Вы, ты и твоя мать, молча прождали ее. Ты сидела с приготовленными книгами и словарями, ручками, мать — с горячим шоколадом и выпечкой, в ванной комнате лежало приятно пахнущее мыло. Но Мария-Луиза не пришла и даже не перезвонила тебе. На следующее утро в классе ты не осмелилась подойти к ней, чтобы спросить, почему она не пришла. Но на перемене она стояла в своем привычном окружении подруг, громко смеялась и хитровато посматривала по сторонам, глазки у нее блестели, как будто она удачно пошутила и теперь не может сдержаться, чтобы не рассказать об этом подругам. Сегодня Мария-Луиза рада принимать все твои приглашения, но не стоит сохранять ей жизнь, как не стоит ей носить жемчуг, чтобы выглядеть состоятельной дамой. Жемчуг не уберег ее от твоего ножа. Сейчас дом кажется пустым. Аманда знала, что те двое тоже перемещаются по дому и тоже вдыхают его воздух, что они где-то рядом, но ей никак не удавалось ни уловить какой-либо шорох, ни расслышать их дыхание. Грабли представляли собой жалкое оружие, она это понимала, но ничего лучше она не нашла, а спуститься на кухню, где лежали ножи, она не осмеливалась. Аманда не смогла бы больше пройти по той темной лестнице, пропахшей кровью ее убитых подруг. Кухня представлялась ей настоящей ловушкой, и если бы она в нее вошла, то вернуться назад ей вряд ли бы удалось. Поэтому она и решила смириться с этим выбором, оставив для себя в качестве оружия грабли. Возле лестницы стояла огромная глиняная ваза с засохшими цветами, стебли у них были длинные и жесткие. Она отломила одну ветку и положила ее себе в карман. Треск, пока она отрывала ветку, гулко разнесся вокруг. Аманда отошла от вазы и решила спрятаться за диван, держа в правой руке грабли. Левую руку, сжимающую отломанную ветку, она держала в кармане. Чуть глубже, на дне кармана брюк, мизинцем она нащупала сережку Джованны. Аманда выждала немного. Ей казалось, что прошло много времени. Никто не появился. Время от времени Аманда бросала взгляды на двери, что выходили в коридор. Она была уверена, что рано или поздно увидит (может, мельком, краешком глаза) у одной из дверей мелькающую тень кого-нибудь, передвигающегося по коридору, но этого не произошло. Ничего не произошло. Аманда с трудом привстала, ноги в коленях ныли от боли. Слишком стара, чтобы играть в прятки, подумала она. Но время, проведенное в укрытии за диваном, не прошло даром. У нее появилась одна идея. Аманда направилась к коридору, который вел к комнатам и главной лестнице. Откуда-то сверху она услышала четкий и поспешный шепот: «Аманда? Это ты?» Чей это был голос, она не узнала и предпочла не отвечать. Теперь от этого зависела ее жизнь. Это был путь спасения: о расположении подземных туннелей убийца мог не знать. Парадная входная дверь на виллу была закрыта. Аманда подумала, что можно пройти через одну из стеклянных раздвижных дверей, и, предусмотрительно оставив ее едва прикрытой, потихоньку выйти на улицу. Потом обогнуть дом и пойти по аллее, где густые разросшиеся кроны деревьев нависают над дорожкой. Она побежит подальше от виллы Камерелле и от всего того, что здесь происходит. Конечно, она будет чувствовать, как в стопы босых ног впиваются камушки гравия, но все равно постарается бежать бесшумно, сдерживая дыхание. Аманда попыталась поступить именно так. Каждая клеточка ее тела стремилась убежать от этого места, обрести свободу, спастись. Потом она подумала, что смерть может поджидать ее и на улице. Потому что если раньше она слышала шум в доме, то теперь там все было тихо — Тутти или Лучия могли выйти из дома раньше нее. А смерть можно было ждать от обеих, помня слова Тутти, прозвучавшие на лестнице, ведущей на кухню. Возможно они, Тутти и Лючия, договорились и теперь вместе искали ее — одна там, в доме, другая снаружи, а Аманда между ними, здесь, посредине, как глупый кролик в западне, с красными глазами, будто ослепленная фарами несущейся машины. Но о подземном ходе никто ничего из них не знал. Никто не читал так много, как она, ни у кого из них голова не была забита столькими ненужными сведениями, как у нее. Посмотрим, где мог находиться этот ход. Где вообще они могут быть устроены в таких домах, как этот? Аманда покопалась в памяти, одновременно прислушиваясь к звукам вокруг. Подземный ход не мог начинаться в подвалах, нет, никак не мог, вход в него должен был быть подальше от дома, надежно спрятанным, удобным, чтобы была возможность быстро добраться до него и в случае опасности воспользоваться им. Убийца служанок, наверное, вошел в дом, воспользовавшись, по-видимому, тем самым подземным ходом. Вход в него не мог начинаться на верхних этажах. Для этого нужно было бы построить слишком много потайных лестниц до самого подземелья, нет, там, наверху, он не может находиться. Вход должен быть на первом этаже, решила Аманда. И если его там нет, она погибла. Он должен быть спрятан в массивных стенах, неподалеку от несущих балок, поближе к коридору, расположенному сверху, в той части дома, где обычно ежедневно находятся люди. В одной из тех гостиных. Возможно, за мебелью. За какой-нибудь мебелью, что стоит уже долгое время. Нынешние хозяева дома, безусловно, знали о его существовании, но не желали наплыва постояльцев, заплативших за проживание на вилле и блуждающих по ночам в поисках ненужных приключений со свечами в руках. Вход, скорее всего, заставлен какой-нибудь мебелью. Он мог бы начинаться в гостиной, например. И Аманда начала ощупывать пыльные и покрытые паутиной стены, за мебелью, находящейся в гостиной, пытаясь найти какой-нибудь необычный выступ, пустоту, что-нибудь, что могло бы дать подсказку. Потайную дверь она нашла после осмотра второй гостиной, там, где они сидели все вместе накануне вечером. Вход в туннель был спрятан за высоким комодом. Но комод оказалось не так-то просто сдвинуть, он был слишком тяжелый, а Аманде нужно было проделать все бесшумно. На полу около комода она заметила следы царапин, оставленных после его многократного сдвигания, и это подсказывало, что она на правильном пути. Сантиметр за сантиметром Аманда в несколько приемов отодвинула комод. Ей казалось, что прошли часы, на самом деле — несколько минут, и наконец, вот она — небольшая дверца, потом три ступеньки, поворот и спасительная тропа, уходящая в темноту. Стены туннеля выложены необработанным камнем, на проводе висит давно перегоревшая лампа, видны следы от креплений для факелов, а дальше тропинка теряется в темноте. У Аманды не было огня. Ни спичек, ни зажигалки — ничего. Вот оно, одно из преимуществ курильщиков, с досадой подумала она. Аманда не курила. Но среди гостей виллы Камерелле курящие были: на каждом столике около удобных кресел стояли пепельницы и лежали коробки спичек с прелестным логотипом виллы (маленькая этикетка с видом дома). Аманда пробежала по гостиной, собирая со столиков коробки спичек, потом вернулась к потайной дверце, зажгла спичку и шагнула в туннель. И только когда Аманда прошла довольно большое расстояние по темному туннелю, она вспомнила о граблях. Но теперь уже было поздно, она забыла их, приставив к стене в одной из гостиных. Выкурить их из дому с помощью огня. Эта мысль пришла тебе в голову неожиданно, и ты понимаешь, что именно это и нужно сделать. Выкурить их из дому с помощью огня. Это будет великолепный огонь очищения, он сожжет ваше прошлое и принесет тебе покой. Огнем выкуривают из нор диких животных, к тому же Аманда оказалась очень трудной добычей. Тебе не удается отыскать ее. Другая добыча попроще, ты прекрасно знаешь, где она, где прячется, куда может пойти, если решит сдвинуться с места. Она шмыгает носом, тяжело дышит, спотыкается о мебель в темноте. Аманда же бесшумна, как змея. Только огнем можно изгнать ее из убежища. Туннель шел немного под уклоном: утрамбованный земельный настил, стены из материала, подобного туфу, и влажные на ощупь при прикосновении. Аманда поняла, что спасена, только когда почувствовала освежающее дуновение ветра на влажной от пота коже. Аманда глубоко вздохнула, продолжая бежать. Она бежала, опираясь руками о боковые стены туннеля, не обращая внимания, что ломает ногти. Левая рука начала пульсировать, в ней еще чувствовалась сильная боль, но, по крайней мере, она могла пошевелить ею. Спички она перестала зажигать почти сразу, пройдя несколько метров от входа, когда поняла, что теряет много времени, поэтому весь путь по туннелю бежала в темноте, наступая босыми ногами на острые камни, корни растений. Но на все это не обращала внимания, ей важно было удержать равновесие, касаясь руками стен. Так она бежала еще некоторое время в ту сторону, откуда чувствовался свежий воздух, обещающий спасение. Вдруг в темноте рука наткнулась на стену. Паника, страх, как бывает с животными, загнанными в западню, но потом… опять движение свежего воздуха, дорога к спасению открыта. Наконец стало проглядывать ночное небо, еще несколько метров, последний поворот туннеля остался позади, и она остановилась, тяжело дыша. Аманда не могла бросить ее там, вот так запросто, она никак не могла ее бросить. Кто ОНА из тех двух, Аманда даже не предполагала, Тутти или Лючия, она даже не знала, жива ли ОНА, но знала, что не может оставить ее в руках убийцы, в доме, который был уже далеко позади. Мысли об этом мучили бы ее на протяжении всей оставшейся жизни. Она уже оставила других подруг, и они погибли тогда, когда она ничего не могла видеть, когда спала, или смеялась, или шутила, или делала что-то еще. Но теперь она не могла покинуть ее. Покинуть ее, которая могла быть Лючией или Тутти, которая сейчас боролась за свою жизнь. А возможно, за ее спиной, там, где начинался туннель, невиновных не было вовсе, и те двое вместе искали ее сейчас. Перед Амандой появился выход, запахло свежескошенной травой. Ей очень хотелось выйти, но все же она повернулась лицом к темному и пугающему туннелю. Она зажгла спичку и вновь шагнула в темноту. Вначале ступала осторожно, потом побежала, на бегу зажигая спички. Вилла Камерелле горит. Горят портьеры из узорчатой ткани, старинная мебель, картины, деревянные двери, трескаются плитка и изразцы. Вначале дом сопротивлялся огню, но он охватил его одновременно со всех сторон. Очаги пожара во всех комнатах, в подвале, на чердаке. Воздух, горячий, сухой, тяжелый воздух, распространяется по комнатам, огонь пожирает ковры и обжигает стены. От огня лопаются люстры из выдувного стекла, огонь пожирает кровати, чемоданы, легкие шторы сгорают мгновенно, как свеча, едва огонь доходит до них, огонь уничтожает груду тел, спрятанных в подвале. Огонь повсюду, он перебрасывается из комнаты в комнату, преследует двух женщин, которые прячутся и освещаются оранжевым ослепительным светом. Раскаленный от пожара воздух Аманда почувствовала еще до того, как увидела блики от языков его пламени на стенах туннеля. Горячий и зловонный запах ударил ей в лицо, и так же, как несколько минут назад свежий ночной прохладный ветерок вдохнул в нее надежду, так теперь живот свело от страха. Но она продолжала идти вперед навстречу огню. Огонь еще не коснулся комода, который она сдвинула, чтобы проникнуть во входную дверь туннеля, но кресла и столики горели. Черный дым заполнил все вокруг нее, пепел летел на волосы. Аманда закашлялась, закрыла рот футболкой и вошла в гостиную. Их она увидела сразу. Они стояли друг против друга в наполненной дымом гостиной, выжидающе оглядывая друг друга с головы до ног, а вокруг все сильнее разгорался огонь, пламя перескакивало с одного предмета мебели на другой, деревянная мебель трещала и стонала, будто живое существо. Тутти и Лючия, казалось, не заметили ее. Аманда прислонилась к горячей стене у входа. Около ее ног лежал полураскрытый кожаный чемоданчик. Лючия закашлялась, наклонила голову и согнулась, от сухого кашля содрогалось все ее тело. Казалось, она стала еще ниже, но это не мешало ей выглядеть устрашающе. Ее левая рука неподвижно свисала и кровоточила. Весь пол вокруг нее был залит кровью, рукав ночной белой рубашки разорван и промок от крови. Здоровой рукой Лючия сжимала большущий нож, прерывисто дышала сквозь зубы, ее глаза блестели предсмертным огнем. Лицо Тутти перекосилось от ненависти и страха, на щеках размазался пепел, а волосы, которые обычно были очень аккуратно причесаны, теперь стояли дыбом, словно выгоревший кустик. Ворот ночной рубашки оторван, пляшущие вокруг нее языки пламени отражались на лезвиях острых ножниц. Вытянутой напряженной рукой, пританцовывая вокруг Лючии, она наносила ей беспорядочные удары. Когда-то Аманда вместе с Тутти почти год занималась фехтованием и только сейчас вспомнила об этом. Тутти вертелась вокруг Лючии с невероятной легкостью, казалась много выше своей противницы, а Лючия неловко отклонялась и пропускала удары, сжавшись в позиции защиты, как боксер, который ожидает нужного момента, чтобы перехватить инициативу и пойти в решительную атаку против более сильного противника. Аманда боялась даже вздохнуть. Голова шла кругом, и сквозь дым и огненные всполохи она пыталась понять, кто из двух подруг жертва, а кто убийца.