– А я еще раз отвечаю: да, есть проблема. Мне не нравится, как вы выбираете слова. – Вы имеете в виду, что я использую слово «напасть» для описания того, что произошло? – Именно так. Фагбенл откинулся назад и положил руки на стол. – Насколько я понимаю, обвинения по этому делу были сняты, – сказал он. – Мне без разницы, что вы там понимаете. – И тем самым вы пытаетесь уйти от ответа. Несмотря на всю очевидность ситуации. Интересно. – Мне также без разницы, что вам интересно или неинтересно, детектив. Мне не нравится, какими словами вы характеризуете этот инцидент. Прошу вас поменять лексикон. – Ну и кто из нас попусту тратит время, советник? – Я хочу, чтобы наша беседа проходила надлежащим образом, мистер умник. – Прекрасно. Предполагаемое нападение. Происшествие. Как вам будет угодно. Ваш клиент может теперь отвечать на вопрос? – Да, я не видел свою дочь с тех пор, как случилось то происшествие в Центральном парке, – сказал Саймон. – А Аарона Корвала? Вы его видели с тех пор? – Нет. – Значит, за последние три месяца вы не имели никаких контактов со своей дочерью или с мистером Корвалом, я правильно вас понял? – Вы сами ответили на собственный вопрос, – со злостью в голосе проговорила Эстер. – Прошу вас, пусть он ответит сам. – Правильно, – сказал Саймон. По губам Фагбенла пробежала улыбка. – Таким образом, я полагаю, вы с вашей дочерью не очень близки, так? Эстер и тут не стерпела: – Да кто вы такой, консультант по семейным проблемам, так, что ли? – Это просто замечание по ходу дела. А как у вас с дочерью Аней? – При чем здесь его дочь Аня? – вмешалась Эстер. – Чуть ранее мистер Грин упоминал, что всю ночь они с Аней были дома вдвоем, – ответил Фагбенл. – Он – что? – Именно это сообщил мне ваш клиент. Эстер бросила на Саймона еще один испепеляющий взгляд. – Мистер Грин, вы пошли в очередной раз прогулять собачку около десяти вечера, правильно? – Да. – А после этого вы или Аня выходили из дома? – Стоп, – сказала Эстер и сложила ладони буквой «т». – Тайм-аут. Фагбенл выглядел раздраженным. – Я хотел бы продолжить допрос. – А я хотела бы помыть косточки Хью Джекману[14], – сказала Эстер, – так что нам обоим придется испытать некоторое разочарование. – Она встала. – Оставайтесь здесь, детектив. Мы скоро вернемся. Эстер потащила Саймона из комнаты и дальше по коридору, ни на секунду не отрываясь от своего телефона. – Банальные замечания я опущу, – сказала она. – А я – ту часть, где защищаю себя: напомнив вам, что не знал, является ли жертвой убийства моя дочь. – Это был хитрый тактический ход. – Я это прекрасно понял. – Что сделано, то сделано, – сказала она. – Что вы успели сказать ему? Выкладывайте все. Саймон рассказал, о чем он говорил с Фагбенлом. – Вы обратили внимание, что я только что набрала сообщение, – сказала Эстер. – Да. – До того как мы вернемся и снова начнем говорить всякие глупости, я хочу, чтобы мой эксперт нарыл все, что можно, про убийство Корвала – время, при каких обстоятельствах, способ и все такое прочее. Вы не дурак, значит понимаете, что здесь происходит и зачем сюда явился этот красавчик-детектив. – Я подозреваемый. Она кивнула. – У вас был серьезный, так сказать, «инцидент», – Эстер пальцами обозначила кавычки, – с этим покойником. Вы ненавидели его. Вы обвиняли его в том, что он сделал из вашей дочери наркоманку. Значит, да, вы подозреваемый. И ваша жена тоже. А также и… в общем, да, и Пейдж. На мой взгляд, ее подозревают больше всех. У вас есть алиби на прошлый вечер? – Я уже говорил, что был весь вечер и всю ночь дома. – С кем? – С Аней. – Да, но это не будет иметь силы. – Почему? – Где конкретно в квартире находилась Аня? – Главным образом – в своей комнате. – Дверь была открыта или закрыта? Саймон понял, куда она клонит. – Закрыта. – Она еще ребенок, верно? Дверь закрыта; возможно, на голове наушники с громкой музыкой. Значит, вы в любое время могли потихоньку ускользнуть из дома. Во сколько Аня легла спать? Скажем, в одиннадцать. А потом вы спокойно могли уйти. У вас в доме есть камеры наблюдения? – Да. Но это здание старое. И есть способы уйти незаметно, минуя камеры. Телефон Эстер ожил. – Излагайте, – сказала она, приложив его к уху. Кто-то стал говорить, а Эстер молча слушала. И по мере того как слушала, лицо ее бледнело. Она не произносила ни слова. Ни единого, и довольно долго. А когда заговорила, голос ее был, вопреки обыкновению, тихим. – Пришлите мне отчет по электронной почте, – сказала она и отключилась. – Ну что? – спросил Саймон. – Они не думают, что это сделали вы. Впрочем, не так: они не могут думать, что это сделали вы. Глава седьмая