Ехал я прямиком в Минск, до которого и добрался за час до рассвета. По пути порубал половину порции макарон. Как рассвело, спокойно въехал в город. Миновал пост, где как раз колонну грузовиков с солдатами выпускали, поэтому на меня не обратили внимания. У меня на груди висела бляха фельджандарма, а пулемёт я снял и убрал внутрь коляски. Если один еду, пулемет в глаза бросается, зачем он, если посадить за него некого? Немцы педанты, они сразу на такое внимание обращают. Зачем мне в Минск? Ответ прост – тут большая ремонтная база по восстановлению техники. Если разом угнать восстановленные танки (а тут и советские бронемашины ремонтируют, в основном Т-34 и КВ) и, разделившись на несколько групп, атаковать все аэродромы, что указаны на карте, то можно быстро выполнить задание вместе с просьбой Потапова и вернуться к своим. Проехав половину города, я выбрался на улицу, где находился ремонтный завод. Он располагался рядом с железнодорожной станцией, потому были слышны звуки из депо, свистки паровозов и грохот составов. Приметив колонку, я остановился около неё и, не глуша мотор (что-то там со стартером, заводится только с десятого раза), набрал свежей воды во все фляжки. Заодно сам холодненькой напился. Раннее утро, шесть часов только наступило, улицы фактически пусты. Я отнёс в коляску наполненные фляжки и, отхлёбывая из своей, наблюдал, как молодая женщина, закутанная в какие-то тряпки, делающие её подобием старухи, помогала идти старичку с седой бородой. Тот тяжело опирался на клюку. У женщины на сгибе локтя была большая сумка. Не знаю, что именно в них привлекло моё внимание, но я пристально изучал эту парочку, что заставляло тех сильно нервничать. На улице ещё две женщины было, но далеко, и двое приблатнённых парней в стороне ошивалось, наличие которых удивляло – они так рано обычно не встают, предпочитая ночной образ жизни. Немцев на улице пока не видно, меня в их форме не считаем. Повесив фляжку на пояс, я уверенным шагом направился к этой странной парочке и встал, перегородив им дорогу. Те молча остановились, опустив глаза в землю. – Знаешь, я тебя не сразу узнал в этих обносках. Одно дело шикарный военврач, от вида которого у меня слюнки текли, и тут вдруг такая замарашка. Женщина удивлённо подняла глаза, изучая моё лицо и явно пытаясь вспомнить, где меня видела. Пришлось подсказать: – Соседка твоя по лестничной площадке, Светлана. Я к ней захаживал. – Она уже родила? – С чего бы это? В конце августа ждём. Я девочку хочу, а Света на мальчика рассчитывает. – Как она? – Четыре дня назад видел, в порядке была. Родственников из Ленинграда ждала. В последнее время на работу не ходит, тяжело ей, дали отпуск по беременности. – Мне всё любопытно было, ты же не муж ей? – Нет. Люблю женщин старше себя, к тому же Света немецким владеет, подтягивала меня. Хотя ты мне понравилась не меньше. Если тоже ребёнка завести захочешь, я всегда готов. – Кобель, – сделала неправильный вывод она. – Я вспомнила тебя, ты был курсантом-танкистом. Часто к Светке бегал, соседки-старушки говорили. – Я и сейчас танкист, старлей. Две недели назад героя в Кремле получил. Поначалу не понял, кто вы. Подпольщики? Маскировка грубая и у вас, и у вашего прикрытия, что блатных изображают, – этот контингент в такую рань не ходит. Женщина обернулась и махнула рукой, прогоняя парней, что уже опасно приблизились и, похоже, меня убить собирались, давая возможность этой парочке уйти. Они встали как вкопанные, удивлённо посмотрев на женщину, а потом, сделав независимый вид, отошли к колонке. – Мы подпольщики, – помедлив, всё же сообщила та. – Я в окружение попала, теперь меня прячут, и я делаю операции раненым. – Ну, я примерно так и понял. Вот что, в Минске я ненадолго, выполню задание и к нашим вернусь. Если хочешь, можешь к моей группе присоединиться. Два-три дня, и ты у наших будешь. Может, даже раньше, задачу мне, в принципе, плёвую поставили. – И большая у тебя группа? – Сейчас? Сейчас двое, ты да я, а к вечеру будет полторы тысячи. Немцы молодцы, сами собрали бойцов и командиров в лагерях, открывай ворота да выбирай себе кого нужно. Я так на Украине делал, поэтому сюда и направили. В командировке я. Так как? – Извини, но я нужна тут. – У подпольщиков один врач? – Нет, но… – И чего тут думать? Шанс есть, хватайся за него. – Мне нужно подумать. – Скорее, посоветоваться. Ладно, я проведу разведку и вернусь сюда же к колонке через два часа. После этого покину город, так что думай. Развернувшись на каблуках, я вернулся к колонке – фляжка-то полупуста, долил ее и, устроившись за рулём мотоцикла, покатил дальше. Оставив мотоцикл неподалеку от проходной завода, я спокойно прошёл на территорию, пока выпускали два грузовика, и стал любопытствовать. Бляху снял, тут она бы только привлекала внимание. Местные тоже работали на этой ремонтной базе, несколько человек было в грязной и рваной красноармейской форме, кто-то и в командирской ходил. С формы срезаны петлицы, красноармейские звёздочки отсутствуют. Приметив самого авторитетного из ремонтников, причем в командирской форме, что в вороте комбеза была видна, я решил поговорить с ним. Сделать это надо как-то так, чтобы немцев не насторожить, их тут немало, и за пленными они следят особо, мало ли кто в танк залезет и закроется. Те, правда, без боекомплекта стояли, но если танк на ходу, то пленный может натворить дел. Наверное, танки отремонтированные без топлива держали, это логично, а немцы отнюдь не дураки, как бы их ни пытались выставить таковыми в советских фильмах. Мне пришла интересная идея, как без свидетелей поговорить с этим командиром. Я направился к ближайшему технику – немецкому фельдфебелю. Глава 15 Окончание первой командировки. Второе ранение Договориться с немцем удалось легко: плитку шоколад отдал, и тот согласился выделить одного русского ремонтника посмотреть мой мотоцикл. Мол, стартер барахлит, я не специалист, а лейтенант требует как можно быстрее вернуть машину в строй. Приходится часто ездить, а тут ещё два поста русские диверсанты вырезали. Тот покивал, мол, правильно я говорю, зачем заставлять работать высшую расу, когда рабы под ногами путаются. Я попросил дать мне в помощь того пленного командира, на что техник удивлённо сказал: – Это русский генерал. – Генерал? – У них идиотские звания, но говорят, генерал. – Мне мотоцикл генерал будет чинить, – сказал я, и мы оба захохотали. Я подошёл к пленному и, указав на него, махнул рукой: – Ком. Ком. Тот медлить не стал, видимо, немцы приучили слушаться, сразу за мной направился. Я сопроводил его к выходу, охранник спокойно нас пропустил, и повел пленного к своему мотоциклу. – Стартер, арбайтен. Мешая русские и немецкие слова, я пытался донести до того суть дела, говоря довольно громко. Он понял и присел, изучая стартер визуально. Сумки с инструментами у него не было, и я достал их из багажного отсека коляски. – Ловко получается, – негромко сказал я на русском, встав у переднего колеса. Я заметил, как тот вздрогнул и кинул на меня быстрый взгляд, однако промолчал, продолжая работать. Пришлось продолжить разговор, пока что в одни ворота. – Как я видел, вы среди пленных пользуетесь уважением. Мне нужна информация. Например, сколько танков на базе готовы покинуть ее. Наших и немецких. Где топливо складировано, снаряды, всё оснащение, чтобы привести бронемашины в полную готовность. – Думаете, я знаю? – Уверен. – Кто вы? – Советский командир, старший лейтенант. Я получил задание от командования Шестьдесят третьего стрелкового корпуса. Нужна бронетехника. В принципе, есть ещё три точки, где я смогу её получать, но чтобы сразу и нашу и немецкую, то только тут. – У меня есть нужная информация. Что я и мои люди с этого получат? – Свободу. Операция планируется в течение одной ночи, после этого уходим к нашим через линию фронта. Отсюда триста километров до передовой. Вам будет представлен транспорт. Сколько нужно машин, чтобы вывезти людей? – Три грузовика. – Однако… Хорошо, устраивает. – Как с экипажами для танков и бронетехники? – Своих людей хотите предложить? – Да, есть и опытные, повоевавшие танкисты. Я выкупил их из госпиталя. – Пока неизвестно. Экипажи я возьму у немцев. Из лагеря для содержания командиров РККА. Полторы тысяч их там. Думаю, смогу подобрать экипажи из командирского состава. – Возможно. – Вы и вправду генерал? – Да, коринженер. – Соответствует генерал-лейтенанту, – кивнул я. – Знаете, это даже отлично. Выводить группу через передовую будете вы, после того, что в плену были, для реабилитации вам зачтётся. Мне некогда это делать. Выполню задание, вас к передовой отправлю, а сам улечу к нашим. Это предварительные планы, всё может поменяться. – Хорошо, обсудим это позже. Я помню всю технику, которая отремонтирована и стоит на отдельной стоянке под охраной. Когда вас ждать? – Сегодня, как стемнеет. – Хм, быстрые вы, молодёжь. Хорошо, всё будет готово. Перечислить технику, запомните? – Да, на память не жалуюсь.