— Тоже верно. Ладно, будем узнавать о специализации магазинов, хотя это может и не понадобиться, — сказал Глеб, делая таинственное лицо. — Мы прочитали текст на загадочном листке. — И? — Софья была права, это написано на порто. Там перечислены названия книг и имена. Ну, например, так… — он вынул из кармана листок и прочитал: — «Аттические ночи» Авла Геллия, Альд Мануций 1515. И через тире — Ренато Феррейра Сильва. Суржиков присвистнул. — Ого! Да если они собирались купить или продать такую книгу, там речь шла не об одном миллионе! — Поясни, — нетерпеливо потребовал инспектор. — Одни из самых дорогих книг в мире — издания венецианской типографии Альда Мануция. Я боюсь даже представить себе, сколько это может стоить… — А вот ещё, например: «Готская руническая письменность и основанные на ней заклинания подобия», Симеон Метафраст Никейский, Эльзевир, 1558. И имя владельца, может? Карл-Август Вильфхельм. Или это покупатель? — Проверить, кто это такие, не удалось? — Пока нет. С адвокатом я встречаюсь завтра, вот, может, что-то узнаем. — Слушай… — Алексей помедлил, но всё-таки сказал: — Я бы хотел присутствовать при беседе с ним. — В каком качестве? Ты ж понимаешь, с этой публикой шаг вправо или влево — и дело рассыплется, словно сухой горох. — Хотя бы за стеклом. Если что, я тебе вестника пришлю, или ещё как подскажу… Во сколько ты его ждёшь? — Не знаю пока… Ладно, тьма с тобой, сообщу о времени встречи. Придумаем что-нибудь. — Вот и отлично. Тогда расходимся до завтра. И Верещагин вздохнул, будто сбрасывая с плеч всю тяжесть этого длинного дня. ГЛАВА 5 2 мая 2185 года от О.Д. «Печально все же, — вновь заговорил де Тревиль, — что в такое злосчастное время, как наше, самая чистая жизнь, самая неоспоримая добродетель не может оградить человека от позора и преследований» (Александр Дюма, «Три мушкетёра») Госпожа Джаванширова была рассеянна и задумчива. Впрочем, не настолько, чтобы не прочесть со всем вниманием предоставленный ей отчёт. Дойдя до последней страницы, она высоко подняла брови: — Серебряный лес? Что, серьёзно? — Абсолютно, — подтвердил Алексей. — Ну что же, прекрасно. Надо полагать, сосватал его туда Виталион, но значения это не имеет. По крайней мере, я могу с чистой совестью сообщить детям, что о здоровье их отца позаботятся наилучшим образом, — она открыла ящик письменного стола и достала пару приятно звякнувших мешочков. — Ваш гонорар и некоторая… премия. Разумеется, о конфиденциальности вас предупреждать не нужно. — Разумеется. — Вот и хорошо… — откинувшись на спинку кресла, женщина прикрыла глаза. — Я говорила с Агнессой… Верещагин слегка напрягся. Подруги-то они подруги, но правило «никому ни слова» он нарушил. Правда, и не жалел об этом нисколько. — Вы считаете, я… э-э-э… превысил свои полномочия? — А сами вы как думаете? — она замолчала, глядя на собеседника. Вдоволь выдержав паузу, рассмеялась и похлопала детектива по руке. — Я не в претензии. Княгиня уже выяснила источник моих неприятностей… я говорю о головных болях, конечно. Да, выяснила и приняла меры к тому, чтобы это не повторилось. Тем не менее, передайте, пожалуйста, госпоже Полянской, что я жду её вечером, как мы договорились. — Благодарю вас, Марина Владимировна, — Алексей встал. — Это я вам благодарна. И, если позволите, буду вас рекомендовать. Посвистывая, Верещагин сбежал по лестнице, подумал секунду и повернул в сторону кухни. — Скажите, где бы мне найти Варвару Ермолаевну? — Кого? — удивилась кухарка. — Да у нас нету таких, и не было сроду. Прогулочным шагом дошёл он до банка, положил содержимое одного из мешочков, восемьсот двойных дукатов, на свой счёт. Второй же целиком отправился в банковскую ячейку. Само собой, Алекс в него заглянул и с удовлетворением обнаружил такую же сумму, но в золотых монетах по пятьдесят дукатов. Дружески распрощался с гномом, обслуживающим клиентские ячейки и отправился домой, заглядывая в витрины магазинов и с удовольствием не думая ни о чём. Новый клиент постучал в дверь минута в минуту, ровно в два часа дня. Верещагин как раз уселся за стол в приёмной, поставил на него чашку кофе и положил последний номер журнала «Катера и яхты». — Ага, — сказал он с удовлетворением. — Кого-то припекает… Встал и с удивлением почувствовал, что открывать не хочется. Вот просто даже к двери подходить нет никакого желания. — Интересно… — протянул он. — Аркадий! — Да, хозяин! — раздалось с подоконника. — В разговор не вмешивайся, но, если вдруг что — у тебя ж есть собратья в здании городской стражи? — с подоконника раздалось гордое хмыканье. — Вот сразу им передай, чтобы сообщили, что происходит секунд-майору. — Это беролаку что ли? — Секунд-майору, — повторил Алексей с нажимом. — Звереву Сергею Ивановичу. В дверь застучали с новой силой, и он пошёл открывать. Мужчина, стоявший на пороге, был одет с иголочки: светло-серый костюм невиданно изящного кроя, белая рубашка с серебристым галстуком, шляпа-хомбург с шёлковой лентой. В руках, обтянутых лайковыми перчатками, незнакомец вертел трость с позолоченным набалдашником в виде головы кобры с раздутым капюшоном. Очень он, этот гипотетический клиент, Верещагину не понравился… — Алексей Станиславович? — спросил гость, чуть поклонившись. — К вашим услугам. Прошу, проходите, — и детектив посторонился, пропуская мужчину на лестницу. В приёмной незнакомец с интересом осмотрелся, хотя разглядывать было решительно нечего, дождался приглашения, уселся напротив хозяина и протянул тому визитку. На прямоугольнике кремовой чуть шершавой бумаги тёмно-серым шрифтом было напечатано: «Ян Фредерик Парсонс. Решение вопросов». — Итак? — Как вы прочитали, мы занимаемся решением вопросов, — длинный сухой палец постучал по визитке. — Каждый раз мы рассматриваем задание и определяем, будем ли действовать сами или привлечём тех или иных ассистентов. — Мы — это кто? — поинтересовался Алекс. — Я и мои компаньоны, совладельцы агентства. Нас пятеро. — Понятно. Прошу вас, продолжайте. — Благодарю вас. Так вот, очередная проблема, требующая нашего вмешательства, возникла здесь, в Москве. Было определено, что выгоднее для нас и для клиента привлечь к сотрудничеству местные… возможности, — гость говорил негромко, короткими рублеными фразами, наполняя их такой силой, что по коже бежали мурашки. — Нам рекомендовали вас. — Кто именно? — Ваш клиент, дочь которого вы год назад разыскали при весьма компрометирующих обстоятельствах. Имя названо не было, но Верещагин кивнул: клиента он помнил, и совсем недавно прочёл в светской хронике, что девушка вскоре выходит замуж. Судя по голоснимку — счастливо. — Хорошо, — сказал он. — Я готов обсудить ваше дело, но прежде хочу внести ясность в существенные для меня вопросы. Жестом Парсонс показал, что готов слушать. — Во-первых, я никогда и ни при каких обстоятельствах не пойду на нарушение закона, — начал Алекс. Тут гость неожиданно улыбнулся; возникло впечатление, что кусок камня треснул и щель чуть разъехалась в стороны, образуя складки. — Вы не поверите, зато можете проверить, но за почти двести лет существования наша фирма нарушала закон лишь дважды. О первом случае я не имею права рассказывать, а второй был связан с предотвращением военного переворота в Мьянме в 2024 году. Наш агент попросту ликвидировал организатора переворота, после чего его сподвижники рассыпались, словно детские кубики… — Да, об этой истории я кое-что слышал, — медленно проговорил Алекс. — Пожалуй, в той ситуации иного способа решения вопроса не существовало.