– Нет. Козлова почти бежала по коридору, не желая тратить время на бессмысленные пререкания с Горицей. С чего вдруг русалка так ее опекать вздумала? Раньше вроде не наблюдалось за ней глупости, напротив, всегда казалась крайне разумной девушкой, чрезмерно мягкой, но не глупой. – Он же рвать и метать будет, – продолжала следовать за Русей Горица. – Уволить не уволит, конечно. Но нервы потреплет тебе знатно. – Переживу. – Русь. – Берегиня догнала сослуживицу и, поравнявшись с ней, понизила голос. – А я помещусь на метле в качестве пассажира? – Ну да. – Вот теперь Козлова настороженно взглянула на девушку. – Я по своим делам лечу. – Догадливая, сообразила. Только ежели я заявлю во всеуслышание, что с тобой по твоим делам хочу, и уйду, оно третьим с тобой и мной будет (это она про леопарда), невзирая на любые возражения и попытки побега. А мне опостылело, хочу развеяться. Ну и я ни разу на метле не летала. Маруся озорно улыбнулась, подмигнула берегине и прыгнула в нисходящий поток. Вдвоем они выбрались за пределы купола, затем Руся настроила свой транспорт во вторичный режим, предполагающий наличие пассажира, и показала Горице, как держаться на черенке. – Правда, защитного снаряжения у меня нет, – закончила короткий инструктаж Козлова не шибко оптимистичным предупреждением. – И не важно, – нетерпеливо перебила ее берегиня. – Сваливаем, а то моя охрана сейчас очухается и начнет вдогонку рычать. Дважды ведьме повторять не нужно было. Она щелкнула каблуками по зелени, и транспорт послушно взлетел. Когда Маруся приземлилась в заводской части города и спрыгнула с метлы, оказалось, что Горица за ее спиной умудрилась за время полета повязать на уши объемный прозрачный ярко-голубой платок, который частенько носила на плечах. – Здорово, – излишне громко пробормотала довольно улыбающаяся берегиня. Звук ее голоса эхом отразился от бетонных стен. – Лучше машины, да? – поняла ее эмоции Руся. – За уши прости, модель старая, изменения не внесешь. В общем, никак… – Ерунда! Мне понравилось. А мы где? – Первое впечатление отпустило, и Гор огляделась. Старый заводской район был самой обширной и самой бедной составляющей столичного комплекса. Окруженный и номинально отделенный от остального города впитывающей пленкой, заводской представлял собой довольно убогое в плане зрительного восприятия хитросплетение промышленных и жилых построек. Это далеко не иномирные трущобы, где люди в буквальном смысле проживали на помойках, как любили, красного словца ради, сравнивать журналисты, но все-таки тоже место не слишком приятное. Темные высотки промышленных пузатых зданий, разбросанные тут и там разнокалиберные трубы, огромные вертикальные стальные цилиндры, многочисленные внутренние переходы, сотворенные из металлических конструкций и триплекса. Приставку «старый» район получил два десятилетия назад, когда межземельное экологическое объединение «Древо жизни» сумело-таки после энного количества безуспешных попыток провести баснословный по стоимости законопроект о переносе предприятий на искусственный остров и рекультивации ландшафта старого объекта. Остров возвели довольно быстро, расположив его за пределами городской черты, и на сегодняшний день бо́льшая часть перерабатывающей промышленности была переведена именно туда, в новые безопасные, с точки зрения экологии, условия. Здешняя же впитывающая пленка, считавшаяся когда-то жемчужиной передовой научной мысли, устарела и доживала свои последние дни вместе с законсервированными и подготовленными к утилизации цехами. Отдельной и наиболее затратной частью проекта МЭО являлись коренные жители старого заводского. Столетия назад никому из «хозяев мира» не было дела до здоровья и жизни обыкновенных созданий. Рабочих вместе с семьями из экономических соображений селили рядом с предприятиями, причем по мере расширения производства жилые многоэтажки хаотично достраивали, снабжая их переходами, позволяющими сотруднику в кратчайшие сроки добраться до рабочего места. Низкий уровень санитарно-гигиенических условий, неудовлетворительные условия труда, включающие невысокие зарплаты, отсутствие достаточного количества начальных образовательных учреждений, – все это, наложенное на естественную смену поколений, сделало жилую часть заводского криминальным центром города. Хозяева квартир в здешних домах в большинстве своем не имели уже никакого отношения к промышленности. Труд на предприятиях требовал соответствующей квалификации, а уровень образования местных просто не позволял им двигаться выше по социальной лестнице. Так что для тех, кто в свое время не сумел сбежать за пределы пленки, единственным путем самореализации становилась улица. По излишне оптимистичным расчетам умников из «Древа жизни» после переселения всех желающих в новый, специально возведенный спальный район «Созвездие», криминальный центр погибнет сам. В последнем лично Руся сильно сомневалась, и не одна она, но высказываться особо никто не рвался, поскольку благие цели завсегда лучше уныния скептиков. – Я тут первый раз, – зачем-то шепотом поделилась Горица после нескольких минут молчаливого созерцания. И даже гул в ушах, постепенно сходящий на нет, не помешал ей понизить громкость голоса. – Я тоже, – решила подбодрить ее Козлова и, подхватив метлу под мышку, направилась к виднеющейся справа небольшой площади. Переулок был пуст, к тому же из-за трех массивных переходов над головой, между которыми Марусе пришлось лавировать при посадке, довольно темен, поэтому берегиня мгновенно прониклась ведьминой фразой и постаралась не отставать. – Это же там дальше трущобы, да? – снова прошептала Гор. – Угу, – кивнула Руся, внимательно оглядывая пенобетонные стены и мусорные контейнеры, в избытке украшенные рисунками, посланиями и просто эмоциональными высказываниями местных. – Мы информацию доставать идем, да? Козлова обернулась и удивленно взглянула на спутницу. Кто из них двоих в Интерполе служит не первый год? Такого наивного вопроса от берегини ведьма вообще не ожидала. – Слушай, а Иму давно тебя сторожит? – Почти сразу, как пришла. А что? – Русалка досадливо поморщилась. – Я глупость ляпнула? Руся ласково улыбнулась девушке. – Первый раз вижу аниото, так привязанного к самке не своего вида. Горица пожала плечами. – Он вспыльчивый просто, а у меня сразу вышло его вспышки унимать, вот и работаем в паре теперь всегда. – Мм, – протянула Козлова. Они миновали угол здания и вышли к заводскому отделению жандармерии. Как и ожидала ведьма, ни одного стража правопорядка в округе не наблюдалось, впрочем, как и представителя местного населения. Лишь погнутые решетки на окнах одноэтажного полицейского участка, глубокие царапины на каменной кладке площади да старые и относительно свежие пятна крови напоминали о том, что здесь творилось по ночам. Маруся вновь огляделась в поисках нужного указателя. Таковой нашелся быстро. Виват всем алкоголикам этой земли. Горица проследила за взглядом спутницы и тоже принялась рассматривать глупые на вид символы. – Что это? – Указатель. Берегиня с сомнением еще раз изучила чьи-то не слишком талантливые каракули: закрученная слева направо спираль с числом «24» по центру, чуть ниже треугольник, рядом в ярко-желтом круге красовалась цифра «5». – И куда указывает? – Горица уперла руки в бока и чуть склонила голову, перебирая в уме все известные ей древние иероглифы. – Спираль – это значит, нам отсюда прямым путем в центральную часть трущоб. Двадцать четвертый дом по левой стороне. Треугольник – это третий ярус. Желтый круг – это наличка. Пятерка – это курс сто к пяти. – Сто чего? – Грамм спасительного отвара для наших недальновидных мужчин. – Для мужчин или для Лика? – улыбнулась Горица. Признаться, берегиня пребывала в некоторой растерянности. Отважиться на путешествие в неблагополучный район ради спасения алкоголика от похмелья? Подозрительно. Уж тем более слабо верилось, что Маруся все это ради Иму в том числе затеяла. И вдруг берегиню кольнуло неприятное чувство: кто сказал, что леопард ведьме не нравится? Она вон как за ним мелочи подмечает. Может, даже как раз не Лик, а аниото на прицеле. Такую вспышку всепоглощающей и режущей обиды Горица испытала впервые. – С Иму ты и без меня разберешься, кровные на него тратить – кощунство. – Руся недовольно поморщилась. – Но если я только шефу выдам, Иму же первый ехидничать начнет, что я лукавлю и подмазываюсь. А мне позарез как подмазать надо, – закончила проникновенную речь Козлова и, повесив метлу в чехле на плечо, припустила к проулку, в сторону которого делала внешний оборот спираль. Горица поспешила следом, обдумывая природу своей неуместной обиды и не менее неуместной радости от откровенного пренебрежения Маруси к леопарду. И вот тут русалка сообразила. – А у тебя звонкая, что ли, есть? Маруся только улыбнулась пораженному выдоху спутницы за спиной. Разнообразия ради было приятно ощутить себя афалиной в родном потоке: ни с чем не сравнимое, греющее душу сладким теплым сиропом ощущение. Конечно, афалиной она была в добывании антипохмелина, а вовсе не в поимке какого-нибудь мало-мальски опасного негодяя, но тоже неплохо. Козлова наскоро оправилась от приступа самодовольства, обернулась к Горице, подмигнула и сжала губы в тонкую линию, без слов указывая девушке помалкивать. Та понимающе улыбнулась. В памяти невольно всплыли слова Лика: «В следующий раз учись следить за группой, анализируй жесты, действия, поступки». Вот она только что и научилась, потренировавшись на берегине. Горица усилием воли сдержала отчаянное любопытство. Раз сейчас нельзя – допрос с пристрастием придется устроить попозже. Хотя это ведь просто поразительно! Официально при оплате любой услуги в ход всегда шли личные данные создания: до установленного порогового максимума суммы – отпечаток руки, выше – забор ДНК. На руки номизмы теоретически выдавались… Теоретически. Практически же заявителю нужно было заиметь идеальную репутацию и себе, и ближайшей до третьего колена родне, и то путь каждой номизмы отслеживался досконально. Горица, к примеру, ни разу в руках такой раритет не держала, хотя репутация у нее была пай-девочки и работодатель впечатляющий. Так откуда у Маруси с ее прошлым наличные объявились? Козлова шла вперед, надеясь так и не встретить на улице ни одного прохожего, вся жизнь таких районов кипела в широких переходах между зданиями, где проще было скрыться от ненужного внимания, но ведьма ошиблась. Чем больше они с Гор отдалялись от полицейской площади, тем больше им попадалось местных. Видимо, господа жандармы были не в состоянии совладать с самоуправленцами или же просто не хотели. Кому пожелаешь прочесывать район, доживающий последние годы? Тут бы выжить и до пенсии дотянуть. Руся ловила заинтересованные взгляды низших духов, магов и оборотней и все сильнее старалась прикрыть собственным туловищем фигуристую спутницу. Это в кварталах с достатком появилась новомодная фишка из Иномирья взгляды перенимать, а в местах таких, как это, тощие бабы типа самой Козловой были все еще не в чести. В этом плане слаще добычи, чем Горица, местным надо поискать. Ведьма только теперь сообразила, какую ошибку допустила, взяв берегиню с собой. Иму сожрет, и Лик ему разрешит, если с русалкой что-нибудь случится. А с русалкой случится, попой-то она виляет знатно! Ведьма ухватила Гор за руку и ускорила шаг, вспоминая про себя все известные защитные наговоры и следя за тем, чтоб не перейти на бег. Поддаться инстинкту и побежать означало привлечь ненужное внимание, показать слабость. Благо двадцать четвертый дом нашелся скоро, и нервы у обеих горе-сталкерш сдать не успели. Потока в холле не оказалось, пришлось по старинке подниматься – по лестнице до самого третьего яруса. Перед дверью Маруся остановилась перевести дух и попутно осмотреть помещение на поисковые системы. Единственная и вполне себе неплохая камера нашлась прямо над входом. Козлова с долей благодарности умельцу-проектировщику оценила обширную «слепую зону» искусственного наблюдателя и, сделав для храбрости глубокий вдох, нажала на звонок. – А они ярус занимают? – удивилась еле слышно Горица. – Я почему-то считала, что мы квартиру будем искать. Отвечать Руся не стала. Иму мчался в кабинет от КПП, где только что едва не задрал дежурного. Невероятных усилий стоило сдержаться и не перегрызть безмозглому щенку позвоночник. Выпустить посреди рабочего дня оперативника… Двух оперативников без карты отправления мог только безалаберный тупица. Леопард вновь безуспешно набрал номер Горицы. Наушника в ее вещах не было, но и включен он не был. След русалки терялся на газоне вне купола, там девушка села на метлу, и ненормальная ведьма утащила ее за собой в неизвестном направлении. Перед глазами Иму на фоне всего происходящего проносились картины расправы над Козловой, причем Козлова на картинах представлялась в роли визгливо кудахтающей курицы. После ухода Ярослава Лик находился в кабинете один, стараясь собрать разбитые мысли и чувства воедино. Аниото без стука распахнул дверь: – Барышни пропали! Волновался Иму только за одну представительницу женского пола, вторая представительница приносила неприятности стабильно, поэтому о личностях пропавших барышень вопрос не возник. Лик уныло и даже как-то немного обреченно простонал: – Куда? – А я знаю?! – начал открыто беситься леопард. – Ну ты ж за ней следишь… – вздохнул шеф и потянулся за планшетом. – Она сбежала нарочно, – огрызнулся Иму на друга. – И я честно слежу. Зато ты жучок в эту куропатку впихнул. Давай, где они там? – Вчера я сам и растрепал про слежку, да? – догадался Ликург, уменьшая карту города и ожидая, пока спутник поймает сигнал. – Между фразами «все они суки» и «к змию любовь». – Твою мать! – Шеф подскочил, в мгновение потеряв вид страдающего похмельем бога. – Что? – Иму кинулся к другу, заглядывая через плечо на экран планшета. Лик вручил технику аниото, обошел свой рабочий стол и из-под стула, на котором совсем недавно с виноватым видом сидела Козлова, отлепил тонкую прозрачную пластину маячка.