– Не знаю. – Питон сидел на стуле и водил зубочисткой по зубам. Выглядел загадочным. – Ты что-то почувствовал? – Сложно сказать. Как будто материя передала часть силы в руки. Они сорвались с места, будто не принадлежали мне. Хотя мысленно я их направлял. – А ты знаешь, что усиленные удары открываются одарённым только на стадии раскрытия? – Нет. – Кто ты такой, малой? – О чём ты? – Я скривился в кислой улыбке. – Про усиленные удары знают даже карапузы, которые под стол пешком ходят. – Питон пристально смотрел мне в глаза. – А ты не знаешь, но умеешь пользоваться? – Случайно получилось. – Кумар сказал, что ты от нас что-то скрываешь. – И ты с ним согласен? – Да, – Питон кивнул. – Но мне похрен. Просто знай: если вздумаешь с нами шутить, я вырву твое сердце и заставлю сожрать. Глава 16 Ден С Питоном мы разговаривали долго. Удивительно, но больше он не заикнулся про то, что я что-то скрываю. Возможно, ему было похрен, а возможно, я заслужил уважение. Пит по-прежнему подшучивал надо мной, обзывал малым и частенько предлагал дожевать за ним зубочистку, но больше не смотрел на меня как на ребёнка. Секрет у меня был. Жаль, я не знал какой. Я совершил путешествие из другого мира, это да. Но причём тут опережение в развитии? Почему я использовал усиленные удары, в то время когда другие одарённые открывали их только на стадии раскрытия? Единственный вывод, который я сделал из случившегося, подтвердил мои же догадки. Моя материя работала активнее, чем материи других одарённых. Спарринг наделал много шума на базе битников. Поползли слухи. Помощник повара, который принёс в лабораторию ужин, смотрел на меня так, будто я угрожал пистолетом его детям. Несмотря на общий переполох, Пит вёл себя спокойно. И даже чересчур спокойно. Ранее я спрашивал у него про стадии развития материи, но тот избегал разговора. А этой ночью разоткровенничался. Поделился знаниями. Почти все одарённые заканчивали развитие на стадии раскрытия, она шла за стадией формирования. Особенность стадии раскрытия – возможность выброса внутренней энергии. На стадии формирования материя работала только с телом, помогала изнутри, а на стадии раскрытия позволяла вмешиваться в зательную жизнь, так сказать… Выходила за рамки ограничительной оболочки и влияла на мир вокруг тела. За стадией раскрытия шла стадия познания. Питон не мастак говорить и изъясняться, поэтому описал стадию, как умел: – Крутеешь, будто самое крутое яйцо. Сила становится частью тебя. Вы с ней как бы… сродняетесь, что ли. Короче, на стадии познания человек познаёт структуру одарённого и становится во много раз круче. И сама структура, она… как бы это сказать… становится крепче. Точно. Одарённому на стадии раскрытия придётся охренительно постараться, чтобы нанести ущерб одарённому на стадии познания. – Хотелось бы подробнее, – я наклонился к Питону. – Что значит сродняетесь со структурой? – Ой, всё, малой! Выруби зануду! Перейдёшь на стадию познания – узнаешь! Или спроси у кого-нибудь другого! – Хорошо-хорошо, – я ослабил напор. Питон не тупой. Но он слишком быстро уставал от разговоров с терминологией. За месяц я порядком его узнал и понял, что вытягивать из него информацию нужно аккуратно, иначе он психанёт и свалит. – Но на стадию познания одарённые переходят редко? – Очень редко. В городе всего два таких одарённых – Хан и Гамар. – Кто они? – Хан – босс могильщиков, Гамар – он… Странный он. – В смысле? – Всё, хорош! Как пиявка присосался! Пошли спать! – Питон поднялся. – Завтра покажу тебе первый подземный уровень. Мы пускаем туда одарённых только на стадии раскрытия, но ты, блин, уникум. Ни то ни сё. Ни оставить с пацанами, потому что одарённому на стадии раскрытия опасно тренироваться с одарёнными на стадии формирования, ни пустить на первый уровень, потому что правила братства не позволяют. Поговорю с Битой. Думаю, он согласится, что тебя нужно запускать дальше, раз у тебя получается… Первый подземный уровень отличался от остальных. Одарённые на стадии раскрытия не только тренировались там, но и жили. По левой стене коридора располагались комнаты, по правой – тренировочные и вспомогательные залы. Такие же, как на втором подземном уровне, только получше. Словно мы поднялись на этаж с президентскими номерами. К слову, жилых комнат на первом уровне было аж десять. Выйдя из лифта, Питон сказал, что помнит время, когда все они были заняты. Пару лет назад битники переживали лучшие годы. У них была армия из десяти одарённых, деньги и власть. Но времена меняются… Сегодня ты на коне, держишь ситуацию под контролем, а завтра центровые жмут тебя по ценам на гербуху, и появляется отбитый Рога, который создаёт братство варваров и совершает полоумные набеги, разрывая твоих людей на куски. – Бита сказал, ты можешь остаться, – Питон показал на двери комнат. – Я живу в первой. Выбирай любую с третьей по десятую. Про вторую комнату я не спрашивал. Слышал, что раньше там жил Патрик. Парни из подготовительной команды рассказали про их близкую дружбу с Питоном. Многие предполагали, что Питон не оправится от смерти Патрика, а братство развалится, потеряв последнего солдата. Кое-как Питон держался. Но при упоминании варваров закипал и свирепел. В такие секунды я понимал: единственно, что движет Питоном – жажда мести. Как только Бита отпустит поводок и скажет «фас!», Питон ломанётся к варварам, даже если это будет стоить ему жизни. Главное, чтобы Питон не сорвался раньше… Один за другим одарённые гибли, а комнаты на первом уровне пустели. Питон и Патрик продержались дольше всех, но, в конце концов, и Патрик ушёл. Питон остался один. Для меня перебраться с восьмого этажа в подземелье означало улучшить условия и получить новые возможности для развития. Для Питона моё переселение – много больше… В последнее время здесь было слишком безлюдно… Большую часть дня я по-прежнему уделял варке. Почти всю работу делали машины, а я наблюдал и контролировал. Третью неделю технологическая цепочка работала прекрасно. Без единого сбоя. Ингредиенты поступали в ёмкость, некоторые проходили через сито, завышенная фракция дробилась, затем включалась мешалка и превращала разномастное пятно трав и жижи в однородное месиво. Сушка, прессовка, рассеивание, упаковка. По-хорошему, я мог подобрать пропорции и на час покинуть лабораторию. Оборудование работало без сбоев. Но цена возможной ошибки слишком высока. Это не только кредиты, но и судьба братства. По вечерам я занимался. Влюбился в зал для практики усиленных ударов. Хотя кроме него были и другие. Акробатический комплекс, комната для восстановления физики, комната для восстановления материи, тир и «тёмная полоса». В последнюю комнату Питон советовал пока не соваться. Зал для практики усиленных ударов походил на цех, где проводят краш-тесты. На массивных металлических стойках крепились кожаные подушки. При ударе конструкция отъезжала к стене и сжимала толстенную пружину. Такая конструкция остановила бы машину. Запас хода пружины – пять метров. Обычным ударом я сдвигал её всего на десять сантиметров. Чтобы разобраться, как работают усиленные удары, я потратил несколько вечеров. В первый вечер материя казалась неконтролируемой, а нокаут Бычка – случайностью. Я проторчал в зале до поздней ночи, но так и не сдвинул стойку больше, чем на десять сантиметров. В следующий вечер удар получилось повторить. Я подолгу всматривался в материю и едва ли не разговаривал с ней. С горем пополам отследил скопившийся сгусток энергии на пересечении связей и подтолкнул его. Получилось. Кулак выстрелил неожиданно быстро и сильно. Неповоротливая конструкция заскрипела и нехотя отъехала назад, будто спущенный на воду корабль. Пружина сжалась на тридцать сантиметров, а затем выстрелила в обратную сторону, ударившись о железный упор. Работа с материей только на первый взгляд казалась простой. Иногда энергия соскакивала. Срывалась с кулака и возвращалась в тело. В такие моменты я со всей дури лупил в кожаную накладку, а затем подолгу тряс выбитыми костяшками. Но учился быстро. К четвёртой тренировке избавил себя от взглядов внутрь. Научился направлять материю мысленно, визуализируя пересечения связей и скопившуюся энергию в фантазиях. Видел бы меня кто-нибудь из пацанов Болотной лиги… Я не просто бил… Каждый удар прилетал, будто разрывной снаряд. Я изворачивался телом, подавал вперёд центр тяжести, добавлял в руку материю и взрывал! Железные стойки кряхтели, сотрясались и скрипели. Пружины сжимались от метра до полутора, в моменты самых удачных ударов – до двух. К концу недели я перестарался. Оказывается, были и последствия. Материя изнашивалась и истощалась. Словно дуло огнестрельного оружия, на котором со временем затираются нарезные канавки. В тот вечер я ударил порядка тридцати раз, тогда меня и подкосило. Материя походила на застиранную до дыр шмотку. Она просвечивала. Кое-где виднелись надрывы и трещины. Испугавшись, я прекратил тренировку, а позже понял закономерность. Чем больше общий объём материи – тем больше запас для высвобождения энергии. Объём моей материи близился к пяти относительным единицам, чего примерно хватало на тридцать усиленных ударов. Плюс-минус. На самом деле каждый удар был уникальным, как и количество потребляемой материи. Материя восстанавливалась долго. Прошли сутки, а она всё ещё выглядела истощённой. Принцип такой же, как с обычной физической раной. Почувствовал боль в ноге или болезненный спазм в мышцах? Остановись! Дай передышку себе и телу! Продолжишь – последствия будут много хуже. Так и с материей. Если бы я регулярно отслеживал её состояние, остановился бы раньше. Восстановление проходило бы быстрее. Впрочем, позже оказалось, что в истощении материи имелась своя польза. Вторичная характеристика «регенерация материи» повышена до 2. Общий объём материи увеличен до 4,72 относительных единиц. Время между тренировками силовых ударов я коротал в тире. Один раз зашёл туда почти случайно. Втянулся. В оружейном шкафу лежали пушки на выбор: пистолеты, автоматы, ружья. Звук взрывающихся патронов и запах пороха отлично прочищали мозги. Раньше я замещал умственную работу занятиями с железом, сейчас стрелял. По площадке двигались мишени. Я выцеливал их и дырявил. Уже на второй обойме к материи прибавилось: Вторичная характеристика «лёгкое оружие» повышена до 2. Общий объём материи увеличен до 4,74 относительных единиц. – Голова – не самая уязвимая часть одарённого. – Питон прокрался в тир под звуки автоматных очередей. – Правда? – Ага. – Он ткнул себя пальцем в солнечное сплетение. – Грудь и центр торса. Структура одарённого находится там. Пока материя в порядке – в порядке и одарённый. Не в прямом смысле, но близко. Материя запросто вытащит тебя с того света, если у неё будет достаточно ресурсов. Проверено. – Питон склонил голову и показал шрам от пулевого за ухом. – Зачем тогда тир, если огнестрельное оружие почти бесполезно? – Не для всех. – В смысле? – Раньше в комнате номер шесть жил одарённый по имени Капит. – Питон взял из оружейного ящика пистолет и покрутил в руке. – Он умел стрелять правильно… Оказалось, что при развитии вторичной характеристики «лёгкое оружие» эффективность стрельбы повышалась. Одарённый овладевал пушкой и управлялся с нею так же легко, как с собственной конечностью. Такие одарённые никогда не промахивались, и даже больше. Каждый выстрел приходился на уязвимые точки материи. Он находил бреши в обороне и ранил соперников. Так же как ранят усиленные удары. А когда в руки к стрелку попадало оружие с ядрами, тот становился смертельной опасностью даже для самых развитых одарённых. Тем не менее солдаты предпочитали рукопашные схватки. В первую очередь потому, что связь материи с телом была максимально близка. Намного проще высвободить энергию и направить её в руку, нежели перераспределять и переносить на объект. С холодным оружием дела обстояли иначе. Ножи, мечи, кинжалы – хорошие помощники одарённому, но обычные железяки не выдерживали зашкаливающих нагрузок. Лезвия ломались, кололись и крошились после двух-трёх ударов. Вторичная характеристика сопротивления урону плюс энергетическая оболочка, которая становилась доступной на стадии раскрытия, действовали как физическая преграда. Выдерживал только специальный и непомерно дорогой сплав металлов. Такое оружие делал под заказ литейщик, но Питон сказал, что стоимость пятнадцатисантиметрового лезвия для кинжала обойдётся в десять тысяч кредитов или больше. Пит разговорился, а такое случалось нечасто. Я хотел вытянуть из него как можно больше, но нас прервал звук входящего сообщения. Питон посмотрел на телефон и нахмурился. – Бита собирает братство у себя. – Ладно, – я понимающе кивнул и взялся за автомат. – Что ладно? Пошли! – А?.. – Ты теперь живёшь на первом подземном уровне и участвуешь в совещаниях братства. – Правда? – Пошли!