Оставшись одна, Ира устало закрыла глаза, мечтая забыться. Разочарование и унижение разрывали ее душу на части. Слезы нескончаемым потоком текли по щекам, освобождая сердце от переполнявших эмоций. Сжавшись в комок, она пыталась отгородиться от всего мира и спрятаться от самой себя. Но ничего не получалось, как бы Ирина ни старалась стереть из памяти все случившееся, тело до сих пор хранило тепло его нежных рук и трепетало от воспоминаний. Раз за разом переживая момент их близости, Романова презирала себя за слабость, за то, что поступила как потаскуха, разрешив воспользоваться собой. За то, что ей нравились его ласки, и за то ни с чем не сравнимое удовольствие, которое она получила, вопреки своим ожиданиям. «Это неправильно, так не должно быть», — мысленно сокрушалась она. Никак не могла принять тот факт, что за столько лет с мужем не испытала ни одного, как оказалось, настоящего оргазма, хотя, бесспорно, ощущения во время секса были приятные, но они не шли ни в какое сравнение с теми, что Ира испытала несколько минут назад. А осознание, что ее изнасиловал тот, кому она доверяла, вообще вгоняло в апатию. Как с этим дальше жить, она не знала. Да и жить, в общем-то, уже не хотелось, тупая боль в области солнечного сплетения мешала дышать полной грудью. Романова еще долго лежала и смотрела в одну точку, всецело погрузившись во внутренние переживания. Когда слезы наконец высохли, она поняла, что полностью опустошена, все чувства будто высосали. Эмоциональный вакуум полностью поглотил ее, даруя долгожданное успокоение. Очнувшись, Ирина села на кровати, пряча лицо в коленях. Она не знала, сколько времени пролежала вот так, без движения, но мышцы предательски ныли, даже те, о существовании которых она не подозревала. Собравшись с силами, Ира заставила себя встать и пойти в душ, чтобы смыть весь этот кошмар. Она подошла к зеркалу и, посмотрев на свое лицо, ужаснулась. Впалые щеки и темные круги под глазами не добавляли ей привлекательности. Ирина давно заметила, что похудела, но не знала, что настолько. Сняв халат, она нервно сглотнула и взглянула на свое отражение. Действительно, сильно похудела, но не мудрено, ведь она почти ничего не ест. Внимательно осмотрев свое тело, не обнаружила никаких синяков. Ее удивил тот факт, что Громов был аккуратен и не причинял ей боли. Он будто старался быть нежным с ней. Ухмыльнувшись бредовости своих мыслей, Ира включила воду и шагнула в душевую кабину, отдаваясь горячим струям. Тепло разливалось по коже, помогая снять напряжение с уставших мышц. Смывая с себя остатки мыльной пены, Романова старалась больше не думать ни о Громове, ни о случившемся. От звука хлопнувшей двери Ирина вздрогнула. Сердце, как бешеное, забилось в груди. Подумав, что это опять Тимур, она выключила воду и судорожно принялась вытирать себя полотенцем, не желая встречаться с ним в такой обстановке. — Судья, ты где? — голос Андрея гулко разнесся по ванной, и в соседней комнате послышались его тяжелые шаги. Очнувшись от первого шока, Ира забыла, как дышать. Холодный пот выступил на ее коже, а к горлу подступила тошнота. Трясущимися руками она лихорадочно натягивала одежду на свое еще влажное тело, пытаясь придумать хоть что-то, чтобы не встречаться с Гриневым. Романова понимала, что спрятаться ей негде и помощи ждать неоткуда. — Я все равно тебя найду! — пообещал Андрей, подходя к ванной. Ира в ужасе прижимала руки к груди и, как завороженная, следила за медленно опускающейся ручкой двери в надежде на то, что она не откроется. Липкий страх сковал ее тело, не давая возможности пошевелиться, а в душу прокралась безысходность, заставляя сердце болезненно сжиматься. — Вот ты где, — удовлетворенно воскликнул Гринев, открыв дверь, и остановился на пороге, окидывая Ирину жадным пожирающим взглядом. Все его пошлые мысли были написаны на лице. Увидев его звериный оскал, Ира нервно сглотнула, прекрасно осознавая, что он пришел не для того, чтобы вести светские беседы. Прикинув, что шансов справиться с Андреем в ванной у нее практически нет, она попыталась схитрить, проскользнув мимо него, но он разгадал ее маневр и, схватив за волосы, тут же привлек к себе. — В этот раз не убежишь, — злорадно проговорил мужчина практически на ухо, обдавая лицо зловонным дыханием. — Долго же я ждал своей очереди, Громов остался доволен, надеюсь, и меня ты не разочаруешь. Услышав его слова, Ирина будто оцепенела, руки безвольно повисли вдоль тела. Сил сопротивляться совершенно не осталось, да и зачем, если теперь каждый, кто захочет, может прийти и развлечься с ней. Не проще ли потерпеть? Тимур оказался еще хуже, чем Ира себе представляла. Как же он мог так с ней поступить? Развлекся сам и передал другому, как переходящее знамя. Очередное разочарование болью отдалось в груди, и Романова глубоко вдохнула, стараясь справиться с собой, чтобы в которой раз не разреветься. Довольный тем, что судья не вырывается, Гринев потянул ее за волосы вниз, вынуждая встать перед ним на колени. Ира, как безвольная кукла, подчинилась. Она была уверена, что Громов уничтожил ее душу, растоптал все живое ради своего минутного удовольствия. И какая теперь разница, что будет с телом, если он сам отдал ее на поругание своим друзьям? — Обслужи-ка сначала моего дружка, а дальше посмотрим, на что еще ты сгодишься, — сказал Андрей, расстегнув ширинку, достал свой вялый член и резко притянул Иру к своему паху. Увидев перед собой мужскую плоть, покрытую липкой слизью, Романова будто опомнилась. Едкий отвратительный запах ударил в нос, отчего она инстинктивно зажмурилась и попыталась отвернуться, но сильные руки уверенно зафиксировали ее голову. Внезапный приступ тошноты накатил мгновенно, но она сдержалась. Конечности моментально похолодели, а лицо стало ужасно бледным. Она старалась не дышать и даже представить боялась, что с ней случится, если его грязный член окажется у нее во рту. Мерзко. Противно. До жути омерзительно. Нет, ни за что на свете Ира не сделает этого. Еще секунду назад ей казалось, что терять нечего и нет смысла бороться, она была готова к тому, что ее телом снова воспользуются для утоления своих потребностей, но сейчас вдруг осознала, что не сможет переступить через себя и не позволит Гриневу осуществить задуманное. — Ну же, давай, шлюха, Громову отсосала и мне отсосешь, — самодовольно произнес Андрей и уже намеревался зажать ей нос, чтобы проникнуть в ее рот силой. Но Ира, находясь буквально в паре сантиметров от его плоти, резко уперлась ладонями в бедра и, приложив все свои усилия, предприняла еще одну попытку отстраниться, завертев головой в разные стороны и морщась от неприятного запаха. Ощутив, как головка члена коснулась ее подбородка, она уже не могла себя сдерживать. Гадкое острое чувство пронзило Ирину насквозь, и она нервно передернула плечами. Желудок нещадно сводило, и горькая противная жидкость быстро поднималась по пищеводу. Романова была не в силах остановить естественную реакцию организма — и рвотная масса вмиг выплеснулась наружу, окатив джинсы Гринева. Он тут же выпустил ее волосы и резко отпрянул, окинув презрительным взглядом Ирину. — Ты че, сука, брезгуешь? — зло спросил он и, залепив ей звонкую пощечину, застегнул ширинку. Ирина упала на руки и почувствовала, как горячая кровь тонкой струйкой льется из ее носа. Кожа на щеке горела огнем, приложив пальцы к лицу, она пыталась хоть как-то остановить кровотечение. Решив, что лучше сдохнуть, чем подчиниться этому ублюдку, Романова собрала последние силы и, гордо вскинув голову, посмотрела на Андрея. — Господи, какое же ты ничтожество, — тихо сказала она и заметила, как гневно сверкнули его глаза. — Урод, самоутверждающийся за счет более слабых. Как такого выродка земля только носит… — Заткнись, — предупредил Гринев. — А то что? — усмехнулась Ира, намеренно провоцируя его. Ей казалось, что теперь терять точно нечего. — Пиздец тебе, сука, — пообещал Андрей и, вытащив ремень из джинсов, намотал его на свою руку. Ира внутренне сжалась, знакомое чувство страха опутало, как паутина. Тяжело дыша, она наблюдала за действиями Гринева, замерев в тревожном ожидании. Замахнувшись, он ударил ее ремнем, бляшка больно впечаталась в руку Ирины, которой она едва успела прикрыть лицо. Ира не сдержалась и закричала от боли, почувствовав новый удар на своем плече. Нежная кожа, не привыкшая к такому обращению, моментально краснела. Прижав голову к коленям и накрыв ее руками, она инстинктивно пыталась защититься. Как могла, уворачивалась от его ремня, но тщетно, Андрей, обезумев, лупил ее сильнее и сильнее, оставляя бляшкой все новые отметины на теле. Ира визжала и звала на помощь, хоть и понимала, что это бесполезно. Она уже практически не чувствовала своего тела, все оно превратилось в один сгусток боли. Москва. Управление уголовного розыска После ухода Тани Дымов с головой окунулся в работу: заполнял текущую документацию, просматривал отчеты сотрудников, стараясь не вспоминать о той жаркой сцене, что происходила в его кабинете сегодня днем, словно ее вовсе и не было. Стас не придавал особого значения сексуальным связям с женщинами, и, если бы не вошедший не вовремя сотрудник, он просто напросто удовлетворил бы своих физиологические потребности — не более. Куликова возбуждала в нем мужские инстинкты, как, наверно, и любая другая симпатичная представительница женского пола. Но было в ней что-то особенное, а что именно, Дымов понять не мог, да и не пытался даже — он не заморачивался по пустякам. Тем не менее, факт оставался фактом — Стас никогда и никому не позволял так с собой разговаривать, но на эмоциональные выпады Татьяны почему-то закрывал глаза. Он привык к тому, что подчиненные его боятся и уважают, ни один из них не смел ему возражать, а если и пытался, то непременно об этом жалел. Приказы Дымова всегда исполнялись беспрекословно, повторять не приходилось. И даже разговор с начальством он строил так, что выглядел доминирующим. Но поведение Тани выбивалось из шаблонов. Бойкая, смелая, она перла, как танк, будто не замечая никаких преград на своем пути. Казалось, она не боится вообще ничего — ни пронзительные взгляды, ни колкие фразы Стаса не могли пошатнуть ее уверенность в себе. Куликова, не смущаясь, находила, что ответить, и даже смела в чем-то упрекать Дымова. Упрекать. Дымова! Именно своим характером, этой непохожестью на остальных Таня его и зацепила. Но Стас, будучи человеком скупым на эмоции, старался не замечать в себе внезапных изменений. Обычная баба, со своими проблемами и тараканами в голове, ничего особенного. Ничего. И уж тем более, она не заслуживает того, чтобы Дымов о ней вспоминал. Но, блядь, вспоминал же. Какого-то хера она появлялась в его фантазиях. Все черты ее лица, фигура, а теперь еще тактильные ощущения и запах впитались в его сознание, вынуждая услужливое воображение рисовать соблазнительные картинки. Хотя бы с одной женщиной так было? Конечно нет. Стас даже имени любовницы не мог назвать наутро, что уж говорить о двух неделях. Но как только он выбросил всю эту чушь из головы и занялся своими прямыми обязанностями, почувствовал ноющую боль в паху, напоминавшую о неутоленном желании. Стас недовольно поморщился. Он уже давно забыл эти неприятные ощущение. В последний раз Дымов сталкивался с подобным, наверно, только в школе, когда девочка из параллельного класса вдруг резко изменила свое решение в самый неподходящий момент. Первая мысль, посетившая его, — поехать в бордель, чтобы наконец выплеснуть накопившееся напряжение, и Стас уже было собрался воплотить этот план в жизнь, как в дверь робко постучали. — Можно, товарищ подполковник? — на пороге стоял все тот же оперативник, что заходил сегодня днем. — Чего еще? — бросив на него неодобрительный взгляд, раздраженно спросил Дымов, снимая китель со спинки кресла. — Так совещание же? — Черт, — не сдержавшись, негромко выругался он, хотя на языке вертелись выражения и похлеще. Еще вчера Стас просил оповестить всех своих подчиненных о том, что в три часа в его кабинете состоится планерка. — Станислав Михайлович? — Заходите, — скомандовал он и вернул китель обратно на спинку. Кабинет быстро заполнился сотрудниками вверенного ему отдела, состоящего из восьми человек. Когда все заняли места за столом, Дымов сел в свое кресло и хмуро оглядел собравшихся. За ту неделю, что он проработал в УУРе, Стас успел изучить личное дело каждого из них. Он знал в лицо всех оперативников своего отдела и уже имел примерное представление о том, кто на что способен. — Васин, — обратился он к старшему лейтенанту, увлеченно листающему папку. — Что у тебя по казино? — Было установлено видеонаблюдение, но пока не за что зацепиться… — У тебя два дня, — сухо ответил Дымов и обратился к следующему. — Барилов, разобрался с новым делом? — Там не все так просто. На дороге орудует банда, предположительно из пяти человек, подкладывают шипы, а когда водитель останавливается и выходит из автомобиля, на него нападают, грабят и убивают. Есть запись с видеорегистратора, но качество плохое, поэтому она сейчас у экспертов. — Хорошо, доложишь, как что-нибудь прояснится. Остальные отчеты Стас слушал вполуха. Сильная боль внизу живот мешала сосредоточиться, и ему стоило немалых усилий сохранять каменное выражение лица. Хотелось поскорее закончить это совещание, снять какую-нибудь проститутку и… — Товарищ подполковник, у меня все, — лаконично отрапортовал один из оперативников, чем вывел Дымова из размышлений. Стас понятия не имел, о чем шел доклад. Наверно, впервые за долгое время он был полностью сконцентрирован на своих ощущениях, а не на рабочих вопросах. — Свободны, — отрывисто рявкнул мужчина и смерил присутствующих холодным испытующим взглядом. — Но… — Я что-то неясно сказал? Все отчеты должны быть у меня на столе в письменном виде, — повысив голос, распорядился он. Недоуменно посмотрев на своего начальника, подчиненные один за другим начали покидать кабинет. Они еще не успели привыкнуть к Дымову и изучить его характер, но уже немного побаивались его. Разные люди в свое время занимали эту должность, но таких, как подполковник Дымов, в управлении не было точно. Стас всегда пользовался уважением у коллег, и пускай методы его работы нравились не всем, зато дисциплина была образцовой. Неважно, будь то районный отдел полиции или управление. Когда боль в паху немного стихла, неприятные ноющие ощущения все же остались. Но Дымов к этому уже привык и не обращал на них никакого внимания. Продолжив изучение материалов по новому делу, он выбросил ненужные мысли из головы и полностью погрузился в работу. Перелистнув очередную страницу, боковым зрением Стас заметил на полу какую-то бумажку. Закрыл папку и, встав с кресла, поднял листок. Быстро пробежался глазами по тексту: «Куликова Т. И. 13.05. 2 вагон 8 место». В памяти мгновенно вспыхнул ее образ. Страстная, дерзкая… Она вновь и вновь пробуждала в нем невероятные эмоции, подавить которые было уже нереально. Жгучий поцелуй, горячий, просто обжигающий язык, нежная кожа бедер, влажное лоно, жаждущее принять в себя его плоть… — Блядь, — выругался Дымов и резко тряхнул головой. Поддавшись внезапно накатившему порыву, он бросился к ноутбуку и, сильно надавливая на клавиши, принялся вводить поисковой запрос. Затем откинулся на спинку кресла и, положив руки на затылок, прикрыл глаза в ожидании. Спустя некоторое время ответ все же пришел — гостиница «Южная», 24 номер. Мельком взглянув на часы, Стас понял, что рабочий день давно уже подошел к концу. Быстро собрался и, покинув кабинет, спустился к машине. Он ехал с твердым намерением закончить начатое, просто хотел ЕЕ, а билет был всего лишь поводом. Москва. Торгово-развлекательный комплекс «Европейский» Въехав на парковку крупного торгового центра, черный автомобиль остановился в нескольких метрах от входа. Стрельцов вышел из машины и помог выйти своей девушке. Крепко сжав ее ладонь в своей руке, он повел Веру внутрь здания. Поднявшись на эскалаторе на второй этаж, Смирнова потянула его в первый попавшийся бутик, но, не найдя ничего для себя интересного, перешла в следующий. И так до по кругу, Вера ходила, выбирала, что-то мерила и покупала. Олег послушно следовал за ней и даже пытался участвовать в выборе одежды, но вскоре сдался. Пообещав вернуться через несколько минут, он оставил Веру в одном из магазинов, а сам поспешил скрыться в неизвестном направлении. Девушка очень удивилась, но спорить не стала. Спустя полчаса, примерив еще несколько нарядов, она поняла, что без Стрельцова этот процесс больше не доставляет ей удовольствия. Нахмурившись, Смирнова достала из сумочки телефон и набрала номер Олега. Длинные гудки сменились короткими и частыми, ответа так и не последовало. Вера, расстроившись еще больше, вышла из бутика и направилась в ближайшее кафе, чтобы выпить кофе и хоть как-то скрасить ожидание. Разместившись за столиком, она сделала заказ и вновь позвонила Стрельцову, результат тот же — на звонок он не ответил. Вера начала переживать. Нервно постукивая пальцами по столу и оглядываясь по сторонам, она пыталась высмотреть в толпе гуляющих по торговому центру знакомый силуэт и чуть не подпрыгнула, когда почувствовала мужские руки на своих плечах. — Куда ты сбежала? — в самое ухо проговорил Олег, борясь с желанием прикусить мочку. — Я тебя еле нашел. — Вообще-то это ты сбежал, — обиженно ответила Смирнова, подавив вздох облегчения. — Я уже решила, что ты меня тут бросил, — добавила она и уже хотела повернуться, чтобы взглянуть на него, но мужчина не позволил. — Как ты могла так плохо про меня подумать? — в притворном ужасе воскликнул Стрельцов и нежно провел пальцами по ее шее, отчего мурашки мгновенно разбежались по коже. — Я же сказал, скоро вернусь. От такой невинной ласки у Веры перехватило дыхание, она замерла, боясь пошевелиться и спугнуть то невероятно приятное чувство, что просыпалось в ее душе, когда он находился рядом. Полностью отдавшись во власть его чутких пальцев, она не сразу заметила холодную металл на своей коже. — Это тебе, — прошептал Олег и, поцеловав девушку куда-то за ухо, опустился на стул напротив, удовлетворенно разглядывая свой подарок. Смирнова приложила ладонь к своей шее и ощутила мелкие камушки на ожерелье. Достав из сумочки зеркало, Вера с нескрываемым восторгом рассмотрела украшение, дотрагиваясь до него пальцами и медленно поворачивая голову в разные стороны. Насладившись своим отражением, она изумленно взглянула на Стрельцова и не знала, как выразить словами те яркие эмоции, что бушевали внутри. — Это потрясающе красивое ожерелье, но я не могу его принять, — с сожалением произнесла девушка.