– Как вы уже, наверное, догадались, – прокладкой туннеля занимается специальная машина для горной проходки. Я называю её «Крот». На самом деле у машины нет никакого имени, и её не получится увидеть ни в одном каталоге – я заказал модель в специальном исполнении у одной австралийской фирмы, они в этом деле лучшие специалисты. Мы не будем бурить традиционным способом, когда вынимается сплошняком вся порода. Это долго, муторно, и очень сложно обеспечить отвод измельчённой породы, особенно при таком малом диаметре туннеля, как у нас. Вместо этого сверление будет осуществляться полой коронкой с алмазными сегментами. Это невероятно дорого, но зато и гораздо эффективнее. Получается почти идеальный круглый ход за рекордно короткое время. Цена такого результата – быстрое стачивание режущей кромки и обязательное охлаждение место реза водой, чтобы продлить срок службы инструмента. Ну и расходы на его замену, разумеется. Так что в погоне за одним большим алмазом нам придётся извести тысячи мелких. Но это всё мелочи. Внимание, сейчас он должен появиться… Джон сверился с показаниями приборов и сбавил обороты. Из туннеля начал медленно выезжать буровой снаряд, похожий на большую торпеду. Для полного сходства не хватало только винтов на корме. Он плавно выехал на поднятую платформу, и Джон принялся струей сжатого воздуха счищать с его поверхности налипшие комья грязи. Виктор внимательно разглядывал эту чудо-машину, не переставая удивляться уровню технической оснащенности Джона: – И как только вы умудрились всё это сюда доставить, смонтировать и заставить работать? Столько оборудования – с ума сойти! Вы же не в чемодане его привезли? – Разумеется, нет! Но у меня есть надежный партнёр и помощник. Кстати, вы с ним уже знакомы… – Саид? Я как-то так сразу и подумал, что такси для него просто хобби! – Ну да, – рассмеялся Джон, – таксист из него никудышный. Но в остальных случаях он просто незаменим! Без Саида мы здесь как без рук! Как-никак, он араб, и это даёт нам определённые преимущества. Не будем забывать, что мы находимся в стране мусульманского мира со своим укладом жизни, традициями и законами. Западному человеку здесь очень трудно, порой почти невозможно вести дела, тем более, если эти дела – весьма щекотливого свойства. Тысячи лет Египет, этот один из древнейших очагов цивилизации, отличался замкнутостью, почти изоляцией. Отчасти это перешло и на арабский период его истории. Чужакам здесь не место. А Саид прекрасно ладит с разными дельцами в порту, на пристани и на улицах этого города. Он здесь свой среди своих. Только благодаря ему мы смогли завезти необходимое оборудование (уж не знаю, какими путями он смог его доставить!) и решить основную задачу – купить дом. Когда я прибыл сюда в первый раз, то незнание языка чуть было не заставило меня отказаться от реализации плана. Это в Эмиратах каждый таксист и вообще любой человек на улице говорит по-английски, а здесь с этим плохо, очень плохо… Если окажешься вдруг один на улице без переводчика, то «Ду ю спик инглиш?» тебе не поможет, никто не поймёт. Каир вообще своеобразный город, некоторые вещи иностранцам кажутся дикими и непонятными, взять тот же город мусорщиков. Да, кстати, выбранную из туннеля породу очень удачно увозит уже знакомый вам мусорный фургон. – Понятно. А как этот «Крот» удерживает точное направление под землёй? Если я правильно понимаю, мы должны отсюда попасть строго в определённую точку на расстоянии почти в 700 метров! На такой дистанции очень легко промахнуться. – Действительно, есть проблема в том, чтобы сохранить заданное направление, в том числе и по вертикали. В туннеле, естественно, нет никаких ориентиров, и стоит только нашему «Кроту» отклониться на сантиметр-другой в сторону, как в результате, при такой длине туннеля, в конечной точке это даст погрешность на добрый десяток метров. Мы проскочим мимо центра пирамиды и будем так копать хоть до самой Ливии. Сначала я подумывал поставить радиомаяк у пирамиды, но его сигнал оказался слишком слабым, чтобы по нему можно было уверенно ориентироваться. Потом я рассматривал идею лазерного наведения, но и от неё пришлось отказаться по ряду причин. Вообще, в нормальных условиях с поверхности делают контрольные шурфы для корректировки туннеля, но это, понятное дело, не наш вариант. В итоге пришлось остановиться на спутниковой навигации. Именно этим и занимаются компьютеры наверху – просчитывают маршрут для нашего «Крота» и корректируют его направление. Процесс полностью автоматизирован, вмешательство почти не требуется. Вот и сейчас я отправлю бур обратно в туннель, а мы сможем вернуться к нашей беседе. Следить за ходом работ я могу и находясь в своём кабинете. Джон защёлкал кнопками, вновь загудели моторы, и хитроумный снаряд отправился обратно в чрево туннеля. Через пару минут они уже сидели в комнате и смотрели на большой экран, на котором отмечалось продвижение бура к пирамиде. – Ого! – Виктор был удивлён. – Да мы уже почти у цели! Сколько ещё осталось метров? – В метрах совсем ничего, но этот участок у нас самый сложный. Здесь бур выравнивается и происходит его точное прицеливание. Мы сбавляем скорость и идём очень осторожно. Бог его знает, в каком состоянии находится порода непосредственно под дном ямы. Последние метры придется вырезать чуть ли не вручную. Будет, конечно, специализированный инструмент, но не такой громоздкий и неповоротливый, как наша «торпеда». Этим же инструментом на всём протяжении туннеля обустраиваются разворотные площадки – места, где стенки туннеля расширены для нахождения нескольких человек и снаряжения. – Я почти не сомневаюсь в том, что «Крот» приведёт нас к цели! Но что же дальше? Вы, кажется, говорили о запертой решётке? Как нам её пройти? Джон хитровато прищурился: – Я не могу раскрыть вам всех секретов, но, будьте уверены, – в нужный момент решётка окажется открытой. И тогда мы сможем приступить к исполнению самой ответственной части операции – к поиску и извлечению камня! Вот здесь, кстати, и пригодится особенность вашего зрения. «Слеза Аллаха» – редчайший камень. В отличие от большинства алмазов, он имеет красный оттенок. Только человек с вашим зрением сможет различить его среди остальной породы, глядя через прибор ночного видения. – Приятно осознавать, что тебе отводится не самая последняя роль! Но как вы собираетесь сдвинуть пробки? Это же несколько тонн гранита, намертво втиснутых в проход! – Ваши предложения? Как за короткое время тихо и незаметно извлечь многотонную гранитную пробку из тесного коридора и вернуть её на место? Напоминаю, что при этом не должно остаться никаких следов! Виктор попытался с ходу найти приемлемый вариант: – Аккуратно разломить… Клинья… Гидравлика… Домкрат… Сверло… Манипулятор… Да, это будет сложно! Даже не представляю, как это сделать! – Ну да. Есть ещё кислородное копьё, плазменная резка и много других способов воздействия на особо прочные материалы. Но у нас нет задачи разнести ко всем чертям несколько тонн гранита. Вы предлагаете очевидные решения. Очевидное решение не всегда самое верное. А верное решение не обязательно должно быть сложным. Вспомните классический фокус с засовыванием яйца в бутылку. Не помните? Да в любой книге с головоломками это было! Надо, не разбив, засунуть яйцо в бутылку через узкое горлышко. На первый взгляд – невозможно. Но… – Постойте-ка, кажется, я припоминаю! Уксус? Он размягчает яичную скорлупу, в состав которой входит известняк, и яйцо легко проскальзывает в бутылку! – Да, да, уксус! А теперь вспомните легенду про то, как рабочие Аль-Мамуна поливали известняковую кладку пирамиды уксусом и разводили на ней костры. Уксус! Не зря он упоминался! На поверхности пирамиды он, пожалуй, и бесполезен. А вот внутри… Помните такого персонажа, как Джакомо Казанова? Знаете, как этот известный авантюрист и сердцеед чуть было не сбежал из венецианской тюрьмы? Он растворил мраморный пол своей камеры уксусом, который ему приносил тюремщик. А идею он позаимствовал из описания походов Ганнибала, когда тот смог проложить себе путь через Альпы, размягчая скалы уксусом и раскалывая их ударами меча, хотя это, конечно же, явный перебор. Тем же свойством уксуса воспользовался и Аль-Мамун – с его помощью он ослабил силы трения, удерживающие гранитную пробку в известняковом проходе и немного опустил её вниз. Достаточно было нескольких сантиметров, чтобы в тайнике смогло поместиться кольцо. Затем, при помощи несложного подъёмного механизма, пробка вернулась на своё место, а после испарения уксуса она снова намертво «прикипела» к стенкам и стала неподвижна. Вот и всё! Дверца сейфа была надежно закрыта! Мы сделаем то же самое и в том же порядке. Опустим вниз самую первую из гранитных пробок. Уксус использовать не будем – его потребуется огромное количество, эффекта от его применения ждать слишком долго, да и вонять он будет на всю Гизу… Возьмём более современную синтетическую кислоту, обладающую теми же свойствами и почти без запаха. Я, знаете ли, не очень-то люблю все эти новомодные продукты с приставкой «нано» – в них, по моему разумению, пока что больше маркетинга, нежели технологий. Но есть и приятные исключения – эта кислота действительно обладает ударной силой! Чтобы усилить её действие, используем ультразвук, который значительно ускорит процесс. На все манипуляции с пробкой я отвожу примерно полчаса. Упомянутый вами домкрат будет поддерживать нижний торец пробки. Потом он же поднимет её обратно в прежнее положение. В шов мы введём тот же самый раствор, что и для фиксации заплатки на дне ямы. Он схватится через пять минут, и пробка снова будет стоять как влитая! А больше нам ничего и не нужно. – Действительно, нестандартное решение! Этот Аль-Мамун не зря занимался науками! – Да, у этого человека было видение нестандартных решений. Такое решение всегда доступно, вот только найти его очень трудно. Иногда это приходит через озарение, иногда это просто случайность. Но по большей части – это кропотливая, трудоёмкая работа, долгий и мучительный процесс перебора множества вариантов, попытки посмотреть на предмет с другой, совершенно неожиданной стороны. И если природа одарила вас воображением, то рано или поздно вам откроется незаметное на первый взгляд свойство, неприметная деталь, дающая ключ к разгадке. Позвольте предложить вам один занятный пример… Представьте себе, что вам необходимо поменять дома водопроводный кран, не отключая при этом воду. На первый взгляд у этой задачи нет никакого другого решения, кроме как достать ключи от подвала и полностью перекрыть поток воды. И тут же в голову приходит первая неожиданная мысль – была бы эта труба из резины, то её можно было бы сдавить или пережать. Но трубы-то у нас стальные! И по условиям задачи мы не можем подвергать их резке, сварке или какому-то другому жёсткому воздействию. Да это нам ничего и не даст – вода под напором будет хлестать так, что никакую пробку вы воткнуть не успеете. Приходится думать нестандартно. Так, хорошо… Если мы не можем поставить преграду воде снаружи, то, может быть, организовать её изнутри? Изнутри самой трубы? Но как это сделать – ведь система замкнута, у нас нет доступа внутрь! Давайте подумаем – что внутри трубы может служить преградой, препятствием для свободного водотока? Вроде бы – ничего. В трубе, кроме самой воды, ничего больше нет. Минуточку, минуточку, а как же сама вода? Может ли она быть преградой? Что, если сделать пробку из самой воды? Вы скажите, это бред? Ну какая из воды пробка? Она ведь жидкая! Виктор не удержался и вставил своё слово: – Разумеется, жидкая! Даже если вдруг она и загустеет, этого всё равно будет недостаточно! – Не спешите хоронить идею! Лучше вспомните – в каких трёх состояниях может быть знакомая всем нам вода. Это знают даже те, кто никогда не учился в школе. Вода может быть твердой, жидкой и газообразной. Нас интересует только её твердое состояние, состояние льда. Догадываетесь? – Ну конечно! Лёд! Как я сразу не понял? Заморозить в трубе воду – и мы получим естественную пробку строго по диаметру трубы! Гениально! – И – заметьте – проще простого! Ярчайший пример того, как буквально внутри самой проблемы лежит её изящное, лаконичное решение! Я сейчас сознательно не акцентирую внимание на том, что для подобной заморозки понадобится специализированное профессиональное оборудование, здесь важен сам подход к решению головоломки. Вместо того, чтобы долбить проблему в лоб, пытаясь заткнуть трубу или искать ключи от подвала, мы обратили в свою пользу свойства самого материала, получили стопроцентный результат и – что самое интересное – не оставили после себя никаких следов! Когда пробка растает, никто и заподозрить не сможет, что какое-то время вода была перекрыта! Мы быстро и эффективно решили задачу совершенно невероятным и нетрадиционным способом. А замораживатель труб, кстати, не такой уж и редкий инструмент. Наверняка найдётся в арсенале у любого уважающего себя водопроводчика. – Ну и дела! Сколько всего нового я узнал за эту ночь! Вам бы, Джон, стоило попробовать себя в писательском ремесле… Джон только рассмеялся: – На старости лет издам мемуары. Но при условии, что придумаю себе звучный псевдоним. А пока это время не пришло, давайте вернёмся к нашему плану. – Да, давайте, у меня как раз есть вопрос – кто пойдёт со мной к пробкам? – С вами пойдёт Саид. К сожалению, я не могу сопровождать вас в пирамиде. Мой чертов кашель того и гляди подведёт меня в самый неподходящий момент. Я буду с нетерпением дожидаться вашего возвращения в туннеле и готовить заплатку. А на вашу долю выпадет самое захватывающее и увлекательное приключение – среди шести миллионов тонн камня вы будете искать всего лишь один маленький камушек, но зато это будет самое дорогое сокровище на свете! Вы будете там совсем одни… Ночью нет ни смотрителей, ни туристов, и вход в пирамиду закрыт. Внутри будет также темно и пусто, как это было и той ночью тысячу двести лет назад, когда перед изумлёнными людьми Аль-Мамуна впервые открылись неизвестные до сих пор проходы… Ночь первой надежды Прошел ещё один день с тех пор, как отряд Аль-Мамуна разбил свой лагерь у подножия каменных гор. Вопреки заведённому порядку, сегодня работы были прекращены ранее обычного, и в туннеле оставались только несколько рабочих и двое учёных людей, взятых Аль-Мамуном из Александрии. Они ждали появления первых звёзд, чтобы при помощи своих инструментов измерить какие-то заданные халифом величины. За последние несколько дней проход значительно продвинулся в тело пирамиды, рабочим удалось расширить его размеры, и теперь в некоторых местах можно было даже выпрямиться в полный рост. Каменщики нашли способ вынимать кладку быстрее, и дело спорилось как никогда. Припоминая, с каким трудом им давались первые громадные блоки, сколько сил им пришлось потратить на неподатливый известняк, рабочие благодарили небеса и с нетерпением ждали результата своих трудов. Близилось время ужина. Сегодня для уставших и измотанных людей по невиданной милости халифа было даровано почти что княжеское блюдо – верблюжонок, сваренный в кислом молоке. Каменщики нашли себе приют в одной из гробниц, во множестве разбросанных невдалеке от пирамиды и наполовину засыпанных песком и щебнем. Эти вполне земные сооружения казались чужеродными фрагментами на фоне трёх величественных вершин. Похоже, что все они были разграблены ещё в глубокой древности; в некоторых, однако, сохранились кости и разные предметы, не тронутые грабителями ввиду их бесполезности: каменные фигурки, обломки черепков, истлевшие полотна и прочая сущность, ставшая прахом за давностью лет. Внутри было темно. В центре, на возвышении, похожем на каменную скамью, стояло блюдо с дымящимся мясом; вокруг на войлочных подстилках устраивались поудобнее люди в предвкушении сытной пищи. В отличие от дневного зноя, ночи выдавались прохладными, и каменщики заранее развели огонь и запасли веток. Мастер Нури, ловко справляясь с кусками мяса своей здоровой рукой, воздавал хвалу Господу за добрый ужин. Однако по мере того, как мяса на блюде становилось всё меньше, его благодушие сменялось обычным для него унынием: – Скоро уже месяц, как мы здесь… Наши руки и спины изнемогают от тяжелой работы. Я наглотался столько песка и пыли, что у меня в животе скоро будет пустыня! Лекарь боится за мою руку, вода здесь слишком грязная, чтобы промывать рану. А между тем никакого толку от наших трудов нет. Похоже, что этот проход никогда и ни к чему не приведёт, и мы так и будем долбить хоть до противоположного края пирамиды. Воистину, это занятие – жалкое и проклятое! Оно не даёт ни куска хлеба для жизни, ни савана для смерти! К чему вообще халифу эти камни, что он надеется в них найти? Заал, ты ведь живёшь в Александрии. Что говорят ваши люди об этих каменных горах? – Разное говорят. Они стоят здесь так давно, что не осталось никого, кто бы помнил, что это на самом деле такое. Одни считают их гробницами, другие храмами. Дед Насира слышал от своего деда, что здесь когда-то был центр мира, из которого вышел человек. А мой отец рассказывал мне, что это гробницы древних царей. И в них есть разные диковинные вещи: оружие, которое не ржавеет, стекло, которое не бьётся и, конечно же, несметные сокровища: золото, украшения, самоцветы и прочие редкости из того, что легко весом, но дорого в цене. Вот почему халиф и задумал войти внутрь. Другой каменщик недоверчиво усмехнулся и возразил: – Твой отец говорил глупости, Заал, впрочем, как и ты. Подумай сам – много ли пользы в стекле и доспехах? И какая нужда заставила бы халифа искать золото и сокровища? Разве он недостаточно богат, чтобы рыться в чужой могиле в поисках золота? Ещё будучи принцем, он получил от своего отца казну в сто миллионов дирхам!22 А вспомни его свадьбу с дочерью Хасана, когда девятнадцать дней и ночей на вышитые золотом ковры бесконечным дождем сыпались драгоценные жемчужины и каменья, простаки из народа пригоршнями ловили брошенные в толпу монеты, а общая сумма затрат была столь велика, что многие до сих пор не могут в неё поверить! Скажи – кто на этой земле мог бы тогда назвать его обделённым? А сейчас и подавно никто не может сравниться с ним в богатстве! Деньги – не то сокровище, к которому следует стремиться. Пользоваться ты им будешь недолго, а ответчиком за него будешь вечно. Сдается мне, что если там и есть деньги, то их будет ровно столько, сколько халиф потратит на их поиски. Нет, здесь что-то другое! Неспроста халиф так упрям и настойчив в этом деле! Он наверняка знает что-то, чего не дано знать другим. Ходят разные слухи… Не знаешь, правда, чему и верить. Лучше скажу вам так, как я это слышал – там внутри спрятаны книги великих мудрецов! Они написаны золотом на китайской бумаге, переплетены шелком и парчой, и закрыты на золотые застёжки. И тот, кто найдёт и прочтёт эти книги, получит власть над всем миром и узнает, как избежать самой смерти! Вот это я понимаю то сокровище, ради которого стоит свернуть горы! – Может быть, ты и прав. Но мы простые люди. Мой отец не был ни учёным, ни писцом, ни законоведом. На такое ремесло нет спроса в наших краях. Там, где я родился, нет никого, кто знал бы грамоту или иную науку, кроме наживы. Мы знаем наши земли, наших жён и наше ремесло, а бесконечность и слава пусть принадлежат Богу. И если халиф намерился превзойти в своих познаниях Всевышнего, то ему следует поостеречься. Как бы эти горы не навлекли на него и на всех нас беды за нашу дерзость и нарушенный покой… Всем вдруг стало не по себе. В темноте их убежища пламя костра освещало на стенах непонятные надписи на странном языке; нарисованные люди со звериными головами казались живыми, краски – яркими, как будто всё это было нанесено на стены только вчера. Каждому из них показалось, что он один среди пустыни в запечатанной гробнице неизвестного человека, жившего тысячи лет назад, и сейчас его дух войдет сюда, чтобы покарать незваного гостя. – Прекрати, Заал, ты говоришь, как трусливая женщина! Наверное, солнце повредило твою голову. Был бы ты из царского рода, наш лекарь приписал бы тебе ванну из фиалкового масла, дабы придать влажность твоему высушенному мозгу. Но по простоте своей ты заслуживаешь лишь хороших тумаков и плети! Или ты испугался того каменного зверя с лицом человека, который, как говорят, сторожит эти горы? Посмотри – это же просто большая куча камней, и если одним людям было под силу собрать их вместе, то и другим вполне возможно пробиться внутрь. – Если только это сделали люди… А я никак не могу в это поверить. Сколько мы бьёмся об эти плиты, а прошли-то всего ничего! Так сколько же лет и сколько людей понадобилось, чтобы их построить? Скажу вам как есть – мне не по себе от этих гор, от этого солнца и от этих мыслей, которые бродят в моей голове. Лучше бы я… Но он не успел закончить свои слова – снаружи раздались громкие возгласы, крики, поднялся тревожный шум, волнение охватило весь лагерь. Компания выбралась наружу и, подхваченная общим смятением, бросилась к источнику тревоги – к северной грани пирамиды. Там что-то случилось. Вокруг пролома, как светлячки, мелькали факелы. В потухший было костер подбросили поленьев, и ожившее пламя осветило спешащих со всех сторон людей. Гвардейцы, до этого целыми днями изнывающие от безделья, суетливо выставляли посты у подножия пирамиды. Советник Муфадди, с удивительной для его возраста и положения прытью, так и носился взад-вперед между входом в туннель и палаткой халифа, доставляя вести и передавая распоряжения. Собравшийся народ благоразумно держался на почтительном расстоянии от входа и обменивался новостями. – Что там случилось? – Как? Вы ещё не слышали? Им удалось что-то найти! Вечерняя смена нащупала прутьями пустоты за кладкой. Они пробили небольшую брешь в стене и увидели там часть другого прохода! Это несомненно то, что мы искали! Осталось только расширить пролом и можно будет войти внутрь! – Навряд ли всем будет дозволено туда войти. Смотрите, сколько здесь собралось солдат, даже сам Муфадди не подходит близко к дыре. – Ну этот старый пройдоха и по приказу не полезет внутрь. Он для этого слишком тучен и труслив. Того и гляди, застрянет там среди камней и чем потом прикажете его выковыривать? Это жирное тело не подцепишь никаким ломом! Ему бы только ходить тенью за своим господином и услужливо повторять его приказы. Рабочие тихонько засмеялись над дерзкой шуткой каменотеса и тут же замолчали, увидев приближение Муфадди. Советник направлялся к ним в окружении солдат с явным намерением сообщить нечто очень важное. Призвав к себе старших мастеров, он быстро отдал им пару распоряжений и, дождавшись тишины, обратился к остальным: – Внимание и повиновение! Вы все, здесь собравшиеся! Воздайте хвалу Аллаху, даровавшему нам успех! Как вам уже стало известно, этой ночью закончена была та работа, что назначил нам Повелитель правоверных. Ничто на этом свете, даже эти каменные горы, не может устоять перед его волей! Проход был найден. Но, по замыслу халифа, только он и некоторые из выбранных им людей смогут туда войти. И это случится, когда того пожелает сам повелитель. До той поры любому из вас запрещено даже близко подходить к северной стороне пирамиды и пытаться что-либо узнать о найденном проходе! Любой, кто осмелится нарушить этот запрет и попытается проникнуть внутрь без ведома господина, будет заживо сожжен в ослиной шкуре! Всё ли вам понятно из сказанного мною? Сдержанное молчание толпы было верно истолковано советником как понимание его слов. Напуганные таким ужасным наказанием люди понуро склонили головы и тут же забыли о своём недавнем веселом настроении. Никто бы уже не осмелился отпускать дерзкие шутки в сторону Муфадди или роптать по поводу непосильной работы. Рабочим оставалось только гадать, что ещё выпадет на их долю и надеяться на то, что найденный сегодня проход куда-либо приведёт, а иначе им вновь бы пришлось взяться за тяжелые инструменты и, задыхаясь в пыли, долбить ненавистные каменные блоки. – Все вы будете вознаграждены! – Муфадди возвысил голос, чтобы эти слова были услышаны. – Даже если там ничего нет, халиф не оставит вас без своей милости. Щедрость нашего господина неизменна! А сейчас ступайте и ждите утра! Народ тут же поспешил разойтись; тех же, кто замешкался, гвардейцы грубо подтолкнули в спину древками копий. Через минуту каменистая площадка у подножия пирамиды опустела, и только Муфадди оставался неподвижен, погружённый в тревожные размышления о предстоящих делах и заботах. Грозные указания халифа не давали ему покоя, а при одной только мысли о возможном наказании всё внутри него сжималось от страха. В ярком свете костра ему мерещилось чьё-то обугленное тело; языки пламени обнимали горящие руки, а в густом черном дыму он вдруг почувствовал запах палёной ослиной шерсти… С трудом прогнав от себя это наваждение, советник тяжкой поступью направился к своей палатке, где и забылся в беспокойном тревожном сне. Завтра утром ему предстояло отправиться в Фустат и любой ценой раздобыть столько уксуса, сколько смогли бы увезти его верблюды. Ещё одна непонятная странность, пришедшая в голову халифу. И какое же блюдо задумал он сдобрить таким количеством уксуса? «Лучшая из приправ», как говорил об уксусе пророк Мухаммед, да пребудет с ним мир. Но для чего он может сгодиться здесь, в этом месте? Или это один из компонентов эликсира Ибн Хайяна23, с помощью которого возможны невероятные превращения? С каждым днём загадок в этом деле только прибавлялось, но Муфадди не склонен был решать загадки… Наступило время молитвы. Люди оставили все свои дела и приготовились к разговору с Богом. В этот час их мысли и взоры были направлены на восток, к Мекке. Туда, где в центре Запретной Мечети возвышался черный куб Каабы. Таково было непреложное требование веры: каждый праведный мусульманин, где бы он ни был, где бы ни застал его назначенный час, всегда обращал свои молитвы в сторону Мекки, к святыням всего мусульманского мира и символам веры. Даже после смерти, уже в могиле, его лицо так же неизменно будет обращено в их сторону. Повинуясь громким голосам, призывающим с минаретов, истинно верующий последователь Пророка готовился перейти от созерцания чудес этого света к размышлениям о свете ином. И только один человек, скрытый от всех плотными покрывалами шатра, смотрел совершенно в другом направлении. Этим человеком был халиф Абдаллах Аль-Мамун. И смотрел он туда, где на северной грани Великой Пирамиды горели два факела, освещая вход в завершённый туннель… Ночь штурма