— Трахнуть хотел, — честно ответил Андрей и зажмурился, каждое слово доставляло ему нестерпимую боль. — Тебе что, своих баб мало? — Я эту хотел. — Детский сад. Ты вообще понимаешь, че ты творишь? Зачем по лицу-то бил? — сдерживаясь из последних сил, спросил Адольф Михайлович. — За то, что эта сука меня облевала, — попытался оправдаться Гринев. — Идиот! — закричал Бушин. — Если останутся шрамы, ее придется списать за ненадобностью, а ты заплатишь мне за это собственной шкурой. За каждый потраченный на нее рубль! Понял? — А я-то че? Это Громов не смог научить ее послушанию. — Я спрашиваю, понял? — проигнорировав предыдущую реплику, сердито переспросил управляющий. — Понял, — обреченно вздохнул Андрей. Удовлетворенно кивнув, Гитлер направился к двери, но, вспомнив, о чем хотел сказать, остановился и обернулся. — Чтоб я тебя ближе, чем на десять метров, рядом с судьей не видел! Да и вообще, прежде чем на кого-то залезть, спроси! — То есть вокруг куча блядей, а трахать нельзя, что ли? — Гринев удивился абсурдности слов управляющего. — Эти бляди стоят денег и приносят реальную прибыль, а от тебя пока одни только убытки. Усек разницу? — раздраженно крикнул Бушин. — Но Адольф Михайлович… — попытался возразить Андрей. — Я все сказал! — перебил его Гитлер. — Еще раз тронешь кого-то без моего ведома, я за себя не отвечаю, — пригрозил он и, покинув палату, направился дальше по коридору. — Добрый вечер, Адольф Михайлович, — поздоровалась Инга, как только управляющий вошел. — Привет, как твоя соседка? — поинтересовался он, указывая на Романову, лежащую на соседней кровати. — Не знаю, — пожала плечами девушка. — Она со мной не разговаривала. Бушин подошел к спящей женщине и внимательно посмотрел на ее лицо, несколько кровоподтеков и синяков красовались на ее нежной коже. Вспомнив слова Кораблева о том, что следов не останется и через две недели Ира сможет начать работать, Гитлер остался доволен и, выйдя в коридор, отправился в свой кабинет. Москва. Гостиница «Южная» Наконец добравшись до нужного здания, полный решимости, Дымов вошел внутрь и, преодолев два этажа по лестнице, остановился возле двадцать четвертого номера. Уверенно постучал в дверь, и буквально через несколько секунд она открылась. Сердце тут же ушло в пятки, как только он увидел на пороге Куликову. Еще днем она вихрем ворвалась в его кабинет, а сейчас… Стояла перед ним такая теплая и домашняя, в уютном белом халате и тапочках, тушь слегка размазалась, а на щеках уже успели высохнуть дорожки от слез. Стас не ожидал увидеть ее такой. Замерев на мгновение, он не знал, что сказать, и даже боялся пошевелиться. Дымов чего-то боялся… Смешно, но правда. Он вглядывался в ее лицо и молчал. Желание овладеть этой женщиной вмиг улетучилось, и все его планы потерпели полный крах. — Что вам нужно? — спокойно спросила Таня, казалось, нисколько не удивленная приходом Дымова. Ее взгляд был какой-то пустой и отстраненный, он не выражал абсолютно никаких эмоций. Еще несколько часов назад она испытывала чувство стыда перед собой, перед Стасом, не знала, как будет смотреть ему в глаза, да и вообще, была уверена, что не будет, а теперь ей будто стало все равно. Услышав наконец ее голос, Дымов тут же пришел в себя. Привычная кривая ухмылка исказила губы, и он нагло, не дожидаясь приглашения, вошел в номер. — Решил заделаться курьером, билет тебе привез, — достал цветную бумажку из кармана кителя и демонстративно поднял ее над головой. Куликова все так же стояла в дверях, держась одной рукой за ручку, и пыталась понять, что происходит. Билет? Видимо, она обронила его в кабинете. Стас осмотрелся: вполне обычная комната — шкаф, телевизор, диван, журнальный столик, на котором стояла открытая бутылка вина и один бокал. — Бухаешь? — усмехнувшись, спросил он и, небрежно бросив билет на стол, опустился на диван. Поняв, что уходить гость не собирается, Татьяна закрыла дверь и села рядом. Она действительно хотела решить все свои проблемы с помощью алкоголя. Выпив половину бутылки, ощутила приятное головокружение и расслабленность, но гнетущие мысли так и не покинули ее. Слишком много трудностей свалилось на ее хрупкие плечи, а все попытки их решения оборачивались новыми проблемами. Жизнь буквально рушилась на глазах, и Таня не знала, что со всем этим делать. Ей не с кем было поговорить, некому доверить свои страхи и переживания. Ведь муж, которого она считала надежной опорой, оказался предателем, подлым и жалким, а единственная подруга сама нуждалась в помощи… Какой-то замкнутый круг. А теперь еще и этот поцелуй, не вовремя вспыхнувшие чувства сыграли с ней злую шутку. Хотя от нее практически ничего не зависело — в противостоянии с Дымовым у нее не было абсолютно никаких шансов. — А что мне еще остается? — нотки отчаяния прозвучали в голосе. Таня вдруг решила, что может открыться этому человеку, ощутила это на каком-то интуитивном уровне. — Я просто больше не знаю, что делать… Стас боялся посмотреть ей в глаза, он не хотел видеть ее слезы, хотя и так понимал, что уже никуда отсюда не уйдет. Просто не сможет оставить ее одну в таком подавленном состоянии. Взял в руку бокал и, поднеся к лицу, подозрительно понюхал его содержимое, а затем все же сделал глоток. — Че за бормотуха? — мужчина недовольно поморщился и поставил фужер обратно на стол. — Как ты это пьешь вообще? — Ну я-то взяток не беру, — саркастично заметила Татьяна. Ее возмущало, что поведение Дымова вне зависимости от ситуации противоречило общепринятым нормам. Он развернулся к ней лицом и лишь ухмыльнулся в ответ. — А кто тебе мешает их брать? — спросил Стас и все-таки осмелился встретиться с Таней взглядом. Озорной огонек блеснул в ее серых глазах, эта тема ее явно задевала, а значит, Дымов сделал все правильно — ему удалось вывести ее на эмоции. — Совесть. У меня она есть, в отличие от вас, — парировала Куликова. — Да ты прям святая… Слушай, ты задолбала уже выкать. — Хорошо. Скажи мне, Стас, а ты всегда такая сволочь? Скорее всего, на трезвую голову Таня ни за что бы не осмелилась задать этот вопрос напрямую, но выпитый алкоголь придавал ей уверенности. От той неловкости, что она испытывала сегодня днем, не осталось и следа. Отбросив стеснение, Куликова вела себя достаточно раскованно и называла вещи своими именами. Но это был вовсе не главный вопрос, ответ на который она хотела узнать, но сформулировать его не могла даже в своих мыслях. «Зачем ты приехал?» Нет. «Что произошло в кабинете несколько часов назад?» Тоже нет. «Это как-то связано с тем поцелуем?» Черт. Неужели она произвела впечатление легкодоступной женщины? Неужели он приехал сюда только за этим? Ну конечно, еще и выпившая… Но сердцем Таня чувствовала, что настоящий Дымов другой, а его поведение — это всего лишь маска. Он не посмеет воспользоваться ее положением. Несколько секунд Стас внимательно всматривался в ее лицо и не спешил с ответом. И надо признать, ему нравилась эта игра. Два опасных хищника, два пылких темперамента разжигали огненную борьбу. Борьбу взглядов. — Нет, всегда я еще хуже, но для жен делаю исключение. Куликова грустно улыбнулась. Она проиграла эту схватку. — А у тебя их много? — Ты первая, — честно признался Дымов. — Значит, не поможешь, — тихо протянула Таня и отвернулась. — Да найду я твою подругу, найду, только не ной, — сдался Стас и осторожно дотронулся до ее плеча, отчего она едва заметно вздрогнула. — Правда? — повернула голову и с надеждой посмотрела на него, сдерживая подступившие слезы. В следующее мгновение она прильнула к широкой мужской груди и, еле слышно прошептав «спасибо», дала волю нахлынувшим эмоциям. Дымов опешил. Он не был готов к такому повороту событий и понятия не имел, что нужно делать в таких ситуациях. Стас не терпел женских слез и всегда старался избегать истерик, он не умел успокаивать, да и вообще все эти сопли-слюни его раздражали, но сейчас… Неожиданная нежность, совершенно не присущая ему, захлестнула с невероятной силой, и Дымову ничего больше не оставалось, как обнять Таню, тесно прижав к себе. Такая трогательная и беззащитная в его крепких руках. Не удержался и, скользнув ладонью по ее волосам, бережно погладил по голове. Поражаясь своим действиям, Стас никак не мог понять, откуда в нем, диком опасном волке, такие странные щемящие чувства, не знакомые ровно до этого момента. Куликова полностью погрузилась в свои ощущения. Так приятно и спокойно было в его теплых объятиях. Она сразу определила, что это именно ее мужчина, сильный, надежный, потому что именно ей удалось пробить его каменную стену и подобраться к обнаженной душе практически вплотную. Таня блаженно прикрыла глаза и, потеревшись щекой о грубую ткань формы, смело запустила руку под китель. — Мы с Ирой все детство вместе провели, — начала она свой рассказ. — Помню, я как-то увидела объявление, женщина отдавала котенка. Ну я уговорила Ирку поехать со мной на электричке из Тулы в Москву, а было нам тогда лет по пятнадцать. Добрались кое-как к вечеру, идти пришлось через лес, ну и наткнулись на какую-то подозрительную компанию. Бежали, как только могли, под ноги, естественно, не смотрели, поэтому я споткнулась и подвернула лодыжку, идти не могла, даже наступать больно было. Но Ира меня не бросила, тащила на себе практически всю дорогу. Каким-то чудом все обошлось… А вообще, у нас ни один день не обходился без приключений. Дымов практически не вслушивался в ее слова, слишком яркими были его ощущения. Они затмевали абсолютно все. Невероятная женщина, просто удивительная. Она пробуждала столько разных, смешанных эмоций. То дерзкая и бесстрашная, то хрупкая и мягкая, как маленькая девочка, которую хотелось защищать. Сжимал ее в объятиях и, позволив себе маленькую слабость, наслаждался этим приятным моментом, продолжая зарываться пальцами в ее шелковистых волосах. Постепенно голос Тани становился тише, а речь медленнее. Стас чувствовал, как тяжелеет ее тело и выравнивается дыхание. Заснула. Аккуратно приподнял ее за плечи, стараясь не разбудить, встал с дивана и, дотянувшись до подушки, подложил ее Тане под голову. Дымов открыл дверцы шкафа, найдя на полке плед, укрыл им спящую женщину и, присев на корточки, еще раз посмотрел на ее лицо. С трудом поборов желание прикоснуться поцелуем к мягким губам, он провел указательным пальцем по ее щеке и сразу же поднялся на ноги. «Как баба», — упрекнул себя в излишней сентиментальности и, выключив свет, покинул номер, параллельно набирая номер Стрельцова, чтобы договориться о встрече. Москва. Главное следственное управление Как всегда задержавшись на работе, Зимина закрыла кабинет на ключ и пошла по едва освещенному коридору, громко цокая каблуками. Усталость накатила как-то резко, забирая последние силы. Хотелось поскорее добраться до дома и, приняв душ, лечь спать. Выйдя на улицу, Лена постояла пару минут на крыльце, вдыхая полной грудью свежий воздух и направилась к своей машине. Выехала с территории ГСУ на оживленный проспект и, уверенно влившись в автомобильный поток, включила любимую радиостанцию. Подпевая популярной композиции, она услышала помехи на радиоволне, извещающие о входящем вызове и внимательно посмотрела на свой смартфон. В следующую секунду раздался звонок, на дисплее высветилось «Дымов», усмехнувшись своим мыслям, Зимина приняла вызов. — Соскучился? — вместо приветствия спросила она. — Безумно, — в тон ей ответил Стас. — Есть чем порадовать? — осведомилась Елена, вспоминая свою просьбу. Она знала, что Дымов не подведет, он всегда выполнял ее поручения в рекордно короткие сроки, и сейчас она была уверена, что у него есть нужная информация. — Обижаешь, поэтому и звоню. — Внимательно, — вымученно выдохнула женщина, приготовившись слушать. — Чет ты не особо рада, — подозрительно сказал Стас. — Случилось чего? — Все как всегда, вымоталась просто. Рассказывай давай. — Узнал я про эту Леру, она в «Рыбке», все с ней нормально, работает. Подробности будут после выходных, — устало отчитался Дымов, сегодняшний день и его вымотал его как никогда. — Это хорошо, — задумчиво произнесла Лена, прикидывая положительные стороны этой информации. — Ну да, предел мечтаний для молодой девушки, — поддев бывшую начальницу, засмеялся Стас. — Дымов! Я не о том, хорошо, что она там, а не где-нибудь в коллекторе, — пояснила Зимина, невольно улыбаясь вместе с ним.