— А, Герман, это ты. Уже вернулся из Новой Москвы? Альберт выключил проекцию, нажав на кнопку в основании горла. На лестнице стало еще темнее, чем было. — Да. Хотел с тобой переговорить по поводу этого, кстати. — Какие-то проблемы? — От меня требуют документы, которые я не могу предоставить. — Пойдем-ка наверх, где посветлее. Махнув рукой, Альберт пригласил Германа последовать за ним на второй этаж. Сразу после лестницы они свернули в сторону, оказавшись в небольшом хорошо освещенном фойе, когда-то явно использовавшемся как выставочный зал, судя по старым оправленным в стекло фотоснимкам на стенах. Посередине помещения часть пола отсутствовала: за огороженным участком в воздухе была подвешена гипсовая скульптурная композиция в виде сферы, на которой сидели женщина и мужчина, покрытые толстым слоем пыли. При ближайшем рассмотрении шар оказался яблоком, и его было замечательно видно как с первого этажа, из холла театра, так и из выставочного зала. К тому же через круглое отверстие в полу можно было наблюдать за всем, что происходило возле входных дверей. Идеальное место для скрытной слежки. Альберт присел на край невысоких перил, опасно нависнув над ограждением, и коснулся пальцами гипсового яблока, из-за чего оно заходило ходуном. Встав неподалеку от главаря В.А.М.П., Герман кратко пересказал весь разговор с помощницей Дамира. — По поводу всех этих документов тебе переживать не стоит. — Альберт достал из заднего кармана брюк сложенные в несколько раз листы пластиковой бумаги и передал их собеседнику в руки. Это оказались сертификаты и освидетельствования на имя Германа. С подписями, печатями, защитными голографическими наклейками и даже индивидуальными штрих-кодами, по которым электронные варианты документов легко можно было загрузить в компьютер. — Я хотел отдать их тебе утром. Знал же, что понадобятся сегодня. Но не застал тебя в штабе. — Я сегодня рано проснулся и сразу уехал в Новую Москву, — сказал Герман, складывая бумаги и пряча их во внутренний карман пиджака. — Они все подлинные? — Даже не сомневайся. — Но ведь необходимых навыков у меня все равно нет… — Это неважно. Тебе не так долго нужно будет прозябать на этой работе, чтобы от тебя действительно могли потребоваться какие-либо навыки сотрудника личной охраны. Герман нервно почесал свой коротко стриженный затылок. — Я лишь беспокоюсь из-за этой помощницы Христины. Характерами с ней мы не сошлись. Так что она явно постарается сделать все, чтобы вытурить меня из офиса как можно скорее. И, думаю, ей не составит труда досконально проверить все бумаги, чтобы у нее появилась официальная причина меня уволить. — Я же сказал. Все документы подлинные. Их сделали члены ассоциации, работающие в данных структурах. А по поводу этой Христины… Я тебя услышал. Посмотрю, что можно сделать с ней, чтобы она нам не мешала. От этих слов веяло неприкрытой угрозой, но Герман решил не лезть не в свое дело и не спрашивать о том, как же именно Альберт намеревался убрать с дороги стервозную женщину. — Когда ты пояснишь мне точнее, в чем будет заключаться моя работа на должности телохранителя, а? Я ведь не дурак. Понимаю, что ты не просто так меня туда определил с таким трудом. Значит, ассоциации что-то нужно от этого Дамира, верно? — Герман. — Тяжелый вздох. — Дамир — глава неимоверно жадной и влиятельной компании. Он один из тех марионеточников, которые дергают за ниточки весь город, оставаясь при этом в тени и придерживаясь своего облика респектабельного бизнесмена, который заботится лишь о деньгах. Но если капнуть хоть немного глубже, то сразу становятся видны связи с многими нечистыми на руку депутатами, поддержка антигуманных проектов, сторонние заработки в обход налоговой. Я отправляю тебя в медвежью берлогу, в самое ее сердце. В надежде, что именно тебе удастся добраться до зверя и выяснить, где его слабые точки, пока он не проснулся. — А что будет, если он проснется? — Под угрозой окажется вся ассоциация, каждый вамп в этом городе и даже те, кто разбрелись по стране. Он уже и так держит на нас зуб, а теперь у меня есть сведения, что Дамир намерен еще больше усложнить нам жизнь, готовя какой-то крупный проект. Но мне нужны подтверждения, доказательства и куда больше информации, чем я имею сейчас. Герман замялся, неуверенно переступил с ноги на ногу, осознавая, какую важную миссию возлагал на его широкие плечи главарь ассоциации. — Послушай, Альберт. Я ведь не разведчик, и не умею добывать из людей информацию… — Разве я сказал, что требую сейчас от тебя чего-то невозможного? Просто работай у него. Все. Следи и запоминай: подмечай странные звонки и разговоры, подозрительных знакомых, тайные адреса. И передавай эти сведения мне. Только мне. Ты понял, Герман? Никому другому в ассоциации ты не должен ничего говорить о своей работе с этого самого момента. — Ты здесь кому-то не доверяешь? — Я никогда и никому не доверяю. И тебе советую. Относись ко всему с изрядной долей подозрительности, и однажды это может тебя спасти. Герман усомнился в этих словах. — Завтра передай этой Христине все документы и требуй, чтобы тебя сразу брали на работу, без проволочек, — продолжил Альберт. — А как же мой трехдневный отпуск? — Герман, некогда отдыхать. Ты должен быть завтра возле Дамира и ловить каждое слово, вылетающее у него изо рта. Времени у нас нет. Альберт быстро попрощался и отбыл на четвертый этаж штаба, а Герман остался в задумчивости стоять возле гипсовой скульптуры, подвешенной в воздухе. Он мягко тронул конструкцию, которая мгновенно зашаталась, угрожая обрушиться однажды вниз кому-нибудь на голову, а на его пальцах остался толстый слой пыли. Растирая между подушечками серые катышки, Герман думал, стоило ли ему винить Альберта в осторожности. Вряд ли кому-нибудь в ассоциации было известно, почему главарь В.А.М.П. проявлял такую заинтересованность по отношению к Дамиру Игнатьевичу. Но Альберт явно был в курсе, что замышлял владелец компании «Осе» и какое отношение его планы имели к отвергнутым обществом вампам, вынужденным вести жизнь из тени. Вопрос заключался лишь в том, почему же такое тонкое и важное дело было поручено именно Герману. Резона доверять боксеру у Альберта явно не было никакого, ведь что можно было взять с новичка, чуть меньше месяца состоявшего в ассоциации. С другой стороны, и деваться Герману было некуда, из-за его долга за спасение перед главой вампов мужчине пришлось бы согласиться на любую работу, даже самую грязную. Хотя ведь в штабе было полно и преданных подчиненных, которые с радостью бы взялись за такую операцию, лишь бы угодить своему лидеру. Не стоило отвергать и ту мысль, что от такого новичка, как он, после успешного выполнения задания или же сокрушительного провала можно было легко избавиться, списав все на опасность работы или же головорезов из прошлого, добравшихся-таки до должника. Еще Герману не давали покоя слова Тимура о том, что несколько вампов из ассоциации не смогли избежать утилизации. А кто сказал, что это не сам же Альберт таким способом устранил неугодных приспешников? Ведь сдать их полиции было бы проще простого и таким образом замести все следы. «Может, я излишне к нему строг? Ищу следы какого-то злого умысла там, где их нет и в помине? Все же он взвалил себе на плечи ответственность за жизни и благополучие десятков инфицированных… Он пытается вернуть вампов в лоно общества, даровать им шанс на новую жизнь, где им не будет грозить утилизация или порицание. Пожалуй, нельзя быть таким категоричным». Пока что Альберт не требовал от Германа ничего невыполнимого или криминального. Лишь следить за Дамиром, молчаливой тенью стоя у него за спиной. Но Герман был готов и к тому, что с самого Альберта тоже не стоило сводить глаз на всякий случай. И при любом намеке на опасность нужно было брать ноги в руки и спасаться. Ведь Альберт сам посоветовал ему относиться ко всему и всем с изрядной долей подозрительности. Следующим утром Герман уже в половине девятого поднялся на восьмидесятый этаж, поприветствовав секретаршу за стойкой доброжелательной улыбкой и кивком. А вот Христина, выглянувшая из своего кабинета, вовсе не была так расположена к приятному общению и смерила охранника испытующим взглядом снизу-вверх. — Разве мы вчера с вами не обсудили все детали? Я же сказала не приходить, пока не оформите необходимые документы. — Очевидно, вы говорили вот о них? Герман развернул перед лицом женщины сложенные бумаги. Та с нескрываемым удивлением на них посмотрела, после взяла в руки, тщательно изучила и лишь потом скупым жестом пригласила мужчину пройти в свой кабинет. — Как вам удалось получить их за один день? В голосе подозрение и даже легкое опасение. — Я не говорил, что у меня вообще нет данных документов. — Герман занял стул посреди комнаты, но теперь он чувствовал себя в нем гораздо увереннее. — Мне лишь требовалось немного времени, чтобы их восстановить. — Это подделка! — попыталась уличить мужчину в блефе Христина. — Мне очень жаль слышать, что вы так считаете. Но это мои настоящие документы, что бы вы ни говорили. И я надеюсь получить обещанное мне место работы, поскольку выполнил ваше требование — принес все бумаги. — Сейчас я быстро выведу вас на чистую воду! Женщина с азартом села за свой стол. Первые несколько минут она сканировала все штрих-коды, проверяя наличие документов в базах тех организаций, что их выдали. Судя по тому, как менялось выражение ее лица от злого к неверящему, никаких подтверждений своим подозрениям она не отыскала. Не собираясь так просто сдаваться, Христина включила голосмартфон и начала звонить по всем этим же конторам, желая уличить Германа в подлоге. Герман, сложив руки на животе в замок с любопытством следил за дергаными движениями женщины, за тем, как постепенно из ее глаз исчезала уверенность в собственных обвинениях. Раз за разом все организации повторяли одни и те же слова, твердя Христине, что Герман действительно вчера был у них в офисе и ему восстановили или же заново оформили просимые документы. Мужчина же мог лишь внутренне ухмыляться такой предусмотрительности Альберта. — Ладно. Помощница Дамира наконец хлопнула раскрытой ладонью по поверхности своего стола, из-за чего подскочили все мелкие предметы, ручки и скрепки, беспорядочно разбросанные всюду. — Похоже, ваши документы действительно в порядке. — Христина поджала губы, раздула ноздри, будто ей было крайне тяжело говорить эти слова. — Служба безопасности вчера провела проверку и тоже не выявила в вашей персоне ничего сомнительного. — Я рад, — сухо ответил Герман, не желая еще больше задевать проигравшую женщину. Смирившись со своим поражением, Христина все же потратила около получаса, рассказывая обо всех обязанностях, которые теперь ложились на плечи нового телохранителя Дамира Игнатьевича. Она, не скрывая раздражения, дала Герману и адрес апартаментов своего босса, откуда надо было забирать его каждое утро, и его расписание со всеми встречами на ближайшую неделю. — Надеюсь, вы успели починить свой голосмартфон? Герман был готов к этому вопросу. — Вчера я проконсультировался у медицинских специалистов компании «Аргус», и, к сожалению, мне противопоказана установка нового устройства. — Что? — Женщина бестолково заморгала. — Почему это еще? — Предыдущий голосмартфон был разбит, осколки травмировали зону основания горла, а титановая оправа искривилась. Причина, конечно же, была совершенно в другом. Последнее время Герман все чаще замечал, как легко ему дышалось без голосмартфона. Никто не знал, куда он направился, никто не мог ему позвонить и заставить что-то выполнить, побеспокоить своим вторжение в его жизнь. В то время как все люди вокруг только и стремились скорее вставить в свое тело как можно больше технических устройств, которые, по их мнению, лишь улучшали жизнь, Герман, напротив, осознал ценность существования наедине со своими мыслями, со своим телом, без благоговейного преклонения перед новинками электроники. Наверное, это именно слова Олега в день их знакомства открыли для него такую простую истину: зависимость от мобильных девайсов сделала людей рабами компьютерных систем, с которыми те оказались накрепко связаны. И Герман теперь не желал вновь помещать в свое тело осточертевшую стеклянную кнопку голосмартфона, следившую за его существованием, фиксировавшую любые статистические данные и превратившую всю его жизнь в нули и единицы. А без нее он еще тешил себя надеждой раствориться в толпе однажды, исчезнув с радаров В.А.М.П., госсистемы, цепных псов Султана и других организаций. Он все еще надеялся стереть себя и свое прошлое с лица земли. — И что получается? Вы хотите мне сказать, что будете без связи? — возмутилась Христина. — Почему же? Павел Алексеевич, когда я еще состоял в должности простого охранника, снабдил меня рацией старого формата и наушником. Не думаю, что ваша система связи будет разительно отличаться и потребуется какое-то иное приспособление. — Но правила!.. — Разве я не должен буду весь день напролет находиться вместе со своим напарником около Дамира Игнатьевича? К чему вообще эти проблемы, если мой начальник все время будет в зоне досягаемости. Христина насупилась. — Мне кажется, вы считаете, что раз спасли Дамиру Игнатьевичу жизнь, то теперь можете диктовать тут везде свои условия! — Не то чтобы…