– Чур, малышка достанется мне! После этой фразы я побежала. Амалия помчалась следом. Парни, хрипло хохоча, погнались за нами. Чемодан подпрыгивал на каждом шагу, оттягивая руку, но я не могла его бросить. Амалия вырвалась вперед, но пластиковые шлепанцы подвели ее, она оступилась и упала. Я подбежала к ней, чтобы помочь, и тут парни настигли нас. Амалия поднялась. Преследователи окружили нас, мы оказались в западне. Сердце у меня билось где-то в горле, голос снова пропал. Даже у Амалии закончились ругательства. Полукруг преследователей начал смыкаться. Мы с Амалией попятились в сторону темного проулка. И тут я поняла, что парни намеренно загоняют нас туда. Горло перехватило. Смешно, но я так и тащила за собой чемодан, не решаясь выпустить ручку. В нем было все, что у меня осталось. Двое парней подошли к нам вплотную, я отшатнулась и ударилась о кирпичную стену. Двое других напали на Амалию. Она закричала. Пьяно ухмыляясь, жирный бородач схватил меня за свитер и прижал к стене. Его горячее зловонное дыхание опалило лицо. – Нет! – вскрикнула я. Грудь обдало жаром, и алый луч прорвался сквозь одежду. Он отбросил бородача, вспыхнул и тут же погас. Я почувствовала тепло тела, прижатого ко мне. Зуилас. Он стоял ко мне спиной, лицом к лицу с нападавшим. – Что за… – начал было бородач. Зуилас схватил его за шею и отшвырнул, так что тот врезался в стену напротив и, оглушенный, рухнул на землю. Второй обидчик отступил с побледневшим от ужаса лицом. Двое других мерзавцев повернулись к нам: – Что это, черт возьми, за парень? Откуда он взялся? Демон пронзил их огненным взглядом и хрипло расхохотался. Жуткий смех эхом разнесся по темному переулку. Пару секунд обидчики молчали, а потом бросились наутек. Бородач, едва переставляя ноги, поковылял за ними. Сверкая глазами, Зуилас попрыгал на месте, словно разогреваясь перед пробежкой. Меня охватила паника, и я бросилась к нему, когда он уже сделал первый шаг. Я ударила его по спине, а когда он не остановился, обхватила за пояс, сцепив руки на его животе. Это он заметил и обернулся через плечо. – Хватит, – прошептала я. – Тебя не должны видеть, помнишь? – Ну, тогда я сделаю все, чтобы меня никто не увидел. – Он хищно оскалился. – Вызов, na? Будет весело! – Нет, просто останься здесь. Ты не сможешь защитить меня, если погонишься за ними! – Я убрала руки с его голого живота. Ему стоило бы надеть что-нибудь более теплое. Он взмахнул хвостом: – Она меня видела. Следовало бы убить ее. Я обернулась. Амалия вжалась в стену, ее лицо побелело от ужаса, а рот приоткрылся в немом крике. Когда мы повернулись к ней, она попыталась спрятаться. – Ох, я… я… могу объяснить, – пискнула я. – Ты – контрактор? – недоверчиво пролепетала она. – Ты же говорила, что ничего не знаешь о демонологии… Зуилас покачал головой: – Нужно убить ее, верно? – Нет! – Демон разговаривает! – добавила Амалия слабым голосом. Ее ноги подкосились, и она тяжело осела на грязный тротуар. – Демоны, которые заключили контракт, не могут говорить. Они лишаются голоса в тот момент, когда отказываются от свободы. Пальцы Зуиласа согнулись, ногти начали превращаться в когти. Я схватила его руку и прижала к своей груди. Возможно, он не собирался обижать меня, но Амалия была в опасности. – Зуилас! – пронзительно вскрикнула я. – Ты не можешь ее убить! – Это будет легко. – Я имею в виду, что ты не должен ее убивать. Она… она моя кузина. Моя родственница. – Я еще сильнее сжала его руку, хотя знала, что это не сможет его удержать. – Мне нужна ее помощь, чтобы пережить все это! Он раздраженно вильнул хвостом и втянул когти. Амалия смотрела на нас, не мигая. – Ты сказала, что ты не призыватель, и я поверила тебе. Я тебе доверяла! – Гнев помог ей справиться с шоком, и она поднялась на ноги. – Так все-таки ты поселилась у нас, чтобы выведать у отца имена демонов? Ты хотела прославиться, открыв новую… Она внезапно замолчала, поняв, что произошло. – Не может быть! – яростно воскликнула она, указывая на Зуиласа. – Это папин демон, да? Тот самый, из библиотеки! – Амалия, послушай, – взмолилась я. – Ты не понимаешь… – Как ты вообще… Хотя нет, забудь, я не хочу знать. – Она оттолкнулась от стены. – Тебе удалось прикинуться милой, наивной девочкой. Вот только, Робин, тебе следовало бы сначала многому научиться. Этот демон тебя убьет! – Амалия! – Робин, забудь. С меня хватит. – Ее голос сел от ярости. – Мне вообще не стоило тебе верить. Амалия закинула рюкзак на плечо и шагнула к тротуару, но тут же поняла, что ей придется пройти мимо Зуиласа. Тогда она развернулась и пошла по переулку. Я смотрела ей вслед, и сердце обливалось кровью. Зуилас выдернул руку из моей слабеющей хватки: – Теперь можно ее убить? – Нет! Не… не трогай ее. Она моя… моя… Я замолчала, задыхаясь, и обхватила себя руками. Меня накрыло волной паники, дышать стало трудно. Я осталась совсем одна ночью, в зловонном переулке. Я не знала, где нахожусь, и мне некуда было идти. Амалия ушла, бросив меня в полном одиночестве. Что же делать? Все, что у меня осталось – чемодан, телефон и демон, который хочет убить всех вокруг. Из глаз полились слезы. Я села на корточки и крепко обхватила себя руками, пытаясь выровнять дыхание. Невозможно справиться со всем этим в одиночку. Мне нужна помощь, но рядом никого нет. Амалия ушла. Родители умерли. А любой маг, к которому я обращусь, тут же сдаст меня в ОМП, если, конечно, Зуилас не поспешит расправиться с ним. Я ни к кому не должна приближаться – только не сейчас, когда я связана с демоном. Любой, кто узнает о нем, будет в опасности. В свете фонаря мелькнула тень. Зуилас присел рядом: – Что ты делаешь? Я покачала головой, всхлипывая, ловя воздух ртом и теряя голову от паники. Он толкнул меня в плечо. Я попыталась взять себя в руки, но безуспешно – меня затягивало в круговорот отчаяния и страха. Как только я пыталась справиться с этим, меня настигала мысль, что я совсем одна, мне некуда идти, неоткуда ждать помощи, и я опять погружалась в бездну. – Payilas! – рявкнул Зуилас. – Прекрати! Я сгорбилась и спрятала лицо в коленях, прячась от него. Он потянул меня за свитер и заставил выпрямиться. Я потеряла равновесие, упала назад и сжалась в комочек. Я не могла дышать, перед глазами все качалось и кружилось. – Что ты делаешь? Перестань! – Не могу! Оставь меня в покое! Он вскочил на ноги и развернулся, едва не задев меня хвостом по лицу. Он отошел, обернулся, сверкнув глазами и оскалившись, и исчез в темном провале проулка. Ну вот, теперь я совсем одна. Водоворот паники закружил меня еще сильнее, кровь стучала в ушах. Вот если бы избавиться от демона было так же легко, как прогнать его… Но он связан с инферно. Так же, как и я. Я нелегальный контрактор и связана с демоном, которого не могу контролировать. Мамочка, что мне делать? Мое сердце разбилось на тысячи осколков, и я снова зарыдала, уткнувшись лицом в колени. Время шло, рыдания стихли, превратились в жалкие всхлипы. Сквозь слезы я смотрела во тьму, где исчез Зуилас. Из тени появился темный силуэт, он приближался ко мне. Два красных уголька вспыхнули во тьме – глаза демона. По переулку шел Зуилас, от него так и веяло раздражением. А под мышкой он нес… На его руке мешком висела царапающаяся Амалия. Ее волосы растрепались и спутались, лицо было мертвенно бледным. Зуилас подошел ко мне и швырнул Амалию на землю. В третий раз за вечер она сильно ударилась об асфальт и вскрикнула от боли. Она упала на руки и колени, и Зуилас наступил ей на спину, распластав по земле. Ее вскрик эхом пронесся по переулку. Он схватил ее за волосы и приподнял ей голову, чтобы взглянуть в лицо. – Слушай внимательно, hh’ainun! – рявкнул он. – Payilas нужна твоя помощь, так что ты ей поможешь. А если нет, я разорву тебя на куски. На очень маленькие кусочки. Звучит круто, правда? Или ты все-таки поможешь ей? Губы Амалии зашевелились, но не было слышно ни звука. Он сильнее дернул ее за волосы: – Отвечай или я решу за тебя. – Зуилас! – я наконец очнулась. – Отпусти ее! Демон не отводил горящего взгляда от лица Амалии. Она тихо проскулила: – Я помогу. Сделаю все, что ты захочешь. – Умный hh’ainun, – удовлетворенно сказал демон, отпустил ее волосы, убрал со спины ногу и выжидающе скрестил руки на груди. Я посмотрела на него, потом на Амалию и вздрогнула. Ее заплаканные глаза пылали ненавистью. Морщась от боли, она осторожно села.