— Тебе не понравилось? — огорчился Олег. — Нет, что ты, дело в другом… — смутилась Вера, пытаясь продумать ответ, чтобы ненароком не обидеть своего мужчину. — В чем? — Оно очень дорогое, я не могу принять такой подарок. — Глупости, — протянул Стрельцов и, притянув ее руку к своему лицу, поцеловал каждый пальчик. — Ты достойна самого лучшего. — Но мне нечего дать взамен. — Ты моя девушка, и я всего лишь хотел сделать тебе приятное. Мне достаточно того, чтобы ты просто была рядом со мной. — Спасибо тебе, — искренне поблагодарила Вера и потянулась к Олегу, чтобы нежно коснуться его губ, но он ловко скользнул языком в ее рот, вовлекая в более страстный поцелуй. Не вовремя подошедший официант нарушил очарование момента, громко кашлянув. Резко отпрянув от Стрельцова, девушка смущенно отвела глаза, а Олег выразительно посмотрел на официанта. Виновато кивнув, молодой человек забрал меню, и развернувшись, подошел к другому столику. — Может, поедем домой? — спросил мужчина с мольбой в глазах. Вера расхохоталась, невольно сравнивая его с котом из мультика про Шрека. — Стрельцов! — воскликнула она, несильно ударив его в плечо. — Ты все это специально придумал, да? — Что конкретно? — уточнил он, хитро прищурившись. — Ну вот подарок, поцелуй, все, чтобы поскорее оказаться в постели? — Ну как сказать… — многозначительно протянул Олег. — И да, и нет, мне просто ужасно надоело тут бродить, — честно признался он. — Но мы можем где-нибудь погулять, если ты хочешь. — Поехали уже, — согласилась Вера. Стрельцов достал из заднего кармана джинсов тысячную купюру и, положив ее на стол, помог Вере подняться. Забрав у нее все пакеты, он взял ее за руку, и они вместе пошли на выход. Московская область. БО «Васильки» Темнота настойчиво затягивала ее в свою пучину, но, распознав сквозь шум в ушах непонятный грохот, Ирина постаралась остаться в сознании и увидела, как кто-то резко ворвался в комнату и, перехватив руку Андрея, отшвырнул его в сторону, а затем склонился над ней. Кое-как сфокусировав взгляд на лице своего спасителя, Романова удивилась, это был Громов. — Ир, ты как, а? — обеспокоенно спросил он и нежно провел рукой по волосам, но она никак не отреагировала. Неприятных запах рвоты стоял в комнате, и Тим, оглядываясь по сторонам, пытался понять, что произошло. — Ира, ответь хоть что-нибудь, — просил ее Громов, но Романова лишь смотрела на него безразличным взглядом. Тимур услышал шаги за спиной и, обернувшись в то же мгновение, увидел Андрея, пытавшегося напасть сзади. Почувствовав, как гнев вскипает внутри, Громов вскочил и, вложив в кулак всю свою ярость, ударил Гринева по лицу. Кровь тут же брызнула из носа, а сам Андрей упал на пол, выставляя вперед руки, тем самым пытаясь остановить Тимура. Но бесполезно, Громов был настолько зол, что у него сводило скулы. Подлетев к этому уроду, Тим взял его за грудки и поставил на ноги, а затем снова одним ударом отправил в нокаут. Гринев молил о пощаде, но Тимур, невзирая ни на что, продолжал, раз за разом он наносил сокрушающие удары по телу противника, превращая его лицо в кровавое месиво. Он не осознавал, что делает, просто вымещал всю накопившуюся злость на нем, как на боксерской груше, — избивал жестоко и безжалостно. Сквозь пелену в глазах мужчина видел, что творил, но остановиться не было сил. Слишком он ненавидел Андрея, слишком долго держал все в себе. — Громов! Ты что творишь? — раздался голос Бушина, возвращая Тимура в реальность. — Прекрати немедленно! Тим замер на секунду, и этого оказалось вполне достаточно, чтобы осмыслить происходящее. Он посмотрел на свои руки и тело находящегося без сознания Гринева и понял, что до этого момента пребывал в каком-то состоянии аффекта. — Слезь с него, — приказал Гитлер, и Тимур, подчинившись, поднялся на ноги и встряхнул разбитые кулаки. — За что ты его так? — Товарный вид испортил, кому теперь ее продашь, — поспешно ответил Громов и кивнул в сторону Иры. Адольф Михайлович молча подошел к сидящей в углу женщине и, грубо взяв ее за подбородок, повернул лицом к себе и, поморщившись от неприятного запаха, внимательно осмотрел кровоподтеки. — В медпункт обоих, — коротко распорядился Бушин и, отпустив Романову, покинул комнату. — Встать сможешь? — спросил Тим, беспокойно оглядывая дрожащее тело Ирины, прикидывая, насколько она пострадала. Ира неуверенно кивнула и, проигнорировав протянутую руку, попыталась встать. Превозмогая боль во всем теле, она поднялась на ноги и сразу же почувствовала, как все плывет перед глазами. Ирина покачнулась и, потеряв равновесие, непременно упала бы, если бы сильные мужские руки вовремя не подхватили ее. Ощутив знакомое тепло Его тела, она старалась бороться с собой, но сил не было совершенно. Ира не выдержала и, уткнувшись в его грудь, провалилась в темноту. Крепко прижимая ее к себе, Громов практически не чувствовал тяжести ее тела. Он очень боялся не успеть, быстрыми шагами направлялся к медицинскому центру. — Держись, Ириш, слышишь? Только держись. Все будет хорошо, — шептал он, как мантру, в надежде на то, что Романова его слышит. *** Войдя в здание, Тимур попросил охранника позвать врача, а сам, распахнув ногой дверь в смотровую, прошел внутрь. Огляделся и, аккуратно переложив Ирину на кушетку, остался стоять рядом. Через несколько минут пришел врач-травматолог, Кораблев Иван Васильевич, мужчина лет пятидесяти, плотного телосложения. — Дядь Вань, помогите ей, — отчаянно попросил Громов, взволнованно глядя на вошедшего доктора. — Что случилось? — без лишних предисловий осведомился Кораблев, помыл руки и подошел к Тимуру. — Гринев постарался, — зло отозвался Тим, невольно сжав кулаки. — Чем это он ее? — поинтересовался Иван Васильевич, тщательно осматривая кровоподтеки на открытых участках тела женщины. — Не знаю, ремнем вроде. — Давно она без сознания? — уточнил травматолог, проверяя реакцию зрачков. — Не больше десяти минут. — Помоги раздеть. Набрав в шприц прозрачный раствор, он сделал Ире внутривенный укол и подал Громову ножницы. Вдвоем они аккуратно разрезали и сняли с Ирины одежду. Под ней синяки выглядели не так уж и плохо, видимо, ткань смягчила удары. — Андрею тоже досталось, скоро приведут, — предупредил врача Тимур. — Не все так страшно, как выглядит, ран хоть и много, но они не глубокие, почти все заживут так, что и следов не останется. Но рентген и УЗИ мы все-таки сделаем, после того как осмотрю Гринева, а пока пусть полежит под капельницей, набирается сил. — Она останется у вас? — Конечно, на пару недель точно. Да не переживай, подлечим, и будет лучше прежнего, — добродушно засмеялся Кораблев. — Спасибо, — поблагодарил Громов и пожал протянутую руку. — Да тебе самому помощь нужна, — сказал Иван Васильевич и перевернул его руку ладонью вниз, заметив разбитые в кровь костяшки пальцев. — Скажу Юле, пусть обработает. — Не нужно, обойдусь. — Иван Васильевич, я вам тут нужна? — спросила Михайлова, заглядывая в смотровую. — Там Гринева принесли, весь в крови. Кораблев вопросительно посмотрел на Тимура, но тот только неопределенно пожал плечами. — Юленька, займись женщиной, установи катетер в вену и капельницу с физраствором, а я пойду второго осмотрю. Громов, со мной — скомандовал он, и мужчины вдвоем вышли из кабинета. *** Бушин пребывал в бешенстве от того, что Гринев приносил больше проблем, нежели пользы. Вот уже которая женщина по его вине временно теряет трудоспособность, а это влечет за собой убытки. Просмотрев записи с камеры видеонаблюдения, установленной в комнате судьи, Адольф так и не смог понять, зачем Андрей избил ее, можно было добиться желаемого и другим путем. Прав был Громов, Гринев совершенно неуправляемый, к тому же еще и очень глупый. Решив в срочном порядке побеседовать с провинившимся охранником, Гитлер отправился в медицинский центр. Оказавшись в здании с красным крестом, Бушин прошел в кабинет врача, чтобы узнать, как обстоят дела с Романовой и Андреем. Выяснив все интересующие его подробности, управляющий направился в палату Гринева. Адольф Михайлович с нескрываемым удовлетворением разглядывал избитого, сожалея лишь о том, что это не он его так отделал. Увидев вошедшего, Андрей попытался привстать, но чудовищная боль в голове заставила его опуститься обратно на подушку. — Да лежи уже, убогий, — саркастично произнес Гитлер и прошел в палату. Гринев прекрасно понимал, что за сегодняшний инцидент по головке его не погладят, но все же надеялся на снисхождение. — Скажи мне, какого хера ты полез к судье, а? — строго спросил Бушин, он был так зол, что эти желваки ходили на его скулах.