Травматический эпизод произошел в далеком детстве Давайте представим себе, что перед нами две жертвы сексуальных домогательств. С одной данный эпизод случился в далеком детстве. Другая воспитывалась в нормальной семье и подверглась сексуальному насилию уже будучи взрослой. У обеих из них присутствуют симптомы посттравматического стресса. Обе легко могут попасть в ловушку травматических уз. Тем не менее, жертва, подвергшаяся сексуальным домогательствам в детстве, острее реагирует на стресс и сильнее привязывается к своему абьюзеру. Вот как влияние психологической травмы описывает доктор Бессел ван дер Колк: «Люди, пережившие травматическую ситуацию, как будто приостанавливаются в своем развитии, так как они не могут применить на практике весь свой опыт… Они продолжают жить так, словно травма никуда не делась и происходит с ними до сих пор, а каждое новое событие или встреча оказываются отравлены горьким опытом прошлого. После эмоциональной травмы в нервной системе человека происходят некоторые изменения, в результате чего он начинает смотреть на мир по-другому. Он направляет свою энергию на подавление внутреннего хаоса, а тем временем последствия травмы стихийно проникают во все сферы его жизни… Вот почему посттравматическая реабилитация должна охватывать весь организм человека: как его тело, так и разум» (Ван дер Колк, 2020). Основная проблема обычно заключается в том, что человек не желает признавать свою психологическую травму. Травматическая ситуация обычно способствует тому, что у жертвы появляется лояльность к абьюзеру. С этой лояльностью приходят скрытность и отрицание травмы. Абьюзер начинает пугать жертву, угрожая серьезными проблемами в случае разглашения их тайны – разрушением семьи или изгнанием из нее, страшным наказанием жертвы или даже ее смертью, либо другими неприятностями. Независимо от того, является ли эта угроза реальной или служит всего лишь инструментом для запугивания жертвы, она в любом случае становится частью ее внутреннего мира. Жертва начинает учитывать мнение абьюзера и принимает его точку зрения по личным или профессиональным вопросам. Американский психиатр Уильям Толлефсон так объясняет эту слепую преданность: Для жертвы сексуальных домогательств злоупотребление ее доверием со стороны абьюзера не является предательством. С ее точки зрения, настоящее предательство происходит в том случае, если она признается в том, что произошло. Ее никогда не смогут простить за это. Жертве кажется, что если абьюзер не в состоянии наказать ее сам, то она «понесет наказание» в какой-то другой форме – либо у нее появится какая-то нездоровая зависимость, либо она станет склонна к саморазрушающему поведению[46]. Будучи психотерапевтом, я могу привести вам множество случаев прорыва в реабилитации тогда, когда пациент находил ответ на вопрос, кому из его знакомых выгодно, чтобы он попал в подобную ловушку. Как правило, этот человек и есть абьюзер. Жертва, чье существование наполнено неудачами на работе и в семье, различными видами зависимости, ограничениями и постоянным стрессом, перестает думать о себе, полностью сосредоточившись на абьюзере, и уклоняется от ответственности за происходящее, оправдывая это беспорядком в своей жизни. Иногда справиться с эмоциональной травмой помогает обычная категоризация видов насилия – вы начинаете понимать, что из перечисленного соответствует вашему личному опыту. Поэтому ниже вы найдете анкету с перечнем возможных способов насилия, которые мог применять ваш абьюзер – она поможет вам лучше осмыслить пережитую травматическую ситуацию. Заполнив ее, вы получите важную информацию, которая пригодится вам во время чтения этой книги. Обратите внимание, возникает ли у вас при ее заполнении чувство, что вы нарушаете какие-то правила. Вам также, вероятно, захочется описать в дневнике те ощущения, которые вы испытаете во время ответов на эти вопросы. Виды и способы насилия Узы предательства становятся крепче, если жестокое обращение длится уже долгое время. Иногда простой взгляд на существующие виды насилия может помочь вам осмыслить ситуацию, в которой вы оказались. Благодаря данной анкете вы сможете определить степень насилия, которому вы подвергались в детстве. Скорее всего, до этого вы старались минимизировать его влияние на вашу жизнь. Настало время взглянуть правде в глаза и признать, что вы стали жертвой того или иного вида насилия. Помните, что в этом не было вашей вины и вы никак не могли повлиять на ситуацию. В данной таблице насилие поделено на три вида: психологическое, физическое и сексуальное. Заполните недостающие поля в тех строках, которые относятся к вам. Для каждого вида насилия постарайтесь вспомнить те способы, которые использовал ваш абьюзер. При заполнении этой анкеты на вас могут нахлынуть воспоминания. Возможно, вам захочется записать в дневник все детали и эпизоды, которые вы вспомните. Также у вас может возникнуть желание посоветоваться с вашим психотерапевтом, друзьями или товарищами по группе психологической поддержки. Из главы 1 мы с вами узнали, что для оценки степени влияния на человека произошедшей с ним эмоциональной травмы нужно учитывать два фактора. Во-первых, насколько сильным является ее воздействие, и, во‐вторых, как часто у вас повторялась травматическая ситуация. Например, какой-то неприятный эпизод происходил с вами всего несколько раз, но при этом он очень сильно повлиял на вас. Или, наоборот, какие-то случаи могли быть не очень серьезными сами по себе, но они оказали на вас серьезное воздействие из-за того, что повторялись регулярно. Заполнив данную анкету, вы сможете проследить связь между частотой травматических ситуаций и их дальнейшим влиянием на вас. Например, если вас иногда лишали физического контакта, то вы, возможно, не придавали этому особого значения. С другой стороны, если это происходило постоянно, то оказало на вас более серьезное влияние. Важна не только частота повторения травматической ситуации, но и то, какие методы применял ваш абьюзер. Для многих из нас отрицание пережитой психологической травмы и той боли, которую она причинила нам, стало причиной серьезных душевных расстройств. Признание собственного бессилия не означает, что подобная травма стала для нас чем-то вполне привычным. Наоборот, таким образом к нам приходит понимание того, что в ней нет ничего нормального. Пока мы не признаем, что нами овладели страх, гнев и боль, мы не сможем пропустить нашу травму через себя. Кроме того, это осознание поможет нам смириться с нашим бессилием перед ней. Задумайтесь над тем, как на вас повлияла травматическая ситуация, которую вы пережили в детстве. Как вы чувствуете себя теперь, когда размышляете об этих событиях? Как этот травматический опыт отразился на вашем поведении? Возраст: Когда вы впервые пережили насилие? Абьюзер: Кто причинял вам насилие? Отец, отчим, мать, мачеха, взрослый родственник, взрослый знакомый, взрослый сосед, должностное лицо, незнакомый человек, соседские дети, брат, сестра. Частота: Как часто вы подвергались насилию? Каждый день, 2–3 раза в неделю, раз в неделю, раз в месяц? Предлагаем вам использовать следующие обозначения: 1 – один раз, 2 – редко, 3 – периодически, 4 – часто, 5 – очень часто. Рис. 4.2. Виды и способы насилия Когда в травматической ситуации участвуют близкие друзья или члены семьи, и это длится долгое время 56-летний муж застрелил свою 36-летнюю жену, когда они ехали в машине и она захотела поехать по другой дороге. Когда их старший сын храбро попытался помешать отцу, тот избил его. Затем его сочли пропавшим во время урагана, но на самом деле он скрылся в лесу и сбежал в соседний штат. В новостях также сообщалось о том, что его жена являлась его падчерицей. У них было трое детей, включая старшего сына, которого избил отец. На самом деле журналисты ошиблись. Если бы они как следует расспросили жителей города в штате Орегон, в котором жила эта семья, то они узнали бы, что будущий убийца женился на своей дочери после таинственной гибели ее матери – своей предыдущей жены. Эта страшная история описывает самый худший сценарий из всех возможных в случае предательства. Совершенно очевидно, что наибольший стресс испытывают те люди, которых предали близкие друзья или члены семьи. Кроме того, подобные ситуации обычно длятся годами, что только укрепляет травматические узы между ее участниками. «Мы говорим о предательстве, когда близкий человек причинил нам боль своими намеренными действиями или утаиванием той или иной информации. Наиболее распространенными видами предательства являются разглашение конфиденциальных сведений, нарушение своих обязательств, супружеская измена и умышленное введение в заблуждение. Оно способно вызвать серьезную эмоциональную травму или стресс. Также предательство может стать причиной сильного шока, раздражительности, душевных страданий, заниженной самооценки и сомнений в себе, а также различных зависимостей. Часто его последствия оказывают влияние на всю дальнейшую жизнь человека. Особенно страшное предательство иногда вызывает тревожные расстройства, в частности обсессивно-компульсивное расстройство и посттравматический синдром»[47]. Психотерапевты обычно оценивают степень серьезности эмоциональной травмы не исходя из количества травматических событий, а на основе того, в течение какого периода они происходили. В процессе своих исследований они пришли к выводу, что влияние травмы является более серьезным, если ее нанес не какой-то незнакомый человек, а тот, кого знает и кому доверяет жертва. Поэтому самым ужасным кошмаром становится брак с абьюзером и дальнейшие токсичные отношения с ним. «Психологическая травма, вызванная длительными отношениями с неуравновешенным человеком, часто становится причиной различных посттравматических психических нарушений. Внутрисемейные и межличностные травмы всегда приводят к более серьезным последствиям для психики, чем травмы, случающиеся вне семьи и не связанные с межличностными отношениями» (Martin et al., 2013, p. 111). «Когда травматическое событие является результатом проявления жестокости со стороны члена семьи, от которого так или иначе зависит жертва (как это обычно происходит при домашнем насилии), то в дальнейшем это лишь усиливает ее зависимость от абьюзера, что мешает ей принять верное решение»[48]. В начале этой главы мы привели некоторую статистику, касающуюся домашнего насилия, чтобы предоставить вам более полную информацию. Обратите внимание, что большой процент убийств женщин совершается теми, кто знаком с ними лично. В случае семьи из Орегона понятно, что здесь мы имеем дело с предательством, связанным со злоупотреблением властью и чужим доверием, которое в итоге превратилось в смертельную страсть. Давайте вернемся к анкете с перечнем способов насилия, которую вы недавно заполнили. В строках с именами абьюзеров отметьте галочками тех из них, кто подпадает под категорию «знакомый и близкий человек». Запишите в вашем дневнике ваши размышления по этому поводу. Сообщество, семья или окружающие реагируют на ситуацию неадекватно Хотя традиции всех религий предписывают бороться с неподобающим сексуальным поведением духовенства, часто все происходит как раз наоборот – церковные власти просто замалчивают подобные проблемы. Они незаметно переводят провинившегося священнослужителя в другую епархию и окутывают завесой тайны то, что он совершил. При этом им даже не нужно задабривать или подкупать жертву, чтобы она не поднимала лишний шум. Религиозные власти просто отрицают сам факт случившегося. Они боятся, что в противном случае церковь и все добрые дела, совершенные во имя нее, утратят доверие в глазах верующих. Из-за этого страха церковные власти вступают в сговор с провинившимся священнослужителем. В результате духовные лица начинают вести себя более скрытно, что приводит к формированию травматических уз среди верующих. Получается, что религиозные власти совершают предательство, использующее чужие религиозные чувства. Подобное пособничество иногда доходит до крайних мер. Например, в нашумевшем деле отца Портера о сексуальных домогательствах с его стороны заявило более 240 жертв. Но вместо того, чтобы начать разбирательство, церковное руководство просто периодически переводило Портера в другой приход или штат. Чтобы вы представили себе, как сложно бывает бороться с такой круговой порукой, мы расскажем вам еще одну историю. Одна протестантская община после нескольких подобных эпизодов разработала специальный свод правил, в котором объяснялось, какие действия следует предпринимать в случае выявления фактов сексуального насилия со стороны духовного лица. Была создана специальная комиссия, состоящая из представителей церкви, психотерапевтов, жертв домогательств и их адвокатов. Теперь бы потенциальный абьюзер сто раз подумал, прежде чем совершить те или иные противоправные действия. Казалось, что подобная стратегия поможет эффективно бороться с сексуальным насилием в религиозной среде. Но вскоре после официального принятия этого свода правил в адрес одного из самых авторитетных пасторов общины, который был известен своим умением собирать необходимые финансовые средства, поступило обвинение в сексуальных домогательствах. Церковное руководство попыталось скрыть эту информацию, фактически не приняв всерьез показания жертвы. Оно объясняло это тем, что в данном случае речь идет об «особых» и «исключительных» обстоятельствах. Оно игнорировало принятые правила, так как провинившийся пастор имел большой авторитет в своей общине. К сожалению, такое объяснение никого не удивило. В данной ситуации у жертвы остается лишь один выход – обратиться в суд. Но большинство людей в этой ситуации не желают иметь дело с системой правосудия. Обычно жертва хочет, чтобы ее услышали, иметь возможность на что-то повлиять и найти решение для своей проблемы. Адвокаты жертв сексуальных домогательств часто признаются, что без достаточного судебного давления мощные системы поддержки, действующие внутри разных профессиональных сообществ, не перестанут замалчивать и скрывать подобные эпизоды. Еще одним неприятным моментом становится то, что современная судебная система построена на принципах состязательного права, что лишь создает жертве дополнительные трудности. Целью сторон становится не решение проблемы, а победа над противником. Из-за этого судебные разбирательства часто только укрепляют узы предательства. В этой игре уже существуют определенные роли и сценарии Всякий раз, когда мы видим Люси ван Пельт, ожидающую Чарли Брауна с футбольным мячом в руках, наше лицо расплывается в улыбке, так как мы прекрасно знаем, что дальше все опять пойдет по старому сценарию. Люси найдет какой-нибудь повод, чтобы заставить Чарли совершить очередной удар по мячу. Тот поначалу будет сопротивляться, но затем все же поддастся на уговоры. В итоге Люси как всегда в последний момент уберет мяч, а Чарли не удержит равновесие и упадет на спину. После этого Люси произнесет какую-то фразу, делающую ее обещание недействительным. Мы видели все это уже много раз. Мы улыбаемся, так как Люси каждый раз проявляет чудеса изобретательности, а наивность Чарли напоминает нам о том, как часто мы сами попадаем в подобные ловушки. Подобные отношения мы часто видим и в реальной жизни. У меня был пациент по имени Кен. На момент своего первого визита ко мне он страдал одновременно и от депрессии, и от наркотической зависимости. Все началось, когда он был еще подростком. Друг семьи заставил его заняться с ним сексом. Этот человек был для него как второй отец. Родители отреагировали на это так же, как церковные власти в вышеописанных случаях: они не поверили ему и строго наказали за обман. Подобный сценарий повторялся и в других ситуациях. Когда он говорил что-то, что казалось неудобным остальным членам семьи, они каждый раз ругали его. Все это продолжилось и тогда, когда ему уже стукнуло тридцать. Как-то раз жена Кена рассказала его матери, что он не слишком хорошо о ней высказывался. Услышав это, мать, которая была буйной алкоголичкой, попросила братьев Кена избить его, что они и сделали. После этого Кена увезли в реанимацию с черепно-мозговой травмой. Его отношения с другими членами семьи были наполнены подобными драматичными эпизодами. Как-то раз один из его братьев попытался утопить его. Когда Кена спрашивали, почему он до сих пор живет со своими родственниками, он отвечал, что это его семья, которую он не может бросить. Пытаясь справиться с мучившей его головной болью, он пристрастился к наркотикам. Так Кен оказался в безвыходной ситуации – когда он говорил правду, его наказывали, а если бы он переехал от своих родственников, его настигла бы еще более страшная кара. Кен научился играть свою роль по заранее известному сценарию. Каждый раз все происходило абсолютно одинаково и предсказуемо. В школе его окружали строгие учителя, наказывавшие его по любому поводу, а когда он начал работать, их сменил злой начальник. Каждый раз он говорил себе, что сам виноват в случившемся. Обратите внимание на три важных момента: Кена все время предавали люди, которых он знал и которым доверял; члены семьи не реагировали на эти события адекватно; наконец, каждый раз с ним происходил один и тот же цикл событий, где он четко выполнял свою роль – терпел наказание за излишнюю самостоятельность или проявление инициативы. Как и Чарли Браун, он точно знал, как ему нужно поступить в подобной ситуации. Такая заученная роль лишь укрепляла его травматические узы со своими близкими. В случае Кена мы видим еще одну характерную особенность. Члены его семьи могли легко меняться ролями. Его мать, просившая братьев избивать его, нередко сама спасала его от их жестокой расправы. Его жена, пытавшаяся спасти его от безумных родственников, частенько ругала его за слабохарактерность. Его братья сначала издевались над ним, а потом мирились с ним и строили совместные козни против матери. Добавьте к этому также нестабильные отношения между членами семьи и постоянный накал страстей – в таких условиях травматические узы между ними только укреплялись. Когда жертва, абьюзер и спаситель меняются ролями Для травматических уз характерна периодическая смена ролей. В качестве хрестоматийного примера можно привести домашнее насилие. Полицейские обычно реагируют на сообщения о нем не очень оперативно, зная о том, что такие ситуации могут представлять для них реальную угрозу. Вот как это часто происходит. В службу спасения 911 сообщают об эпизоде домашнего насилия между супругами. На место приезжает полицейский. Для начала ему необходимо усмирить абьюзера, чтобы получить контроль над ситуацией. Когда он пытается схватить мужа, жена бросается на него, так как ей хочется защитить своего супруга, хотя он постоянно бил ее и издевался над ней. Кто должен разнять их, став в данной ситуации образцом спокойствия и здравого смысла? Муж-абьюзер. Подобные метаморфозы регулярно становятся причиной серьезных физических травм и даже летального исхода. Точно такая же схема отношений существовала и в семье Кена. Американский психиатр Стивен Карпман представил этот переход в виде треугольника, который впоследствии получил название «треугольник Карпмана». В конфликтных ситуациях обычно существуют три основные роли: 1 – жертва, которая терпит насилие и жестокость; 2 – абьюзер, использующий жертву и плохо обращающийся с ней; 3 – спаситель, желающий положить этому конец. В вышеописанном случае полицейский изначально является спасителем. Но он превращается в жертву, когда избитая жена бросается на него, становясь абьюзером. Жестокий муж в данном случае превращается в спасителя[49]. На рисунке 4.3 показано взаимодействие между этими тремя ролями. Когда жертва, абьюзер и спаситель меняются местами, травматические узы между ними только крепчают. Уровень предательства в таких условиях растет в геометрической прогрессии, так как ситуация становится более сложной, нестабильной и драматичной. Травматические эпизоды повторяются чаще, вера в собственную уникальность еще более укрепляется, а эмоциональные реакции всех участников событий становятся более непредсказуемыми, и ко всему этому добавляется постоянное повышение градуса стресса и страха. Напоминаем вам фундаментальный закон: страх усиливает чувство привязанности. Он применим не только к домашнему насилию, но и к инцесту и другим видам сексуальных домогательств, когда жертва угрожает абьюзеру разоблачением и становится с ним более агрессивной, тоже используя его в своих целях. Когда конгрессмен Райан приехал в Джонстаун, чтобы спасти членов секты «Храм народов», те в итоге убили его. Заложники в Стокгольме вели себя враждебно и агрессивно по отношению к освобождавшим их полицейским. В истории, с которой мы начали эту главу, банкиры, желая спасти Фила от предательства Дона и Джен, не побоялись раскрыть банковскую тайну, подвергая себя риску штрафов и судебного преследования. Подобная смена ролей помогает поддерживать драматизм ситуации. Она является той основой, на которой строится сюжет всех «мыльных опер». Рис. 4.3. Треугольник Карпмана У всех этих трех ролей (жертвы, абьюзера и спасителя) имеются важные общие черты. Во-первых, всеми ими движут сомнения и стыд. Все три построены на ощущении собственной ущербности и неполноценности. На самом деле никто из участников этой драмы не уверен в собственных силах. Жертва объединяется с абьюзером в надежде договориться с ним и добиться своих целей. Абьюзер так сильно боится не получить то, что ему нужно, что решает ввести жертву в заблуждение и воспользоваться ее доверием. Спаситель в свою очередь пытается выставить себя героем в надежде, что если он совершит такой благородный поступок, то приобретет почет и уважение окружающих.