◆ «Спасая кого-то, я залечиваю те душевные раны, которые появились у меня в детстве. Теперь окружающие не будут расстраиваться и страдать, как я. Я стараюсь скрыть от них жестокую реальность». ◆ «У меня накопилось много нерастраченной энергии, которую я также использую, заводя романы на стороне». ◆ «Когда я обязан кому-то, я поддерживаю в себе чувство стыда, так как я всегда даю себе завышенные оценки и слишком уверен в себе». ◆ «Спасая окружающих, я поддерживаю свой героический образ в глазах членов семьи». ◆ «Помогая людям, я борюсь с окружающим хаосом, и это помогает мне добиться успеха». ◆ «Помогая окружающим, я прикладываю огромные усилия, что позволяет мне придумывать героические истории о себе». ◆ «Спасение окружающих ставит меня в выигрышную позицию, которая позволяет мне лишний раз не проявлять свои чувства и не демонстрировать близость». ◆ «С помощью такого поведения я лишний раз демонстрирую свою одержимость этим человеком». А вот некоторые примеры моральных издержек: ◆ «Я потерял свою свободу и в итоге стал зависеть от того, кого я спас». ◆ «Я хотел удержать этого человека рядом с собой, но моя помощь стала такой назойливой, что он все-таки ушел от меня». ◆ «Такое спасение никогда не приносит нужного результата и обычно дает обратный эффект». ◆ «Я выставлял себя жертвой, а затем расстраивался, видя, что это воспринимается как должное». ◆ «Я потратил деньги, которые были нужны мне самому». ◆ «Я расстраивался из-за того, что не мог решить все проблемы окружающих, и поэтому начал пить». ◆ «Помогая окружающим, я пытался забыть о собственных проблемах, и в итоге это не приводило ни к чему хорошему». ◆ «Мне казалось, что помощь людям повышает мою самооценку. Позже я выяснил, что жестоко ошибался». В конце Джон поинтересовался у участников воркшопа, к каким выводам они пришли, выполнив все требуемые задания. Он попросил их записать, от каких моделей поведения им теперь предстояло отказаться; какие стратегии позволят им в дальнейшем избежать такого поведения; а также дал рекомендации по поддержанию оптимального уровня заботы о себе и окружающих. На основе этих данных каждый участник воркшопа разработал план своей реабилитации и преодоления стремления к травматическим узам. При составлении такого плана человек должен учитывать, какие отношения с абьюзером он должен будет поддерживать в дальнейшем. В зависимости от этого ему необходимо выбрать один из трех путей действия. Один путь предназначен для тех людей, состоявших в нездоровых отношениях, которым больше не нужно поддерживать контакт с абьюзером. Их целью должен стать отказ от любых моделей навязчивого поведения в будущих отношениях. Другой путь действия нужен тем, кто состоял в токсичных отношениях и должен поддерживать определенный контакт с абьюзером. Например, когда стороны вовлечены в судебный процесс, имеют общих детей или вынуждены периодически контактировать друг с другом из-за своей профессиональной деятельности. Наконец, существует третий путь действия, когда обоим партнерам, попавшим в плен травматических уз, необходимо заново восстановить свои отношения. Обычно это требует от них колоссальных усилий, но в ряде случаев у них получается вернуть все на круги своя. Как правило, это касается супружеских или семейных отношений, но также может произойти и в профессиональной среде. Все жертвы травматических уз должны быть знакомы со всеми этими тремя вариантами, так как скорее всего в какой-то момент им могут понадобиться навыки, связанные с каждым из них. Путь, когда жертве не нужно поддерживать контакт с абьюзером Сью решила избавиться от алкогольной зависимости и в итоге влюбилась в консультанта реабилитационного центра. Она призналась ему в любви во время одной из их плановых бесед, и он ответил ей, что тоже считает ее привлекательной и испытывает к ней романтические чувства. Тогда она была убеждена, что их встреча оказалась предопределена свыше. Когда она перестала злоупотреблять алкоголем и перед ней открылись новые двери, она твердо убедилась в том, что это знакомство стало не случайностью, а подарком судьбы. Когда ее реабилитационная программа завершилась, у них начался бурный роман, продолжавшийся несколько месяцев. Сью была на седьмом небе от счастья. Она никогда раньше не встречала такого мужчину – умного, милого, доброго и симпатичного. Тем не менее, не все было столь безоблачно. Он был женат и воспитывал двух маленьких детей, при этом его супруга была злой и строптивой женщиной. Затем он начал с другой пациенткой этап психотерапевтического вмешательства, и случилось так, что у них тоже начался роман. Несмотря на это, Сью все равно хотела остаться с ним, но он прекратил отношения с ней, когда она упрекнула его в неверности. Она была в ярости. Сердцем она чувствовала, что он легко мог бы забыть о правилах профессиональной этики, которые будто бы не позволяли ему жениться на ней, – это была всего лишь условность. В конце концов, они намеренно не занимались сексом, пока она проходила реабилитацию, – ждали, когда ее программа завершится. Сью верила, что ей наконец удалось найти человека, с которым она обретет свое счастье. И она упорно продолжала верить в это. Два психотерапевта пытались объяснить ей, что ее просто использовали. В итоге она разругалась с ними обоими. Она переехала в Балтимор, где ей предложили более выгодную работу. Там она нашла еще одного психотерапевта – ее звали Джуди. Сью потребовалось почти два года терапии, чтобы окончательно понять, кем на самом деле являлся ее «прекрасный принц». Прежде всего, Джуди настояла на том, чтобы Сью продолжила реабилитацию от алкоголизма по программе 12 шагов. Она также посещала сеансы групповой терапии для жертв травматических уз. Лишь гораздо позже она поняла, что именно эти занятия и новые знакомства, которые она завела благодаря им, помогли ей справиться с той сложной ситуацией, в которой она оказалась. Она уяснила для себя одно важное правило: травматические узы можно разорвать с помощью здоровых дружеских уз. В результате в один прекрасный день во время группового занятия Сью поделилась с коллегой по группе своим наблюдением – ей показалось, что мужчина, который приходил за ней, использует ее в своих целях. Во время терапии мы часто видим у других те проблемы, с которыми не можем разобраться сами. После замечания Сью психотерапевт попросил ее рассказать, какие чувства, по ее мнению, должна испытывать ее коллега по группе. Начав размышлять об этом, Сью поняла, что ее собственный роман с консультантом стал частью ее модели поведения – она постоянно находила себе таких «прекрасных принцев». Каждый раз такие отношения перерастали в настоящую драму – партнер начинал использовать ее и злоупотреблять ее доверием. Кроме того, в детстве Сью подверглась сексуальным домогательствам со стороны отца – эта детская травма заложила основы ее дальнейшего поведения и стремления к токсичным отношениям, которые каждый раз развивались по одному и тому же сценарию. Групповая терапия стала для нее своеобразной «подушкой безопасности», в которой она отчаянно нуждалась, чтобы наконец признать горькую правду. Успешная реабилитация обычно начинается с установления здоровых дружеских отношений. Как правило, такие отношения завязываются с квалифицированным психотерапевтом. Как и в случае Сью, вам также может помочь групповая терапия. Кроме того, полезными могут оказаться и те группы психологической помощи, которые подходят под ваши жизненные обстоятельства. Всесторонняя поддержка – это основное условие успешной реабилитации. Предлагаем вам заглянуть в приложение в конце этой книги, где вы найдете исчерпывающую информацию по группам поддержки, а также другие полезные ресурсы, способные помочь вам избавиться от травматических уз. Одним из важнейших преимуществ такой сети поддержки является то, что вы можете рассказать свою историю людям, которые прекрасно поймут ее, так как, скорее всего, нечто подобное случалось и с ними. Одним из немногих эффективных методов, помогающих заключенным, которые подвергались пыткам и сексуальному насилию, является так называемый метод свидетельских показаний. Пытки, особенно сексуального характера, обычно направлены на то, чтобы сломить волю заключенного. Рабы, политэмигранты, арестанты и узники концлагерей подвергались им на протяжении всей истории человечества вплоть до сегодняшнего дня. Психотерапевты, специализирующиеся на помощи таким людям, недавно обнаружили, что первым шагом к их реабилитации является подробный рассказ о своей травме перед понимающей аудиторией. Чтобы этот метод сработал, человек должен переосмыслить свою историю. В процессе такого переосмысления пережитый вами травматический эпизод переносится в общий контекст, что позволяет другим заключенным или пленникам взглянуть на свою историю как на часть общей борьбы[58]. Рассказывая о своей травме, человек «объединяется» с другими людьми, которым он небезразличен. Это помогает ему выжить в трудной ситуации и заново интегрироваться в общество. В результате человек начинает завязывать с окружающими здоровые дружеские отношения. Именно этот принцип в свое время лег в основу работы Общества Анонимных Алкоголиков. Швейцарский психиатр Карл Юнг как-то написал его основателю Биллу Уилсону письмо, в котором предлагал членам общества делиться своими историями друг с другом для более успешной реабилитации. Данный принцип много раз доказал свою эффективность, а в дальнейшем оказал огромное влияние на всю западную культуру. Независимо от того, являетесь ли вы жертвой сексуальных домогательств, домашнего насилия или неподобающего поведения священнослужителя, вам непременно станет легче, если вы поделитесь вашей историей с понимающими людьми, получите их поддержку и найдете смысл в пережитом вами опыте. Другим важным преимуществом сети поддержки является возможность восстановления личных границ. Люди, поддерживающие жертву травмы, могут помочь ей четко обозначить свою позицию, заключающуюся в том, что она больше не позволит абьюзеру использовать себя. Поставив подобный ультиматум, человек встает на путь реабилитации. Восстановление границ важно для тех жертв детских эмоциональных травм, которые вырастают, не понимая, продолжается ли насилие над ними до сих пор. Осознание того, чего вы не хотите, позволяет вам определить то, что вы хотите. Это означает следующее: человек должен понять, кто он есть, и научиться ценить себя настолько, чтобы суметь отнестись осознанно к своему выбору. Существует старая буддийская пословица: «Чтобы сказать “нет”, нужно сначала узнать, что такое “да”». Постепенно находя ответы на эти вопросы, человек повышает свою самооценку, заниженную из-за травматических уз. Вернемся к Сью. Следуя совету своего психотерапевта, она на какое-то время прекратила встречаться с мужчинами. Ей нужна была передышка после безумных отношений с ее последним «прекрасным принцем». Когда она осознала, что ее поведение было подчинено определенному сценарию, в котором она играла роль жертвы, ее жизнь полностью изменилась. Когда она снова начала встречаться с мужчинами, то всячески старалась сохранить свои личные границы: тщательно выбирала себе нового партнера, сама назначала место встречи с ним, а также обдумывала, что именно она хочет получить от этих отношений. Ей нужен был обычный порядочный мужчина или опять кто-то необыкновенный? Иногда ей не хватало страсти, но чаще всего она просто удивлялась тому, как легко ей стало поддерживать эти новые отношения. Чтобы разорвать травматические узы, жертва травмы должна уметь идентифицировать циклы произошедших с ней конфликтных ситуаций, а также понять, кто играет в них роль абьюзера, жертвы и спасителя. Только после этого отношения и роли внутри этого порочного круга начинают меняться. У человека появляется сочувствие к себе, похожее на то, которое проявилось у вас, когда вы сочиняли историю о себе от третьего лица (см. главу 5). Это упражнение создает так называемую психологическую дистанцию, благодаря которой человек получает возможность взглянуть на себя со стороны. Это объясняет, почему Сью разобралась в проблеме другой женщины из ее терапевтической группы быстрее, чем в своей. Когда ее восприятие изменилось, она смогла лучше понять разницу между выражениями «ухаживать за собой» и «любить себя». Многие психотерапевты могут ускорить процесс самоидентификации своих клиентов с помощью различных метафор. Эти метафоры начинают играть все более важную роль при реабилитации жертв травматических уз. Как лекари в Средние века, современные врачи иногда могут поспособствовать восстановлению пациента с помощью того или иного символа или истории, которые олицетворяют то, что он должен совершить[59]. Особенно удачной исцеляющей метафорой, используемой в случае психологической травмы, является понятие реструктуризации. Когда вы перестраиваете свой дом, вы тоже «реструктурируете» его, чтобы он стал более удобным, комфортным и привлекательным. При этом вы более бережно обращаетесь с теми предметами интерьера, которые требуют специального ухода и имеют для вас особое значение. Американский психотерапевт Рошель Шила разделила эту метафору реструктуризации на шесть отдельных составляющих[60]: 1) разрушение: окончательное понимание того, что дом больше не может выполнять свои функции и должен быть перестроен; 2) осознание необходимости реструктуризации: решение взяться за дело самостоятельно, так как откладывать его на потом уже невозможно; 3) косметический ремонт: оценка повреждений, сохранение оригинального проекта и приведение в порядок того, что еще можно спасти; 4) перестройка: замена поврежденных частей на новые и более современные, создание более функциональной и привлекательной концепции; 5) профилактические работы: поддержание дома в нормальном состоянии, чтобы он не приходил в негодность; 6) желание продолжать: осуществление дальнейших проектов по реструктуризации. Каждый, кто перестраивал свой дом, знает, что эти действия не всегда удается осуществить в запланированном порядке. Точно так же жертва психологической травмы может успешно перестраивать один аспект своей жизни, но при этом разрушать другой. Кроме того, наша жизнь является столь непредсказуемой, что нас каждый день поджидают новые трудности. В случае Сью процесс реструктуризации занял у нее почти пять лет. Анализируя впоследствии прошедшие события, она рассказывала, что первые два года прошли у нее под знаком отрицания своей травмы. Она никак не решалась перейти к решительным действиям, хотя окружающие были готовы помочь ей в этом. Но когда весь этот кошмар закончился, ее жизнь изменилась самым кардинальным образом. Она стала более работоспособной и сконцентрированной, а также смогла заводить новые здоровые отношения. Она часто шутила о тех временах, когда постоянно попадала в безвыходное положение, встретив своего «прекрасного принца». Но она нашла в себе силы разрушить старые конструкции и перестроить их. Для этого Сью пришлось забыть о тех правилах построения отношений, которым она следовала с детства. Ее психотерапевт Джуди помогала ей, предлагая различные стратегии борьбы со старой травмой, связанной с сексуальными домогательствами ее отца. Сейчас специалисты используют для этого более современные методы, такие как десенсибилизация и переработка травм движениями глаз, которые ослабляют реакцию на травмирующие события. В результате Сью перестала подстегивать свои чувства, специально создавая иллюзию выдуманных идеальных отношений. Джуди также настояла на том, чтобы Сью составила четкий план своей реабилитации. Как и участникам воркшопа Джона Кабат-Зинна, о котором мы рассказали в начале этой главы, ей следовало определить, какие виды поведения будут являться допустимыми и недопустимыми в рамках ее дальнейших отношений. План ее реабилитации включал в себя три пункта. Во-первых – определение моделей поведения, приводящих к нездоровым отношениям. В дальнейшем она должна была отказаться от таких моделей. В частности, она не должна была заводить отношений с теми, кто имел власть над ней. Во-вторых – составление перечня своих личных границ. Речь шла о тех правилах, связанных с отношениями, нарушение которых могло подвергнуть ее ненужному риску или помешать ее реабилитации. В частности, Сью должна была приучить себя не вступать в интимные отношения с мужчинами, с которыми она встречалась меньше полугода. Если ей все же хотелось заняться сексом с кем-то из них, ей следовало сперва проконсультироваться с товарищами по терапевтической группе. Сью понимала, что это условие было нужно не для того, чтобы наказать ее, а для того, чтобы снизить градус страсти и предотвратить нежелательное развитие событий. В-третьих – определение варианта поведения, которого необходимо придерживаться в отношениях. Как можно понять, что те или иные отношения являются удачными? У Сью имелся свой критерий на этот счет – «просыпаться каждое утро, чувствуя себя счастливой и не испытывая страха перед партнером». В конце этой главы вы найдете общий план посттравматической реабилитации. Но перед тем, как мы перейдем к нему, нам необходимо изучить еще два пути действия: вариант, когда жертве нужно поддерживать контакт с абьюзером, и когда они должны сохранить нормальные отношения. Путь, когда жертве нужно поддерживать определенный контакт с абьюзером Иногда дальнейшего контакта с абьюзером невозможно избежать. У вас с ним могут быть общие дети. Вы оба вовлечены в судебный процесс. Вы работаете в одной сфере и живете в одном городе. У вас имеется общая собственность или совместный бизнес. Вы связаны финансовыми обязательствами. Другими словами, существует какая-то причина, заставляющая вас периодически общаться с этим человеком, который в свое время доставил вам столько неприятностей. Получается, что путь ограниченного контакта становится для вас единственным вариантом. Подобная история произошла с Кэтрин, которая ушла от своего мужа Фреда после 13 лет брака. У них было трое детей – 13, 11 и 3 лет. Кэтрин стала второй женой Фреда. Он работал адвокатом, а она была его секретаршей. Их роман начался, когда он еще был женат. В итоге Кэтрин забеременела, и Фред ушел от первой жены, от которой у него было двое детей. Кэтрин уже тогда заметила некоторые тревожные знаки. В частности, она надолго запомнила тот момент, когда бывшая жена Фреда приехала забрать детей, взглянула на Кэтрин и сказала: «Теперь тебя ждут большие неприятности». Когда та поинтересовалась, что она имела в виду, бывшая жена сочувственно посмотрела на нее и уже в дверях бросила: «Я тоже была его секретаршей». О Фреде ходило много разнообразных слухов. Он считался одним из лучших адвокатов в городе. Он был известен тем, что яростно защищал своих клиентов и наслаждался своим независимым положением. Он славился своей находчивостью и мог предугадывать действия своих оппонентов. Он был крупным мужчиной, ростом под два метра, и склонен к приступам ярости. При этом он не переживал из-за них и шутил, что все в порядке, пока они «не оставляют никаких следов». Он был груб в сексе и любил БДСМ. Он казался Кэтрин агрессивным и беспощадным, но при этом надежным и ужасно привлекательным. К тому же, как она выяснила впоследствии, он был начисто лишен каких-либо моральных принципов. Первые годы их брака прошли довольно сумбурно. У них родилось двое детей, поэтому Кэтрин была постоянно занята. Фред же все больше злоупотреблял алкоголем и иногда поднимал на нее руку. Ей стало понятно, что секс и насилие для него неразделимы. Их третий ребенок появился в результате того, что Фред буквально изнасиловал Кэтрин. К тому же во время третьей беременности она в течение одной недели открыла еще много интересных фактов о нем: Фред занимался извращенным сексом с проститутками, у него был роман с ее сестрой, его обвиняли в подкупе свидетелей и присяжных для оправдания клиента, замешанного в преступных связях. Узнав все это, она решила уйти от него. Ее жизнь превратилась в настоящий кошмар, по сравнению с которым предыдущие годы брака показались увеселительной прогулкой. Кэтрин стала оппонентом Фреда, а с ними он вел себя по-настоящему безжалостно. Она столкнулась с целым рядом юридических преград. Каждый день ее поджидали новые неожиданные демарши с его стороны. Свидетельские показания, обвинения и ходатайства стали частью ее повседневной жизни. Нешуточный конфликт разгорелся и по поводу ее родительских прав. Кэтрин предъявили ложные обвинения в том, что она не справляется со своими родительскими обязанностями. Ее близкие уже практически поверили, что у нее имеются проблемы с психикой. Когда Фред стал настаивать на том, чтобы она занялась лечением этих несуществующих проблем, она тоже начала в ответ выдумывать небылицы о нем. Какое-то время это работало, но потом ее сестра не выдержала напряжения и призналась в своей связи с ним. После этого Кэтрин превратилась в настоящего героя для членов своей семьи, в которой почти все страдали от алкогольной зависимости и были склонны к жестокому поведению, а различные проблемы постоянно накладывались друг на друга. Ее отец, тоже подверженный приступам агрессии, поначалу поддерживал Фреда, пока сестра Кэтрин не рассказала о своем романе с ним. В этой истории был еще один нюанс: адвокатская контора Фреда защищала компанию отца Кэтрин в очень запутанном деле, и в случае проигрыша ее родители лишились бы практически всех своих средств. Кэтрин чувствовала себя так, как будто она находится в зоне боевых действий. Самым ужасным в этой ситуации было то, что Фред отлично знал все эти юридические тонкости, поэтому ей никак не удавалось добиться защиты своих прав и доказать свою невиновность. Во время всего судебного процесса ей постоянно приходилось встречаться с Фредом и мириться с тем, что дети продолжают общаться с ним. В этот период ее психотерапевт и групповая терапия буквально спасли ей жизнь. Психотерапевт объяснила ей, что при травматических узах модели поведения их участников так глубоко укоренены в их сознании, что ей необходима помощь со стороны людей, которые по-настоящему заботятся о ней и способны трезво взглянуть на сложившуюся ситуацию. Они могут внимательно выслушать ее и помочь ей выйти из роли жертвы. Также психотерапевт использовала так называемый метод «хеппи-энда». Например, перед тем как давать показания, Кэтрин всегда встречалась с другими членами своей терапевтической группы, а непосредственно после похода в суд посещала психотерапевта лично. Так она перед каждой встречей с Фредом получала необходимую поддержку и «прививку от стресса». Люди, знакомые с ее ситуацией, давали ей четкие инструкции: чего ей стоит ожидать от него в ходе этой встречи, а также как она должна реагировать на его поведение. Кроме того, после разговора с ним она всегда звонила кому-то из своей терапевтической группы, чтобы выйти из роли жертвы. С помощью своего психотерапевта и адвоката Кэтрин удалось восстановить свои личные границы при общении с Фредом. От этого ей стало легче, но он хорошо умел нарушать эти границы и расставлять неожиданные ловушки. Ей пришлось запомнить правило, которое до нее усвоили многие другие жертвы: личные границы устойчивы, когда мы имеем возможность планировать свои действия заранее, но часто нам требуются стратегии, которые нужно использовать здесь и сейчас. В это время она по-настоящему узнала, что такое спокойствие. Она начала выполнять упражнение, использовавшееся в военно-морском флоте Великобритании. Моряков проинструктировали, что, когда они услышат специальный гудок, это будет означать, что на корабле случилось какое-то серьезное происшествие, подвергающее опасности весь экипаж. Когда моряки слышали этот гудок, они прекращали делать то, чем занимались, в течение нескольких минут оценивали ситуацию и предпринимали необходимые действия. Это и называлось спокойствием. Для Кэтрин это означало, что в те моменты, когда Фред требовал от нее немедленной реакции и пытался заставить ее принять решение, о котором она впоследствии могла пожалеть, ей полагалось время на размышление. Прежде чем ответить ему, она могла остановиться, собраться с мыслями и подумать, какие варианты имеются у нее в распоряжении. Она приучила себя отвечать Фреду, что ей нужно десять минут, чтобы принять решение, – этого времени ей было достаточно для того, чтобы все как следует обдумать или позвонить кому-нибудь. Метафора спокойствия стала для Кэтрин настоящим спасением. Она начала ценить этот драгоценный промежуток времени, который иногда длился всего несколько секунд, но во время которого она успевала принять верное решение. По рекомендации своего психотерапевта Кэтрин отправилась в реабилитационный центр, чтобы пройти курс интенсивной терапии для жертв насилия и токсичных отношений. Этот курс очень помог ей. Ей впервые стало ясно, что ее поведение в отношениях каждый раз подчинялось определенной рабочей модели, что и стало причиной ее заинтересованности Фредом. Кэтрин начала проводить параллели между событиями из детства и эпизодами из своей семейной жизни. Например, теперь ее перестал удивлять тот факт, что ее отец выбрал адвокатскую контору Фреда для защиты своей компании. Они оба обладали схожими характерами и придерживались авторитарного стиля в работе. Во время интенсивного курса Кэтрин также усвоила для себя такое понятие, как перенос стыда. Оно означает, что при наличии травматических уз стыд, как правило, испытывает не абьюзер, а жертва[61]. Когда она попадает в порочный круг жестокости и насилия, ее самооценка снижается, и это становится защитным механизмом, помогающим ей не обращать внимания на агрессию абьюзера. Жертва чувствует себя виноватой, так как абьюзер внушил ей, что она сама несет ответственность за свои проблемы. Пока она испытывает чувство вины, он находится в выигрышном положении. Кэтрин усвоила одну замечательную метафору, которая помогла ей справиться с этим перенесенным на нее стыдом. Куратор ее курса сравнил личные границы с застежкой-молнией[62]. Многие люди могут контролировать себя, оставляя замок своей молнии недоступным для окружающих – он как будто находится изнутри. Если такого человека просят раскрыть информацию, которой он не хочет делиться, он просто не сообщает ее. Если его заставляют сделать что-то неприятное, он отказывается. Если ему внушают, что он поступает неправильно или несет ответственность за то, чего он не совершал, он объясняет, что его собеседник ошибается. У людей, подвергавшихся насилию или запугиванию, замок молнии как будто находится снаружи. С ними можно совершить все что угодно, просто расстегнув их молнию. У такого человека можно спокойно узнать сведения, которые он изначально не желает выдавать. Он соглашается совершить действия, которые ему неприятны. Он чувствует ответственность за поступки, которые не совершал. К нему можно легко применить физическое, сексуальное или психологическое насилие. Задача такой жертвы состоит в том, чтобы надежно спрятать замок своей молнии. Это означает, что она должна не просто уметь распознавать насилие. Она должна уметь сказать «нет», не испытывая чувства стыда. После этого курса Кэтрин обнаружила, что ей чрезвычайно помог перерыв в ее встречах с Фредом, когда она смогла сконцентрироваться на своих проблемах. Ее психотерапевт сообщила ей, что для полноценной реабилитации она должна была научиться психологически дистанцироваться от своего стресса. Кэтрин не всегда удавалось сделать это, поэтому ей было необходимо разработать стратегии для снижения своего ежедневного напряжения. Для этого психотерапевт научила ее технике под названием концентрация на поставленной задаче. В частности, она спросила Кэтрин, что бы та сделала, если бы ей потребовалось заказать в магазине какой-то товар, который поступит позже. Кэтрин ответила, что она бы позвонила, поинтересовалась, когда товар будет доставлен, и при наступлении этого срока забрала бы его. Затем психотерапевт спросила Кэтрин, стало бы это для нее эмоциональным событием. Та, догадавшись, куда она клонит, засмеялась и ответила, что нет. После этого психотерапевт поинтересовалась у нее, каким способом она обычно узнает у Фреда, в котором часу ей можно забирать детей из его дома. Кэтрин уловила суть этой игры и ответила: «Это всегда превращается в целую проблему». Тогда психотерапевт предложила ей разыграть диалог, в котором бы Кэтрин играла роль Фреда, а она сама – роль Кэтрин. Вот что у них получилось: Кэтрин: В котором часу дети будут готовы? Фред: Думаю, они уже достаточно большие, чтобы собраться вовремя!