Глава 3 О том, что мы наконец-то достигли нужного места, говорило сразу три вещи. Первое — резко начавшая увеличиваться глубина. Только что все привычно уходили под воду по колено, по пояс или самое большое по грудь. Но, шедший впереди, заложив петлю Шагами Водомерки, остановился в двадцати шагах от отряда, чтобы первым встретить возможную опасность и вдруг ушёл под воду с головой. М-да. Тренироваться ему ещё и тренироваться. Ну, судя по взгляду Гавала, стоит ему выбраться с глубины и он узнает о себе много нового. Второе — неожиданно увеличившаяся плотность силы, словно мы заступили за какую-то формацию, что сдерживала её, собирая внутри себя. А, ну и ещё сияющая далеко впереди голубая круглая печать. Она висела прямо над поверхностью воды, может быть, на уровне пояса человека. И судя по тому, что никто из трёх десятков идущих рядом со мной даже не подумал обратить внимание остальных на такую странную и явно могущую быть опасной штуку, видел её только я. Поэтому я вскинул руку, сам останавливая отряд, и, пока искупавшийся выбирался к нам и ждущему его Гавалу, опустил руку в воду, прикрыв глаза и сосредоточившись на своих ощущениях. Моё ощущение воды всё ещё было ограничено. Я честно это признавал, даже несмотря на ставшие доступными узлы для Единения и даже на мой успех с переделкой Оков под воду. Последнее буквально окрылило меня на два дня, но нужно быть честным с собой. Это всего лишь человеческая техника и это всего лишь первые звёзды Мастера. Боюсь, настоящий талант видел бы всё это болото на десятки тысяч шагов, до самого горизонта. Но даже того, что было доступно мне, хватало, чтобы понять, мы словно стояли на краю огромной круглой чаши в две, а то и три тысячи шагов размером, и впереди дно уходило всё ниже и ниже. Ступенями. Само дно перестало быть топким, края ступеней представали передо мной чёткими. Правда, тут и там из него тянулись к поверхности огромные растения, словно редкий подводный лес. Хмыкнув, я открыл глаза, огляделся. А вот на поверхности лотосы, по которым мы брели последние три дня, исчезли, как и большая часть остальной растительности. Что ещё меня смущало, так это то, что от чистой и глубокой воды впереди ощущалась опасность. Ну, глупо было бы думать, что подобное место оказалось бы без охраны. Если здесь и впрямь есть Сердце Стихии, то должен найтись и Зверь, который оказался привлечён им. Или местом силы, если Сердце скрыто так хорошо, как я думаю. Главное, чтобы Зверь оказался мне по зубам. Не в первый раз я задумался, что совет Клатира прийти сюда из Ордена и добрать силы, мог быть связан и с тем, что сейчас мне не хватило бы их для убийства защитника. И в который раз я отбросил эти мысли прочь. Когда Клатир раздумывал над тем, как сделать меня сильней, то даже не подозревал, что даст мне сразу три духовных техники, что я потрачу немало времени на познание стихии в Зале Стражей и прочее, и прочее. В конце концов, местные полностью уверены, что здесь нет и не может быть Царя. Скорее меня всё это время удивляла уверенность Клатира, что Сердце меня дождётся. Но теперь я знал ответ. На всякий случай спросил у Кирта: — Видишь впереди что-нибудь необычное? — Нет, господин. Эти слова заставили меня хмыкнуть. То есть огромная светящаяся печать в нескольких сотнях шагов от нас — это обычное дело на болотах, каждый день по пять штук обходим. Вот он ответ, почему Клатир был так уверен. Впереди снова что-то, что доступно только Стражам. Кирт видимо решил, что ответ мне не понравился и добавил: — С утра даже соглядаи от ватажников пропали. Я кивнул. Плевать на них. Рукой очертил круг: — Оставайтесь здесь. Не пересекайте границу плотности силы. Кирт встревоженно предупредил: — Господин, похоже, это и есть логово той твари, о которой говорил ватажник. Я обернулся к нему и приказал: — Не вздумайте прийти мне на помощь. Он катнул желваками на щеках, но кивнул, лишь посоветовал: — Будьте осторожны. Я усмехнулся и тут же ушёл Рывком на полсотни шагов вперёд. Туда, где чувство воды подсказало мне отличную цель — огромное растение, поднимающееся к самой поверхности. Я почти оказался прав. Распластанный лист этого подводного «дерева» высотой в два человеческих роста не выдержал моего веса, начал погружаться всё глубже, но жёсткий черешок в итоге справился. Я оказался в воде всего лишь по пояс. Вытащил из кисета Лунный и вновь прикрыл глаза, вслушиваясь в струи воды. Они медленно закручивались, следуя вдоль краёв огромной чаши-углубления, заставляя подводные деревья плавно колыхаться. Я открыл глаза, подпрыгнул, выбираясь из объятий воды и, использовав Шаги Водомерки, скользнул к новой цели. Вслушался там, ощущая, как тень угрозы становится всё ощутимей. Рука, опущенная в воду, говорила, что она холодна, как и должна быть холодна ранним утром. Но одновременно я ощущал, как от неё веет жаром. Жаром опасности, о котором мне говорила боевая медитация. И углубившись ещё на две сотни шагов ближе к центру чаши, я наконец понял, в чём тут дело. В воде оказалось слишком много стихии. Настолько много, что она внезапно ощутилась дымкой, которую принесло течение. И эта дымка коснулась меня, впилась в поры кожи, проникая внутрь крошечными синими искрами и заставляя вспыхнуть тело болью. Скривившись, я использовал Небесную Реку, вымывая из себя незваных гостей. Не хватало мне ещё такого соседа в теле. И одной тьмы с избытком. Из средоточия хлынул туман силы, покрывая меня тонким слоем защиты. И этого вполне хватило, чтобы противостоять рассеянному яду. А в том, что это именно он, у меня не осталось сомнений. Сейчас я делал точно то, чему учились мои люди все эти дни дороги сквозь болото — противостоял яду. Только сразу вне тела. В сражении мне некогда будет отвлекаться на Небесную Реку. Пока же я торопливо перебрался чуть в сторону, на другой, более крепкий и большой лист, оказавшись в воде всего по колено. Повернул на груди фиал с зельем против запаха. Трофей от того ватажника, что пытался нас убить. В пробке крошечная дырочка, проделанная иглой и теперь без моего участия, каждые пятьдесят вдохов, мне под ноги падала капля. Состав его зелья явно отличался от того, что я привык использовать сам. Вместо яркой зелёной волны, капля давала едва заметное голубоватое свечение, которое оказалось практически незаметно при свете дня. Следом я использовал амулет невидимости, затем толкнул духовную энергию и нити стихии в третье созвездие Вуали Ветра. Медленно опустился на одно колено, погрузив руку в воду и замер. Сейчас я невидим, неслышим и лишён запаха. Если течение приносит с собой всё больше яда, то это может означать лишь одно. Враг всё ближе. Мне нужно только дождаться его и попытаться решить всё одним ударом. Так как я привык. Охота из засады, способ, о котором Гунир мне рассказывал в числе прочих. Время тянулось неспешно, тягуче, точно так же, как и вода, что скользила между пальцев. Я непрерывно вливал энергию в технику, в ручеёк, что подпитывал Жемчужину в голове, наполнял тело туманом Духовной Защиты, «вслушивался» в течение, да ещё и тянул в себя силу Неба, погрузившись во что-то среднее между боевой медитацией и простой медитацией Возвышения. Казалось, даже мир вокруг исчез. Осталось лишь течение воды и течение силы. Во мне, из меня и в меня. И когда одна из этих вещей изменилась, я даже не сразу понял, что произошло, позабыв, кто я и для чего вообще сюда пришёл, для чего погрузился в созерцание и ожидание. Течение изменилось. Вода говорила мне, что длинное, могучее тело раздвигает его струи, перемешивает их. И оно всё ближе и ближе. Очнувшись, сумев прервать медитацию, я настороженно вслушивался в то, что сообщало мне сродство с водой. Вытянутое тело длиной в несколько десятков шагов. Змея? Расстояние между нами чуть больше, чем мне бы хотелось. Я уже хотел было отпустить Зверя, дождаться, пока он уйдёт подальше и сменить место засады, как вдруг могучее тело свернулось кольцами, взрезало поверхность воды и замерло, отчётливо различимое под лучами солнца. А затем Змей и вовсе поднял над водой голову и развернул её в сторону края чаши. Туда, где остался мой отряд. И где осталась Рейка. Я стиснул зубы. Впился «взглядом» в толщу воды в полушаге от Зверя, чуть позади его головы, сорвал Вуаль и отправил силу в совсем другую технику, в Звёздный Клинок. Сто пятьдесят узлов наполнялись в этот раз мучительно медленно, тело Зверя уже развернулось, готовое рвануть в сторону моих людей, когда я толкнул силу в другое, совсем небольшое созвездие. Зато непрерывно. Рывок буквально вырвал меня из воды и вбил в воздух. Мне показалось, что я с разбега ударился лицом в скалу, но упорно продолжал вливать в него силу, проталкивая себя через камень воздуха, пронзая его, словно гарпун. Огромное тело впереди дёрнулось, изогнулось, расталкивая воду, разворачивая Зверя ко мне. Там, куда я стремился, там, где должна была быть пустота, оказалась башка Зверя и мне только и понадобилось, что сместить руки чуть в сторону, точнее направляя удар. Я врезался в Зверя, руки и плечи пронзило болью, из груди выбило последние остатки воздуха. Древко лопнуло у меня в руках, острый обломок вспорол ладони, рассёк плечо, едва не вскрыв мне шею. Какого дарса?! Звёздный Клинок пробил глаз Зверя, он лопнул, обдавая меня жижей и кровью. Но этого мало. Я едва успел толкнуть силу в Опору, буквально прилипая к телу Змея. Обдирая пальцы о чешую, вцепился одной рукой во что-то, другую вбил в месиво глазницы, пытаясь нащупать обломок Лунного. Сумел, но вот Звёздный Клинок сорвался, обжигая меридианы болью. Сломанное древко разрушило начертание Сосуда Духа и сделало для меня оружие бесполезным. Рыча от боли, я вновь наполнил меридианы силой, на этот раз используя Коготь Роака, вбил руку глубже в глазницу. И вновь мучительно медленно потянулись мгновения, необходимые для наполнения третьего созвездия. Вдох. Зверь рванулся, сплёлся в клубок, меня зажало между его башкой и кольцом тела, что-то в груди хрустнуло, зато руку вдавило в глазницу чуть ли не до плеча. Ещё один вдох. И я рванул руку в черепер Зверя сначала на себя, затем в сторону, затем вверх, пытаясь нанести как можно более серьёзную рану, тут же толкнул Умножением Коготь снова. От себя, на себя… Вода вскипела, Зверь забился, сворачивая и разворачивая кольца тела, Опора не выдержала, сорвалась, меня отшвырнуло, через мгновение я потерял ощущение воды, с изумлением обнаружил себя высоко над схваткой, над бьющимся внизу телом Зверя. Миг полёта и я рухнул в воду, поднимая фонтан брызг. Полёт оказался так стремителен, что я даже не успел вдохнуть. Рванул к поверхности, кое-как сделал первый глоток воздуха, тут же сжался, готовый рвануться в сторону, уходя от удара Зверя. Но жара опасности не было. Зверь всё так же бился в воде в двух десятках шагов от меня. Но, похоже, это лишь агония почти мёртвого тела. Я поднял правую руку над водой. Даже падение не смыло с неё отвратного вида жижу. Слизь, кровь, мозг Зверя. И яд, источающий мою стихию, которая пыталась отравить меня.