– Не пора ли мне попробовать себя в драке? – спросил я у Питона, поглядывая на дверь, из-за которой слышались удары парней. – Они качают рукопашку несколько лет, – ответил Питон. – Если не боишься, то начать можно хоть завтра. Главное, чтоб они тебя не грохнули. За время, проведённое на базе битников, я кое в чём разобрался. Никто, кроме меня, не видел материю других одарённых. И никто не умел смотреть на свою материю. Одарённые определяли своё развитие только по собственным ощущениям. Питон сказал, что пацаны качают рукопашку несколько лет, но он не знал, каких уровней достигли. Так же как не знал своего уровня. Единственной вехой, по которой одарённые различали друг друга, были стадии материи. Я различал их по яркости и цвету. От бледно-белого к бордовому. Питон говорил про чувства. Материя излучала энергию. Одарённые ощущали её, будто тепловые потоки или вроде того. Я такого не ощущал. Думается, их материя таким образом приспособилась к выживанию. Уведомляла о нахождении рядом сильных или, наоборот, слабых особей. Моей материи этого не требовалось, она сканировала кого угодно, будто рентгеновский аппарат. Да и вообще. Выглядело так, будто моя материя превосходит в способностях другие материи. Словно я обзавёлся процессором нового поколения, пока другие сидели на прошлогодних моделях. Питон часто подшучивал надо мной, но иногда за сарказмом я различал восхищение. Талантливые одарённые переступали стадию формирования к двадцати годам, я же близился к заветному скачку, пробыв в этом мире всего месяц. На спарринге я настоял. Пережил бой с Томагавком, которому дозволялось бить лежачих, переживу и одарённого из клана битников. Тем более что к вечеру должны были созреть плоды… Суперингредиент овладел моим мозгом и моим миром. Варёный не солгал. Вещество в колбе объёмом триста миллилитров стоило больше, чем закупка ингредиентов на тысячу порций гербухи. Права на суперингредиент Бита не предъявлял, хоть и знал, что я его прихватил. Впрочем, если бы кто-то и покусился на мою прелесть, я бы вгрызся ему в горло. Ингредиент был слишком ценным и важным. Да и кто, кроме меня, поймёт его ценность. Варёный сказал о сильнейших алхимиках в городе. Они – да, поймут. Кстати, было бы неплохо узнать, кто они и что они умеют. Винарс. Так назывался суперингредиент. Название я нашёл в той нудной книге. Раздел про винарс занимал две страницы, но говорилось о нём слишком мало, а точнее – почти ничего. Мой метод изучения оказался более действенным. Я лишь посмотрел на винарс и понял в десять раз больше, чем написано в книге. Винарс состоял из нескольких простых ингредиентов. Их связи открывали новые свойства. Я провёл пару-тройку экспериментов, бережно расходуя суперингредиент, и пришёл к поражающему выводу. Зелья на основе винарса получались совершенными. Увеличивали основные и вторичные характеристики без снижения других. Прежде я не создавал совершенных зелий, но… Было и другое свойство. В разы ценнее… Винарс способствовал созданию постоянных связей вместо временного усиления существующих! Тренировки, спарринги, увечья, акробатические этюды и стрельба – всё это может стать ненужным, если мои догадки подтвердятся. Я подберу код проникновения, создам на его основе рецепт и приму препарат. И всё. Хочешь плюс один к физической форме? Скушай красную! Плюс один к акробатике? Раскуси жёлтенькую! Готово! Тем не менее на практике готовка была сложнее, чем я думал. Винарс был очень нестабильным. Для создания совершенных зелий это допустимо, но как только я раскрывал его для приготовления зерна вторичной связи, он вёл себя, как росток в засушливой пустыне. Стоило на долю секунды нарушить процесс или на десятую грамма напортачить с примесями, как рецепт браковался. Причем браковался безвозвратно. Винарс высыхал, а его химическая структура рушилась. Из десяти попыток ни одна не достигла успеха. Хрен с ним, с потраченным временем и сгоревшими нервами. Беспокоило, что я впустую растратил пятую часть суперингредиента. Но останавливаться я не собирался. Совершенные зелья – это хорошо. Но те, что увеличивают вторичные характеристики… Вот что мне нужно! Дешевить я не собирался. Это то же самое, что подтереть задницу выигрышным лотерейным билетом. Уж лучше потерплю неудобства, но сорву куш, чем выберу довольствоваться малым. На одиннадцатый раз получилось. Я раскрыл главное свойство винарса и поместил его в благоприятную среду. Голубой и бирюзовый играли роль реагентов, а также являлись опорными точками для создания будущей структуры улучшающего компонента. Что-то вроде матрицы, в которой штампуют детали. Я поместил винарс в удобренную почву и затаился. Больше от меня ничего не зависело. К сожалению, процесс раскрытия свойств растянулся даже не на часы. На недели. Я поместил образцы в колбы и каждый вечер проверял прогресс. Спустя полторы недели плоды созрели. Стоило мне взглянуть на своё детище, как грудную клетку всколыхнул тепловой взрыв. Самый мощный из всех. Расползся по телу и на десять минут оставил в районе солнечного сплетения жар. Вторичная характеристика «алхимия» повышена до 7. Общий объём материи увеличен до 4,15 относительных единиц. Общий объём материи превысил 4 относительные единицы. Доступных связей для развития основных характеристик – 1. Материя существует на стадии формирования. Для перехода на следующую стадию требуется относительных единиц – 5. Последнюю неделю по-другому как прорывной не назвать. Мало того, что я поднял кучу навыков самостоятельно, так ещё и изобрёл препараты для создания новых связей. Их было пять. Один для создания вторичной характеристики физического развития, два для рукопашного боя и два для лёгкого оружия. Не терпелось проверить. Я взял колбу и выпил. Тепловой хлопок не заставил себя долго ждать, а за ним подоспела и знакомая информация от материи: Вторичная характеристика «физическое развитие» повышена до 6. Общий объём материи увеличен до 4,35 относительных единиц. Вторую и третью колбы выпил одну за другой. Двойной разряд. Тепловой всплеск. Валящая с ног усталость. Вторичная характеристика «рукопашный бой» повышена до 5. Вторичная характеристика «рукопашный бой» повышена до 6. Общий объём материи увеличен до 4,70 относительных единиц. Материя взялась за дело. Разом у неё прибавились аж три новые связи. Причём чем больше формировалось одинаковых связей (повышалась одна и та же характеристика), тем больше энергии требовалось на её присоединение к общей структуре. Материя задействовала все свои ресурсы и забрала почти все силы из тела. Я дополз до кровати и вырубился. Очухался утром. Заглянул внутрь. Раньше структура материи выглядела детской игрушкой. Пластмассовый разноцветный многоугольник с множеством вспомогательных связей. Суть осталась прежней, но объёмы увеличились значительно. Материя стала плотной и насыщенной. Конструкция выглядела крепче. Интересно, поможет ли такая крепкая структура против проникающих ударов? На рабочем столе лежали две колбы с суперзельем для увеличения характеристики лёгкого оружия. Их я принимать не стал. Во-первых, моя вторичная характеристика находилась только на первом уровне, а поднять второй и третий самостоятельно будет не настолько трудозатратно, как последующие. Чем позже я использую зелье, тем эффективнее оно послужит. Во-вторых, близился спарринг. А там мне понадобятся все доступные силы. Позже я и вовсе пожалел, что потратил винарс на бафф для лёгкого оружия. Дела с огнестрелом в этом мире были довольно неопределённые. Самого оружия было предостаточно. Но его эффективность сильно снижалась перед одарёнными. Пушки – это оружие для простаков. Бандитов, грабителей или байкеров, которые обнюхались гербухи и поверили, что могут составить конкуренцию одарённым. Из обычного оружия простаки убивали друг друга. Смертельно ранить одарённого на стадии раскрытия из обычного огнестрела почти невозможно. Неудивительно. Я проверил это на своём опыте. С прокачанным навыком восстановления сквозные огнестрельные раны затянулись за ночь. Что же будет дальше? Пара часов? Минут? Питон говорил про оружие, которое заряжают ядрами, но я ничего об этом не знал. Речь о каких-то снарядах. Варёный обмолвился, что один из его суперингредиентов используется для скрепления материи ядер. Боюсь тогда представить, сколько эти ядра стоят. Пацаны из подготовительной команды называли его Бычок. Он больше остальных нарывался, выступал и махал кулаками. До быка ещё не дотягивал, не поднялся на следующую ступень после стадии формирования, а Бычком назвать можно. Бычок сам вызвался встать со мной в спарринг. Питон по секрету сказал, что желающих было много. Алхимик-малолетка, который разговаривал на равных с Битой и Кумаром, многих напрягал. А тут появилась такая возможность… Шестой уровень рукопашного боя. Боже, как всё изменилось! Разница даже между третьим и четвёртым выглядела существенной. Тогда, на ринге в Болотной лиге я чуть серебряника не положил. Стоило немного поддавить, и парень склеился бы. Разница между четвёртым и шестым – пропасть. В хорошем смысле этого слова. Руки превратились в отбойные молотки, ноги – порхающие ультрапрочные ходули. Я проскочил через уровень рукопашного боя, а разница была столь огромной, что мой мозг с трудом воспринимал новые возможности тела. Скорость, реакция, сила ударов. Новые броски, захваты, техника. Идёт Бычок, качается, вздыхает на ходу… Примерно так всё и было. Я пробил боковой, и Бычок качнулся. Поплыл. Заплетающиеся ноги сделали пару нелепых шагов. Он с удивлением посмотрел на пацанов и улыбнулся. Я дал ему прийти в себя. Бычок воспользовался передышкой и взялся за дело серьёзно. – Малой сказал, что пустит Бычка на шашлык! – подначил Питон, жуя зубочистку. – Я бы такого не простил! Давай, парнокопытный, покажи, что ты можешь! Бычок обрушил на меня свой гнев. Сыпал ударами и изредка хватал за руки. Я выбивал из него дурь точечными прямыми и уходил от схватки в партере. Он старше, больше, тяжелее. В борьбе у него преимущество. Но в боксе оно сходило на нет. Тут решали хитрость, скорость, выдержка и навыки. Бой шёл на равных. Иногда Бычок просачивался сквозь мою оборону и наносил удар, от которого сотрясалось не только тело, но и мозги. Бил словно с размаху кувалдой. Меня швыряло на пол, но тело по заветам акробатики выходило из крутого пике и снова принимало боевую стойку. Навыки сопротивления урону, восстановления и основная характеристика выносливости делали своё дело. Я переносил удары, от которых в своём мире погиб бы на месте. Здесь же мне требовалась полусекундная передышка. Если Бычок не продлевал серию, то мог отхватить сам. И не менее болезненно. Уступать никто не хотел. Мы рубились и после гонга. Три раунда миновали, а удары по-прежнему достигали целей. Это продолжалось бы довольно долго. Но всё изменил удар с поддержкой. Ощущался он именно так. В разгаре драки, когда материя работала на пределе возможностей и раз за разом вытаскивала меня из нокдаунов, я ударил быстрее, чем мог… И сильнее, чем мог… Как если бы кто-то удерживал мою руку на резинке. Оттягивал её всё сильнее и сильнее, словно снаряд катапульты, а затем отпустил. Готовясь к удару, человек чувствует кулак, выбирает место и предугадывает результат. Но удар с поддержкой – это взрыв тротиловой шашки. Он сорвался и проник в грудную клетку Бычка. Будто я выстрелил из винтовки резиновой пулей. Бронежилет остановил снаряд, но ударная волна прошла сквозь защитные листы и всколыхнула внутренности… Материя наградила меня нечеловеческими реакцией и скоростью. Между первым и вторым ударом прошло не больше одной десятой секунды. Но в этом промежутке я услышал крик Питона. В уши била пульсирующая кровь. Кажется, он крикнул «стой!», или нет… Я не разобрал… Второй удар с поддержкой сорвался с левой руки и метил в голову. Вот Бычок стоит передо мной, а спустя миг улетает в стену. Ещё спустя миг Питон сбивает меня с ног и прижимает к ковру… Интерлюдия Бита стоял в центре зала для спаррингов, чесал бороду и смотрел на стену. Справа от зеркала штукатурка и гипсокартон вдавились внутрь. От вмятины в стороны расползалась сеть кривых трещин. Напоминала паутину. Рядом пацан возил шваброй, убирая с пола красные разводы. – Ничего не понимаю, – заключил Бита. – Питон? – Кумар сложил руки в замок и посмотрел на солдата. – Что произошло? – Они в спарринге стояли. – Питон пожал плечами. – И?.. – Малой дрался, как обычно. Чуть сильнее, чем обычно, но… – Питон поправил зубочистку и пару раз смачно вкусил. – Короче, для своего возраста он хорошо развит. К тому же быстро обучается. Бычок – сильнейший среди парней подготовки, а малой дрался с ним на равных. – В смысле на равных?! – Бита показал пальцем на вмятину в стене. – Как это случилось? Он прошёл стадию формирования? – Нет. – Тогда как? – Понятия не имею, – ответил Питон. – Они дрались и дрались, а потом малой выдал два усиленных удара. Но он не перешёл на следующую стадию. Это точно. Я, когда его в комнату провожал, специально посмотрел. Малой всё ещё на стадии формирования. – Тогда как? – Без понятия. – А что с Бычком? – Его знатно долбануло. – Питон почесал шею. – Он пролетел через весь зал и чуть стену не проломил. Лицо распухло от удара, словно его шершни покусали. Док сейчас им занимается. Сказал, будет жить. – Кумар? – спросил Бита помощника. – Ты что-нибудь понимаешь? – Не особо. – Пиджачок поправил галстук. – Усиленные удары и использование энергии структуры одарённого открываются только после стадии формирования. Обычно только на осознание возможностей уходит от полугода до года, а применение и вовсе… В среднем только на третий год после перехода на стадию раскрытия одарённые постигают усиленные удары. То, что сделал Сайлок, не поддаётся объяснению, разве что… – Что?! – Бита нахмурил брови. – Разве что он от нас что-то скрывает… Весь день я работал в лаборатории на нервах. Питон обещал прийти и рассказать о состоянии Бычка, но заявился только к вечеру. К счастью, пацан оказался в порядке. Док напичкал его восстанавливающими и ввёл раствор для укрепления травмированных звеньев материи. Чёрт возьми, я повредил ему структуру. Питон не знал последствий. Впрочем, никто не мог их оценить. Они не видели материю, а значит, могли догадываться о результатах только по косвенным признакам. Я переживал. Оба удара получились достаточно сильными. Как бы дров не наломать… – Почему это случилось? Я ведь не хотел…