– Сержант опознал? – полюбопытствовал я и, получив ещё один согласный кивок, пояснил лётчикам: – Вот что, парни, у меня задание, и вы мне совсем не в тему. Я грузовик захватил, там четыре тонны муки. Думаю, нашим подпольщикам или партизанам пригодятся. Вы не в курсе, где можно это всё спрятать? А то эти уроды не местные, тут ничего не знают. Вас вообще случайно захватили, мародёрствовать по деревням ехали да девок портить. А вот где захватили лётчиков, мне известно, полицай рассказал. Те к пасечнику на заимку заехали, мёдом поживиться захотели. Мёда не нашли, как и пасечника, а этих троих спящими в заимке и скрутили. Даже часового не было. – Да, есть знакомый один. Он как раз к подельщикам ушёл, когда нас эти повязали, – ответил капитан. – Пасечник? – уточнил я и, получив согласный кивок, продолжил: – Отлично. Он найдёт, где машину спрятать. Значит, слушайте, что делать нужно, причём в темпе вальса. – Чего? – не понял второй командир, со знаками различия старшего лейтенанта. – Очень быстро. Так вот, снимаете со всех тел форму, собираете оружие и грузите в телеги. Если кто организует партизанский отряд, а это вполне возможно, оружие и форма им пригодится. Одному нужно надеть немецкую форму, у меня в кабине два комплекта, и перегнать машину к пасечнику. Тот спрячет, мука – подарок подпольщикам. Остальные, переодевшись под полицаев, отгонят туда же телеги. На этом всё, парни, прощаемся. Чем мог – помог, дальше сами. Глава 14 Подготовка Загрузившись вещами и взяв канистры в руки, я направился к мотоциклу. Парни уже переодевались, собирали оружие и форму, а трупы утаскивали подальше от дороги: имеется шанс, что их не сразу обнаружат. Добрался до мотоцикла запыхавшись и вспотев, еще плечо правое ныло, всё же не до конца восстановился. Вдали взревел движок грузовика, и машина укатила, чуть позже и обе телеги следом отправились. Парням главное не светить побитыми лицами, а то мало ли что заподозрят. Я же, сложив вещи в коляску, стал снимать форму с немцев. Один моей комплекции был, пусть он рядовой, главное форма подходит. Её и надел, пахнущую его потом – не самое приятное дело, но нужно. Тела утащил подальше на обочину, чтобы трава высокая скрывала. После этого забрался в седло, изображая обычного мотоциклиста – за спиной карабин наискосок висит, и покатил в сторону, противоположную той, в которую умчались летуны. Им километра три всего ехать, с вершины холма, куда я еще не успел подняться, опушку того леса можно хорошо рассмотреть. В баке «Цундапа» бензина оставалось две трети от объёма, долил из канистры, что на коляске закреплена была, теперь надолго топлива хватит. Пока мотоциклистов и грузовик не начали искать, я планировал покинуть эту зону. Лётчиков предупредил, что немцы к пасечнику могут нагрянуть, так что им лучше в лесу укрыться. И следы замаскировать, чтобы не было видно, что они в лес сворачивали. У старшего поста планшетка была, а в ней карта. Обозначений немного, но куда больше, чем у унтера, что муку вёз, и я хотя бы разобрался, что здесь и где. Катил я в сторону, куда грузовики с эмблемами люфтваффе двигались. Хотелось разведку провести, глянуть на аэродром, определить, по зубам ли он мне. Прикинуть, какие силы для его уничтожения надобны. Когда передавал трофеи, то забрал себе кобуру с «люгером» артиллерийской модели. Машинка великолепная, и я не прочь получить её в качестве наградного оружия. Автомат капитану отдал, а из одного магазина выщелкал патроны – мне тоже пригодятся. Зря, наверное, – помимо пулемёта, установленного на коляске, мне достались два карабина и МП с шестью запасными магазинами. Скорость держал приличную, один раз даже до пятидесяти километров в час разогнался – с холма скатываясь, а так не выше тридцати двигался. Ехать долго пришлось, причём в одном месте не там свернул, пришлось возвращаться. Наконец заметил на горизонте постройки среди деревьев, но это не очередная деревня, кажется, там есть самолёты. Остановился, достал из коляски бинокль и убедился, что не ошибся. Аэродром, фронтовой, бомбардировочный. Жаль, не штурмовой, но и так неплохо. Убрав бинокль на место, достал планшетку с картой ефрейтора и отметил местоположение аэродрома. Теперь стоит вскрыть систему охраны, узнать, что за часть здесь стоит и сколько тут самолётов. Приметив в стороне рощицу, я прикинул, нельзя ли разместиться в ней и оттуда наблюдать за аэродромом. Однако, подумав, отказался от этой мысли – слишком явное место для наблюдения, роща должна быть под присмотром, нужно что-то другое поискать. Стронул тарахтевший на холостом ходу «Цундап» с места и покатил дальше. Пришлось объехать аэродром, пока не нашёлся отличный овражек, заросший кустарником. Конечно, высоких деревьев тут нет, чтобы с верхушки изучить расположение аэродрома, но как укрытие место идеальное. Скатившись вниз, я прихватил топорик, который нашёл в багажном отсеке коляски, пока трофеи изучал, и, нарубив веток, замаскировал машину. После этого осмотрелся – вроде тихо, хотя чувство направленного на меня взгляда имелось, – расстелил кусок найденного в машине брезента и стал готовиться к приёму пищи. Третий час уже, а я так и не успел поесть, всё некогда было. Под рукой автомат и моя «Светка», плюс пара гранат и наган. В случае чего шуметь всё же нежелательно. А готовил я похлёбку. Мне так супу что-то захотелось, что решил не отказывать себе в этом желании. Фляжки, что у тех трёх немцев на посту были, я лётчикам отдал. А у постовых ещё двухлитровый термос с кофе оказался. Причём термос не немецкий, а наш. Себе его оставлю. Их мало выпускали, я всего один видел до войны, у комполка. Термос я не трогал, хотя кофе попробовал. Это, конечно, не какао, но тоже ничего, тем более молоко добавлено и немного сахара. Проезжая речку я заполнил все четыре имевшихся у меня фляжки. Срубил сухой куст и, выкопав ямку своей лопаткой, развёл костёр. Слил из одной фляжки воду в котелок, плюс половину из другой, и подвесил котелок над костром. Чай не буду заваривать, пока кофе не закончится. Чужой взгляд всё елозил по мне, неприятный, жгучий. Я же прикидывал, кто за мной наблюдает. Наши или немцы? И те, и другие могут – аэродром неподалёку, и трёх километров нет. Вполне возможно, тут кто-то из наших диверсантов окопался. Костерок у меня бездымный, не видно его со стороны. Когда вода закипела, я посолил ее и кинул в котелок нашинкованную луковицу, чуть позже добавил макарон. При этом демонстративно достал гранату, выдернул кольцо и положил под ногу, прижав подошвой сапога предохранительный рычаг. Гранат у меня было ровно девять: шесть немецких «колотушек» с поста и три моих: две Ф-1 и одна противотанковая, сорокового года выпуска. Так и продолжил заниматься готовкой – с гранатой под ногой. Вскрыл банку с тушёнкой и приготовился вывалить половину в котелок. Получится отличная мясная похлёбка. И всё же я прав, я тут не один, никого не видел, но чувство не отпускало. – Ладно, выходите, я вас вижу. Особой надежды, что моя уловка сработает, не было, однако секунд через десять кусты раздвинулись, и ко мне вышли двое: двухцветные камуфляжные костюмы, пилотки, заросшие лица, у одного СВТ, как у меня, у другого ППД и пистолет – видимо, командир. Да и планшетка только у него. Знаков различия не видно. Вернув чеку на место, я убрал гранату, встал и козырнул, представившись: – Старший лейтенант Бард. Выполняю особое задание командира Шестьдесят третьего стрелкового корпуса генерал-лейтенанта Петровского. – Это тот Бард, что под Луцком немцев удачно бил? – Тот самый, – обмениваясь с ними рукопожатиями, подтвердил я. – Тут временно, командировали. Немецкие лётчики наших изрядно нервируют, вот и просили помощи. Две недели дали, потом вернусь. – Капитан Сульцев, двести четырнадцатая воздушно-десантная бригада. Мы, похоже, с тем же заданием. Уничтожение вражеских аэродромов с техникой и личным заданием. Тут уже две недели, потери имеются, но несколько сгоревших самолётов у нас на счету есть. – Присоединяйтесь, – предложил я, садясь и добавляя тушёнку в котелок. – Поедим и поговорим. Я сегодня только высадился. На рассвете. Пока только знакомлюсь с обстановкой. Разве что грузовик с мукой захватил и уничтожил десяток полицаев, освободив наших лётчиков. У них есть, где отсидеться, отдал им машину, и мы расстались. Ну и пять немцев уничтожил. Это пока все мои дела на сегодня. – Очень приличные дела, – покачал головой капитан. – Кстати, как ты нас заметил? – Не, не видел, – отрицательно мотнул я головой. – Взгляд почуял и решил проверить. А вы купились. – Вот как? Что ж, буду знать. Бойцы изрядно поизносились, припасы добывали у немцев, что удалось всего пару раз, но нынче пусты были, так что от моего приглашения не отказались. Когда интендант собирал меня, то спросил, что класть. Я велел ему три пачки макарон положить, пять банок с тушёнкой, пачку гречки и кило сухарей. Вот и всё, что у меня было. Овощи – это ещё Света в Москве положила, – к слову, луковица последняя оставалась. Те, что были, ещё в эшелоне съел с кашей и супом. Разрезал и ел вприкуску, ничего так получалось. Сало и чеснок пока не трогал, как и две банки с тушёнкой. И это я ещё не считаю пайки с поста и плитку шоколада, что тут же в мотоцикле сложены. На одного дней на десять точно хватило бы. Мы поели втроём. Я сало выложил, чеснок, сухари. Ну и кофе допили, опустошив термос. Всем хватило насытиться. Про то, что есть нужно молча, десантники, видимо, не знали и забрасывали меня вопросами. Описал свои действия на Украине, что и как происходило. Ну и меня они ошарашили. У этого аэродрома бойцы уже третьи сутки и теперь полностью уверены, что это ложный аэродром. Стащили сюда всю побитую и повреждённую технику, расставив рядами, усилили зенитную и наземную охрану, устроили засады и засеки. В этой роще тоже пост был. – Не обрадовали, – пробормотал я, попивая кофе. – Сюда шли гружёные машины и топливозаправщики с эмблемами люфтваффе. – Это когда было? – заинтересовался капитан. – Часов в девять утра. В двадцати километрах отсюда встретил. – Мы их не видели, – нахмурился капитан. – Значит, настоящий аэродром где-то рядом. Но мы не слышали шума моторов, хотя наблюдали бомбардировщики на небольшой высоте, когда они мимо пролетали. – Работаем совместно? – поинтересовался я. – Согласен. – Тогда так, поделимся припасами, мне на сутки хватит, остальное заберёте, и ищите, где настоящий аэро дром. Он у леса должен быть, так самолёты прятать удобнее. Возможно, есть капониры и усиленная охрана. Взлетать и с дороги могут, чтобы следов на поле не оставлять. Нужно прикинуть, где встретимся, если найдёте самолёты, а когда я силы соберу, ударим по аэродрому. – Годится. Дальше мы обсудили место встречи, чтобы устроило обоих, я уточнил, где видел грузовики люфтваффе, и направление, куда они ехали. Я поделился припасами, две гранаты отдал, одну Ф-1 и противотанковую, патронами поделился, пятьдесят штук дал. Немецким оружием парни не заинтересовались. Только все немецкие гранаты забрали – те, что «колотушки». Да пачку кофе им отдал и шоколадом поделился. Мне чай больше нравится, хотя лучше всего какао. И мы расстались. Парни с наступлением темноты уйдут, чтобы внимание не привлечь, а я, собравшись, завёл мотоцикл и покинул овраг. Встречных разных хватало. Похоже, о десантниках немцы хорошо знали и продолжали их искать. Однако пока поста фельджандармов мне не попадалось. Два других было, но там не обратили на меня внимания – с виду обычный солдат. Но вот мотоцикл менять нужно, наверняка его уже хватились, а связь между постами хорошая – передадут приметы и перехватят. Поэтому, когда я засёк ещё один пост на дороге, то решил: всё, беру технику. Не мотоцикл (хотя он тоже был): пост броневиком был усилен, советским пушечным БА. На бортах огромные кресты намалёваны, видимо, чтобы свои не подстрелили. Изучив этот пост, развернулся и доехал до опушки довольно большого, судя по карте, леса. Загнал мотоцикл в глубь чащи, там повезло найти озерцо, забросал технику ветками и решил переждать до вечера. Отмыл термос от кофе, фляжки наполнил. Подумав, развел костерок – бездымный. У меня чуть початая пачка макарон и полбанки тушёнки оставались. Готовое блюдо убрал в тот же термос. Теперь не придется тратить время на готовку. Похоже, в этом лесу какое-то наше крупное соединение окружили. На опушке наспех вырытые стрелковые ячейки, от некоторых, с обрушенными стенками, ещё несёт мертвечиной, военного имущества брошено немало. Шинели, каски, «сорокапятку» без замка, прицела и с пробитым щитом приметил. Поискав, я подобрал себе шинельку, отряхнул ее от пыли, примерил – мой размер – и повесил на ветку сушиться. Ночевать без такой необходимой вещи не очень удобно, и простыть на земле можно. Подумав, подобрал ещё одну и тоже повесил сушиться – укроюсь ею. Все свои вещи из мотоцикла достал и отнёс на опушку, когда уже темнеть начало. Оставив при себе только наган с глушителем, я налегке рванул к перекрёстку. Пять километров до поста проделал за час. Тут такое расстояние и в светлое время суток преодолеть сложно, а уж ночью, да ещё по неровной поверхности, можно считать настоящим подвигом. Дважды падал, один раз чуть серьёзно ногу не повредил, хорошо среагировал, когда правая нога в нору попала, и успел в перекат уйти. Однако добежал. Последние двести метров двигался по-пластунски. Эти гады туалет вокруг поста устроили, так чуть на заминированное место не заполз, пришлось крюк делать. Пока полз, поглядывал, как там немцы. То, что пост не сняли с ночью, меня порадовало. В принципе, я на это и рассчитывал, раз он усиленный. Однако, что меня удивило, народу оказалось многовато. Я, когда пост изучал, кроме экипажа броневика и трёх жандармов больше никого не видел, а сейчас ещё отделение солдат появилось. Видимо, их ночью привезли, на усиление. Два десятка немцев на меня одного – многовато, но возвращаться не хочу, буду работать, в себе я уверен. Надо проредить их так, чтобы остальные это заметили слишком поздно. Резко и громко затрезвонил телефон, перепугав не только меня, но и половину немцев. Матерился не я один. Чуть с Кондратием не повстречался. А старший поста, хохоча, явно его шутка была, подошёл и снял трубку с аппарата. Мысленно пообещав этому фельдфебелю страшной смерти, продолжил движение, пока он своим разговором отвлекает внимание. Судя по ответам, он докладывал, что у них всё спокойно. Я же наткнулся на телефонный провод, который шел до ближайшего столба, где была натянута телефонная линия. Костёр, у которого сидело шестеро солдат, освещал пост, потому я рассмотрел знаки различия старшего. Фельдфебель и есть. Причём у него имелась бляха, как и ещё у двоих, – повезло. Один жандарм отдыхал, второй у обочины прогуливался, фельдфебель бдил. Часовой у техники, двое из экипажа броневика в нем и сидели, но дверца открыта – душно им. Второго часового я случайно заметил – подчасик он, охранял того, что у техники. Похоже, наши десантники заставили уважать себя, если немцы так над своей безопасностью дрожат. Я снял подчасика, взрыв хохота у костра заглушил хлопок, и следом за ним часового, под ту же шумовую завесу. Так как часовой зашёл за броневик, его было не видно от костра. Едва успел его подхватить, чтобы не загрохотал амуницией, и осторожно положил на землю. Быстро выкинув из барабана две стреляные гильзы, я подкрался к броневику, которым был БА-11, а не БА-10, как я поначалу думал. Там и разница-то только в шасси: у «десятки» с «полуторки» повышенной проходимости, у «одиннадцатого» – с ЗИС-6. С этой стороны дверь была закрыта, а открытая – та, что со стороны костра, с правого борта. Заглянув в смотровую щель, я определил, что оба члена экипажа спят, один даже слегка похрапывал. Приставив ствол глушителя к щели, я дождался, когда у костра снова засмеются. Новая шутка, и снова взрыв хохота. Дважды щёлкнул револьвер, и половина экипажа броневика уже не проснётся. С пулями в головах это сложно. Но тут всё прошло не по плану. Послышался рёв движка, и на холме появились отсветы фар: грузовик «Блиц» катился вниз к посту. Два солдата потащили к кузову термосы, а фельдфебель принялся ругать водителя, что тот поздно приехал, на что последний оправдывался пробитым колесом. «Опель» уехал, похоже на нём развозят пищу по постам, а я продолжил. Точнее, я продолжал уничтожать противника и пока «Блиц» тарахтел мотором. Сначала убил двоих, что отлить пошли, одного из нагана, второго ножом, потом ещё одного, что к мотоциклу подошёл, застрелил с пятнадцати метров. Немцев осталось двенадцать ровно. Я снял с последнего из убитых автомат и приготовился к бою, вдруг тревога поднимется. Накаркал. Один из солдат окликнул тех, что отошли, и моё далёкое «я, я!» как-то не прокатило. Я ударил из автомата по немцам, сидевшим у костра, удерживая автомат левой рукой, а с правой отстреливая из нагана тех, кто к оружию рванул. Когда в автомате и револьвере закончились патроны, раздавались только стоны, но уже никто не бегал. Сделав шаг за броневик, я отбросил автомат и быстро перезарядил револьвер, после чего пробежался и добил подранков. К сожалению, фельдфебель оказался убит, но один из его подчинённых, с ранением в живот, о многом мне рассказал. Кстати, о ложном аэродроме он был не в курсе, видимо, их не ставили в известность, где ложные, а где действующие. На карте фельдфебеля, к счастью, все нужные метки были. Неподалёку от ложного аэродрома в небольшой роще действительно располагался настоящий, думаю, как раз для тех бомбардировщиков, что видели десантники в небе. Более того, ещё два аэродрома указаны были, похоже со штурмовиками и истребителями. Это ближайшие, есть ли еще – не указано, там зона ответственности других подразделений. Добив подранков, я стал собирать оружие, укладывая его в боевой отсек броневика и коляску. Да, я это всё забираю. Трофеи собрал, форму всю снял. Думаю, когда обнаружат, что пост вырезан, а это сделают довольно быстро, дадут ориентировку с описью похищенного и угнанного. Так что днём использовать то, что я с поста угнал, не стоит. Убедившись, что остались только обобранные трупы, я залез в броневик и проехал полпути до леса. Затем, отогнав машину с дороги в сторону, чтобы внимание не привлекала, рванул обратно, за мотоциклом. Тот был загружен в основном обмундированием и амуницией. Внезапно зазвенел телефон. Я как раз у мотоцикла подкачивал топливо. Вздрогнув, выругался от души, снял трубку и ответил: – Фельдфебель Клюзе. Код двенадцать – четыре эМ. Затем повторил то, что сказал фельдфебель в прошлый сеанс связи. Немецкий я подтянул, пока в госпитале лежал, там аж шестерых знатоков нашёл. Пусть лёгкий акцент есть, но языком я уже владел в полной мере. – Принято. Тихо у вас? – Автоматную очередь слышали недалеко. Кто-то разом весь магазин выпустил. Судя по звуку, из нашего автомата. Я направил шесть солдат с унтером Хаффманом на холм, там видимость лучше, путь осмотрится. – Да, с пятого поста тоже сообщили, что в вашей стороне стреляли. Будут какие новости, немедленно сообщите. – Будет сделано. Звания офицера, что со мной связывался, я не знал, но и так прокатило. Вернув трубку на место, я разбил телефон, потом завёл движок мотоцикла и погнал на холм. Так перекатами я перегонял технику. Загнав мотоцикл в лес, всё с него я убрал в броневик. А саму бронемашину запер (ключ от замка у командира экипажа нашёлся в кармане). Вещи свои на мотоцикл жандармов погрузил и, покинув лес, покатил прочь. Оставшаяся техника – задел на будущее, пусть и укрыта в каких-то пяти километрах от уничтоженного поста, но вряд ли так близко активно искать будут. Скорее расширят район поиска на дальность, а то за ночь укатить бы успели.