– Вот это да! – выдохнул Ултер. – Первый луч… Красиво, правда? – Вилея обняла Ули за пояс, чтобы вдвоем любоваться рассветом, и положила ему голову на плечо. Снег обрадовался солнечному свету и заискрил, заплясал росчерками огоньков. Начищенным серебряным подносом била в глаза озерная гладь, скованная ледком. Чуть заметные дымки поднимались от домиков горцев вверх, истаивая в голубом небе. – Красиво, – прошептал Ултер. Волосы Вилеи лезли в глаза, щекотали лицо, но он не отстранился. Обнявшись, они сидели в ветвях горной сосны, болтали ногами в пустоте обрыва и радовались утру. Ултер увидел, как по улочкам Пайгалы заметались маленькие людские фигурки. Они сталкивались друг с другом и вновь разбегались, снуя между домов. Затем людишки сбились в толпу и покатились в их сторону вверх по склону. Ему показалось, что впереди бежит Хоар и трясет над головой палкой. Он украдкой посмотрел на счастливое лицо Вилеи и ничего не сказал. Глава 17 Тумма Тумма разминал кисти рук, разгоняя кровь, и грел ладони, готовясь к привычной процедуре. Госпожа Элса уже разоблачилась и двинулась к массажному столу, кутаясь в покрывало, когда ее остановил робкий стук в дверь. – Кого там принесло? – прикрикнул Сивен. В последние дни наместник выглядел раздражительней обычного, и внезапные вспышки гнева случались все чаще и чаще. Испуганные рабы ходили по стеночке, вздрагивая от каждого звука, и косились на столб наказаний во дворе, где пороли провинившихся. «Кто это такой смелый?» – Простите, сиятельнейший! – Кланяясь при каждом шаге, в комнату вошел человек, которого рабы боялись не меньше наместника. Фигура, укутанная в хламиду, в приметном островерхом капюшоне, скрывающем лицо, приблизилась к наместнику, склонилась в глубоком поклоне и протянула свиток. – Неужели это так важно, – багровея, процедил Сивен, – чтобы отвлекать нас именно сейчас? – Что там, Сплетник? – спросила Элса, игнорируя мужа и забирая послание. Зашуршал разворачиваемый свиток, и супруга наместника углубилась в чтение. – Сиятельнейшая, – прошелестел человек в хламиде, кланяясь повторно. Рабы дрожали от одного имени Сплетника. Больше всего их пугала неизвестность – ведь никто доподлинно не знал, кто скрывался под капюшоном, а догадки лишь множили страхи. Очевидно для всех одно: Сплетник – кто-то из своих, из многочисленной толпы челяди, проживающей в имении. Но вот кто? Боялись его не зря – от внимания незнакомца ничего не ускользало, и хозяевам становилась известна любая оплошность слуг, поэтому место у столба не пустовало. Сплетник, пятясь задом и беспрестанно кланяясь, двинулся обратно. – Погоди! – щелкнула пальцами Элса и встряхнула свитком, передавая мужу. Тот нехотя принял послание и уставился в него. – От кого пришло? Когда? – Только что. Я проходил мимо библиотеки, сиятельнейшая, когда опустился голубь. Самолично забрал послание в башне у чокнутого Колума… – Пишет наш человек в горах? – прервала госпожа. – Да… – Соль!! – раздался рев Сивена. – Разорви меня надвое Пагот-хохотун – соль!!! Розовая соль – у козопасов! – Сивен вскочил с кресла, тряся свитком. – Недаром завтра Паготовы празднества! Смейся, Пагот! Бог лично явил свою милость, Элса! – Каким образом? – скривилась женщина. – Подкинув соляные россыпи в родовые земли наших упрямых соседей? – Это в духе Пагота! Не слушай ее, Хохотун! – подняв голову к потолку, он проревел: – Это отличная шутка, о Превеселейший! – Наместник схватил чашу со столика, выплеснул под ноги половину, приветствуя бога, и выпил остаток одним глотком. – А теперь, Элса, шутки в сторону. Оставим шутки богам. Мы спасены. – Подойдя к широкому рабочему столу со многими свитками и расстеленной большой картой провинции и сопредельных земель, Сивен уставился на нее и почесал макушку. – Эй, там! – крикнул он. Элса поморщилась и звякнула серебряным колокольчиком. – Сиятельнейшие. – В дверном проеме показался угодливый раб. – Зови Крента. Немедленно, – бросил Сивен, не оборачиваясь. Раб исчез, а Сплетник замер у стены. Чернокожий великан и бесформенная фигура в хламиде с капюшоном застыли друг против друга живыми статуями. – Мы спасены? – переспросила Элса, подходя к массажному столу и присаживаясь на край. – А мы что же, погибали? – Беспорядки в Колодце ударили по нам сильнее, чем я думал, – нехотя ответил Сивен, жалея, что сгоряча сболтнул лишнего. – Военные в Арне выгребли внеочередную партию масла, и склады внезапно опустели. Лига меча тайком готовила кампанию против толгувов и теперь наконец разродилась громко заявить об этом… – Но Фракс говорил, что Лига посматривает на Дорчариан, – прервала его Элса. – Я думала… – Проклятие! – грохнул по столу кулаком Сивен. – Я передал нашим друзьям в столицу то же самое. Хмутра свои же обвели вокруг пальца – у тысячника не хватило бы духу врать! – Значит, Лига меча собирается вовсе не в Дорчариан, как мы надеялись… – задумчиво повторила Элса, теребя в руках край ткани. – Кроме того, они забрали масло – на что имели полное право перед войной – и теперь обязательства перед Торговым союзом не исполнены… Мы не поставили до́лжный объем масла, верно? – Верно, – присмирел Сивен. Едва речь зашла об Арне и старших партнерах из Торгового союза, его гнев испарился. – Нужно написать отцу… – наматывая локон на указательный палец, продолжила размышлять вслух Элса. – Когда ты собирался сообщить мне об этом, Сивен Грис? Мои родители и их друзья выделили наместничество с простым пожеланием – чтобы нужды Торгового союза в земляном масле исполнялись неукоснительно. Неукоснительно! – Так и было доселе, тебе ли не знать, – попытался оправдаться Сивен. – Когда в прошлый раз возникла заминка – я тут же решил все недоразумения, помнишь? Но сейчас… Взбунтовавшиеся ублюдки захватили Колодец в самый неурочный момент. В Старом посту как раз стоял готовый к отправке большой караван. Как обычно, к осенней ярмарке подгадывали… Место у топчана, где стоял Тумма, давно стало привычным за прошедшие годы. Вот только сегодня гигант чувствовал под босыми ступнями не гладкий неподвижный мрамор, а качающуюся палубу корабля. Требовалось по-прежнему прятать глаз и притворяться незрячим и незаметным, но вместо этого хотелось сорвать повязку и подставить лицо встречному соленому ветру. Недавние бои плечом к плечу с горцами и тяжесть тесаков в руках разбудили великана и разбередили душу. После пропажи паскудного стражника Кроума, напавшего на Оли, Тумма то и дело ощущал спиной чей-то пристальный взгляд. Вот и сейчас этот же липкий взгляд скользил по нему. Гадать не приходилось – из темноты капюшона Тумму разглядывал Сплетник. «Многое узнал, разбросанный огонь? Скольких выспросил обо мне? Разобрался, где я был в тот вечер?» – не только Сплетник изучал великана, но и сам лекарь наконец-то смог украдкой из-под повязки разглядеть таинственного незнакомца. Будто почувствовав неладное, незнакомец поднял руки и плавным движением провел по краю капюшона, как бы проверяя – на месте ли. Великан особым зрением всмотрелся внутрь хламиды – пламя души Сплетника еле тлело, словно кто-то разбросал костер, оставив тлеть раскиданные угли. «Теперь я узна́ю тебя и без капюшона, разбросанный огонь», – улыбнулся про себя довольный Тумма. – Звал, брат? – послышалось с порога. Сопящий Крент вбежал в комнату, отпихивая раба. – Элса, – учтиво кивнул он. – Пойдешь в горы, хватит хлестать вино целыми днями и обирать торговцев на площади, – огорошил Сивен входящего и нетерпеливо взмахнул рукой, подзывая главу Внутренней стражи. Рыжий здоровяк насупился и торопливо приблизился. – Не дуйся, брат! Улыбайся! Пагот приготовил для нас славную шутку, Крент! Вот здесь, выше имперской виллы, где живет Алиас Фугг, – наместник ткнул пальцем в карту, – располагается родовая гора наших дорогих соседей. Крент приблизился и склонился над картой. – Земли козопасов? – буркнул он. – Клятый Дорчариан? – Нам доподлинно известно, что в горе найдены россыпи соли. – При этих словах Крент отпрянул от стола и выпрямился. – Да-да, Крент. Не пучь глаза. Розовой соли! – Умеет Пагот пошутить… – выдохнул Крент. – Уж как есть. Восстание ублюдков здорово ударило по мне, брат. Земляное масло перестало литься в мошну наших арнских покровителей, и кресло подо мной… зашаталось. Придется постараться, чтобы не лишиться всего этого. – Сивен неопределенно покрутил рукой над головой. – Если что случится – я-то отправлюсь к жене под бочок, в столичный особняк, как и раньше, – Элса при этих словах нахмурилась, – а тебе вновь придется дышать гарнизонной пылью в какой-нибудь дыре вроде той заставы в Арзрате, откуда я тебя вытащил, – невесело хохотнул Сивен и треснул рыжего по затылку. – Так что уж постарайся. – Что нужно делать, сиятельнейший? – охрипшим голосом спросил Крент, потирая макушку. – Все выполню. – Маршем. Быстрым маршем. А лучше конными, – размышляя вслух, Сивен пробежал двумя пальцами по карте, изображая шагающего человечка, – врываетесь в долину. Захватываешь перешеек, – наместник опустил ладонь, – и обе виллы. Можешь нижнее сельцо прихватить для порядка. Сейчас все силы горцев стоят у Колодца, присматривают за молодчиками Фракса, а рекс с верными воинами крутится у соляных копей. Но тебе они на один зуб… Крент смотрел на карту перед собой и чесал макушку. – Воинов выделю лучших, что смогу найти. И ты своих возьмешь. Если встретишь Хмутра – бери к себе, он уже потоптался по долине, разобрался что к чему, – велел Сивен. Крент, услышав про тысячника, скривился, но наместник не обратил на это внимания. – Как возьмешь перешеек, следующий шаг – копи. Мне нужна эта соль! – Это война, – неторопливо приблизившись, Элса уселась рядом. На карту она даже не взглянула. – Прежде чем затевать войну, мальчики, нужно знать, как ее заканчивать. И что сообщить арнскому престолу… – Что скажем – понятно, – отмахнулся Сивен. – Напишем, что кровожадные козопасы напали на добрых имперских граждан в приграничье… Пожгли, пограбили… Сплетник, сделаешь? – Да, сиятельнейший. – Статуя в бесформенной хламиде ожила и согнулась в поклоне. – Кроме того, я нагружу целый корабль розовой солью и пошлю в дар императору, – продолжил Сивен. – Хорошо, что Лига меча будет бодаться с толгувами – меньше внимания к нам… Победителю за соль простят все. Вопросов не будет. – Победителю – простят, – согласилась Элса. – А мы что, уже победили? – А с кем там биться? – пренебрежительно отозвался Крент, наливая вино в кубок. – Наконец-то я настучу по головам вонючим козопасам! Выход из долины возьму конными, а через половину седмицы и пешие подоспеют. Уж не вшивым горцам в драных шкурах вставать у нас на пути! Если дернутся – размажу по окрестным скалам! – У меня сын рекса, – напомнил жене Сивен. – Пока Олтер в моих руках – рекс не рыпнется, утрется. Услышав про Оли, Тумма невольно вздрогнул. – У Рокона есть еще один сын, не забывай. – Элса наконец глянула на карту. – Ты не о том думаешь, Сивен. Завладев перешейком – мы возьмем горцев за горло. Главное – взяв за горло, не отпускать, не дать возможности вздохнуть. Прервать всякую торговлю… По весне горцам нужно будет зерно как воздух, а взять его они могут только у нас. Вот тогда мы и предложим договориться. В конце концов, к Колодцу и шахтам прибавятся еще и копи. Всего-то. Посулим что-нибудь Рокону – кстати, Крент: не вздумай убить рекса Дорчариан! Пусть в плену, но живой! Переговоры с ним лучше вести Алиасу. Голос Империи выкрутится. – Пускай уже горцы прихлопнут этого недоноска! Видеть его не могу! А за его смерть мы больше сторгуем, – недовольно скривился Сивен, услышав имя Фугга. – Дельная мысль… – задумчиво протянула Элса и повернулась. – Сплетник, сделаешь? – Голос Империи надолго застрял в Колодце, сиятельнейшие. После восстания у нас не осталось там своих людей, сиятельнейшие, – согнулся в глубоком поклоне Сплетник. – Можно…