Льер Бримс вышел драться в неизменном пижонском белом костюме, демонстративно не став вооружаться личными атакующими и защитными артефактами. Великий маг, увешанный колдовскими игрушками, что может быть хуже для реноме бойца? А вот его противник возможностью усилиться пренебрегать не стал. На груди у него аж звенел от Силы личный оберег, а на поясе скромно притулилась шпага, издали похожая на большую иглу. Магистру уже приходилось сталкиваться с подобными поделками оружейников – под внешней невзрачностью скрывающими смертельное нутро, – и он опасливо поежился. Эхо традиционного вопроса о возможности примирения еще звучало под защитным экраном, накрывшим площадку, когда Глен, наплевав на этикет, сложил пальцы в замысловатую фигуру и атаковал Бримса лиловым Лучом Силы. Лишь молниеносная реакция и заранее активированное заклинание Предчувствия, спасли Магистра от неминуемой гибели. Он вовремя подставил под удар зеркальный Щит, который хоть и разлетелся ворохом сверкающих брызг, но свою функцию выполнил, и чары противника лишь впустую оплавили песок полигона. Кто-то другой решил бы, что Глен ударил Огнем, но льера Бримса было не обмануть. Цвет заклинания и неуловимый привкус Силы прямо говорили о сильной примеси энергии Смерти, где Огонь лишь маскировал Запретную волшбу. Пока Магистр отбивал Луч, Подмастерье уже подготовил несколько следующих плетений. Сначала его с боков сдавили прекрасно выполненные Стены, а сверху навалилась тяжесть Огненного Пресса. Когда же льер Бримс сосредоточился на сопротивлении попыткам себя если не раздавить, то поджарить, Глен выложил на стол первый из своих секретов. Из-под левого рукава тускло блеснул артефактный браслет, и Великий маг оказался в зоне мгновенной декомпрессии. Чувствовалось, что это была отработанная серия, причем тщательно скрываемая от коллег и просто сторонних наблюдателей. Иначе агенты Бримса точно раскопали бы сведения о ней и донесли начальству. В любом случае, Магистр был впечатлен. Слишком часто молодые коллеги забывали, что магия – это Искусство, предпочитая идти проторенными дорогами и пользоваться стандартными шаблонами чар. Такой талант заслуживал уважения. – Неплохая попытка, мальчик! – громко сказал Магистр, пару раз хлопнув в ладоши. И скинул с себя невидимость, попутно позволив распасться на элементы своему клону внутри огненной ловушки. Пару мгновений полюбовался крайним удивлением на лице Глена и лишь тогда снизошел до пояснений. – Ты забыл, что дерешься не с простым чародеем… А еще слишком сосредоточен на своей волшбе. Твой Луч разбил мое Зеркало, но его осколки так ярко блестели, что ты даже не заметил, как я создал Клона и ушел через складку в пространстве на пару саженей в сторону… – сказал льер Бримс с менторскими интонациями в голосе, но от шпильки удержаться не смог: – Или Талинда тебе не рассказывала о том, что кое-кто из Великих сумел-таки освоить крупицу наследия прославленного Птоломея? С ее стороны досадное упущение. Последнее говорить явно не стоило. Воспоминание об «обиде» заставило Глена встряхнуться и прекратить изображать нерадивого ученика. Зло зарычав, он выдернул шпагу из перевязи и сделал стремительный выпад в сторону Магистра, одновременно с этим вложив в артефакт весь свой удивительно ярко полыхающий Дар. И Бримсу резко стало не до шуток. Предчувствие буквально вынудило его сначала выставить перед собой самый крепкий из всех возможных в данной ситуации Барьеров, а затем спиной продавить границу, отделяющую реальность от Междумирья. Он снова едва успел. С кончика шпаги сорвалась черная капля, которая в полете развернулась в настоящий клинок. Причем не просто клинок из Силы, а сотканный из чистой энергии Смерти. Он играючи пронзил Барьер льера Бримса, и лишь повторный уход в складку пространства в последний миг спас его от близкого знакомства с убийственным плетением. Мальчик продолжал удивлять Магистра… Но хорошего понемножку. Великий маг вывалился из Междумирья уже за спиной своего противника и с ходу коснулся его обеими ладонями. Никаких чар или плетений, простое касание, на которое личный амулет даже не прореагировал. Но его вполне хватило, чтобы воззвать к Воде в крови Нукаса и пустить по ней волну. На этом поединок можно было считать законченным. Все внутренние органы Подмастерья скрутила чудовищная боль, и он рухнул на песок, содрогаясь от сильнейших судорог. Дышал и то через раз. Драться в таком состоянии не смог бы даже настоящий адепт Смерти, не то что нахватавшийся Запретных знаний глупец. Льер Бримс махнул обслуге площадки, чтобы снимали защитный экран, и, поймав неожиданную мысль, задумчиво направился к выходу. Преподнесенные противником сюрпризы вдруг заставили иначе взглянуть на истинную подоплеку дуэли. Слишком хорошо оказался подготовлен мальчишка, чтобы считать его желание подраться глупостью влюбленного дурака. Что, если желание Глена отомстить случайному любовнику своей обожаемой Наставницы сначала хорошенько подогрели? Когда же оно переросло в четкое намерение, вручили подходящее оружие и подсказали, как вызвать такого недоступного Магистра. – Поздравляю с победой! – Раздавшийся рядом голос заставил льера Бримса вздрогнуть. Он стремительно развернулся и встретил участливый взгляд Виттора. – Издеваешься? День, когда я буду радоваться победе над такими сопляками, будет днем гибели меня как чародея, – ответил он как можно небрежнее. – Да? А мне показалось, что мальчик был хорош, – совершенно ненатурально удивился Архимаг. И, предвосхищая следующий вопрос, пояснил: – Я был здесь почти с самого начала. Как узнал о поединке, так прямиком сюда и направился. В конце концов, мой старый друг не так часто дерется на дуэлях, чтобы я мог пропустить подобное событие. Бримс только дернул щекой. Он слишком хорошо знал льера Виттора, чтобы не заметить тщательно замаскированные нотки разочарования в его голосе. Ждал другого итога, да, «друг»?! – Кстати, из-за чего у вас все завертелось-то? Неужели правда из-за Талинды? – продолжил Архимаг. – Говорит, что из-за нее. Мол, оскорбление их высоких чувств, и все такое… Словно в ее спальне и не побывала половина Совета. Однако претензии у Глена возникли именно ко мне, – ответил Бримс, остро глянув на Виттора. Но тот сохранял все то же выражение вежливого удивления. – Талинда просила не убивать парня, и я не увидел причин ей отказать. Хотя… хаффов сын был настроен более чем серьезно. Подготовился к бою как надо: артефакты дорогие достал, Запретные техники освоил… Как придет в себя, надо будет узнать, кто ему со всем этим помог. Потому как в участии Талинды я сильно сомневаюсь… Льер Виттор никак не прокомментировал слова соратника, но Магистру показалось, что он немного напрягся. Самую малость, но напрягся. Следовало бы как-то заострить на данном факте внимание, но об этих планах пришлось забыть. Внезапно Великих магов, увлекшихся разговором и уже далеко ушедших от дуэльной площадки, догнал штатный лекарь. И с поклоном сообщил о смерти Глена Нукаса. От неожиданной новости льер Бримс даже сбился с шага. – Как?! – рявкнул он, прекрасно зная о возможных последствиях своей последней атака. Под присмотром хорошего лекаря Подмастерье выздоровел бы уже до конца седмицы. И вдруг такой поворот. – Молодой маг принял слишком большую дозу эликсира Мощи. Его убил собственный Дар, – пояснил лекарь и, дождавшись разрешения, покинул истинных правителей Нолда. Впрочем, нужды в его присутствии больше не было. Что такое эликсир Мощи знали все чародеи высоких рангов. Этот хитрый яд при правильной схеме приема на какое-то время серьезно увеличивал Силу чародея, взамен беря плату уроном здоровью. Но это при правильной схеме, Глен же правилами безопасности явно пренебрег. Хотя… скорее всего, тот, кто дал ему мархузову отраву, просто не стал рассказывать о побочных эффектах. И явно не случайно. Однако озвучивать свои мысли льер Бримс не стал. – Вот почему он так сильно бил… – медленно сказал он и покачал головой. – Жаль, жаль… Ему и вправду было жаль. Но не жизни этого глупца – хотя магом тот себя показал неплохим, – а возможности вывести своих врагов на чистую воду. Откровенный разговор с Виттором потерял всякий смысл. Некоторое время Великие маги шли молча, каждый погруженный в свои мысли, пока льер Виттор не нарушил тишину вопросом: – Ты уже знаешь, что гномы Орлиной гряды выкинули? Бримс покосился на хмурящего лоб Архимага. – Ты про уничтожение наших следящих артефактов? Утром доложили, – ответил он. Помедлил и добавил: – Все в духе захлестнувшей мир истерии: Нолд – Зло, Нолд – предатель! Вот и коротышки не стали выделяться и поддались общему настрою. Или, точнее, воспользовались удачным случаем – им наш надзор всегда поперек горла стоял. Спокойный тон Магистра сильно не понравился Архимагу. Тот резко остановился и со злым прищуром уставился на коллегу. – Истерия, говоришь?! – яростно прошипел он. – За последний год мы были вынуждены закрыть шестнадцать фортов и опорных пунктов по всему Торну. Шестнадцать! И ладно бы речь шла лишь о базах Крыльев – доверия драконам больше нет ни у кого, – но ведь нам пришлось отказаться от размещения на ключевых направлениях подразделений Охранителей и Безликих и частично свернуть сеть слежения за соблюдением Запрета! Это вообще ни в какие ворота не лезет. Фактически мы полностью потеряли контроль над странами Протектората, полностью! Дошло до того, что их представители начали предъявлять мне претензии за «многовековую агрессивную внешнюю политику». Скоро компенсации будут требовать. Под конец Архимаг уже почти кричал, и льер Бримс был вынужден спешно накрыть их Куполом Тишины. – Не ори! – оборвал он бывшего друга, наплевав на субординацию. – Ничего нового не случилось, все это лишь плата за прошлые ошибки, который к тому же уже тысячу раз обсуждали ранее. Как там говорят в Союзе городов, падающего в пропасть – подтолкни? Мы оступились, и теперь нас активно пытаются заставить упасть. И от того, как себя сейчас поведем, зависят позиции Нолда в будущем миропорядке. Из всей речи Бримса Архимаг выхватил лишь одно-единственное слово, в которое вцепился точно клещ. – Будущее… – Льер Виттор произнес его, словно какое-то изощренное ругательство. – Столько с Фиорским пророчеством возились, столько копий вокруг него сломали, столько раз пытались повернуть его к вящей выгоде Нолда, а в итоге случилось все то, что случилось. Вера Древних в неизбежность грядущих бед оказалась сильнее! Льер Бримс поморщился и как-то даже с удивлением уставился на льера Виттора. Он серьезно верит в то, что их усилия пошли прахом? Что фиорские бредни древних Кормчих воплотились в наихудшем варианте из всех возможных?! Магистр даже не знал, как реагировать на услышанное. Проклятье, когда их с Архимагом видение мира стало настолько различным?! – Раз уж ты заговорил про Фиорское пророчество, то что скажешь про охвативший половину Загорного халифата ажиотаж вокруг предсмертного пророчества очередного Кормчего? – наконец произнес льер Бримс, изобразив неживую улыбку. Затем закатил глаза, прижал ко лбу тыльной стороной правую кисть и продекламировал: – Как там агенты писали… А, точно: «Вернулись в мир Ключи Силы, и Тьма вот-вот схлестнется с Тьмой, а Свет со Светом. Прахом рассыплются древние оковы, развеются чары, и пробудятся ото сна старые Хозяева. Стоящие над законом, те, кто ближе, чем братья, выберут, кому низвергнуться во Мрак, а кому принять Свет. Наступит время великой лжи, и два заклятых врага сойдутся в битве!» Как тебе? Кали знает что там был за пророк, но пророчество он сделал в духе Фиорского. Бримс ожидал любой реакции, пусть даже самой бурной, но упоминание нового предсказания Виттора, наоборот, успокоило. Криво усмехнувшись, Архимаг с каким-то мрачным удовлетворением посмотрел в глаза коллеге и твердо встретил его взгляд. – Звучит правдоподобно. Рошаг, возвращение Великих артефактов… время лжи… Все так и есть, потому как этот Кормчий говорит не о будущем, он кричит о настоящем, – пояснил льер Виттор. Сейчас он как никогда походил на себя прежнего, из тех времен, когда они с Бримсом еще строили планы о возрождении Нолда и клялись вместе бороться с врагами. Словно нечто давно и прочно терзавшее Архимага вдруг отступило и он окончательно принял какое-то тяжелое и непростое для него решение. И кажется, льер Бримс догадывался какое. – Вроде того, – кивнул Магистр задумчиво. – Знаешь, во всей этой поганой кампании против Нолда есть один светлый момент. С Рошагом и его выкормышами разбираться нам если и придется, то только в случае неудачи Светлых эльфов. Я из-за этого даже последние отчеты твоих людей о возросшей активности адептов Бездны читать не стал. Теперь об этом пусть у Перворожденных голова болит, – спокойным голосом сказал Архимаг, и это его спокойствие особенно сильно контрастировало с недавней вспышкой эмоций. – Меня гораздо сильнее интересует его противник из Западного Кайена. Если ты не понял, я о твоем любимчике, К’ирсане Кайфате. – А что он? Молодой король активно теснит своих противников, оттягивает на себя внимание Объединенного Протектората и сдерживает амбиции Длинноухих. Нас Кайфат если и покусывает, то по мелочам: несколько старых шахт под власть короны вернул, парочку факторий закрыл, десяток-другой купцов из самых наглых домой отправил… Раньше бы мы такое ему точно не спустили, но после появления на Сардуоре эльфов и особенно после начавшихся там изменений в течении Силы кто-то вроде Кайфата нам там просто жизненно необходим. Странно, что ты этого не понимаешь, – ответил Магистр, с прищуром следя за реакцией льера Виттора. И не прогадал. Архимаг после его шпильки едва заметно поморщился, и этот успех следовало закрепить. – Кстати, не знаешь, куда пропали несколько подразделений Шиповников? Были люди и пропали, и никаких записей на этот счет, – вдруг поинтересовался льер Бримс, мысленно поблагодарив Олега за его догадки относительно личностей покушавшихся на К’ирсана Кайфата. Архимаг вздрогнул и вильнул взглядом. – Такие вопросы надо Магистру Охранителей задавать, – огрызнулся он. – Сам знаешь, с льером Таликом теперь не поговоришь. А его преемник еще только-только входит в курс дела, – сообщил Магистр. – С Шиповниками же у тебя всегда были особые отношения, вот я и спрашиваю… – Я уже все сказал! – оборвал его льер Виттор зло. – Да понял, понял. К чему снова эмоции? – Магистр Наказующих часто закивал. – Значит, ты не будешь возражать, если мои люди всерьез займутся проверкой стражей Ложи Магов? – Проверкой? – переспросил Архимаг, опасно сузив глаза. – Безликие и Шиповники – две стороны одной медали. У них нет права лезть в дела друг друга. Таков закон, и не нам его менять! – Ну если пропажа кучи бойцов тебе не кажется достойной причиной для ревизии, то как тебе это… На Олега было совершено покушение: магичка в компании двух Бестий. И пусть Чимир уверен, что колдунья не из наших, я про нее слышал. Она из Шиповников. – Льер Бримс немного помолчал, следя за реакцией Виттора, и добавил: – И если бы не помощь Айрунга, Олег нападение бы не пережил… Тебе напомнить, у кого зуб на свежеиспеченного Чимира? – Не надо, – глухо ответил Архимаг, отвернувшись, и зашагал прочь. Бросив на ходу: – И все равно закон отменить не могу. Так что забудь. Бримс растянул губы в неживой улыбке и едва сдержался, чтобы не плюнуть в спину Виттора. Пояснений больше не требовалось. Спонтанно начавшийся разговор, неожиданно расставил все по своим местам. Что, старый друг, решил выслужиться перед Длинноухими? Испугался волны их гнева и решил купить прощение головой Убийцы эльфов? Или выполняешь прежние договоренности? Платишь, так сказать, по старым счетам… Чего тогда так испугался, когда узнал, что под удар попал и лжесын – Айрунг? Я же видел, как у тебя в глазах мелькнуло нечто такое, характерное… Неужели последние мозги не потерял все же и оставил себе страховку на будущее? Бримса так и подмывало догнать Архимага, вмазать ему от души по роже и бросить в заляпанное кровью лицо древние, как Нолд, слова официального вызова на дуэль. Видение было таким манящим и притягательным, что он даже зажмурился. Одним махом решить все проблемы: покончить с интригами, обеспечить надежный тыл, избавиться от возникшего двоевластия и заняться наконец проблемами Нолда… Красивая картинка, но, увы, невозможная. Совет Мастеров не поддержит притязаний Бримса. Страх страхом, но сейчас они стоят за Архимага горой. Как же, начали считать самостоятельным, выпавшим из-под влияния жуткого и опасного Магистра Наказующих. И менять понятного им Виттора на пугающего Бримса они точно не захотят… Наплевать же на мнение Совета он тоже не может. Убийца Архимага станет врагом всей Республики, и тогда планы Магистра Наказующих наверняка пойдут прахом. Что же делать?! Бримс скрипнул зубами от накатившего чувства бессилия. И ведь все из-за проклятых Светорожденных! Тьма, как же он сейчас понимал К’ирсана Кайфата с его ненавистью к Длинноухим. Всеми фибрами души Магистр желал отомстить им за Муар, за ловушку в Долине цветов и… за потерянного друга, за Архимага. Но слабость длилась всего один миг, и вот уже изощренный в интригах мозг принялся просчитывать варианты и выстраивать схемы. В памяти же, словно на листе бумаге, начал вырисовываться план ближайших действий. И первым пунктом там значилось: «Возобновить работу с К’ирсаном Кайфатом, отследить возможные связи в Нолде». Глава 5 Заложив руки за спину, К’ирсан Кайфат подошел к перилам открытой террасы и с любопытством посмотрел на дворцовый сад. Сейчас было время прогулки его сына Яр’мира, и король не мог отказать себе в удовольствии понаблюдать за тем, как делающий первые шаги малыш отмахивается от квохчущих вокруг него нянечек. Мархуз знает каким К’ирсан был в его возрасте, но мальчуган развивался на диво быстро. Шустрый, смышленый, талантливый… Несмотря на то что К’ирсан успел на него наложить печать Истинного имени, сын то и дело пытался воззвать к уснувшему до поры Дару. Пусть неосознанно, однако ведь пытался! И сложись все иначе, вместо толпы служанок его сейчас могли бы окружать боевые маги, готовые в любой миг перехватить выброс Силы юного чародея. Да, что там говорить, непроста жизнь отца будущего великого мага… К’ирсан усмехнулся и вновь вернулся в Малую приемную. – Так, прости, на чем мы там остановились? – спросил он, у скучающего за столом Чиро Кунише.