Аргус ждал меня за небольшим столиком возле высокого окна, за которым темнели сосны. — Знаете, Диана, на моей террасе прекрасный вид, но я подумал, что с влажными волосами вам лучше оставаться в гостиной. Ветер холодный. Я хмыкнула. — Я уже успела оценить ваш пророческий дар, — сказала я, опускаясь напротив. Аргус улыбнулся. Кажется, впервые. Улыбка его странным образом не красила, может, от того, что была слишком быстрой и не застрагивала холодных синих глаз. — Хорошо. Значит, будет легче. Надеюсь, в моих словах и пророчествах вы уже не сомневаетесь. — Я не сомневаюсь в вашей одаренности, Аргус, — серьезно сказала я. — Но согласитесь, предсказать событие незначительное и мировой апокалипсис — это разные вещи. Армагеддон предсказывают с незапамятных времен, а все мы до сих пор живы и вполне довольны. С чего вы взяли, что ваше предсказание сбудется? Какова вероятность ваших видений? И кстати, как они происходят? Во сне? Или в трансе? — Как много вопросов, — усмехнулся он. — Вы не робкого десятка Диана. Только вопросы здесь задаю я. Угощайтесь, прошу вас. Я пожала плечами и сделала глоток кофе. Одобрительно кивнула, потянулась к дивно пахнущим булочкам. — Вам стоит восстановить силы, как известно, любовь сжигает много калорий. Моя рука дрогнула, а нож звякнул о фарфоровое блюдечко. Подняла взгляд. — Не смущайтесь, Диана. Любовь прекрасное чувство, не так ли? — Не понимаю, о чем вы. — О ваших отношениях с Яном, — с той же холодной улыбкой сказал Аргус. — Кстати, его я тоже видел в своих видениях. Я отставила чашечку и внимательно осмотрела мужчину, пытаясь понять подоплеку его слов. Сегодня на синеглазом прорицателе была простая белая рубашка и темные брюки, волосы снова заплетены в косу. В распахнутом вороте я заметила тусклую белую цепь — то ли серебро, то ли платина. Он выглядел спокойным, по-домашнему расслабленным, но я не стала бы обольщаться обманчивым внешним видом. Эфира я по-прежнему не видела, как ни старалась. — И что же вы видели? — по возможности спокойно спросила я. — Его гибель, Диана. Он умрет, как и остальные странники. Сомкнув круг тринадцати, Ландар замкнет их силу, чтобы завладеть ею. Но она слишком велика для этой реальности. Понимаете, что это значит? Ландар хочет все присвоить себе, он устроит преисподнюю, в которой выжившие станут его рабами. Ваш Ян в это число не входит. — А вы входите? — зло спросила я. Аргус промолчал. Сделал глоток своего зеленого чая. — Не спрашиваете о себе? Вас не интересует ваша судьба, Диана? — Не очень, — честно призналась я. — И все же я скажу. Вы выживете, Диана. И проведете свою жизнь рядом с князем. Очень долгую жизнь. Кроме змеи на шее, Ландар украсит вас и другими стражами, чтобы вы даже думать не могли о побеге. Вы и не станете о нем думать — смысла не будет, ведь больше некуда станет бежать и не для чего жить. Единственный, ради кого вы могли бы изменить свою судьбу, погибнет. Со временем вы смиритесь с этой участью. Возможно, даже научитесь не вспоминать и не сожалеть о том, что могли бы предотвратить. — Прекратите, — я взяла чашку, окинула собеседника злым взглядом. — Сомневаюсь, что это ваше видение. Скорее, результат работы шпионов. Что они донесли обо мне? Что я пыталась сбежать от Ландара? Или о том, как в Башню попал Ян? Это вы усыпили Кхану этой ночью? Аргус слабо улыбнулся. — Не буду скрывать, что мне известен тот случай с вашим побегом. Сколько вам тогда было? Восемнадцать? Такая юная… — Это не ваше дело, — огрызнулась я. Вспоминать свой побег не хотелось. И наказание… — Ландар не видит разницы между добром и злом. Между вещью и человеком. Он слишком привык к власти. Вы для него лишь вещь, та, которой он хочет владеть. Вы никогда не будете личностью рядом с ним. И, конечно, у вас никогда не будет выбора… — Чего вы от меня хотите? — не выдержала я. — Чтобы вы остановили его, — серьезно сказал прорицатель. — Убили. Вы должны убить его, Диана. — Вы с ума сошли! — ахнула я. А потом рассмеялась. — Вы просто сумасшедший. Ландара невозможно убить. Он бессмертен. Его тело восстанавливается после любого повреждения, даже шрамов не остается. Стопроцентная регенерация, основой которой является не тело, а его эфир. Даже если бы я захотела, ничего не выйдет. — А вы хотите? — Аргус, похоже, не слушал мою торопливую речь. — Хотите его смерти? Что вы испытываете, представляя это? Облегчение? Свободу? Вы станете свободной, Диана. От его власти. Вы могли бы прожить жизнь так, как захотите. И с тем, с кем захотите. Я затаила дыхание. — Это невозможно. — Вы лишь верите, что это невозможно, — кивнул он. — Потому что видели, как восстанавливается его тело после серьезнейших ранений. И потому что Ландар тщательно культивировал в вас эту мысль. О собственном бессмертии. О собственной неотвратимости. Вы поверили ему. Но это не так. У всего есть конец, Диана, даже у существования Иных. Их век гораздо длиннее человеческого, но и они смертны. А Ландар — не бог, хотя и считает себя им. — Мужчина наклонился вперед, внимательно глядя мне в глаза. — Я открою вам тайну, Диана. Иные не так могущественны, как желали бы. Да, их возможности несравнимы со способностями людей, но… они не бесконечны. Ландар не умеет читать ваши мысли, он смертен, и он не может заставить вас любить его. На это не способен даже Древний. И если вы захотите, я расскажу, как избавиться от князя навсегда. Мое дыхание закончилось в горле. И я дернулась, жадно глотая воздух. Ландар смертен? Действительно? Его может… не быть? — Я не верю… Вы врете! — Зачем? — он пожал плечами, вновь откидываясь на спинку кресла. — Я честен с вами. И не скрываю, что моя цель — уничтожить Ландара. И я озвучил ее вам. — Но почему я? — Вы сможете подобраться к нему. Пожалуй, вы единственная, кто это сможет. Он вас… подпустит. Достаточно близко. — За что вы ненавидите его? — резко бросила я. Аргус помолчал. Холодные синие глаза потемнели. — Я лишь хочу остановить его. И только. Этот мир достоин того, чтобы существовать. Я положила руки на стол, наклонилась, всматриваясь в ауру прорицателя. Что мелькнуло вокруг его тела, когда я сказала про ненависть? Надо признать, Аргус мастерски скрывал свою суть, я не видела ни капли эфира. Какова сила его одаренности? — Кто вы? — напрямую спросила я. — Это не имеет значения, — легкий всполох, что я увидела, погас, не успев сформироваться. — Что вы скажете, Диана? Я отодвинула чашку и поднялась, подошла к окну. Вид и правда открывался чудесный — сизая скала вдали, рядом — озерцо с деревянной пристанью и резными перилами. Дом с соломенной крышей у кромки леса. Бурые стволы деревьев, темные треугольные верхушки елей. Медленно наползающие с запада тучи. Похоже, будет дождь. В детстве я обожала грозу. Залезала с ногами на диван, что стоял в нашей маленькой квартирке, прижималась носом к стеклу и смотрела — с восторгом и страхом — на разгул стихии. Потом приходила мама, щекотала меня и звала пить чай. С ватрушками. Хорошее было время. — Мне надо знать больше, — не поворачиваясь, сказала я. — О том, как можно это… сделать. — Я расскажу, — негромко произнес он. Взгляд Аргуса был обращен внутрь себя, словно он видел что-то, доступное лишь ему. — Убить Иного можно лишь в момент выплеска эфира, когда его суть открыта. То есть, когда вы, Диана, видите крылья. Вы ведь знаете, что даже странники не видят их? Только видящие. — А вы? Видите? — в лоб спросила я. Кто знает, может, прорицатель обладает и другими талантами? — Я о них знаю. Сокрытие сути — это то, чем странники владеют в совершенстве. Даже новичков Ландар прежде всего обучает этому умению, не так ли? Никогда не задумывались, почему? Это вопрос выживания, Диана. Для Иных видящие — это и необходимость, и постоянная угроза. Ты можешь находить тех, в ком есть эфир, но ты можешь и убить любого из них. Просто произойти это должно в момент полного раскрытия сути. Я отметила переход Аргуса на «ты», но промолчала. Похоже, прорицатель уверился в том, что я готова помогать ему, и перевел в ближний круг. Что же, не буду его пока разубеждать, надо узнать больше. Слушала я внимательно. Раскрытие сути? Я вспомнила, когда и при каких обстоятельствах видела крылья Ландара, и нервно сглотнула. — Если вы видите будущее, то знаете… как это случится? — наклонилась вперед, жадно всматриваясь в его глаза. Аргус помолчал, потом с видимым сожалением качнул головой. — Нет. Мои видения хаотичны, к сожалению. И я не вижу того, что произойдет в подробностях. Лишь множество линий развития будущего. Но все они ведут к краху. — Значит, надо лишь ударить его, когда я увижу крылья? Я правильно поняла? — Не только, — неохотно уточнил Аргус. Его глаза стали стылыми, как лед. — Убить Иного можно лишь особенным предметом. — О, криптонит? — хмыкнула я. — Каждый миф имеет свою основу, — задумчиво протянул Аргус. — Для Иных слабость в этом. Он сделал знак, и в комнату вошел сухой тощий человек в оранжевом одеянии буддистских монахов. Поклонился, поставил на стол узкую шкатулку и так же молча удалился. — Его имя Дыхание Вечности, — тихо сказал прорицатель. — Ты ведь знаешь, что все великие клинки имеют имя, Диана? Он медленно поднял крышку и повернул шкатулку ко мне. Я против воли ахнула. Он был прекрасен — этот клинок. Никогда я не видела ничего подобного, да и вряд ли увижу. Он был очевидно чужеродным, совершенно потусторонним и невозможно Иным. Таким же, как Ландар или Дориций. Да, эта вещь принадлежала иной реальности, потустороннему миру, что некогда пропустил сквозь грани пространства и времени странников. Узкое лезвие казалось ледяным, но внутри него билось живое пламя. Оно растекалось лавой, разбрасывало багряные икры и казалось — вот-вот хрупкий лед треснет, оплавится под напором этой неистовой силы. По черной рукояти плелся узор — переплетение алых и синих символов. Аргус любовно погладил кончиками пальцев воздух над клинком, словно не решаясь дотронуться. — Работа истинного мастера, — тихо сказал он. — Он потрясает! — искренне сказала я. — Да, — синие глаза вновь смотрели вглубь себя. — Она была удивительно чувствительна к красоте. Потому даже оружие выходило столь гармоничным… — Она? — удивилась я. — Этот клинок сделала женщина? Аргус встрепенулся, словно очнулся. — Неважно, — сухо бросил он.