— Она не будет со мной сидеть, — веселился демон. — Девушка, пожалуйста, сядьте! — взмолилась стюардесса. — Иначе нам придется задержать рейс, вы же не хотите этого? — Действительно, ты же не хочешь, чтобы милые сто человек прокляли тебя всеми славными словами русского языка, — усмехнулся Вишневский. — Прошу вас, сядьте! — все еще держа маску любезности, попросила сотрудница. Я вздохнула, логичное дело, меня любо выгонять из самолета, либо еще хуже, Лидия Викторовна позвонит родителям и тогда привет очередной скандал. Безысходность брала вверх, потому мне ничего не оставалось, кроме как сесть обратно. Нет, не на весь полет, может быть, позже удастся поменять место, но сейчас иного выбора не представилось. Хотя, откровенно говоря, я не особо любила самолеты, и жутко нервничала, когда они отрывались от земли, а уж от потряхиваний и вовсе мерещились жуткие картинки. Вздохнув, я уселась, кое-как пристегнула ремень. Щеки так и горели от взгляда Вишневского, он прожигал своим вниманием, словно в этом мире не было занятия важней и интересней, чем смотреть на меня. — Что? — не выдержав, я повернулась к нему. Самолет начал двигаться в сторону взлетной полосы, и пока только набирал скорость, но мне уже было не по себе. — У тебя руки трясутся, — деловито заявил демон, продолжая дарить свою улыбочку. Дьявольскую, наглую, и к моему большему сожалению, жутко очаровательную улыбку. На нее велись сотни девушек, я не была исключением. — Скажи честно, в салоне столько мест, тебе реально скучно? — Что-то логика не вяжется в твоем предложении. Причем тут количество мест и моя скука, — ухмыльнулся он, скользя взглядом по моему лицу и заостряя внимания на шее и губах. Нет, может, мне показалось, и ничего он не заострял, но каждая клеточка на теле так и полыхала, словно от ожогов. Какая-то ненормальная реакция и только на этого самоуверенного умника. — Ладно, давай по-другому. Что тебе надо? Ты же знаешь, мы не можем мирно существовать на одной территории. Этот самолет обречен, и мне уже страшно, что мы разобьемся. Ты и я — это атомная бомба, понимаешь? Ответить Ян не успел, потому что самолет вмиг ускорился, и мое тело практически влилось в сидение. Я схватилась за подлокотники. Бух. Бух. Бух. В ушах стоял гул от сердца, в которое ударил адреналин. Ненавижу подъем. Ненавижу этот момент. Дыхание перехватило, я зажмурилась, поджав губы. — Ева, — голос Вишневского звучал где-то на фоне, из-за гула в голове плохо слышала, да и в принципе контролировать свои эмоции было непросто. — Все будет хорошо, — шепнул неожиданно Ян мне на ухо. Его губы задели мочку, а дыхание опалило кожу шеи. Кажется, в эту секунду мир замер, люди вокруг исчезли, сердце перестало лихорадить в груди. Я медленно повернула голову, открывая глаза. Он чуть наклонился, касаясь своим лбом моего, его ладонь легка на мою руку, сжимающую рукоять кресла. Так близко. Как в тот день в детстве. Я не помнила человека, кто подбирался ко мне настолько близко, кроме Яна. И дело не в тактильных прикосновениях, демон умел заглянуть в душу, оставить там след и пустить лучик надежды. Он взглянул на меня, я облизнула губы, на которых поселилось дыхание Яна. Мята с нотками цитруса. Сердце рухнуло, и подскочило к самому горлу. Оно так неистово колотилось, что я даже испугалась, вдруг Вишневский услышит его сумасшедший гул. Надо было оттолкнуть демона, сказать пару грубых слов, быть обычной Евой, но на долю секунды я позволила себе вернуться в прошлое, и утонуть в глубоких глазах парня напротив. А ведь раньше они казались мне самыми добрыми и заботливыми во всем мире. — Жива? — произнес Ян, возвращая нас в реальность. В глупую, серую и совершенно неинтересную реальность. — Вообще не смешно, — прошептала я, и наконец, отдалилась от Вишневского, а потом и руку вырвала. Глянула в окно, мы уже, оказывается, были довольно высоко, погрузились в пушистые облака. Как я не заметила? Даже толчка не ощутила. Странно. — Атомная бомба, да это в десяточку, — усмехнулся демон. — Тебе весело? — спросила, переводя взгляд на парня. Пульс потихоньку замедлялся, а дыхание восстанавливалось. Мне было уже не страшно. — Вообще не очень, — неожиданно веселый тон сменился на серьезный. Ян коснулся ладонью лба, проводя в области висков, затем выпрямился и снова устремил свои чернильные глаза на меня. — Тогда зачем все это? — прошептала. Вблизи Вишневский выглядел еще более привлекательным: изогнутые пушистые ресницы, прямой ровный нос, как он только умудрился его сохранить при постоянных драках в секции. А губы… это словно отдельный вид искусства. Я вздохнула, и задумалась, кого видел во мне Ян? Красивую девушку или игрушку для битья? Зачем он в детстве повязал на мой палец цветок? Зачем подарил свой галстук... — Не знаю, — пожал плечами демон, а затем добавил. — Я ненавижу тебя, Ева. Всего одна фраза, а я задохнулась от нее. Хрустальная пыль застыла в горле, создавая острые иглы, вонзающиеся в каждую клетку. Я опустила ресницы, в надежде скрыть те чувства, которые прокрадывались наружу. Мне хотелось разреветься, мне хотелось дышать, но я не могла. Ни единого вздоха. Я ведь тоже его ненавижу. Но почему слышать эти слова оказалось настолько неприятно?.. — Взаимно, — прошептала, не глядя на демона. Надо пересесть, иначе мы сведем, друг друга с ума, я уж точно не выдержу рядом с ним весь полет. — Но… я так тебя хочу, — теперь уже и Ян шептал. Тело обдало холодом, а затем резким жаром. Мысли в голове бежали слишком быстро, что не успевала поспевать за ними. Я открыла рот, но тут же закрыла его, не найдясь, что ответить. — Ева… — Ч-что? — заикаясь, произнесла я, поднимая голову и впиваясь глазами в демона. О чем он говорил? С ума сошел? Или самолет разбился, я лежу в больнице под аппаратом, и вижу сон. Точно. Бредовый и очень странный сон. — Я хочу тебя, слышишь, детка. И пока не получу, не смогу отпустить. Я принял решение. Тебе лучше сдаться. — Ч-что? — с придыханием прошептала. — Ты проиграешь. Нет, — усмехнулся Вишневский. Он протянул руку, и коснулся моего подбородка, приподняв его вверх. Его палец прошелся вдоль моей нижней губы, медленно и очень нежно, словно Ян наслаждался этим действием. — Ты уже проиграла. Глава 23 Мне потребовалось пять длинных секунд, чтобы осознать, какую чушь сморозил этот весельчак. Очередная глупая игра, очередная усмешка. Я откинула его руку, сводя от злости брови на переносице. — А что Кариночка уже не дает? — меня немного потряхивало, однако расстегнуть ремень все же удалось. Я не планировала оставаться рядом с Вишневским, ни сегодня, ни в любой другой день. — Хочешь, открою секрет? — с его губ не сползала улыбка, и вообще демон внешне напоминал человека, который, наконец, добежал до финиша: он словно чествовал победу. — Не хочу, и убери свои длинные ноги! — фыркнула я, поднимаясь с сидения. Снова пнула его, и только после Ян соизволил отодвинуть ступни, чтобы я смогла пройти. — Ревность тебе к лицу, — кинул он мне в спину. — Не могу сказать о тебе того же! — прошипела, и наконец, вылезла из ряда, где мне полагалось сидеть до конца полета. Хорошо еще в салоне оказались пустые места, и о чудо, они были на достаточно большом расстоянии от Вишневского. Наивная дурочка, решила, что мы не пересечемся, что я невидимка. Конечно! Для всех, но не для него. Плюхнувшись в кресло, и закрыв глаза, я постаралась отпустить плохие мысли, расслабиться или же уснуть. Не особо получилось: то самолет входил в зону турбулентности, то стюардесса разговаривала с пассажирами, то нам предлагали прохладительные напитки. Одним словом, полет мне не понравился. А когда мы начали садиться, я и вовсе перестала дышать. Глотала слюни, держала глаза закрытыми, и впивалась ногтями в подлокотник. Приземлившись, первым делом я помолилась матушке земле, потому что никогда не была ее так рада видеть, как после тряски в салоне самолета. После посадки, нас усадили в автобус и повезли заселяться. На сегодня не было никакой программы, только отдых. А вот завтра первая лекция у каждого своя, обед, и вечером обещали экскурсию по городским окрестностям. Гостиничный комплекс, в котором нам полагалось провести пять дней, оказался огромным: тут тебе и баскетбольная площадка, и теннисный корт, и два бассейна (один крытый, один открытый), ворк-аут зона, столовая размером в актовый зал, бар на первом этаже и даже ресторан для вип-персон. Комнаты у всех были одиночные с широкими двуспальными кроватями, балконами и плазмами. Позже я узнала, что большая часть учеников, приехавших на эту программу, все-таки из очень богатых семей. Собственно их семьи и устроили прием на широкую ногу: арендовали всю гостиницу, чтобы посторонние не мешали деткам впитывать знания. Только как выяснилось, не все сюда приехали получать знания и проходить тесты по олимпиаде. Скинув вещи в номере, и переодевшись, я направилась в столовую: думала, перекушу, заодно убью время, узнаю местность лучше. И я узнала, только не местность. У входа в столовую стояла группа девушек, трое худеньких, улыбчивых, с ярким макияжем. В центре, опустив голову, была девчонка с роскошной копной огненно-рыжих волос. Не сказать, что она полная, но на фоне остальных казалась немного крупней. Подойдя ближе, я стала невольным свидетелем их разговора: — Майя, ты бы лучше сюда дорогу забыла, — усмехнулась розоволосая, заправляя прядь за ухо. — Толстая птичка прилетела обедать, хотя я бы с такими формами, предпочла утопиться, — засмеялась блондинка. Она щелкнула пальцами и, обогнув Майю, вошла в столовую, подружки побежали следом. Вздохнув, я решила подойти к этой рыжеволосой девушке. Всяко приятного мало, когда какие-то фифы проходятся по тебе не самыми лестными словами. Никогда не понимала, почему кого-то волнуют чьи-то килограммы. — Эй, ты в порядке? — спросила, подходя ближе, и наклоняя голову, чтобы взглянуть в глаза Майи. Но вместо ответа, я услышала громкий цок, а потом девчонка сделала шаг, задевая меня плечом, и побежала прочь, скрываясь в многочисленных коридорах гостиницы. В столовой, я еще раз глянула в сторону тех девчонок, одна из них выделялась, ну знаете, как королева стаи в американских комедиях. Все в ней кричало о главенстве, хотя не могу сказать, что она была некрасивой. Наоборот! Фарфоровая кожа отливала блеском, слегка припухшие губы, миндалевидной формы глаза с интересным макияжем: блесками под веком. Золотистые распущенные волосы, достигали поясницы, а по бокам у нее были косички, словно девушка вышла недавно из салона для фотосессии. Она была выше подруг на целую голову, и при этом носила каблуки. Остальные терялись на ее фоне. Они громко смеялись, обедая в столовой, сделали пару селфи, а потом розоволосая даже включила прямой эфир. Эти дамочки явно были из богатых семей. Мысленно я посочувствовала Майе, возможно, она с ними в одной школе или на одной площадке, но подобных людей все же лучше обходить стороной. После обеда, прогуливаясь по коридорам, я наткнулась на читальный зал. С ума сойти! В этой гостинице точно было все, даже книги. Библиотека оказалась не большой, да и книги не классические, а в основном современные, популярных авторов. Я прошлась вдоль рядов, проводя пальчиком по полкам, вдыхая бумажный запах. Мне нравилось, как пахнуть печатные издания, в этом был особый вид удовольствия. В зале никого не было, в том числе и проверяющего, бери не хочу, одним словом. Я остановилась возле полки с автобиографическими романами, вскинув голову, заметила книгу, лежавшую сверху, а не стоящую рядом со всеми, книгу. Взяв ее, я прочитала вслух название. — Он чувствовал себя одиноким, никому не нужным, не любимым и не счастливым человеком, — неожиданно шепнул знакомый голос мне не ухо, от чего мурашки моментально осыпали спину. Я резко развернулась, книга выпала из моих рук. — Ты следишь за мной? — спросила, не в силах отвести глаз от Вишневского. Он сделал шаг навстречу, сокращая, между нами, расстояние, затем уперся ладонями по обе стороны от меня. Его горячее дыхание касалось моих губ, заставляя сердце ускоряться и тарабанить по легким. Я вжалась в книжную полку, ощущая себя, загнанной мышкой в ловушку. — Я же говорил, это победа за мной, тебе остается только сдаться и стать моей, хотя бы на одну ночь, Ева, — губы демона растянулись в улыбке, слишком очаровательной и наглой. Словно он знал, я соглашусь на все, словно я уже была его личной игрушкой. Внутри меня бушевали разные чувства, от сводящих с ума, до панического страха. — Хотя бы? — с придыханием произнесла, скрестив руки на груди. — Ты меня умоляешь, Ян? — Давай проверим, — игриво произнес Вишневский. Он резко поддался вперед, нависая надо мной, и шепнул на ухо. — Кто кого умоляет, Ева. — Ты заболел? — неуверенно спросила, пытаясь чуть отодвинуться от демона. Однако ничего не получалось, он никогда не вел себя настолько нагло, разве что в детстве, но то было давно и вероятно неправда. От этой близости у меня подкашивались ноги, и куда-то улетучивалась ненависть к Вишневскому. Аромат его духов дурманил мозг, словно заманивая в темные сети. Я стояла, опустив ресницы, и прикусывая нижнюю губу. Почти не дышала, теряясь в собственных чувствах. — Это же магнитное притяжение, Ева, — продолжал шептать мне на ухо Ян. — Я просто перестал ему сопротивляться. Ты и сама знаешь, как нас тянет друг к другу, давай избавимся от этого, вдруг отпустит, а? — Иди к черту, понял, — на выдохе прикрикнула я из последних сил. Выскользнула из-под его рук, и помчалась к выходу из библиотеки. С ума сошел! Демон точно сошел с ума! Мамочки!.. Глава 24 Всю ночь я промаялась, в голове так и звучал голос Вишневского, а в глазах стояла его дьявольская улыбка. Понятно, почему девчонки ведутся на него, тут в принципе устоять сложно, а он знает это и нагло пользуется. Гад! Но с Евой Исаевой не прокатит, я прекрасно помню последствия близости с Яном, и не хочу в очередной раз стать центром насмешек, лить слезы в подушку и задаваться очередным вопросом «почему». Утром мы не пересеклись с Вишневским, зато на лекции по литературе, я увидела Майю. С нами занимались прямо на территории гостиницы, здесь были бизнес-залы, притом не маленьких размеров, и с очень удобными стульями, на которых выдвигалась подставка, создаваемая подобие стола. Скользнув мимо рядов, я решила вдруг сесть рядом с рыжеволосой, тем более она явно нервничала не меньше моего: теребила в руках карандаш. — Привет, — произнесла с улыбкой. Девушка от неожиданности выронила карандаш, и он едва не упал на пол. — П-привет.