— Вот именно… Собеседники помолчали. Обладатель шляпы-хомбург и примечательной трости разглядывал ничем не интересный календарь на стене, а хозяин дома лихорадочно обдумывал услышанное. — Хорошо, — сказал он. — С вашего разрешения, я продолжу. Второе моё условие — мне может понадобиться не оплата деньгами, а возможная помощь. — И это не вопрос, — кивнул Парсонс. — С вашего разрешения, мы подготовили договор, взяв за основу один из ваших стандартных бланков… На стол легли несколько листов бумаги, Алекс стал читать и, дойдя до последней страницы, с удивлением поднял взгляд на гостя: — Сюда внесена оплата по моему стандартному тарифу плюс содействие… — В решении вопросов, — кивнул тот. — Мы предположили, что вас может заинтересовать нечто большее, чем разовое сотрудничество. Договор был подписан, Алекс извинился и вышел из приёмной. — Аркадий! — позвал он негромко. — Тут я, — буркнули из тёмного угла. — Посмотри на нашего гостя, пожалуйста, как он тебе. — И смотреть нечего… не знаю, кто он, но обманом от него не пахнет. Он поставил на поднос бутылку воды, пару стаканов, две чашки с кофе, сваренным Аркадием, сахарницу, сливочник, и понёс всё это в приёмную. Парсонс всё так же сидел на стуле, сложив руки на набалдашнике трости. — Прошу вас, кофе, — вежливо предложил хозяин. — И я готов выслушать суть беспокоящей вас проблемы. — Спасибо. Итак, проблема… Есть очень хороший и важный для нас партнер здесь, в Царстве Русь. Он долгое время был главным архитектором Москвы… — Пожалуй, я уже меньше хочу ему помогать! — усмехнулся Алекс. Ответная улыбка господина Парсонса была, мягко говоря, просто оскалом. — Так вот, несколько лет назад он передал дела своему заместителю, Виталию Петровичу Репешко, и уехал работать по контрактам. Галлия, Лаций, Новый свет… — Как он это объясняет? Почему известный архитектор оставил хорошую денежную должность, высокое положение в родном городе и отправился в неизвестность завоевывать другие страны? — Говорит, что здесь стало скучно, — пожал плечами заказчик. — А в Галлии ему предложили построить гостиничный комплекс на Лазурном берегу, полностью от и до. — Хорошо, допустим. Продолжайте, прошу вас. — Несколько лет господин Казьмин работал по заказам, в Москву приезжал на два-три дня для решения семейных дел. — Верещагин сделал пометку в чистом блокноте: «Семейные дела. Строительство в других странах». Гость дёрнул бровью, но продолжил: — А три месяца назад вернулся окончательно. Нет, причины возвращения мне не известны… пока. Если это важно — выясним. — Важно. — Хорошо. Так вот, постепенно… довольно скоро, в общем-то, господин архитектор понял, что он стал персоной non grata, причем как в свете, так и в профессиональных кругах. Его семья не получала приглашений на приёмы и балы, старшему сыну отказали в приёме в гвардию, две подряд статьи, написанные Казьминым, не приняли в «Вестнике строительства и архитектуры»… К нам Александр Михайлович пришёл, когда в царском дворце на приёме в честь совершеннолетия младшего царевича его демонстративно не замечал никто. — А его величество? Парсонс пожал плечами: — Это осталось неизвестным. Господин Казьмин с супругой отбыли с бала под предлогом начавшейся у неё мигрени. — То есть, по неизвестным причинам репутация бывшего главного архитектора, как светская, так и профессиональная, была сведена ниже плинтуса? — подвёл черту Алекс. Заказчик поморщился, но кивнул: — Я бы сформулировал это иначе, но… да. — И чего вы хотите от меня? — Выяснить, какой именно слух стал причиной такого остракизма — раз. Кому это понадобилось, и кто это проделал — два. Остальное мы сделаем сами. — Почему именно я? — Видите ли, Алексей Станиславович… — Парсонс задумался, формулируя. — Мы чужие в этом городе, а дело не терпит отлагательств. И у вас хорошая репутация среди… светской публики. В том числе — во дворце. «Агнесса Фейн, — подумал Алекс. — Точно она. Некому больше». — Хорошо, я понимаю. Теперь у меня есть несколько вопросов… «Несколько» растянулось на три часа без малого, и к концу этого времени и у Верещагина, и у его клиента язык заплетался. Но зато многое, что могло понадобиться в расследовании, Алекс выяснил. Бывший заместитель был высочайше утверждён на должность и в ус не дул. Более того, когда Казьмин с семейством вернулись в Москву, Репешко был первым, кто явился с визитом. Правда, больше не появлялся, и детектив решил начать расследование именно с офиса главного архитектора. Нашёл номер в справочник, набрал… и с сожалением отложил визит назавтра: господина Репешко не было на месте, срочно вызвали во дворец. Алекс просмотрел записи: да, офис главного архитектора, Гильдия строителей, и ещё весьма интересен журнал, где не приняли статьи, потом… потом видно будет. Он убрал в сейф аванс, две тысячи дукатов, выплаченные старомодными золотыми монетами и позвал: — Аркадий, я через час ухожу! — Обедать будешь, хозяин? — Чаю с пирогом выпью… Поверишь, ощущение такое, будто на мне катались! — Поверю, — домовой выглянул из-за занавески и покивал. — Я поглядел на твоего гостя, он ведь силу сдерживал! Если бы амулет снял, ты бы с ним столько не просидел. — И кто он такой? — Не знаю, хозяин, я таких не видел никогда. Только не человек точно. И зла в нём нет. — Ну и ладно, — Алекс махнул рукой. — Деньги он заплатил вполне настоящие, а раз зла ты не видишь, так будь он хоть орком, хоть оборотнем, хоть духом, мне без разницы. — Вот только чего я не понимаю, — Аркадий Феофилактович почесал макушку. — Господин этот, о котором сплетню пустили, не один год в Москве прожил, да с семьёй. Неужто у него друзей не оказалось, у его жены — подруг, родственников? Вот прямо некому было рассказать, о чём говорят? — Мне это тоже интересно, — согласился Верещагин. — И завтра я поговорю с самим Казьминым, спрошу об этом непременно. А сегодня начну копать. Сам знаешь, на невскопанной грядке только сорняки приживаются. — Вот кстати о грядках! — оживился домовой. — Во-первых, ты в сад выглядывал? — Мельком и невнимательно. Привык как-то, что там у нас ничего нету… — Ну так погляди да не забудь вечером Софье Васильевне сказать, красота там какая. — Ладно, — покладисто согласился Алекс. — А во-вторых? — А во-вторых у нас сахар кончается, сливки, опять же… И разговор пошёл о делах хозяйственных, важных и нужных, но не срочных. Гильдия строителей и архитекторов, разумеется, не могла размещаться в обычном здании. Но и использовать для себя один из старых особняков в центре Москвы её основатели не захотели. Двести с лишним лет назад указом царя Михаила III, отца нынешнего монарха, разрозненные товарищества были объединены в жёсткую структуру. Её первый (и бессменный) главный мастер Даниил Лозовиков объявил среди своих коллег конкурс на проект гильдейского дома. И на заросшем чахлыми кустиками пустыре рядом с Бутырской улицей был построен дом. Большой, чтобы всем хватило места. Светлый, потому что одно его крыло было полностью отдано под мастерские для начинающих архитекторов. Необычный, да настолько, что и по сей день, спустя двести с лишним лет, прохожие крутят головой и оглядываются, чтобы ещё раз взглянуть. Красивый? Для кого как… Алексею гильдейский дом понравился. Он остановился перед двумя крыльями лестницы, ведущими наверх, ко входу для гостей, ухмыльнулся и выбрал левое. Нипочему, просто так. В приёмной господина Лозовикова кипела свара. Высокий седой мужчина, опираясь на тросточку, спиной защищал дверь кабинета. На него наскакивал, смешно хлопая локтями, гном, одетый так ярко, что в глазах рябило. С каждым наскоком счастливый обладатель русой бороды, светло-синих джинсов, лилового пиджака и ярко-алого шарфа говорил всё громче и размахивал тубусом. Тубус, кстати, был обтянут зелёным сафьяном. — Где чертежи, я вас спрашиваю? Вот здесь, — он снова встряхнул сафьяновой трубой, — вот здесь только наброски. А чертежи забрали пять недель назад и до сего момента не вернули! — Уважаемый Лалабер, успокойтесь, прошу вас, — гудел седой защитник дверей. — Разберёмся, кто виноват, накажем непременно! Вы где остановились, в «Чертоге», как обычно? Езжайте в отель, отдохните после дороги. Я сам лично во всём разберусь и на коммуникатор вам сразу же и наберу. Вот немедленно, Печерскими Зодчими клянусь! — Да? — гном с подозрением посмотрел на секретаря, но остановился. — И когда? — Не позднее завтрашнего дня, — твёрдо сказал тот. — Ну, смотрите, вы обещали.