Очень трудно искать черную кошку в темной комнате. Даже если она там есть. Когда доктор Марат появился в гостиной, поздний завтрак уже подходил к концу. К некоторому его удивлению, ночные события никоим образом не отразились ни на настроении гостей, ни на их аппетите. Разница состояла только в том, что мужчины с энтузиазмом поглощали яичницу и сосиски, Агата же отдала предпочтение фруктовому салату. Появление Анри Жака поначалу прошло незамеченным. Или ему так показалось, потому что несколько секунд спустя Агата, обстоятельно прожевавшая выловленный из салатницы кусочек ананаса и нацелившая вилку на персик, деловито осведомилась: – Сколько, Анри? – И это вместо «доброго утра»?! – возмутился врач. – Доброе-доброе, – отозвалась девушка, переждав приветствия Кондового и Трейси и устраиваясь на диване с чашкой в руках. – Мне кажется, ты чего-то от нас хочешь, и я даже догадываюсь, чего именно. Всё это время ты необычайно ловко уклонялся от вопроса об оплате, а сейчас, похоже, сам решил его поднять. Вот я и спрашиваю – сколько? Точнее – что? Ты, по-моему, не о деньгах беспокоишься. Доктор картинно закатил глаза: сразу признавать правоту Агаты не хотелось, но и предмета для дискуссии не существовало. Он действительно уже пару дней раздумывал, как бы аккуратно подвести дело к оплате своих услуг, поскольку и в самом деле нуждался не в деньгах. Когда Анри Жак снова поглядел на своих временных жильцов, его встретили три внимательных взгляда. Вряд ли удастся отвертеться. Да он, собственно, и не собирался. – Хорошо. Ты всё правильно сказала, красотка, – мне нужны не деньги… – …а то, что обойдётся существенно дороже, – меланхолично закончила за него Агата, отпивая глоток шоколада. Анатоль сию «неудачную пародию» забраковал с ходу, а ей нравилось. – Валяй. Марат плюхнулся в кресло, вытянул ноги и закурил трубку с изгрызенным мундштуком. По гостиной поплыл изысканный аромат дорогого табака. – Начать издалека, что ли? Все трое кивнули с завидной синхронностью. – Я умею читать. Я даже умею писать, причем разборчиво, хотя далеко не о каждом враче можно сказать то же самое, – он переждал смешки и продолжил: – Так вот, маркировку на пластине психоматрицы, которую вы мне привезли, я прочёл. Варфоломей, не надо. Просто – не надо. Я ещё не закончил. Кондовый с видимым усилием вернул на стол уже потянувшуюся за оружием руку и всей физиономией изобразил полнейшую индифферентность. – Слушать я тоже умею. И кое-какие слухи о происшествии, некоторое время назад имевшем место на планете со смешным геометрическим названием, до меня дошли. Не говоря уж о том, что о вашем прилёте сюда договорился как раз житель вышеупомянутой планеты. И я подумал почему-то, что большой любви к фирме, промаркировавшей пластину, вы не питаете. Я прав? – Мы вас слушаем, – негромко, но веско произнес Трейси. Анри Жак немного помедлил, собираясь с мыслями и в который раз удивляясь тому, как легко и, по всему судя, привычно члены этой команды передают друг другу инициативу в разговоре. Адвокат должен был по всем расчётам врача вступить именно сейчас – вот он и вступил. – Месяца за полтора до заварушки на некоем острове на штаб-квартиру фирмы, которой принадлежала пластина, был совершен налет. И сделавший это человек по воле Патрика Детривера – есть такой занятный персонаж – пребывает сейчас неизвестно где. То есть Детриверу-то, понятное дело, известно, вот только работает он на ту самую фирму и сведениями разбрасываться не станет. – И ты предлагаешь нам навестить его и уговорить поделиться информацией? – брюзгливо осведомилась Агата. – Дослушайте, – слегка поморщился Анри Жак. – Пожалуйста. Если бы речь шла о том, чтобы переиграть этого господина на его территории, разговаривать было бы не о чем. Но территория – нейтральная. Игорь Соловьёв был оставлен в некоей звездной системе на своем корабле, лишенном ходового процессора, навигационного модуля и дальней связи. С жизнеобеспечением там всё в порядке, пара-тройка месяцев не срок, но… что? Полулежавшая на диване в позе разнеженной одалиски Агата вдруг села. Прямая спина, сосредоточенный взгляд. Пилот тоже напрягся. – И-горь Со-ловь-ёв… – медленно, по слогам произнесла девушка. – Забавно. А скажи-ка мне, Анри, не ассоциируется ли у тебя этот твой потерпевший с ещё какими-нибудь именами? Если я вдруг скажу «Рикардо», какую фамилию ты прицепишь к этому имени? Так, чисто для примера. Игры определённо закончились. Что-то она знала, эта ловкая девица, раз уж именно так поставила вопрос. Ну что ж… – Чисто для примера? Пожалуйста. Альтез. – Кто он тебе? Друг? – Нет. Пока – нет. Не успел. Но он мне достаточно дорог. И как друг моего покойного друга, и отчасти, как творение – творцу. – Понимаю. Десница ведь тоже некоторым образом мое творение, доводилось штопать, знаешь ли. Так что – действительно, понимаю. Любопытный расклад. Платина? – Так не бывает, – хмыкнул закатец. – Вот не бывает – и что хочешь, то со мной и делай. – Не бывает честных политиков, – отрезала Агата. – Всё остальное – бывает: с разной степенью вероятности. Хотя в чём-то ты прав, конечно. Тут в кустах не то что рояль – симфонический оркестр засел. М-да. Слушай внимательно, Анри. Десять минут спустя доктор Марат был готов уже поверить даже и в честных политиков. Для комплекта. А ещё через час стук дверного молотка возвестил о прибытии человека, который мог хоть как-то конкретизировать параметры «некоей звездной системы». Войдя в комнату, Вик принялся, по своему обыкновению, работать под этакого «рубаху-парня». Ему требовалось время: во-первых, чтобы настроился запрятанный в магазин пистолета постановщик помех, во-вторых… ох и странная же компания расселась в гостиной дока! Варфоломей… к черту имя, и так видно, что русский. Причем с «тяжёлой» планеты, на ум сразу приходит Закат. Космик, бродяга, в первом приближении пилот. Не задира, но постоять за себя может. Такому под колотуху попадешь – мало не покажется. Но если не задевать, есть варианты разойтись при своих. Однако не доверяет, вроде и расслаблен, а прыгнуть может в любой момент. Анатоль… евросоюзовец, вероятно. Или где-то рядом. Интер, во всяком случае, чистый до стерильности. Рука крепкая, но драться не приучен. Ему и не надо: такие словами бьют. Да так, бывает, что сразу насмерть. Экий говорун, мигом треп подхватил, жаворонком разливается… а глаза цепкие. Хорошие глаза, такими в прицел смотреть самое милое дело. Может, и смотрит: на стрельбище, для общего развития. Что один, что другой за поименованную Агатой дамочку убьют и не поморщатся, хотя оттенки разные: Анатоль с ней, похоже, спит, а Варфоломей сон охраняет. И не дай бог потревожить… костей не соберешь. Сама Агата… с налёта не понять. Смесь кровей, несомненно, но откуда взялась – чёрт ее разберет. На брошенную (проверки ради) по-немецки шутливую фразу ответила без запинки и с полным пониманием нюансов, но немецкий ей не родной. Да и не в языке дело, а скорее в руках. Костяшки (оценил, целуя ручку) целы, кулаки тут мимо кассы, но удар девочке ставили: ребро ладони… кончики пальцев… Ухоженная лапка, холеная, в последнее время для прямого контакта не использовалась, а всё же. И оружие в ней не для антуража бывало. Не только огнестрельное, кстати. Куда ты, интересно, ножичек-то засунула, милая? В сапог, небось. И, пожалуй, за ремень на пояснице. Взгляд чуть плывёт, но наркотики определённо нет. А что – да? Ух, какая поза характерная, прелесть, а не поза, для тех, разумеется, кто понимает. Где ж тебя натаскивали, сучку породистую? И на кого? Так, кажется, всё в порядке. Да и неудивительно. Хорошую он доку «кофеварку» подогнал после крайнего визита на Триангл. И раз она уже сейчас работает по полной схеме, стало быть, и до визита Вика здесь обсуждался не пикник на морском берегу. Вот и славно. Осталось только самому подключиться для гарантии… ха! Анатоль с Варфоломеем напряглись было, когда он за пистолет взялся, а вот Агата вообще не прореагировала. – Так, док, а теперь – к делу, – необходимость валять дурака отпала и Вик позволил себе стать таким, каким и был: усталым, осатаневшим от неудач, а потому сварливым. – Кто это? – Наши друзья, – невозмутимо отозвался Марат. – Наши – это чьи? – разводить политесы у Вика не было ни сил, ни желания. – Ну, скажем, мои и Игоря. Или, точнее, друзей Игоря. Тебя устраивает? – А где ж они раньше-то были, друзья эти? Третий месяц пошел, как… – Насколько мне известно, Игорь Соловьёв – человек весьма вольных очертаний, – примиряюще зажурчал в гостиной женский голос. Узкая ладонь словно невзначай легла на руку Вика, и он вдруг почувствовал, как раздражение ослабевает. Ну ни хрена себе… а Агата продолжила: – И далеко не со всеми своими друзьями он делился планами. Возможность прийти на помощь не всегда зависит от одного только желания. Порой нужна информация о том, что помощь вообще необходима. Информация, которой до самого последнего момента у нас не было. – А теперь, стало быть, есть. Небось, док расстарался? – проворчал Вик. По привычке проворчал: настроение стремительно улучшалось. Марат неподражаемо пожал тощими плечами: – Ну, док. Ну, и что? Игоря надо вытаскивать, у тебя успехов пока никаких… а два корабля лучше, чем один. – Перейдём к конкретике, – решительно вклинился Варфоломей. – Я тут кое-что прикинул… но надо знать, какую схему поиска задействовали до сих пор. Ты как, Вик, в теме? Он действительно оказался пилотом, этот здоровяк с обманчиво-добродушным лицом. И хорошим пилотом, черти бы его взяли! Во всяком случае, то, что он говорил, совпадало с выкладками Викова навигатора до десятого знака после запятой. Или – до сотого. Что им известно, собственно? Точка старта: система Триангла. Тип корабля, захватившего яхту Птица. Время разгона перед прыжком. Время прыжка до системы, где яхта осталась. Время разгона перед финальным прыжком, время в туннеле и точка финиша, планета, на которой высадили Вика и его людей. Не так уж много, но, правду сказать, и не так уж мало. – Имеем пересечение двух сфер. Сфера «а» – куда за указанное время на указанном корабле можно было попасть из точки старта. Сфера «б» – откуда за указанное время на указанном корабле можно было добраться до точки финиша. Системы, не имеющие планет, отметаем. Туннель проще построить на привязке к планете, а времени на принятие решения у навигатора Детривера было не до фига. Шеф, небось, сказал: случайным образом куда-нибудь подальше и побыстрее. А побыстрее – значит, за планету цепляться, за звезду чревато, можно не выбраться потом, тут расчёт долгий. А ты не дурак, Варфоломей. Вот ни разу не дурак. Вольный торговец, говоришь… интересная у торговцев воля… именно так, наверняка Патрик и скомандовал. – Обитаемые системы и системы в чьей-то зоне влияния, а следовательно, патрулирования, отметаем. Иначе этот ваш Птиц уже здесь порхал бы, а это не в интересах Детривера. Игорь, вообще, как? Руки опускать не склонен? – Да ни разу! – возмутился Вик. – И соло ему ходить не впервой. – Угу. – Тогда он с вероятностью, близкой к единице, доковыляет до ближайшей к светилу планеты, на орбите которой его не сожжёт. Если брать за пример Солнечную, то к Меркурию не полезет, а Венера уже подходит. Доковыляет – и встанет на орбиту таким образом, чтобы постоянно держаться на освещенной стороне. Это всё, что он может сделать для облегчения возможного поиска. Если, конечно, поверил, что ты его не бросишь. Но он же тебе верил, правда, Вик? Кривая, испытующая усмешка пилота ощутимо покоробила бывалого наёмника, но Вик почел за лучшее промолчать. – А раз верил – то других вариантов нет. Док, нам бы комп хороший, почистить выборку в первом приближении. Прямо сейчас, нечего тянуть. Где вы его уже искали, помнишь? И скомандуй своим, пусть подтягиваются прямо в порт. Мой «Ёжик» на ходу, и ваш, надеюсь… чего? Ах, бывший Игорев… так на ходу или нет? Ну, вот и ладушки. Агать, Анатоль, собирайтесь, рассиживаться в ложементах будете. Пару часов спустя в одном из бессчётных ресторанчиков космопорта две команды присмотрелись друг к другу, а присмотревшись, решили, что, пожалуй, сработаются. И ещё через час принадлежавший Игорю «Скат» ушел в зенит параллельным с «Ежом» коридором. Поиск начался. Если кто-то скажет вам, что поиск в планетной системе одного-единственного кораблика – увлекательное занятие, плюньте ему в те самые глаза, которые наверняка и корабли, и планеты видели исключительно на экране домашнего головизора. Скука это, господа, скука смертная. И постоянное напряжение ничего не может с ней поделать. Сфера поиска – точнее, эллипсоид – оказалась, мягко говоря, не маленькой. Хорошо хоть вопросов по части финансирования дозаправки кораблей не возникало: на сколько бы ни надул Агату Тони Кертис (если даже надул), денег хватало на всё и кое-что сверх того. А вот со временем получалась неувязка. Дело тут заключалось вовсе не в том, что Анри Жак обещал привести Десницу в порядок максимум за неделю, и хорошо бы иметь к этому моменту результат, которым можно расплатиться за работу. Просто все они, включая Вика, игравшего на борту «Ежа» роль «представителя заказчика», понимали, как тянутся для Игоря Соловьева не дни, не часы даже – минуты. И ведь вероятности не просчитаешь, вот что самое паршивое! Любая система могла оказаться той самой. Как и пустышкой – любая. А значит, надо было последовательно проверять все.