— Настойка по рецепту моей покойной матушки, — почти с благоговением ответил хозяин. — Двадцать две травы, три секретных ингредиента плюс семейная магия. Неужели не будете? — Увы, даже нюхать не могу. Аллергия! — Это вы зря… — Шнаппс поцокал языком, пригубил из своей рюмки и выжидательно посмотрел на Алекса. Верещагин отпил маленький глоток, покатал на языке и проглотил. На языке, в горле, на нёбе будто взорвались сотни крохотных пузырьков, начинённых разными вкусами и ароматами — горечь и сладость, вишня и корица, розы и кардамон, табак и лесной мох. Потом вся эта смесь упала в желудок и оттуда покатилась горячая волна. Достигла затылка, прокатилась и схлынула, оставив свежую голову, лёгкость и ощущение будто мозг работает втрое лучше. — Ну, как? — спросил виноторговец с законной гордостью. — Слов нет! — Алекс понюхал остатки содержимого рюмки. — Если вы и этим торгуете, в следующем номере годового купеческого обозрения будете на первой странице! — Не торгую, что вы! Сделать могу не больше дюжины литров в год, так что только для своих. Ну, прошу закусить, чем боги послали! В перерыве между заливной осетриной и зелёными щами Алекс поинтересовался, как долго держится остаточное воздействие волшебного ликёра. Шнаппс надул щёки, размышляя, и свёл глаза к носу; это было ужасно забавно, и Суржиков закашлялся, пытаясь скрыть неуместный смех. Вообще этот новый клиент — крепкий, невысокий, с красными щеками, смахивающий не то на гнома, не то на гриб боровик — оказался ему чрезвычайно симпатичен. — Пожалуй, дня три держится. Если не перебить… ну, водку не стоит после него, да и виски снимет эффект. А так-то он и на здоровье действует хорошо, и думать помогает. Когда принесли чай и конфеты, хозяин дома сам лично проверил замок на двери, вернулся за стол и сказал: — Спрашивайте. Лицо его как-то посуровело, и даже морщинки от смеха возле глаз стали выглядеть иначе. — У вас есть дети от первого брака? — начал спрашивать Влад. — Да, три сына. Младший живёт здесь со мной, ему всего семнадцать, а двое старших отделились. Наследник, Рудольф, с женой и внуком, на нашей винодельне в Галлии, а средний, Ганс — тот приглядывает за кораблями в порте Одиссоса. — То есть, здесь в Москве — только младший? — Да, Йозеф, — голос господина Шнаппса смягчился. — Какие у него отношения с вашей супругой? — Ну, а какие могут быть? Почтительные, как ещё к матери относиться? — Как давно вы женаты? — Три года, я ж говорил. — Скажите, Альфред Францевич, с вашей женой из её родительского дома какая-то прислуга пришла? Горничная, помощница? Секретарь? — включился в разговор Алекс. — Секретарь? — удивился купец. — На кой Тёмный ей секретарь? А прислуга — да, старая Мария, служанка Лотты. Бывшая её нянька. И ещё, по-моему, кто-то с кухни, Лотта сладкие пирожки очень любит, вот тёща моя и отправила, чтоб ей пекли. — Хотелось бы с этой Марией поговорить, это возможно? И с горничной, что убирает ваши комнаты. — Сейчас велю позвать. — Отлично. Это вот Владимир Иванович побеседует, а мне бы с самой Шарлоттой Германовной встретиться. — Ну… — Шнаппс почесал макушку. — Молиться-то она и целый день может, тут уж не обессудьте. — А кстати, к какому богу ваша жена обращается? — спросил вдруг Суржиков. Хозяин дома закряхтел. — Ну, мы-то единобожие никогда не практиковали… Сами понимаете, каждый должен своим делом заниматься, ежели здоровья молишь — так это к Бригите, по торговым делам к Фро надо обращаться, а если в суде удачи ищешь, так это к Фолу и сыну его Форасизу. Ну, и Лотта так же всю жизнь прожила, а теперь вот… Другой бог у неё, Неназываемый. — Почему? — не понял Алекс. — Потому, что имени его произносить нельзя никому, кроме особо приближённых к его престолу. Сыщики переглянулись. Влезать в религиозную свару не хотелось очень, но и клиенту не откажешь, коли согласился вести дело… — Хорошо, — решительно сказал Верещагин. — Тогда сделаем так: я попытаюсь раздобыть информации об этой церкви и её боге, а Влад тем временем поговорит со слугами. Шарлотту Германовну пока беспокоить не станем, всё-таки у нас дело не очень срочное, вы согласны? Видимо, выражение «наше дело» понравилось клиенту, потому что он заулыбался и согласился со всем. Увы, встретиться со слугами Суржикову не удалось: горничная ушла получать бельё из стирки, а старая нянька спала, и разбудить её не смогли. — Ну, попивает она, — огорчённо признался господин Шнаппс, глядя куда-то в сторону. — Обычно-то норму знает, а тут вот как-то так получилось… — Тогда я завтра с самого утра приеду, — твёрдо сказал Влад. — К десяти, даже чуть раньше. Вы уж проконтролируйте, чтобы обе женщины были на месте, да и остальные, кто с супругой вашей контактирует, тоже. — Контактирует… да… — пожевав губами, промямлил купец. Он вообще как-то потерял кураж от одного лишь разговора о жене и семейных сложностях. Алекс было посочувствовал мысленно, но потом вспомнил, что его собственные проблемы куда увесистее, и только вздохнул. Взглянув на часы, он заторопился. До прибытия дирижабля «Пани Валевская» оставалось полтора часа. Выйдя на Мясницкую, Суржиков спросил: — Нас ведь не просили отговорить даму от её… увлечения? — Ни в коем случае! Да разве это вообще в человеческих силах? Альфред Францевич желает знать, кто его обожаемую Лотту в это втянул, а уж какие неприятности ждут этого… агента высших сил, это личное дело господина Шнаппса, и только его. Некоторая доля везения всё же досталась инспектору Никонову, и судебный поверенный Лямпе не был занят в суде и не уехал куда-нибудь за тридевять земель, а сидел в своей конторе и, как он честно сказал, читал журнал. — Добрый день, Николай Илларионович! — поздоровался инспектор, входя в кабинет. — Глеб, рад вас видеть! Ваше появление означает, что расследование дела об убийстве Оскара закончено? — Скорее, оно перешло в новую фазу, — ответил Никонов, усаживаясь. — Кофе? — Нет, спасибо, слишком жарко сегодня. Гроза собирается, наверное… — Итак? — Итак, мы задержали непосредственного исполнителя убийства обоих Мейзенштольмов. Более того, задержан и подозреваемый в организации обоих преступлений… — Кто? — волшебный голос адвоката вдруг стал хриплым. — Известный антиквар из Монакума Франц Класхофен. — Вот оно что… — мэтр Лямпе сгорбился, уставившись куда-то в пространство. — Николай Илларионович, что-то мне кажется, вы в курсе этой истории, а? — В курсе, да… Давайте так, я вам дам посмотреть некоторые бумаги, оставленные мне Оскаром на всякий случай, а вы потом спросите. Если вопросы возникнут. Бумаги были неожиданные и впечатляющие. Копии, конечно, но копии магически заверенные… В папке лежали: Договор между Оскаром Мейзенштольмом и Карлом-Августом Вильфхельмом о поиске, проверке происхождения и последующей продаже книги «Готская руническая письменность и основанные на ней заклинания подобия», Симеон Метафраст Никейский, издание Эльзевир, 1558 год от Открытия дорог. Заключение лаборатории магической проверки соответствия возраста и истории предметов. Заключение экспертного совета по атрибуции при факультете воздушной магии университета Медиоланума. Выписка из каталога библиотеки его величества Луи XI, короля Галлии и Нарбонны. И так далее… Глеб увяз в научных терминах, но продирался сквозь них с упорством молодого барана. Наконец, он дочитал последний документ, отложил его в сторону и поднял глаза на мэтра Лямпе. — Получается, Оскар знал, что с книгой что-то не так? — Я бы сформулировал иначе, — чуть улыбнулся адвокат. — Он предполагал, что нахождение этого гримуара и получение доказательств его полной аутентичности, то есть, первоначальной принадлежности… Вы заметили экспертное заключение лаборатории магбезопасности? — Ну… да, но ничего в нём не понял. Что вообще не так с этой книгой? — Дело в том, — Лямпе откинулся на спинку кресла и сложил кончики пальцев «домиком», — дело в том, что первоначально она принадлежала королю польскому Сигизмунду Августу Ягеллону, магу, погибшему при загадочных обстоятельствах в цветущем возрасте сорока с небольшим лет. — Ничто для мага и короля… — Вот именно. «Письменность» Метафраста он купил непосредственно у Лодевейка Эльзевира, и на принадлежавшем королю экземпляре оставались его пометки на полях. Во всяком случае, они были в разделе о создании философского камня и эликсира бессмертия путём последовательного применения заклинаний подобия. И по существующей легенде, пользуясь этими пометками, можно добиться успеха.