– Благодарю вас, ваше высочество. – Девасалль отвесил короткий поклон. – Но остается еще один вопрос. Чего хотите вы, принц Джошуа? Мести? Трона? Или договора с жадным королем, который оставит вас в покое здесь, в Наглимунде? Со стороны эркинландеров послышался возмущенный ропот, некоторые стали подниматься на ноги, брови взлетели вверх, усы развевались. Но прежде, чем кто-то успел заговорить, молодой Гвитинн из Эрнистира наклонился через стол в сторону барона Девасалля, как лошадь, закусившая удила. – Джентльмен из Наббана хочет услышать ответ? Ну так вот вам мой! Сражаться! Элиас оскорбил кровь моего отца и трон, он послал Руку короля в наш Таиг с угрозами и жестокими словами, он вел себя, как взрослый, обещающий наказание непослушным детям. Мы не намерены терпеть подобные оскорбления – мы готовы сражаться! Несколько человек громко поддержали смелые слова эрнистирийца, но Саймон, оглядывая помутневшим взором зал – он уже допивал последние капли вина из второго кубка, – понял, что большинство гостей встревожены и начали тихонько переговариваться с соседями. Сидевший рядом с ним Бинабик нахмурился, зеркально отобразив выражение лица принца. – Послушайте меня! – воскликнул Джошуа. – Наббан, в лице посла Леобардиса, задал жесткие, но справедливые вопросы, и я на них отвечу. – Он обратил холодный взгляд на Девасалля. – У меня нет ни малейшего желания быть королем, барон. Мой брат это знает, однако он пленил меня и держал в темнице, а также убил два десятка моих людей. – Он вновь поднял руку в кандалах. – И, да, я хочу мести – но если Элиас будет править достойно и честно, я от нее откажусь ради блага Светлого Арда и в первую очередь моего родного Эркинланда. Что же до перемирия… я не знаю, возможно ли оно. Элиас стал опасным и трудным в общении; кое-кто утверждает, что иногда он переходит границы безумия. – Кто утверждает? – спросил Девасалль. – Лорды, которые ропщут под его действительно тяжелой рукой? Мы говорим о возможной войне, которая разорвет наши народы, как гнилое тряпье. Будет позором, если она начнется из-за слухов. Джошуа отклонился назад, подозвал пажа, шепотом дал ему поручение, и мальчишка поспешно выбежал из зала. В этот момент поднялся на ноги мускулистый бородатый мужчина с множеством серебряных цепочек. – Если барон меня забыл, я напомню, – сказал он, явно испытывая смущение. – Этельферт, лорд Тинсетта, и я хочу сказать лишь одно: если мой принц говорит, что король утратил разум, его слова для меня вполне достаточно. – Он нахмурился и сел. Джошуа встал, и его стройное, одетое в серое тело распрямилось, как брошенная веревка. – Благодарю за добрые слова, лорд Этельферт. Но, – он оглядел собравшихся, которые сразу смолкли, – никому не нужно брать мои слова на веру или слова моих вассалов. – Я предлагаю вам выслушать того, кто сам был свидетелем поступков Элиаса и кому вам будет легко поверить. – Он махнул левой рукой в сторону ближайшей от него двери, в которую убежал паж. Мальчик вошел в зал, и в дверном проеме появились две женщины. Первой вошла леди Воршева, за ней, одетая в небесно-голубое платье, следовала девушка, оказавшаяся в ярком свете свечей. – Милорды, – сказал Джошуа, – принцесса Мириамель – дочь Верховного короля. Саймон, вытаращив глаза, смотрел на короткие пряди золотых волос, выбившихся из-под вуали и короны, – он не сводил глаз с такого знакомого лица, больше не обрамленного черными волосами, и чувствовал, как внутри у него все переворачивается. Как? Почему? Вот какой была ее тайна – ее подлая предательская тайна! – Мария, – пробормотал он, когда она опустилась на стул, который уступил ей Гвитинн, сопроводив свой жест изящным поклоном, все снова расселись по своим местам, перебрасываясь удивленными фразами, и тут только Саймон вскочил на ноги. – Ты, – сказал он Бинабику, схватив тролля за плечо, – ты… ты знал?! – Тролль хотел что-то ответить, потом состроил гримасу и пожал плечами. Саймон взглянул через море голов на Марию… Мириамель… смотревшую на него печальными, широко раскрытыми глазами. – Проклятье! – прошипел он, повернулся и поспешно выскочил из зала, а его глаза наполнились такими постыдными слезами. Глава 32 Северные течения ♕ – Ну, парень, – сказал Тайгер, подталкивая к нему по столу новую бутыль, – ты совершенно прав, от них одни неприятности. И так будет всегда. Саймон прищурился, глядя на старого шута, который вдруг показался ему вместилищем мудрости. – Они пишут письма, – сказал Саймон и сделал большой глоток, – лживые письма. Он поставил чашу на стол и смотрел, как плещется вино, едва не переливаясь через край. Тайгер оперся спиной о стену своей крошечной комнатки. Он был в полотняной нижней рубашке и не брился уже пару дней. – Да, они пишут письма, – сказал он, мрачно кивая заросшим седой щетиной подбородком. – А иногда лгут о тебе в письмах другим леди. Саймон нахмурился, размышляя о словах Тайгера. Вероятно, она так и сделала, рассказав высокородным дворянам о глупом поваренке, который плыл с ней в лодке по реке Эльфвент, и теперь эту веселую историю знает весь Наглимунд. Саймон сделал еще один глоток, почувствовал, как его рот наполняется горечью, и поставил чашу на стол. Тайгер с трудом поднялся на ноги. – Вот, посмотри, – сказал старик, подходя к деревянному ящику и принимаясь там рыться. – Проклятье, я знаю, что оно должно быть где-то здесь. – Я должен был сообразить! – продолжал ругать себя Саймон. – Она написала мне письмо. Как служанка могла… разве служанка могла писать лучше меня?! – Вот проклятая богом струна от лютни! – Тайгер продолжал рыться в ящике. – Но, Тайгер, она написала мне письмо – там говорилось: благослови меня Бог! Она назвала меня «другом». – Что? Ну, это же хорошо, парень, хорошо. Именно такую девушку ты хочешь. А не какую-нибудь разодетую даму, которая будет смотреть на тебя сверху вниз, как та, другая. Ага, вот! – Ха! – Саймон потерял нить разговора. Он был совершенно уверен, что говорил об одной девушке – ужасной предательнице, менявшей личины, о Марии… Мириамель… впрочем, это не имело особого значения, верно? «Но она спала у меня на плече», – подумал он, смутно вспомнив теплое дыхание на своей щеке, и тут же почувствовал боль потери. – Посмотри сюда, парень. – Тайгер, покачиваясь, стоял рядом, держа в руке что-то белое. Саймон в недоумении посмотрел на шута. – Что это? – спросил он. – Шарф, – ответил Тайгер. – Для холодной погоды. Видишь? – Старик направил согнутый указательный палец на символы, вышитые на белом темно-синими нитками. Форма рун напомнила Саймону что-то, и он даже сквозь туман вина ощутил прикосновение холода к своим внутренностям. – Что это? – снова спросил он, но теперь его голос прозвучал более внятно. – Руны риммеров, – ответил старый шут, рассеянно улыбаясь. – Круин, вот как они читаются – мое настоящее имя. Их вышила девушка на шарфе, который связала. Для меня. Когда я был с моим дорогим королем Джоном в Элвритсхолле. – Тайгер неожиданно заплакал, с трудом добрался до своего стула и тяжело на него опустился. Однако очень скоро он перестал плакать, хотя слезы продолжали стоять в глазах, как лужи после грибного дождя. Саймон промолчал. – Мне следовало на ней жениться, – наконец, заговорил Тайгер. – Но она отказалась покинуть свою родину – не поехала со мной в Хейхолт. Боялась чужих обычаев, боялась покидать семью. Она много лет назад умерла. Бедная девочка. – Он громко всхлипнул. – Но разве я мог оставить моего дорогого Джона? – Что ты сказал? – спросил Саймон. – Он никак не мог вспомнить, где в последнее время видел руны риммеров, точнее, не особенно хотел напрягаться. Гораздо проще сидеть возле мерцающих свечей и слушать рассказы старика. – Когда он… когда ты был в Риммерсгарде? – О, парень, с тех пор прошли годы и годы. – Тайгер вытер глаза без малейшего смущения и высморкался в огромный носовой платок. – Это было после битвы при Наарведе. Через год, как она закончилась, я встретил девушку, которая подарила мне этот шарф. – А что за битва при Наарведе? – спросил Саймон, протягивая руку, чтобы налить себе еще вина. Однако в последний момент он передумал. Интересно, что сейчас происходит в большом зале? – Наарвед? – Тайгер удивленно уставился на собеседника. – Ты не знаешь про Наарвед? Там король Джон победил короля Йормгруна и стал Верховным королем севера. – Ну, кое-что я слышал, – смущенно ответил Саймон, подумав, сколько всего еще нужно знать о мире! – Это знаменитая битва! – О да! – глаза Тайгера заблестели. – Джон вел осаду Наарведа всю зиму. Йормгрун и его люди были уверены, что южанам эркинландерам не пережить суровых снегов Риммерсгарда. Они не сомневались, что Джон снимет осаду и отступит на юг. Но Джон сумел довести дело до конца! Он не только взял Наарвед, но во время последнего штурма сам перебрался через стену внутреннего двора цитадели и открывал ворота – отбивался от десяти солдат и сумел перерубить трос, удерживавший решетку на месте. А потом проломил щит Йормгруна и прикончил его прямо перед языческим алтарем! – Правда? И ты там был? – Саймон слышал эту историю и раньше, но живой свидетель – совсем другое дело. – Именно так. Я находился в лагере Джона, – сказал Тайгер. – Он всюду брал меня с собой, мой добрый король. – А как Изгримнур стал герцогом? – спросил Саймон. – О! – Рука Тайгера, сжимавшая белый шарф, отправилась на поиски кувшина с вином и успешно с этим справилась. – Понимаешь, сначала герцогом был его отец Исборн. Он стал первым язычником риммером, который избавился от суеверий и принял милость Усириса Эйдона. Джон сделал его дом главным в Риммерсгарде. И вот теперь сын Исборна Изгримнур носит титул герцога, и он едва ли не самый праведный эйдонит. – А что с сыновьями короля Йорг-как-там-его? Стал ли кто-то из них эйдонитом? – спросил Саймон. – О, – Тайгер небрежно помахал рукой, – я полагаю, все они погибли во время сражения. – Хм-мм. – Саймон откинулся на спинку стула, мысленно оттолкнув от себя сложные проблемы религии и язычества, чтобы представить великое сражение. – А у короля Джона тогда уже был Сияющий Коготь? – Да… да, конечно, – ответил Тайгер. – Клянусь Деревом, в битве Сияющий Коготь был невероятно красивым, ослепительно-ярким и таким стремительным, что клинок превращался в молнию, – казалось, будто короля Джона окружает священный серебряный свет. – Старый шут вздохнул. – А кем была та девушка? – спросил Саймон. – Какая девушка? – не понял Тайгер. – Та, что связала для тебя шарф, – ответил Саймон. – А! – Тайгер нахмурился. – Сигмар. – Он задумался еще на несколько мгновений. – Король Джон провел там почти год. Ты ведь понимаешь, что совсем непросто управлять покоренной страной, это очень трудная работа. Гораздо сложнее, чем воевать в проклятой войне, – так мне иногда казалось. Сигмар убирала покои короля – и я тоже там жил. У нее были волосы цвета золота – нет, пожалуй, светлее, почти белые. Я ее укротил, как дикого жеребца: доброе слово, немного еды для ее семьи. А она была хорошенькой! – И ты хотел на ней жениться? – спросил Саймон.