– Приберегу лакрицу для Томми. Эти конфеты у него самые любимые, – заявила я, пряча мешочек со сладостями в карман. – Моррису они тоже нравятся. – Неужели? – хохотнул Зигфрид Пойндекстер. – Сэр, – обратился к нему мистер Бромли, – не жуки ли скарабеи выставлены у вас в витрине? – Именно они, – ответил путешественник, главный закупщик и владелец «Лавки чудес». Джентльмены прошли к витрине, а мы с Алисой стали осматриваться. В свете ламп с зелеными абажурами я принялась бродить по магазину, разглядывая товар. Под стеклом лежали горшки и вазы, браслеты и серьги, повязки на голову и кинжалы. Все они казались древними и необычными. Я сразу вспомнила об украшениях, которые мы забрали из саркофага отца Мермера, – пряжке, браслете и перстне, все еще хранившихся в жестяной коробке из-под имбирных пряников. Теперь та покоилась в моей дорожной сумке, что я оставила в чулане спальни Алисы. А вдруг мистер Пойндекстер их у меня купит? Интересно, за сколько… Возможно, получится как-то восполнить мои потерянные и потраченные даром желания. А на кругосветное путешествие хватит? Наверное, нет… Но, вероятно, я смогу организовать женскую команду по крикету. Если наплевать на настоящую униформу и играть собственным снаряжением. – Смотри, Мэйв, – прошептала Алиса. – Лампа Аладдина. Тут так и подписано. Она указала на масляную лампу из меди, на вид очень древнюю. Я прочла надпись на табличке: – «Копия лампы Аладдина, в которой когда-то жил могущественный джинн». – Мы с удивлением переглянулись. – Неужели он верит в джиннов? Позади раздались шаги. – Я во многое верю, – сказал мистер Пойндекстер. Я повернулась к нему: – Я тоже. Хозяин лавки улыбнулся. – Вижу, вам нравятся древние артефакты. Редко встретишь молодых людей, которые интересуются старинными реликвиями. – Полагаю, они весьма занятны, – отозвалась я. – Вообще-то, у меня тоже… И тут я осеклась. – У вас тоже… – подтолкнул меня мистер Пойндекстер, – дома есть что-то старинное? Наверное, надо сказать. Стоит признаться, если я собираюсь продать ему свои побрякушки. – У меня есть браслет, перстень и пряжка с царским гербом, которые когда-то принадлежали царю Персии, – выпалила я и затаила дыхание. Мистер Пойндекстер удивленно распахнул глаза. – А откуда вы знаете, кому они принадлежали? Что бы такое ответить?.. – В торговле реликвиями старины ужасно много подделок. Мошенники кругом. Всегда приходится держаться настороже, – объяснил хозяин лавки. – Они на самом деле древние, – сказала я. – Я ни капельки не сомневаюсь. Мистер Пойндекстер скрестил руки на широкой груди. – И почему же? Мне следовало подтвердить свое заявление, но доказательств у меня не было. Да и сочинить более убедительное вранье, чем сомнительная правда, тоже не выйдет. – Я сама их нашла. Когда путешествовала в Персию и… эм… принимала участие в раскопках, обнаружила эти предметы в саркофаге царя. На его скелете… Мистер Зигфрид Пойндекстер пристально на меня посмотрел. – На его скелете… – эхом повторил он. – Ваш отец археолог? Возможно, дядя или даже тетя? Похоже, последнее время женщины все чаще участвуют в поисках сокровищ. – Правда? Мистер Пойндекстер кивнул. – Итак, кто же в вашем семействе занимается наукой? Заметив, что в нашу сторону направляется ее дедушка, Алиса решила перехватить его и отвлечь внимание. Я все пыталась придумать, как выкрутиться, но воображение ничего не подсказывало. Я слишком мало знала об археологии, чтобы облапошить кого-то вроде мистера Пойндекстера. Но если он верит в джиннов, может быть, просто поверит правде? – Никто, – ответила я, пристально наблюдая за реакцией путешественника. – Я побывала в Персии одна. А помог мне – джинн. К чести мистера Пойндекстера, он не усмехнулся, не нахмурился и даже не прогнал меня прочь. Но, похоже, все же засомневался. Кто стал бы его за это винить? – Можете ли вы это доказать? – спросил он. – Джинн все еще у вас? Я покачала головой. – Как жаль, – отозвался путешественник и подмигнул: – За настоящего живого джинна из лампы я бы заплатил целое состояние! Как и Альфред П. Трезелтон, с горечью отметила я. Они бы мигом спелись! – А сколько бы вы заплатили за настоящие царские реликвии? – спросила я. – Зависит от того, действительно ли они древние, – ответил он. – А я в этом превосходно разбираюсь. Если вещицы на самом деле такие, как вы говорите, цена будет высока. Захватите их завтра с собой, когда вернетесь с совенком и приятелем. Я кивнула. Мистер Пойндекстер протянул мне руку. – Что ж, Мэйв, – надеюсь, я правильно расслышал ваше имя? – с вами приятно иметь дело. Глава 24 Той ночью, когда мы уже улеглись на пуховые перины в детской Алисы, я напомнила подруге о письме Синтии, фурункулах Терезы и о том, как пробормотала ей вслед проклятье. Поделилась своей теорией и провалившимися попытками ее проверить. Алиса уселась в постели и принялась размышлять. – Мэйв, – сказала она, – когда ты пожелала, чтобы Тереза покрылась прыщами, разве у тебя на пальце не было перстня чародея? Я похолодела, по коже побежали мурашки. Очень похоже на то странное ощущение, что овладело нами в пустыне Персии. Я выбралась из постели и нырнула в чулан, где хранились мои вещи. В дорожной сумке лежала жестяная коробка из-под имбирных пряников, а в ней – реликвии царя. В темноте они казались такими скучными и тусклыми. Словно пыльные музейные экспонаты, а вовсе не мощные артефакты. Я надела перстень на палец. Ободок вращался свободно, ведь пальцы чародея были куда толще моих. – А вдруг это правда… – прошептала я. – Кому нужен джинн с его тремя желаниями? С таким кольцом мы горы своротим. Может, я и не стану ничего продавать мистеру Пойндекстеру. – Кто знает, правда ли это, – недоверчиво сказала Алиса. – Наверняка нам не известно. – Тогда нужно провести еще один эксперимент! – Хватит, – простонала Алиса. – Не хочу ни мерзких прыщей, ни зеленых волос! – Бояться нечего, – пообещала я. – Подумаем о чем-нибудь простом и безвредном. – Мне никак тебя не остановить, верно? – вздохнула Алиса. – Нет, – засмеялась я. – Но я не хочу, чтобы ты пострадала. Алиса зажгла лампу, и я тщательно сосредоточилась на самом простом. Возле эркера с видом на парк возвышался небольшой круглый столик. – Пусть на том столе появится яблоко! – загадала я. Ничего не случилось.