевского дворца творится какое-то непотребство, и королю недолго осталось сражаться в одиночку. Вот только готов ли он жертвовать чужими жизнями там, где раньше справлялся сам? Тем временем змееног, разбрызгивая во все стороны исходящую паром кровь, молнией отскочил к дальней стене и развернулся к К’ирсану. – Ты заплатишь за эту рану, червяк!! – впервые с начала боя подал голос наг. – Заплатишь!! Змеечеловек хоть и не потерял присутствия духа, спешно создавая какое-то плетение, но явно находился на грани. Жаждущий стать кем-то большим, чем простой смертный, и ради этого даже продавшийся Бездне оказался не готов к проигрышу и ранениям. – Ай, сколько вас таких, кому я что-то должен… – с деланым равнодушием отмахнулся Кайфат, не забывая отслеживать любые движения противника как в обычном мире, так и на тонких планах.