Одна только конюшня на пятнадцать породистых лошадей, а Замаль был страстный лошадник, невольно заставляла широко открыть рот. В стойлах били фонтанчики с питьевой водой, зерно и сено лошади получали в мраморных яслях, решетки на стойлах были всюду ажурные, и в конюшне играла негромкая протяжная восточная музыка. Пахло тут не лошадями, а восточными благовониями и чистотой. — Арабские скакуны, — с гордостью сообщил Замаль своим гостям, с любовью и гордостью поглядывая на лошадей, чьи породистые морды с чуткими ушами и большими выразительными глазами выглядывали из стойл. — Впрочем, есть и чистокровные верховые. И даже пара орловцев. Но это все так, для гостей, для друзей, для престижа. Потерю этих лошадей я переживу и не дрогну. И господин Замаль, утвердительно махнув головой, повел гостей дальше. — Но сейчас я покажу вам истинную звезду моей конюшни. Он и есть моя жизнь, моя страсть, моя истинная любовь. В это время хозяин уже подошел к стойлу, которое даже среди окружающего великолепия поражало своей роскошью. Замаль, как истинно восточный человек, ничего не жалел для своих прихотей. И стойло вороного, как ласточкино крыло, жеребца с лоснящейся кожей, подвижной головой, гибкой шеей и тонкими сухими нервными ногами, на которых, казалось, была видна и билась каждая жилка, было щедро расписано яркими восточными узорами, выложено полудрагоценными камнями, а мрамор яслей был инкрустирован золотыми прожилками. — Вот это и есть мой Магриб, — с гордостью произнес Замаль, кладя руку на лоб своего любимца, который заржал, приветствуя хозяина. Господин Замаль засмеялся и потрепал лошадь по шее. — Лучший из всех скакунов, — гордо поведал он. — В прошлом году он взял главный приз на бегах во Франции. Обошел их фаворита почти на три корпуса. И при этом даже не особенно вспотел! Без преувеличения скажу, что этот конь самое дорогое, что есть в моем доме. Поистине, Магриб — настоящая его жемчужина! Гости восхищенно зашептались. Некоторые громко выражали изумление, скорее всего, из уважения к хозяину, который этого ждал. Но подруги заметили, что на лицах двоих мужчин из числа гостей появился неподдельный восторг. Видимо, эти двое знали толк в лошадях. — Чудесный конь, — переговаривались гости, норовя погладить породистого жеребца по гладкой шее или похлопать его по спине. Тот нервно прядал ушами и косил темным глазом, но из рук хозяина не вырывался и снес все предназначенные ему ласки. Наконец он издал резкое протестующее ржание, и на его морде появилось такое выражение, что, умей он говорить, точно бы сказал: «Ну все, господа хорошие! Я вам и так многое позволил в честь праздника. Но надо же, пардон, и меру знать!» Замаль счастливо рассмеялся и сдал жеребца на руки подскочившему конюху. — Пойдемте дальше, — сказал Замаль гостям. — Я вам покажу еще много интересного. И ведь не соврал. В самом деле показал. Сперва огромный, оформленный в восточном стиле бассейн, до краев наполненный голубоватой водой. Несмотря на то что на дворе стояла осень, в бассейне можно было купаться, так как вода в нем подогревалась. А войти в него можно было из купальни, соединенной с открытой водой узким проходом. Затем — огромный теннисный корт и диковинный сад, в котором даже в это время года цвели поздние цветы. Лично подруги узнали только хризантемы, которых было не меньше десяти сортов. Показал Замаль своим гостям и поле для мини-гольфа, украшенное средневековыми замками, словно вышедшими из сказок гномами и гротами с крохотными, но от этого не менее шумными водопадами, мельницами, фигурками людей и животных и даже головой богатыря. Сам дом изнутри оказался так же великолепен, как и снаружи. Классические пропорции старинной усадьбы не были изуродованы никакими новомодными штуками. Тем не менее в просторном холле имелся лифт, поднимающий гостей на второй и третий этажи. Но особенно впечатлил подруг огромный зал для застолий. Высокие окна со строгими переплетами начинались от пола и доходили до самого потолка. Наборный паркет с причудливыми узорами из ценных пород дерева сверкал свежим «дворцовым» лаком. Третий этаж, как было сказано, полностью занимали спальни для гостей. Прислуга жила в отдельном доме, на ночь в главном доме оставалась только охрана, хозяин и те гости, которые решили остаться заночевать. Как вскоре выяснилось, подруги относились к числу избранных, кого пригласили остаться до следующего дня. Об этом Замаль сказал девушкам, когда остальные гости разбрелись по дому. — Завтра у нас с моими юными родственниками запланирована поездка за город, — сообщил он. — Так что ваши друзья обязательно должны остаться. И я буду рад, если вы останетесь тоже. Они специально просили меня об этом знаке внимания. И я рад, что могу вам его оказать. Так вы остаетесь? Отказать? Подруги переглянулись. Нет, отказывать Замалю не стоило. Это они поняли каким-то сверхъестественным чутьем. Да и не было у подруг подходящего аргумента. Завтра воскресенье, так что даже на работу никому из них нет нужды торопиться. Кира с Лесей вообще работали в туристическом бизнесе, который с приходом холодов благополучно затихал. Но даже если бы и не затихал, то сейчас они были сами себе хозяйки и могли располагать своим временем. — Конечно, мы будем рады, — ответила за всех Женя, чем заслужила широкую улыбку хозяина дома. Но, похоже, господин Замаль в положительном ответе подруг и не сомневался. Живи он в другое время и в другом месте, он бы и спрашивать не стал. Просто поставил бы их в известность, что они приглашены. И отправился бы себе дальше по своим делам. Так что подруги невольно оценили проявленную к ним деликатность хозяина дома. После разговора с подругами господин Замаль их оставил. Ему надо было исполнять обязанности хозяина дома и встречать все прибывающих и прибывающих новых гостей. По этому поводу он рассыпался в сожалениях и извинениях перед подругами, после чего окончательно предоставил их самим себе. — Кажется, я начинаю понимать тех женщин, которые были у этого господина, — пробормотала Кира. — Отказать ему было бы величайшей глупостью, — добавила Женя. — Даже с нашей стороны. Лично я отдала бы многое, чтобы такой мужчина обратил на меня свое внимание. — Восток — дело тонкое, — заключила Леся. И все же подруги внимательно оглядели окрестности, пытаясь обнаружить хоть что-то подозрительное. Но нет! Вот чудесная березовая роща, вот живописная речушка с низкими берегами, вот миленький коттеджный поселок. Но это уже на расстоянии пары километров от усадьбы Замаля. От поселка видны были только черепичные крыши с забавными коньками. Сама усадьба стояла в гордом одиночестве на небольшой природной возвышенности. Этот холм, возвышающийся над всем остальным, словно самой природой был предназначен для жилища богатого, влиятельного и могущественного человека. — Хороший дом у господина Замаля! — не без затаенной зависти произнесла Кира. — Да какой там дом! Просто язык не повернется назвать эту усадьбу домом, — фыркнула Женя. — Дом! Это самый настоящий дворец! Тут даже лошади едят чуть ли не на золоте. Что уж там говорить о комнатах для людей. К подругам, едва Замаль скрылся из виду, тут же подошел парень из обслуги, который предложил им подняться на третий этаж, где они могли бы спокойно переодеться к вечернему приему. — Ваши маскарадные костюмы уже ждут вас, — предупредительно сказал он. — Костюмы? — удивились подруги. — Разве вы не знаете? — улыбнулся тот. — Сегодня господин Замаль устраивает в своем поместье бал-маскарад. Все должны быть в костюмах. Ваши наряды ждут вас в ваших комнатах. К счастью, их арабские друзья, хотя и утаили, что девушки, возможно, останутся ночевать в гостях, все же намекнули, что подруг ждет сюрприз. — Наверное, это он и есть, — тут же решила Женя. По плану, который сообщил подругам все тот же служащий, праздник должен был затянуться далеко за полночь и закончиться пышным фейверком в саду. И пока прибывали остальные гости, уже одетые в свои маскарадные костюмы, подругам показали их комнаты, где они могли без помех переодеться. — Боже мой! — ахнула Леся, обнаружив на своей кровати шикарное голубое платье с пышными оборками. Оно было все сплошь усыпано блестками. И к нему прилагалась серебряная корона, парик из серебристых волос, уложенных в сложную прическу, и серебряная же волшебная палочка. Туфельки были из прозрачного пластика, в самом деле напоминающего хрусталь. Из чего Леся сделала вывод, что она будет неким симбиозом отправляющейся на бал Золушки и ее доброй крестной матери. Кира в своей комнате облачалась в костюм европейской дамы наполеоновских времен. Талия переместилась куда-то под грудь, тончайшая светло-зеленая ткань была почти прозрачна, никакой нижней юбки к этому платью не предполагалось. Платье было настолько легким, воздушным и изысканным, что Кира немедленно пожелала его примерить. — Кто там? — взволнованно откликнулась полуголая Кира, услышав стук в дверь. Она даже накинула на себя длинную шаль, которая прилагалась к этому платью. Но это была всего лишь хорошенькая пухленькая горничная, в обязанности которой входило помочь гостям с прической. — Добрый вечер! Меня зовут Мари? — представилась горничная и принялась раскладывать возле зеркала принесенные с собой инструменты. Расчески, шпильки, щетки с натуральной щетиной, лаки, оттеночные пенки и прочее. — Сюда подойдет вот такая прическа, — сказала девушка. И моментально ее ловкие руки взбили густые рыжие волосы Киры в высокий хвост и забрали его в золотую сетку, выпустив на свободу лишь несколько локонов, которые соблазнительно обрамляли лицо девушки, спускаясь на обнаженные шею и плечи. — Идеально! — заключила горничная, взглянув на отражение Киры в зеркале. Кира и сама была того же мнения. Это платье, прическа и цвета как нельзя лучше подчеркивали ее красоту. — Откуда это платье? — вырвалось у нее. — Кто его заказывал? Оно словно на меня шито. Подошло и по размеру, и по стилю. — Как? Разве вы не знаете? — удивилась Мари. — Юсик специально отобрал для вас и ваших подруг подходящие наряды. А вкус у него безупречный. Это я вам точно говорю. Он всегда точно знает, что нужно женщине. — Кто такой Юсик? — удивилась Кира. — Ну, Юсуф, — смутилась Мари. — Он устраивает такого рода вечеринки. Кроме того, он близкий друг господина Замаля. Вроде бы они выросли вместе. Но во всяком случае, этот маскарад — целиком его затея — подарок своему другу господину Замалю на новоселье. — И он выбирал для нас костюмы? — спросила у девушки Кира. Теперь она и в самом деле припомнила, что Азиз знакомил ее и подруг с неким Юсуфом, который зачем-то интересовался размером обуви всех трех. Что же, по крайней мере теперь стало понятно это его любопытство. Если с размером платьев он мог разобраться самостоятельно, просто на глаз, цепко ощупывая фигуры подруг, то с обувью было лучше не рисковать. Кира с некоторым трепетом сунула свои ноги в приготовленные для нее узкие лодочки из темно-зеленой замши. И поняла, что они ей впору. Оставалось только удивляться этому. Ведь Кира носила тридцать седьмой с половиной, а Юсуфу она из глупого кокетства соврала, что носит тридцать шестой. Но, похоже, глаз у модельера был что ватерпас. Закончив с прической Киры, горничная унеслась, объяснив, что ей предстоит помочь еще нескольким гостьям, для которых тоже приготовлены костюмы. После ее ухода Кира еще немного повертелась перед зеркалом. Освежила наложенный ранее макияж. Выбрала себе другой тон помады, который и в самом деле лучше подходил к ее платью цвета самой ранней весенней травы. И наконец, не в силах усидеть наедине с такой красотой в четырех стенах, отправилась в гости к своим подругам. В комнате Жени ей открыла дверь какая-то незнакомая мавританка в шароварах и с длинными косами до пояса. Ее облик так идеально подходил к облику самого внутреннего убранства усадьбы господина Замаля, что Кира приняла ее за некую деталь интерьера, призванную открывать двери. Пройдя мимо слегка опешившей от такого обращения «мавританки», Кира повертела головой, но своей подруги в комнате так и не обнаружила. — Эй, — обернулась она наконец к «мавританке», — вы не знаете, а где… Но дальше Кире договорить не удалось. Потому что на нее смотрели те самые по-детски удивленные глаза, которые могли принадлежать только одной девушке, а именно ее подруге Женьке. — Женя?! — ахнула Кира, когда обрела дар речи. — Котенок! Это ты? Женя хихикнула. — Что? Не узнала? — с довольным видом осведомилась она и тут же снисходительно добавила: — Да ладно, чего там! Я, признаться, и сама прибалдела, когда увидела себя в этом костюме. — Но твоя кожа, что с ней? Она вроде бы стала темней! — изумлялась Кира. — И волосы! У тебя они были короче! — Это шиньон, а на кожу нанесли специальный крем, — объяснила ей секрет своего изменившегося облика Женя. — Чтобы я полнее соответствовала образу. И, покрутившись перед зеркалом, она спросила: — Ну как тебе мой костюм? — Потрясающе! — совершенно искренне ответила ей Кира. Восточные широкие шаровары были украшены золотой тесьмой и кроваво-красными кристаллами, стягивающими разрезы по бокам. Изящные ступни Жени были обуты в вышитые золотом туфли с загнутыми вверх носами с атласной красной подошвой. А сверху, над обнаженной полоской живота, был надет корсет, вышитый такими же узорами, как и восточные туфли. На голове у Жени красовался обруч, с которого спускалась легкая короткая вуаль, которой Женя время от времени прикрывала свое личико и поглядывала на окружающих кокетливым взглядом сверкающих темных глаз. — Полный отпад! — заявила Леся, тоже присоединившаяся к подругам в своем наряде.