Поиск
×
Поиск по сайту
Часть 43 из 55 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Голос Дока звучал уверенно. Полагаю, в армии он сталкивался и с большей опасностью. Но я не думаю, что он видел, с какой скоростью умел передвигаться мистер Ллисъ. Он мог пересечь прихожую, свернуть шеи им обоим и оставить их тела в компостной яме прежде, чем они сообразят, что он переступил порог. Когда Конни придвинулась ближе ко мне и обняла одной рукой со спины, я почувствовал, как она дрожит. Я снова ощутил ее землистый запах, а ее усики защекотали мне шею. – Мистер Сметвик считает, что расправы с расчлененкой вредят нашему имиджу, – сказал мистер Ллисъ. Из кухни все еще торчал лишь его нос, – так что я готов отказаться от по праву положенного мне развлечения и предлагаю тебе сделку: я допрашиваю Констанцию в свое удовольствие, а ты и мальчишка наверху свободно уходите. – У меня есть предложение получше, – сказал Док. – Ты сейчас же уносишь свою облезлую рыжую задницу вон из моего дома, и мы обо всем забываем. Мистер Ллисъ хрипло усмехнулся. – Предложение только одно, – сказал он. – Мистер Нокс, ты там? – Я здесь, – сказал я. – Ты был дураком, мистер Нокс, но по крайней мере ты увидел кроликов такими, какие они на самом деле: вредители, желающие захватить, установить свое господство, а затем ассимилировать нас в свою культуру. Я пощажу тебя, Нокс, но если у тебя не крепкий желудок – а я сомневаюсь, что это так, – то тебе стоит уйти. – Я остаюсь, – сказал я, не таким храбрым голосом, каким хотелось бы. Мистер Ллисъ снова повел носом по воздуху. – Ты предупрежден. Когда на меня нисходит кровавая пелена, я редко себя сдерживаю. Последнее предложение, Док: отдай мне свою жену, или я уничтожу всех твоих родных и близких. В живых не останется ни одного кролика, который бы тебя хотя бы знал. Я посмотрел на Дока. Он покачивался из стороны в сторону, готовясь к нападению. Он был самым большим и сильным, так что мистер Ллисъ наверняка прикончит его первым. Конни все еще стояла за мной, крепко прижимаясь. Я чувствовал тепло ее тела и ее сердце, что бешено колотилось под мягкой шубкой. – Хочешь знать мой ответ, Торквил? – сказал Док. – Вот он: твоя жена, мать, сестра, тетушка и бабушка… все сношаются, не дождавшись брачного сезона. Конни потрясенно ахнула. – Это что, оскорбление? – прошептал я. – Самое худшее, – прошептала она в ответ. В один миг произошло сразу несколько событий. Дверь распахнулась от толчка, и за ней показался мистер Ллисъ. Он словно преобразился. Его глаза были огромными и кроваво-красными, а его пасть распахнулась, обнажив острые, мокрые от слюны зубы. Он издал зловещий гортанный звук, и шерсть у него на загривке встала дыбом. Это было самое ужасающее зрелище, какое я когда-либо видел, включая тот раз, когда он чуть не выдрал мне глаз. Я понял, что тот страх был лишь пробой настоящего. Комок ледяной желчи стал у меня поперек горла, и уши Дока распластались у него по спине. Короткий миг мистер Ллисъ наслаждался нашим ужасом, а затем я заметил перед собой руку Конни в перчатке, держащую дуэльный пистолет Дока с жаворонком. У меня была лишь секунда, чтобы это осознать, а затем полыхнула вспышка, раздался резкий грохот, и голова мистера Ллисъа исчезла с его плеч, разорвавшись фонтаном крови и шерсти. Кусочек его черепа прилип к противоположной стене рядом с выключателем, а один желтый глаз отскочил от ковра и подкатился к ведру с углем. После этого лис рухнул на колени, но не повалился вперед. Из-за трупного окоченения, охватывавшего очеловеченных лисов необычайно быстро, он остался стоять на коленях, все еще держа руки поднятыми вверх, выглядя при этом не угрожающе, а умоляюще… и без головы. – Sic semper tyrannis, ничтожный ты кусок дерьма, – сказала Конни. Секунду я беспомощно смотрел на труп мистера Ллисъа, на кровь, неохотно выплескивавшуюся из его разорванной шеи и стекавшую на его твидовый пиджак. Конни перестала держаться за меня и опустила пистолет. – Это было очень рискованно, – сказал Док. – Никогда не целься в голову, если у тебя всего один заряд. – Я тебя поняла, – сказала Конни, – но я получила такое удовольствие, да и промахнуться с такого расстояния было невозможно. Я сделал первый вдох с момента выстрела и почуял наполнивший комнату резкий запах пороха. Док, Конни и я молча смотрели на обезглавленное тело мистера Ллисъа, пока я наконец не обрел дар речи. – Подумай об ответной расправе, – сказал я. – Что ты наделала? – Я ничего не наделала, – сказала Конни, передавая мне дуэльный пистолет. – Убийство совершено в порыве страсти. У нас с тобой была интрижка, и ты защитил меня от нападавшего. На пистолете твои отпечатки, и ты покрыт копотью от выстрела и кусочками лиса. Мой муж, бесконечно благодарный, прощает нас обоих. – Погоди-ка, – сказал Док, – так интрижка у вас все-таки была? Констанция несколько секунд сверлила его взглядом. – А! – сказал он. – Теперь я понял. Я должен притвориться, что у вас была интрижка. И тут до меня дошло. – Так это и есть ваше дружеское вмешательство? – спросил я. – Это я так должен сделать что-то хорошее? – Я тебе уже говорила, – ответила Констанция, – всех можно исправить. Один плохой поступок не должен определять человека на всю жизнь, если есть возможность искупить свою вину. Она улыбнулась. – И я тебя сейчас так люблю, Пит. Если выпутаешься из этой передряги, можешь попытаться меня отбить. – Я так и знал! – победно заявил Док. – Дуэль все-таки будет! – Если я из этого выпутаюсь, – сказал я. – Верно, – сказала Конни, раскрывая раскладной нож и подходя к мистеру Ллисъу, чтобы отрезать один из его когтей. – Торквил Ллисъ был главным идейным вдохновителем Переселения. Теперь, когда его нет, возможно, у нас появится время на новые переговоры. Скоро сюда прибудет Крольнадзор, – прибавила она, насаживая коготь лиса на кожаный шнурок, – так что от тебя одного зависит, что будет дальше. За мое короткое знакомство с Кроликами, думаю, я отчасти понял, что такое настоящее угнетение. Решение было элементарным: либо тысячу или более кроликов разорвут на кусочки, либо я отсижу в тюрьме за убийство. – Ты перехитрила лиса, – сказал я. – Нет, – сказала Конни, – мы перехитрили лиса. Она повесила кожаный шнурок с лисиным когтем мне на шею и убрала его под рубашку. – Вот так, – сказала она, – теперь тебе никогда не придется покупать ни единой стопки бренди из одуванчиков. Кент? Неси сову. С лестницы послышался звук шагов, и появился Кент с совой – с той же самой, которую Финкл доставил к моему дому. – Что здесь делает сова? – спросил я. – Ты принес ее с собой, – сказала Конни. – Повтори вслух, чтобы сам понял. – Я принес с собой сову. – Вот и хорошо. Удачи. Снаружи дома раздался визг шин, захлопали двери автомобилей, затем послышался топот ног. Док, Конни и Кент вдруг очутились на полу, похожие на три испуганных комка коричневой шерсти. Прижав уши к спинам, они безудержно выли, а их сердца бешено колотились. Куницын первым ворвался в дверь. Он обнаружил меня, все еще стоящего с дуэльным пистолетом в руках, и Старшего Руководителя Торквила Ллисъа, мертвого, на коленях, со все еще поднятыми вверх руками. Под ним медленно собиралась лужа крови. Тогда я этого не заметил, но одно ухо мистера Ллисъа прилипло к моему пиджаку. – Ох, Питер, – сказал Куницын, оглядывая место преступления и печально качая головой, – безмозглый, безмозглый ты кретин. Флемминг вбежала внутрь и остановилась, когда увидела, что осталось от Старшего Руководителя. – Черт, – сказала она, – ох, черт, – она гневно посмотрела на меня. – Нокс? Какого хрена ты творишь? – Я принес сову, – глупо выпалил я. – Молодец, – сказал Куницын. – Флемминг? Обыщи дом. Флемминг, все еще глядя на тело мистера Ллисъа, коротко сказала что-то по рации, и в прихожую вошли другие сотрудники Крольнадзора. Выслушав ее указания, они разошлись по дому – наверх, в подвал, в гостиную, на кухню, в бильярдную. Меня заковали в наручники, а пистолет завернули в пакет для улик. Что необычно – и вскоре мне предстояло узнать зачем, – на месте преступления оказался фотограф, сделавший ряд быстрых и подробных снимков. Кролики тем временем, ссутулившись и опустив уши, изображали из себя глупых, робких и жалких существ. Спектакль получился впечатляющий. – Все чисто, – сказала Флемминг, когда агенты закончили обыск и им приказали удалиться, забрав мобильные телефоны и ноутбуки Кроликов. Агент Куницын тогда сказал Флемминг отвести меня в машину и держать там, прибавив, что мне «нужно понять – у всех действий есть последствия». Меня вывели из дома, когда Куницын и еще один агент начали брать у Кроликов показания. – Пригни голову, – сказала Флемминг, помогая мне забраться на заднее сиденье «Рэндж Ровера». – Что там говорили насчет действий и последствий? – спросил я, когда она сама села в машину. – А я почем знаю, – сказала она. – Сейчас всем заправляет куница. Зачем ты это сделал, Питер? В смысле, я понимаю, как крольчиха могла так легко тебя обольстить, но чтоб поднять пистолет на лиса? Да еще и на Старшего Руководителя? Для этого нужны такие стальные яйца, каких, я думала, у тебя нет. – Это что, комплимент? Она уставилась на меня в зеркало заднего вида. – Просто наблюдение. Я вздохнул и посмотрел на Хемлок Тауэрс. Я жил по соседству всю свою жизнь и на протяжении полувека почти каждый день видел этот дом. Был внутри примерно две дюжины раз при разных хозяевах, но визит, закончившийся смертью лиса, стал для меня последним. – Он сказал, что сделает с ней перед тем, как убьет, – просто сказал я. – Я не мог этого допустить. – Тебе нужно было просто уйти, – сказала Флемминг, не впечатлившись моим объяснением. – Мистер Ллисъ был крупнейшим авторитетом. Тебе повезет, если ты выйдешь на свободу до своего семидесятилетия. – Да, – негромко сказал я. – И это будет справедливо. Еще примерно три часа мы оставались в машине снаружи, и я наблюдал, как в дом приходят и уходят различные сотрудники Крольнадзора. Через час сорок пять минут лиса вынесли в объемистом мешке для трупов, и я отчасти предполагал, что сюда явится Сметвик, чтобы своими глазами посмотреть, где был убит его верный организатор Переселения. Но он не приехал. Наконец, когда все мероприятия были проведены, оставшиеся сотрудники Крольнадзора покинули дом и ушли. Последним вышел Куницын, и я мельком увидел Конни, закрывшую за ним дверь. Последовала короткая пауза, а потом дверь снова открылась, и Док выставил за порог сову. Она секунду глядела по сторонам, затем моргнула и улетела прочь. Куницын вынул мобильник, поговорил по нему несколько секунд, а затем забрался в машину. Флемминг собралась завести двигатель, но он жестом остановил ее. – Мы чего-то ждем? – спросил я. Куница не ответил, а вместо этого развалился на пассажирском сиденье, положив задние лапы на торпеду и противно заскрипев когтями по винилу. Приблизительно через двадцать минут начали подъезжать машины. Такие, какими обычно владеют благоразумные люди. «Пассаты», «Короллы», несколько «Ауди», минивэны – в некоторых сзади даже стояли детские кресла, а на бамперах были налеплены наклейки, призывающие к ядерному разоружению. Машины остановились, припарковались, и из них вышли люди. Их лица были скрыты масками свиней, какие носили «Две ноги – хорошо», и они медленно, но верно рассредоточились вокруг Хемлок Тауэрс.
book-ads2
Перейти к странице:
Подписывайся на Telegram канал. Будь вкурсе последних новинок!