Обозначив путь от изначальной травмы к жизненному кризису, мы поняли, по какой схеме должна быть организована посттравматическая реабилитация. Люди с сексуальной зависимостью, которые стали объектом нашего исследования, начали восстанавливаться шаг за шагом, и порядок этих шагов являл собой процесс, обратный тому, который был представлен на рисунке 5.1. Нам пришлось применить к большинству из них метод психотерапевтического вмешательства, так как вся их жизнь строилась вокруг травмы. Если они сильно зависели от алкоголя или азартных игр, их реабилитационная программа начиналась с избавления от этих вредных привычек. Если они попали в ловушку токсичных отношений, им следовало срочно выпутываться из них. Если они пытались абстрагироваться от травмы, в чем-то ограничивали себя или испытывали сильное чувство стыда, им требовался иной вид терапии. Чтобы начать процесс восстановления, им нужно было сконцентрироваться на борьбе с изначальной травмой, определив непосредственный источник поглотившего их хаоса. Их реабилитация напоминала установку палатки на ветру – чтобы она стояла крепко, необходимо сначала воткнуть в землю колышки и только затем устанавливать опорные стойки. Психотерапевтическое вмешательство уже на раннем этапе реабилитации привело наших испытуемых в некоторое смятение – они не могли отделить реальность от выдумки. Начав свое восстановление, они по привычке применяли те методы, с помощью которых до этого пытались рационализировать свою травму, – то есть придумывали ей нелепые оправдания и пытались исказить факты. Теперь эта стратегия уже не работала. Помните, что человек, переживший психологическую травму, обычно не верит очевидному и принимает за реальность невозможное. В начале вмешательства испытуемые не могли найти границу между реальностью и своими фантазиями. Это привело их к следующей стадии реабилитации – прекращению подавления и отрицания травмы. Когда человек перестает бороться с травмой теми радикальными способами, которые он использовал ранее (рискованное поведение, подавление травмы медицинскими препаратами, повторение травматических эпизодов), он может ожидать, что: ◆ воспоминания о пережитых неприятных событиях вернутся; ◆ он начнет бурно реагировать на эти воспоминания; ◆ к нему придет реальное понимание того, что случилось в прошлом; ◆ он увидит, что его абьюзер продолжает следовать той же модели поведения; ◆ он поймет, какую высокую цену ему пришлось заплатить; ◆ он испугается, осознав, какую большую роль эта травма сыграла в его жизни. После психотерапевтического вмешательства участники исследования начали задавать различные вопросы: «А если все это правда? Что это означает для меня и моих близких? Что случится, если я громко скажу об этом? Как на это отреагируют окружающие? Не опасно ли признавать правду? Может быть, надежнее скрывать ее?» По мере чтения этой книги вы наверняка будете задавать себе те же вопросы. Когда вы поймете, что подобный страх готовит вас к тому, чтобы выстрадать свою травму и пропустить ее через себя, это непременно поможет вам. Когда человек переживает серьезную утрату – независимо от того, является ли она индивидуальной или коллективной – стадии страдания практически всегда можно предугадать заранее. Сначала приходит отрицание: «Это не может быть правдой!» Затем наступает очередь страха: «А что, если все это правда?» За ней следует стадия гнева: «Это несправедливо!» Далее приходит чудовищная боль от потери: «Это горе невозможно вынести». Наконец, наступает стадия принятия и попытка найти какой-то смысл в том, что произошло. Тем не менее, у людей, переживших психологическую травму, этот процесс происходит несколько по-другому. Во-первых, их боль является отложенной. Вышеописанный цикл страданий обычно начинается с какой-то недавней утраты, например потери близкого человека. У людей, переживших травму, все иначе: они не замечают, что их боль долгое время накапливалась у них в душе. Как будто ты бежишь впереди спускающейся лавины, но она никак не может настигнуть тебя. Когда ты наконец останавливаешься, она накрывает тебя с головой. Точно так же, когда человек перестает бороться с травмой, она тут же захватывает его целиком. Во-вторых, изначальная травма может разрушить шаблон, по которому человек выстраивает свои отношения с окружающими. Это приводит к тому, что он становится более уязвимым. Часто он не способен разглядеть, что кто-то плохо обращается с ним или использует его в своих целях. Это сильно влияет на то, как он в дальнейшем будет справляться с болью и гневом, которые пробудила в нем эта травма. В-третьих, в случае утраты причина страданий понятна, и люди могут переживать их публично. Если член семьи погиб в автомобильной аварии, это невозможно скрыть, и поэтому никто не удивляется, что его родственники испытывают боль. Но когда причина страданий окутана завесой тайны либо связана с каким-то постыдным эпизодом или предательством, желание получить поддержку становится признанием собственной слабости: «Почему я поступил так глупо? Почему я был таким наивным и доверчивым?» Более того, если человек раскрывает кому-то причины своей боли, для него это означает, что он предает своего абьюзера. Гнев может помочь победить слепую преданность, сопровождающую узы предательства. У человека, пережившего эмоциональную травму, к традиционной злости на судьбу или Бога, которую испытывают все страдающие люди, добавляется злость на абьюзера. Этот гнев становится мощной эмоцией, помогающей нарушить секретность и забыть о своей слепой преданности. Наконец, большинство людей страдает просто потому, что потеря причиняет боль. Человек, переживший психологическую травму, испытывает еще более серьезную боль. Она начинается тогда, когда он осознает, что его абьюзер тоже являлся жертвой жестокого обращения. Скорее всего, этот цикл насилия начался в его семье много лет назад и затронул уже несколько поколений. Через это осознание человек выходит на новый уровень понимания ситуации, сделав вывод, что он тоже являлся абьюзером. Возможно, он не совершал каких-то ужасных поступков, но в любом случае точно так же использовал окружающих и пользовался их доверием. Он тоже являлся частью общей цепочки – и признать это бывает необычайно больно. Психотерапевты обычно называют это осознанием общей картины травмы – человек наконец понимает, что герои в этом сценарии могут легко меняться местами. Теперь он осмысливает все нюансы своих отношений с абьюзером, оценивает возможные методы борьбы со своей травмой и осознает, сколько негативных эмоций накопилось в нем за это время. Это прозрение в конце концов приносит ему долгожданное ощущение душевного спокойствия. На рисунке 5.2 мы графически изобразили этот путь осознания и понимания общей картины своей травмы. Это процесс, противоположный пути отрицания, защищающего абьюзера и всю сеть, которую он выстраивает вокруг жертвы, мешая ей эффективно бороться с травмой. Стрелки на рисунке демонстрируют порядок стадий, через которые проходит человек. Обратите внимание: стрелки также указывают на то, что каждая стадия этого процесса не заканчивается с наступлением следующей. Они не просто переходят одна в другую. Человек, стремящийся избавиться от своей травмы, продолжает связывать свои воспоминания с текущими обстоятельствами. Рис. 5.2. Осознание общей картины травмы Однажды начавшись, каждая стадия пути осознания затем продолжается в течение всего дальнейшего процесса. Со временем человек учится видеть общую картину гораздо быстрее. Каждый раз он все лучше справляется с пережитой травмой – можете не сомневаться в этом. Давайте разберем каждую стадию пути осознания с точки зрения травматических уз. Отрицание и подавление травмы Давайте сформулируем нашу глобальную проблему более кратко: у взрослого человека формируются травматические узы с тем, кто плохо обращается с ним, при этом он верит в то, что такое поведение является его осознанным выбором. Все, кроме самой жертвы, прекрасно видят всю токсичность этих отношений. Жертва также придумывает историю, объясняющую, почему она попала в такую ситуацию и не может выпутаться из нее. С точки зрения жертвы, эта история, вполне оправдывающая ее поведение, непременно должна закончиться хорошо. Иногда она является вариацией обещания, данного абьюзером, а иногда нет. Решающим фактором служит то, что такой сценарий, со всеми вытекающими последствиями, придумывает сама жертва, и поэтому переломить его становится весьма сложно. В 1942 году австрийско-британский психолог Анна Фрейд назвала этот процесс «отождествлением с агрессором». Она имела в виду, что жертва начинает видеть окружающий мир с точки зрения своего абьюзера. С тех пор мы узнали очень много о поведении людей, связанных травматическими узами. Мы поняли, что они запускают в мозге человека сложные нейрохимические реакции и создают рабочие модели отношений с другими людьми. Мы выяснили, что они связаны с различными зависимостями и укоренившимися семейными правилами, которые мешают человеку осознать, в какую ловушку он попадает. В любом случае, в основе любых травматических уз всегда лежит некая история. Чтобы перестать отрицать свою травму, жертве необходимо выйти за рамки этой истории и взглянуть на нее со стороны – то есть так же, как ее видят окружающие. В этом могут помочь психотерапевт, терапевтическая группа или группа психологической поддержки. При этом жертва должна проявить недюжинную волю и смелость. Попробуйте выполнить следующее упражнение – кратко опишите свою жизнь так, как будто вы рассказываете о ком-то другом. Можно сделать это в виде сказки: «Жил-был один мальчик (девочка)…» В процессе написания этой истории жертва обычно начинает проявлять сочувствие к своему персонажу, то есть к самой себе. При этом она замечает, что в своих действиях этот персонаж руководствовался некой извращенной логикой. Когда человек читает свою историю своим товарищам по терапевтической группе или группе психологической поддержки, в нем непременно что-то меняется – он начинает осознавать свою боль. Это понимание не пришло бы к нему, если бы он не взглянул на себя со стороны. В следующем параграфе мы дадим вам четкие инструкции по написанию вашей истории. Когда такое упражнение выполнил Том, это буквально изменило его жизнь. Будучи мужчиной, он никак не мог признаться себе в том, что являлся жертвой. Он рассказал своему психотерапевту Сэму, что, по его мнению, он как мужчина был обязан постоянно контролировать ситуацию. Ему было крайне непросто согласиться с тем, что он легко позволял манипулировать собой и не был способен как следует защитить себя. Кроме того, он начал испытывать серьезный страх, так как ему постоянно казалось, что Барбара каждый раз предугадывает его дальнейшие действия. Подобные открытия сильно ударили по нему, так как до этого он всегда старался держать все под контролем. Напишите вашу историю Итак, предлагаем вам еще одно упражнение, которое заключается в том, что вы должны будете рассказать о себе, как будто вы ведете дневник. При этом вам нужно будет написать эту историю так, как будто вы описываете кого-то другого. Пишите от третьего лица: «Жила-была одна девочка, и однажды…» Вам станет легче, если вы представите свою историю в виде фильма или сказки. Попытайтесь уложиться в 750 слов (около трех страниц рукописного текста). Сконцентрируйтесь на мыслях и чувствах своего персонажа. Возможно, вам даже захочется сопроводить вашу историю одной или несколькими иллюстрациями. После того как вы закончите, сделайте следующее. ◆ Прочитайте вашу историю вслух вашему психотерапевту или товарищам по терапевтической группе, покажите им ваши иллюстрации. ◆ Если предположить, что ваша история рассказывает о ком-то другом: какие чувства вы испытываете к этому персонажу? ◆ О чем бы вы хотели поговорить с вашим персонажем? ◆ Напишите в вашем дневнике, о каких деталях вашей жизни вы бы не хотели упоминать вслух. ◆ Запишите, какие модели поведения появлялись у вас в течение жизни. ◆ Запишите, какой тип людей постоянно встречается в вашей истории. Выполнив это упражнение, Том и другие люди, попавшие в ловушку травматических уз, с удивлением обнаружили, что модель поведения, связанная с болезненной привязанностью, появляется у человека уже в детстве. Вначале она помогает ребенку выжить в неблагополучной семье, но когда он вырастает, то уже сам начинает связывать себя травматическими узами. Психотерапевты различают следующие модели навязчивого поведения, связанные с болезненной привязанностью[53]. 1. Навязчивая беспомощность. Ребенок так сильно концентрируется на своем абьюзере и переживаемой травме, что у него не получается влиять на обстоятельства и нормально заботиться о себе. Психотерапевты называют такое пассивное поведение «выученной беспомощностью» или «невниманием». Ребенок раздражает окружающих, так как он не осознает свои собственные потребности и не способствует их удовлетворению. Став взрослыми, люди с такой моделью поведения живут в постоянном хаосе, так как они не умеют ухаживать за собой и удовлетворять свои основные потребности. Подобная рассеянность со временем приводит их к серьезному жизненному кризису. 2. Навязчивая концентрация на абьюзере. Чтобы выжить в столь тяжелых условиях, ребенок становится настоящим экспертом по своему абьюзеру. Он начинает подстраивать свои желания и потребности под его настроение. Со временем ребенок теряет чувство собственного «я» и принимается ассоциировать себя с абьюзером. Став взрослым, он тянется к людям, имеющим над ним власть, и впадает в зависимость от них. 3. Навязчивая самостоятельность. В качестве альтернативы двум предыдущим моделям поведения ребенок начинает полагаться только на себя. Он никак не демонстрирует свои желания, а также не просит о помощи и не принимает ее. Он избегает любых проявлений заботы и любви по отношению к себе. Став взрослым, такой человек использует подобную самодостаточность, чтобы минимально зависеть от окружающих. 4. Навязчивая забота об окружающих. Ребенок посвящает себя удовлетворению чужих потребностей, в результате у него развивается чувство обиды и жертвенности. Он пренебрегает собой во всем. Он заботится обо всех подряд, не спрашивая, нужна ли им его помощь. Повзрослев, такой человек начинать раздражать окружающих подобным поведением, но нередко они используют его безотказность в своих целях. 5. Навязчивый поиск поддержки. Ребенок знает, что если у него появляются те или иные проблемы, кто-то рано или поздно поможет ему решить их. Он стремится заводить отношения с теми, кто всегда готов прийти к нему на помощь. Он перекладывает на окружающих ответственность за важные решения, которые ему нужно принимать. Лучший способ сблизиться с ним – это помочь ему тем или иным способом. Вырастая, такой ребенок всегда использует свои текущие проблемы как предлог для начала новых отношений. 6. Навязчивая агрессия. Преувеличенно негативная реакция на действия окружающих, возникающая из-за отсутствия или нехватки заботы со стороны родителей или абьюзера. Часто ребенок проявляет свое раздражение по принципу «я оттолкну тебя, прежде чем у тебя появится возможность оттолкнуть меня». Подобное агрессивное поведение является ответом на неблагоприятную обстановку в его семье. Когда такой ребенок вырастает, его эмоциональная нестабильность может привести к тому, что он начинает жестоко вести себя с окружающими. 7. Навязчивое согласие. Пытаясь успокоить абьюзера, ребенок приходит к выводу, что, если он станет во всем соглашаться с ним, это позволит ему минимизировать возможные риски. Он больше не стремится удовлетворить свои потребности, оказывает абьюзеру лишь формальное сопротивление и забывает о своих личных границах. Вырастая, такой ребенок часто соглашается делать то, что ему не нравится, спокойно делится конфиденциальной информацией, а также совершает саморазрушающие, неудобные и опасные действия только потому, что его попросили об этом. 8. Навязчивое доверие. Такого ребенка очень легко ввести в заблуждение. Он охотно верит даже в самые нелепые россказни, безумные истории и жалобы на сложные обстоятельства, а также легко поддается на различные виды обольщения. В принципе ребенок способен разгадать истинные намерения абьюзера, но в его присутствии он каждый раз оказывается околдован его красивыми словами. Когда он становится взрослым, подобная доверчивость доставляет ему многочисленные неудобства и приводит к постоянному хаосу. Такой человек сильно раздражает окружающих, так как он никогда не действует в своих собственных интересах. 9. Навязчивое искажение фактов. Ребенок упорно не желает признавать, что абьюзер обращается с ним жестоко. Он объясняет и рационализирует его поведение, не придает ему особого значения, а также использует другие защитные методы – в результате он привыкает терпеть боль и издевательства. Частично это связано с упорным желанием поверить в историю или обещание абьюзера. Вырастая, такой человек продолжает игнорировать очевидные факты. 10. Навязчивое стремление к токсичным отношениям. Ребенок тянется к людям, которые способны жестоко обращаться с ним. Это приводит его к привязанности к ним, особым химическим процессам в его мозге и разработке специальных стратегий для преодоления трудностей. Чтобы эти отношения устроили ребенка, они должны быть похожи на оригинальный сценарий отношений с абьюзером. Тем не менее, уровень риска и драматизма может варьироваться. Вырастая, такой человек начинает комбинировать различные сценарии для достижения нужного эффекта. В основе любой зависимости лежит навязчивое поведение. Это выражается в том, что человек продолжает совершать те или иные поступки, прекрасно зная, что они ведут к саморазрушению. Он не может самостоятельно прекратить совершать их. Травматические узы – это не что иное, как навязчивая привязанность к человеку, характеризующаяся вполне определенными видами навязчивого поведения. Для успешной реабилитации жертве травматических уз необходимо прекратить отрицать свою травму и признать наличие у себя того или иного вида навязчивого поведения. Для начала мы предлагаем вам заполнить анкету, которая поможет вам оценить уровень вашей навязчивой привязанности к абьюзеру, чтобы вы смогли определить присутствие у вас того или иного вида навязчивого поведения. Она основана на десяти моделях подобного поведения, которые мы перечислили выше. Если вы заметите у себя ту или иную модель, вам будет необходимо оценить ее уровень по десятибалльной шкале, а затем описать те события из вашего детства, которые ясно подтверждают наличие у вас данной модели поведения. Выполнив это упражнение, вы поймете, что использовали эти модели в качестве стратегий для преодоления тех трудностей, с которыми вы сталкивались в тот или иной момент. Затем рядом с этими эпизодами из детства вам будет предложено записать параллельные им события из вашей взрослой жизни, в которых вы продемонстрировали те же виды навязчивого поведения. Бывает и так, что в детстве человек практически не демонстрирует подобные модели поведения, и травматические узы впервые завязываются у него уже во взрослом возрасте. В результате пережитые эмоциональные травмы внушают ему такой большой ужас, что они тут же приводят к навязчивому поведению и начинают разрушать его жизнь. Если это относится и к вам, то просто сконцентрируйтесь на примерах из вашей взрослой жизни. Как и во время выполнения предыдущего упражнения, при заполнении этой анкеты вы можете вспомнить давно позабытые травматические эпизоды. Когда вы начнете анализировать их, будьте готовы к тому, что вам вновь захочется как-то подавить их. Просто запишите эти события в дневник – это поможет вам лучше понять то, что произошло с вами. Так вы точно начнете двигаться в правильном направлении. На вас могут нахлынуть чувства, связанные с этими эпизодами, – запишите и их тоже. При этом обратите внимание, что вы начинаете все лучше осознавать ситуацию, в которой вы оказались, – это тоже хороший признак. Итак, прежде чем вы продолжите чтение этой книги, предлагаем вам заполнить следующую анкету, которая поможет вам оценить уровень вашей навязчивой привязанности к абьюзеру. Оценка уровня навязчивой привязанности Заполните таблицу на с. 242–243, оценив каждую модель вашего навязчивого поведения по десятибалльной шкале. Уровень 1 будет означать, что такое поведение совсем или почти совсем не проявлялось у вас. И наоборот, уровень 10 будет свидетельствовать о том, что вы регулярно демонстрировали подобное поведение. Когда вы заполните всю анкету, отметьте те виды навязчивого поведения, где вы поставили цифру 5 и выше. Опишите рядом с ними какое-нибудь событие из вашего детства, демонстрирующее, как именно у вас проявлялась соответствующая зависимость. Затем опишите похожее событие из вашей взрослой жизни, свидетельствующее о той же модели поведения. Что вы почувствовали, узнав о наиболее часто повторяющихся видах навязчивого поведения, встречающихся в ваших отношениях? Запишите ваши ощущения в дневнике. Там, где уровень такого поведения оказался равен 5 и выше, приведите несколько примеров из вашего детства и взрослой жизни – так вам станет более понятно, как действует та или иная модель поведения. Травматические узы и созависимость